Когда Лекса ушла, Персефона разложила свои вещи на столе и отправилась за кофе. После ланча она чувствовала себя уставшей, а для того, что она собиралась делать, потребуется вся ее энергия.

Когда она вернулась к своему столу, Адонис как раз вышел из кабинета Деметрия.

– Ну, так насчет этих выходных…

– Этих выходных? – переспросила девушка.

– Я подумал, мы могли бы сходить на Отборочные испытания, – пожал плечами он. – В смысле, с Лексой. Я позову Аро, Ксеркса и Сивиллу.

Отборочные испытания были серией соревнований, участники которых собирались выступить на предстоящем Пентатлоне. Персефона никогда на них прежде не была, но смотрела и читала посвященные им репортажи.

– О… ну, по правде говоря, прежде чем мы это обсудим, я надеялась, ты мне кое с чем поможешь.

Лицо Адониса просветлело:

– Конечно, с чем именно?

– Здесь кто-нибудь раньше писал о боге мертвых и его сделках?

Адонис рассмеялся, а потом вдруг умолк.

– О, так ты серьезно?

– Более чем.

– В смысле, это довольно сложно.

– Почему?

– Потому что нельзя сказать, что Аид принуждает людей играть с ним. Они идут на это добровольно, а потом имеют дело с последствиями.

– Это не значит, что последствия правильные или хотя бы честные, – возразила Персефона.

– Нет, но никто не хочет оказаться в Тартаре, Персефона.

Это несколько противоречило тому, о чем Деметрий говорил ей в ее первый день – что «Новости Новых Афин» всегда ищут правду. Она была немного разочарована, и Адонис, должно быть, это заметил.

– Слушай, если ты это серьезно, я могу отправить тебе то, что у меня на него есть.

– Правда?

– Конечно, – улыбнулся он. – Но при одном условии: ты дашь мне прочитать статью, которую напишешь.

Она не видела проблемы в том, чтобы отправить свою статью Адонису, и была бы даже рада получить отзыв.

– Договорились.

Адонис кивнул. И спустя несколько минут после того, как он вернулся к себе за стол, она получила электронное письмо с заметками и аудиозаписями, в которых описывались сделки, заключенные богом с несколькими смертными. Не все из тех, кто написал текст или записал голосовые сообщения, были жертвами Аида. Некоторые из них были родственниками тех, чьи жизни преждевременно прервались из-за проигранных пари.

В общей сложности она насчитала семьдесят семь разных случаев. Пока она читала и слушала, в интервью выделилась общая нить: все смертные, что пришли к Аиду за помощью, отчаянно в чем-то нуждались – деньгах, здоровье или любви. Аид соглашался подарить смертным то, о чем они просили, если они одолеют его в игре, которую он выберет.

Но если они проигрывали, то оказывались в его власти. И Аиду, казалось, доставляло удовольствие предлагать им невыполнимые условия.

Спустя час Адонис зашел ее проведать.

– Ну, нашла что-нибудь полезное?

– Я хочу взять у Аида интервью, – решила она. – Сегодня, если получится.

Ее снедало нетерпение – чем раньше выйдет эта статья, тем лучше.

Адонис побледнел.

– Ты хочешь… что?

– Я хочу дать Аиду шанс изложить свою версию происходящего, – объяснила она. Все, что было у Адониса, рассказывалось со стороны смертных, и ей было любопытно, как смотрел на все эти сделки смертных и их грехи сам бог. – В смысле, перед тем как я напишу статью.

Адонис пару раз моргнул и только потом наконец смог подобрать слова:

– Это так не работает, Персефона. Ты не можешь просто прийти туда, где бог ведет свой бизнес, и потребовать аудиенции. Есть же… есть правила.

Она приподняла бровь и скрестила руки на груди:

– Правила?

– Да, правила. Мы должны направить запрос его пиар-менеджеру.

– И этот запрос будет отклонен, я правильно понимаю?

Адонис отвел взгляд, переминаясь с ноги на ногу, словно от вопроса Персефоны ему стало неловко.

– Слушай, если мы пойдем туда, по крайней мере, мы сможем сказать, что попытались получить его комментарии, но он нам отказал. Я не могу написать эту статью, даже не попытавшись, и я не хочу ждать.

«Только не тогда, когда у меня есть возможность свободно войти в “Неночь”», – подумала она. Аид пожалеет о том, что поцеловал ее, когда увидит, как она решила использовать это ради своего блага.

Спустя мгновение Адонис вздохнул:

– Ладно. Я сообщу Деметрию, что мы уходим.

Персефона остановила его:

– Ты ведь не… рассказал Деметрию обо всем этом?

– Не о том, что ты хочешь написать эту статью.

– Можно мы оставим это в тайне? Пока.

Адонис улыбнулся:

– Да, конечно. Все, что пожелаешь, Персефона.

* * *

Адонис припарковался на обочине перед входом в «Неночь», и его красный «Лексус» ярко выделялся на фоне черной обсидиановой башни Аида. Хотя Персефона была твердо намерена получить ответы на свои вопросы, ее на миг посетило сомнение. Не слишком ли она расхрабрилась, решив вот так воспользоваться тем, что дал ей Аид?

Адонис встал рядом с ней.

– В дневном свете она кажется другой, правда?

– Ага, – рассеянно ответила девушка. Башня действительно выглядела иначе – суровее. Неровный разрез на теле сверкающего города.

Адонис дернул дверь, но та была заперта, так что он постучался и, не дожидаясь ответа, отступил:

– Похоже, никого нет.

Ему явно было некомфортно находиться здесь, и Персефона задалась вопросом: почему он так боялся предстать перед богом, несмотря на то что часто приходил в его клуб по вечерам?

Адонис отвернулся от двери, и Персефона дернула ее сама – та сразу открылась.

– Да! – шепнула она себе под нос.

Адонис озадаченно оглянулся на нее:

– Как ты… Она же была заперта!

Девушка пожала плечами:

– Может, ты просто потянул недостаточно сильно. Идем.

Шагнув в «Неночь», она услышала, как Адонис произнес:

– Готов поклясться, она была заперта.

Персефона спустилась по лестнице и оказалась в уже знакомом клубе. Ее каблуки стучали по блестящему черному полу, и она всмотрелась во мрак высокого потолка, зная, что этот зал видно из офиса Аида.

– Ау? Есть кто дома? – позвал Адонис.

Персефона поморщилась и едва сдержалась, чтобы не попросить Адониса помолчать. У нее мелькнула мысль подняться в офис к Аиду и застать его врасплох, но она не была уверена, что это хорошая идея. Богиня помнила, в каком виде он открыл ей дверь накануне.

По крайней мере, если ее появление станет для него неожиданностью, то, возможно, ей удастся узнать правду о том, что происходит между ним и Минфой.

Словно прочитав ее мысли, из темноты зала возникла рыжеволосая нимфа, одетая в обтягивающее черное платье и туфли на шпильке. Она выглядела так же прекрасно, как и в прошлые разы. Богиня весны за свою жизнь успела познакомиться и подружиться со многими нимфами, но ни одна из них не казалась такой холодной, как Минфа. Было ли это результатом ее служения богу подземного царства?..

– Чем могу помочь? – Голос Минфы был манящим и сексуальным, но не скрывал резкости ее тона.

– Привет! – Адонис обошел Персефону, вдруг снова обретя уверенность в себе, и протянул руку. Персефона удивилась и слегка расстроилась, когда Минфа пожала ее и улыбнулась. – Адонис.

– Минфа.

– Вы здесь работаете? – уточнил он.

– Я помощница лорда Аида, – ответила она.

Персефона отвела взгляд и закатила глаза. Слово «помощница» прозвучало слишком многозначительно.

– Правда? – В голосе Адониса прозвучало искреннее удивление. – Но вы так прекрасны!

И Адонис был в этом не виноват. Нимфы всегда производили такой эффект на людей, но Персефона была на задании и начинала терять терпение.

Адонис держал Минфу за руку дольше, чем следовало, – только когда Персефона прокашлялась, он наконец выпустил ее ладонь.

– Эм… а это Персефона. – Он жестом указал на коллегу. Минфа ничего не ответила, даже не кивнула. – Мы из «Новостей Новых Афин».

– Так вы репортеры? – Глаза нимфы сверкнули, и Адонис, по-видимому, принял это за интерес к их деятельности, но Персефона знала, что все совсем наоборот.

– На самом деле мы здесь, чтобы поговорить с Аидом, – сказала богиня. – Он здесь?

Минфа прожгла ее взглядом.

– У вас назначена встреча с лордом Аидом?

– Нет.

– Тогда, боюсь, вам не удастся с ним поговорить.

– Ох, что ж, печально, – сказал Адонис. – Мы вернемся, когда назначим встречу. Персефона?

Она проигнорировала Адониса, свирепо взирая на Минфу.

– Сообщите своему лорду, что Персефона здесь и желает с ним поговорить. – Это был приказ, но Минфа лишь невозмутимо улыбнулась, глядя на Адониса.

– Ваша напарница, видимо, новенькая и потому не в курсе, как тут все работает. Видите ли, лорд Аид не дает интервью.

– Конечно. – Адонис обхватил запястье Персефоны. – Идем, Персефона. Я же говорил тебе, что мы должны следовать протоколу.

Персефона опустила взгляд на пальцы Адониса у себя на запястье, после чего посмотрела ему прямо в глаза. Она не может точно сказать, что это был за взгляд, но глаза у нее пылали, а в крови разгоралось пламя гнева.

– Отпусти. Меня. Сейчас же.

Широко распахнув глаза, он выпустил ее руку. Она снова повернулась к Минфе.

– Я в курсе, как тут все работает, – сказала Персефона. – Но я требую встречи с Аидом.

– Требуете? – Минфа скрестила руки на груди, высоко подняв брови, и зловеще улыбнулась. – Ладно. Я скажу ему, что вы требуете встречи с ним, но только потому, что мне доставит огромное удовольствие услышать, как он вам откажет.

Она развернулась на каблуках и скрылась во мраке. Персефона на мгновение задумалась, правда ли та пойдет рассказать все Аиду или же подошлет огра, чтобы тот выставил их вон.

– Откуда Аиду знать твое имя? – спросил Адонис.

Она ответила, не поднимая взгляда:

– Я познакомилась с ним в тот же вечер, что и с тобой.

Она почти чувствовала, как в воздухе между ними повисли вопросы. Она надеялась лишь, что он их не задаст.

Минфа вернулась со взбешенным видом, и сердце Персефоны наполнилось восторгом – ведь нимфа была уверена, что Аид им откажет.

Она подняла подбородок и натянуто произнесла:

– Следуйте за мной.

Персефона хотела сказать Минфе, что ей не нужны провожатые, но рядом был Адонис, и в нем уже разгоралось любопытство. Богиня не хотела, чтобы он узнал о ее вчерашнем визите сюда, как и об их контракте с богом мертвых.

Персефона бросила быстрый взгляд на Адониса, прежде чем последовать за Минфой по той же витой лестнице, по которой она вчера поднималась за Аидом и которая вела к богато украшенным черно-золотым дверям его офиса. Адонис ответил ей тихим свистом.

Сегодня внимание Персефоны было сосредоточено на золоте, а не на цветах. Она решила, что его выбор в пользу золота был уместным – в конце концов, он ведь был и богом драгоценных металлов.

Минфа не постучала, прежде чем войти в офис Аида, и зашагала вперед, покачивая бедрами. Наверное, она надеялась удержать внимание Аида – но Персефона ощутила на себе его взгляд, как только вошла в комнату. Он следил за ней, словно за добычей, со своего места у окна, и ей стало любопытно, как долго он наблюдал за ними, пока они находились внизу.

Судя по его напряженной позе, довольно долго.

В отличие от своего вчерашнего облика, когда богиня потребовала впустить ее в «Неночь», сегодня Аид выглядел безупречно. Он был элегантным воплощением самой темной пучины, и она могла бы испугаться, если бы так не злилась на него.

Минфа остановилась и кивнула:

– Персефона, милорд.

В ее голосе снова появились томные нотки. Персефона представила, как нимфа пользовалась им, когда хотела подчинить мужчин своей воле. Может, она забыла, что Аид был богом. Минфа отодвинулась, снова повернувшись лицом к Персефоне и встав прямо за богом.

– И… ее друг, Адонис.

При упоминании Адониса Аид наконец оторвал взгляд от Персефоны, словно выпустив ее из-под действия чар. Глаза Аида всмотрелись в ее напарника и потемнели. Он кивнул Минфе:

– Ты свободна, Минфа. Спасибо.

Когда она ушла, Аид наполнил стакан янтарной жидкостью из хрустального графина. Он не попросил их сесть, как не предложил и налить того же, что и себе.

Это был плохой знак. Он намеревался сделать эту встречу очень короткой.

– Чем я обязан этому… вторжению? – поинтересовался бог.

На этом слове Персефона прищурила глаза. Ей хотелось задать ему тот же вопрос, потому что именно это он и сделал – вторгся в ее жизнь.

– Лорд Аид, – сказала она и достала из сумочки блокнот – в нем она записала имена каждой жертвы, упомянутой в жалобах, – мы с Адонисом из «Новостей Новых Афин». Мы проводим расследование по нескольким жалобам на вас и пришли узнать, не хотите ли вы их прокомментировать.

Он поднял бокал к губам и сделал глоток, но ничего не ответил. Адонис издал нервный смешок.

– Это Персефона ведет расследование. А я здесь просто… чтобы морально ее поддержать.

Богиня испепелила его взглядом. Трус.

– Это список обвинений против меня? – Глаза Аида были темными, без проблеска эмоций. Персефона задумалась, не с этим ли выражением лица он принимал души в своем мире.

Она проигнорировала его вопрос и зачитала несколько имен из списка. Спустя несколько мгновений девушка подняла глаза.

– Вы помните этих людей?

Аид лениво отпил из бокала.

– Я помню каждую душу.

– И каждую сделку?

Он сузил глаза и несколько секунд просто изучал ее.

– Суть, Персефона. Переходи к сути. Прежде у тебя не было с этим проблем, почему сейчас появились?

Она почувствовала, что Адонис смотрит на нее, и бросила рассерженный взгляд на Аида, лицо ее вспыхнуло от ярости. Он произнес это так, словно они знакомы намного дольше, чем два дня.

– Вы подтверждаете, что предлагаете смертным то, чего они желают, если они сыграют с вами и выиграют?

– Не всем смертным и не все, что они желают, – сказал он.

– О, простите меня, вы разборчивы в отношении жизней, которые рушите.

Его лицо ожесточилось.

– Я не разрушаю жизни.

– Вы всего лишь озвучиваете условия своих контрактов только после того, как выигрываете! Это жульничество.

– Условия прозрачны. Детали определяю я. Это не жульничество, как вы это назвали. Это игра.

– Вы бросаете вызов их грехам. Раскрываете их самые темные тайны…

– Я бросаю вызов тому, что разрушает их жизнь. Они выбирают – побороть это или сдаться.

Богиня уставилась на него. Он говорил таким безапелляционным тоном, словно этот разговор звучал уже тысячи раз.

– А откуда вам известны их грехи?

Она так ждала его ответа, но, когда задала вопрос, на лице Аида возникла плутовская улыбка. И одна эта улыбка изменила его, приподняв над богом завесу чар.

– Я смотрю в душу, – ответил он. – Вижу то, что тяготит ее, растлевает, разрушает, – и бросаю этому вызов.

Но что ты видишь, когда смотришь на меня?

Ей была ненавистна сама мысль, что ему были известны ее тайны, а она не знала о нем абсолютно ничего.

И она сорвалась:

– Вы худший из всех богов!

Аид вздрогнул, но быстро справился с собой. В глазах его сверкнул гнев.

– Персефона… – начал Адонис, но его тут же заглушил теплый баритон Аида.

– Я помогаю этим смертным. – Он неспешно шагнул к ней.

– Как? Предлагая невыполнимую сделку? Откажись от своей зависимости или лишись жизни? Это просто смешно, Аид.

– У меня были успехи, – возразил он.

– Да? И что же это были за успехи? Полагаю, для вас это не имеет значения, ведь вы в любом случае выигрываете, верно? Все души рано или поздно попадают к вам.

Его взгляд стал каменным, и он шагнул еще ближе к Персефоне, но путь ему вдруг преградил Адонис. В глазах Аида полыхнул огонь, он едва заметно двинул запястьем, и Адонис, обмякнув, рухнул на пол.

– Что вы сделали? – Персефона хотела наклониться к напарнику, но Аид схватил ее за запястья, удержав на ногах и притянув к себе. Она задержала дыхание, не желая находиться так близко к нему, чувствовать его тепло и вдыхать его запах.

Она ощутила его дыхание на своих губах, когда он заговорил:

– Я полагаю, вы не хотите, чтобы он услышал то, что я скажу вам, – не беспокойтесь, я не потребую от вас платы за то, что сотру его память.

– О, как великодушно с вашей стороны, – усмехнулась она, выгибая шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Он склонился над ней, и лишь его руки, обхватившие ее запястья, не давали ей упасть.

– Вы слишком вольно пользуетесь благом, которым я вас одарил, леди Персефона. – Его голос был низким – слишком низким для этого разговора. Это был голос любовника – теплый и страстный.

– Вы не уточняли, как мне пользоваться вашим благом.

Его глаза сузились до щелочек.

– Нет, но я ожидал, что вы будете более осмотрительны, а вы притащили в мои владения этого смертного.

Пришла ее очередь прищуриться.

– Вы с ним знакомы?

Аид проигнорировал ее вопрос.

– Вы планируете написать обо мне статью? Скажите, леди Персефона, а вы включите в нее подробности нашего с вами общения? Как вы неосмотрительно пригласили меня к своему столу, умоляли научить вас играть в карты…

– Я не умоляла!

– Расскажете ли вы о том, как ваше тело вспыхивает, начиная с вашей прелестной головки и заканчивая пальцами ног, в моем присутствии и как из-за меня у вас сбивается дыхание…

– Замолчите!

Он наклонился еще ближе.

– Расскажете вы о том благе, которым я вас одарил, или слишком стыдитесь его?

– Прекратите!

Она отпрянула, и Аид отпустил ее, но он еще не договорил.

– Вы можете винить меня за то, что выбрали сами, но это ничего не меняет. Вы моя на шесть месяцев, и это значит, что, если вы напишете обо мне, я гарантирую вам последствия.

Она изо всех сил постаралась не задрожать. Он произнес это спокойно, и это ее обескуражило – у нее сложилось впечатление, что внутри он далек от спокойствия.

– То, что говорят о вас, правда. – Ее грудь высоко поднималась и опускалась. – Вы глухи к мольбам. Вам чуждо милосердие.

Выражение лица Аида осталось непроницаемым.

– Никто не молится богу мертвых, миледи, а когда кто-то это все-таки делает, уже слишком поздно.

Аид взмахнул рукой, и Адонис очнулся, сделав резкий вдох. Он тут же сел и огляделся вокруг. Увидев Аида, он вскочил на ноги.

– П-простите, – сказал он. Глаза его были опущены в пол, чтобы не встретиться взглядом с богом.

– Я больше не буду отвечать ни на какие ваши вопросы, – сказал Аид. – Минфа покажет вам, где выход.

Аид отвернулся, и в дверях в ту же секунду возникла Минфа, прожигая взглядом Персефону. У богини проскользнула мысль, что нимфа с Аидом могут составить довольно устрашающую пару, и ей это не понравилось.

– Персефона. – Голос Аида потребовал ее внимания, когда они с Адонисом уже повернулись, чтобы уйти. Она остановилась возле двери и обернулась. – Я добавлю ваше имя в список моих гостей на сегодняшний вечер.

Он все еще ждал, что она придет сегодня вечером? У нее все внутри упало. Какое наказание он добавит к ее заключению за неучтивость? У нее был контракт, и она уже должна была ему услугу.

Она секунду смотрела на него, и вся его тьма слилась воедино, за исключением глаз, что горели, будто костер в ночи.

Она вышла из офиса, не обращая внимания на ошарашенное выражение лица Адониса.

Когда они покинули «Неночь», Адонис пробормотал:

– Что ж, это было интересно.

Персефона едва его слушала. Она была слишком погружена в размышления о том, что выяснилось в офисе Аида, и пребывала в ужасе от того, как он злоупотреблял своей властью, порочно веря, что помогает.

– Ты говорила, что лишь однажды встречалась с Аидом? – уточнил парень, когда они сели к нему в машину.

– А?

– Аид, ты с ним встречалась только один раз?

Персефона уставилась на него. Аид сказал, что сотрет Адонису память, но из-за этого вопроса она засомневалась, сработала ли его магия.

– Да, – неохотно признала она. – А что?

Он пожал плечами:

– Просто чувствовалось напряжение, будто… между вами что-то было.

Как так получилось, что всего пара часов общения казалась теперь целой вечностью? Почему она пригласила Аида к столу? Она знала, что будет жалеть об этом решении до конца своей жизни. Эта сделка имела когти, и у нее не было шансов вырваться из них, не заработав шрамы. Слишком много стояло на кону, слишком много того, что запрещено. От этого зависела свобода Персефоны – и опасности окружали ее со всех сторон.

– Персефона? – обратился к ней Адонис.

Она сделала глубокий вдох.

– Нет. Между нами ничего не было.