Глава 4

Весь оставшийся день я была как на иголках. Мне нужно прийти к нему вечером! А куда? А что, если отказаться? А если спрятаться? Найдут и приведут силой? Странно, учитывая, что мои перемещения здесь почти не ограничены. Я могла гулять по территории вокруг этого маленького дворца наложниц, куда поселили нас с Ири. Но за пределы выйти не получалось: стража не выпускала.

Когда солнце начало клониться к горизонту, каким-то непостижимым образом в саду меня нашла стареющая служанка.

– Будьте светлы, шаэр Лера. Проследуйте со мной.

Она поклонилась, указывая в сторону дворца.

– Куда?

– Лайет Дайше будет ожидать вас. Вам нужно подготовиться.

Замечательно. Перед тем как сделать дело, мавру тоже вымыть тело?

– А если я не хочу?

Женщина нахмурилась, подняв на меня острый спокойный взгляд.

– Придется все делать силой. Это доставит мне много неудобств, но будет не впервой.

Я скривилась.

– Так что вы решили, шаэр Лера? – спросила служанка выжидающе.

Я махнула рукой, молча призывая ее вести. Женщина удовлетворенно кивнула.

От томительного предвкушения встречи у меня слегка тряслись поджилки и румянец не покидал щеки. Я нервничала, как перед первой своей ночи любви. Нет, пожалуй, даже больше. Гораздо больше.

В этот раз в купальне меня мыли аж трое служанок. Всегда хотела почувствовать, каково это, когда в твое тело втирают ароматное масло, ухаживают и причесывают тебя, как королеву. И хоть я и была рабыней, а не правительницей, готовили меня не хуже.

Я позволила надеть на себя, как на куклу, струящееся белое платье-халат, но волосы попросила не трогать. Нижнего белья мне попросту не выдали. Что ж, ну и пусть. Как говорится: «Счастливые трусов не надевают». Будем считать, что это про меня.

Потом та самая стареющая дама выгнала остальных девушек и положила на стол передо мной круглый шарик шоколада.

– Съешь, – указала она на него пальцем. И выжидательно посмотрела на меня.

Я перевела взгляд на совершенно безобидный с виду комок и шумно сглотнула. А если это яд? Чтобы я умерла после «ночи любви»?

Нет, я абсолютно не верила, что Леран способен убить меня или любую другую наложницу. После сегодняшней встречи в саду я еще более убедилась в своей правоте. Ведь он мог взять меня силой прямо там, под деревом. Но он решил внять моей просьбе. Очень странной просьбе даже для меня самой. А если он прислушивается к собственным рабыням, он не может быть жестокосердным убийцей.

Но слухи все же не берутся на пустом месте. Возможно, в шарике и не яд, но какое-то лекарство. Или еще хуже. Может, оно должно заставить меня быть покорной?

Короче, одна догадка страшнее другой.

– А если… – начала было я, указывая на комок, но женщина тут же отрезала:

– Нет.

И снова хмуро кивнула на стол.

Я выдохнула, взяла в рот шарик и спрятала под язык. Иномирная таблетка оказалась действительно шоколадной.

– Глотай, – приказала служанка и подошла ближе, готовая проверить мой рот.

Неужели хитрость не удалась? Я сделала яркое глотательное движение и постаралась поглубже запихнуть конфету под язык. А затем самостоятельно открыла рот, не дожидаясь, когда меня это заставит сделать служанка.

Женщина кивнула и в ту же секунду запела. Короткое непонятное четверостишие – и все было сделано.

– А теперь подготовься морально. У тебя пятнадцать минут. Потом мы выходим.

Дверь за ней захлопнулась, а я тут же метнулась в комнатку, которая здесь была вместо уборной. Почему именно сейчас мне казалось так необходимым избавиться от этого проклятого шарика, я не знаю. Ведь еще вчера я спокойно пила какое-то зелье, взятое из рук местного гинеколога, а вот теперь простая с виду конфета в шоколаде не дает мне покоя. Но я чувствовала, что обязана ее выбросить.

Выплюнула на руку слегка растворенную шоколадку и сразу же расколола ее ногтями. Внутри оказался мелкий белый порошок. Все-таки очередное колдунство.

И в следующий миг раздался тихий скрип входной двери. Условное время еще не прошло, зачем служанка вернулась? Я быстро сбросила остатки таблетки в ведро и отряхнула руки.

Но стоило повернуть голову, как в мою шею уперлось тонкое лезвие. Стройная девушка лет двадцати держала у моего горла кинжал. Она была невероятно красива. Смуглая кожа, розовые пухлые губы, синие, как океан, глаза. Густые волосы цвета кофе убраны назад в высокой прическе.

– Ну, здравствуй, маленькая дрянь, – проговорила она мелодичным звонким голосом, слегка надавив на нож.

– Поосторожнее, дорогуша, – мягко ответила я, просчитывая в голове варианты развития событий.

– Не смей говорить со мной в таком тоне. Запомни, Тень – мой! Ты поняла меня? Мой!

Ее синие глаза горели самой настоящей яростью. Вот ведь ревность приложила девку.

Стоп. Ревность?

– Ты тоже наложница? – спросила я, выдохнув.

– Я – официальная фаворитка лайета Дайше, – гордо проговорила она, выпятив грудь вперед.

– И ты живая? – воскликнула я радостно, словно у меня под горлом лезвие не блестело.

– Конечно, – фыркнула девушка. – А вот ты быстро станешь мертвой, если вздумаешь перейти мне дорогу…

– Убери кинжал по-хорошему, и мы поговорим, – сказала я, немного раздражаясь от угроз. Никогда не любила глупой самоуверенности. Ну кто нападает в такой позе? Я же сейчас сделаю шаг назад, и она останется одна нелепо махать оружием в воздухе.

– Сначала ты скажешь мне, что все поняла, – настойчиво проговорила красотка.

– Ну, сама виновата, – ответила я, – ума, как у котлеты…

А затем резко схватила ее за запястье той руки, где был кинжал, а другой со всего размаху заехала малышке в глаз. Влад пару раз показывал мне, как правильно бить. Я хоть его науку никогда не использовала, но и не забывала. И вот ведь ирония – все же пригодилось!

Девушка взвизгнула, выронила оружие, схватилась за ушиб и жалобно бросила:

– Нет! Это же лицо!

И тут же выбежала из моей комнаты. Вот так вот. Не зная броду, не суйся в воду возле химзаводу. А вдруг я вообще мастер кунг-фу? Хотя откуда у них тут кунг-фу?..

Я очень быстро забыла об этом инциденте. Ведь мне предстояло кое-что посерьезнее.

Через десять минут за мной явился уже знакомый стражник и повел прочь из дворца.

– Как вас зовут? – осмелилась я спросить у человека, который уже столько раз сталкивался со мной.

Мужчина бросил через плечо удивленный взгляд. Неужели прежде никто не интересовался его именем?

– Верден к вашим услугам, шаэр Лера.

А вот меня он знал.

– Ты – местный страж? – уточнила я, пока мы двигались по дорожкам сада к невысокому забору.

– Начальник охраны замка Дайше, – раздался ровный ответ.

О, большая птица! Не просто какой-то там прислужник.

– Послушай, Верден, – начала осторожно я. – А ты, часом, не в курсе, есть фаворитка у твоего господина?

– Безусловно, шаэр Лера, – раздался спокойный ответ. – Хотя мне и не стоит об этом болтать. Но если в гареме будут проблемы, решать их придется мне. Так что да. У лайета Дайше есть фаворитка. И вам об этом лучше узнать сразу, во избежание скандалов.

Вот оно что. Но это значит…

– Она у него уже давно? И они вместе, кхм… не одну ночь?..

Страж бросил нам меня чуть насмешливый взгляд.

– Уже слышали сплетни? Что женщины Тени уходят во Мрак после одной-единственной ночи?

И, не дождавшись ответа, закончил:

– Это глупость. Не верьте россказням. Вот и Эрисса в фаворитках пять лет.

Эрисса. Значит, эту ясноокую цаплю зовут именно так. И они вместе уже пять лет. Да, за это время ночей явно было много. И все же это не отвечает на один вопрос:

– А что тогда случилось с той бесчувственной девушкой, что вчера несли по коридору?

И Верден вдруг нахмурился.

– Об этом вам знать не стоит. Случайность.

– Но…

Он резко повернул голову, открывая передо мной массивные двери залы совсем другого дворца. Гораздо больше и внушительнее гаремного.

– Забудьте об этом. С вами такого не случится. Все предосторожности соблюдены.

Я шумно сглотнула. Предосторожности? Это не шоколадную ли таблетку он имеет в виду? Которую я выплюнула?

В смешанных чувствах я вошла в залитое огнями свечей помещение. На одном конце зала стояла огромная круглая кровать, заправленная черным бельем, на полу лежали шкуры животных, на стенах висели щиты и мечи. На другом конце расположился массивный стол, за которым и сидел Леран Дайше по прозвищу Тень.

Как только моя фигура в белых одеждах мелькнула в проеме дверей, мужчина поднял голову и приглашающе махнул рукой. Все внутри замерло в странном предвкушении, смешанном с легким страхом. А затем я увидела нечто, заставившее меня в сердцах выкрикнуть:

– Боже, что ты творишь?!

На правой руке, испещренной изломами татуировки, горел красный ожог. Прямо на ладони, с которой он разматывал грязный бинт. Но самое ужасное было не это. Не страшная рана, которой не было еще утром, а то, как она выглядела. Глубокий алый ожог блестел от воспаления, а Леран невозмутимо доставал из подготовленной коробочки серый пепел и древесные опилки и, не поморщившись, сыпал внутрь.

Почти неудержимый порыв помочь рвался наружу. В груди защемило от понимания, что ему больно. И почему я воспринимаю этот так близко к сердцу?

– В смысле? – невозмутимо спросил он, продолжая свое варварское занятие.

Ожог неумолимо загрязнялся, чтобы к утру еще сильнее воспалиться.

– Что за варварство? – воскликнула в конце концов я. Не в силах на это смотреть, сделала шаг вперед и схватила его за руку, стряхивая пепел и опилки.

Глаза Лерана округлились. Он откинулся на спинку стула, смотря на меня, как на диковинного зверя.

– Где вода? Это надо смыть немедленно, – сказала я жестко, несмотря на слабость, вмиг появившуюся во всем теле от внимания его сиреневых глаз.

– Зачем? – спросил он, впрочем, своего запястья из моих рук не вынимая.

А его кожа была такой теплой… такой гладкой…

– Потому что опилки в рану никто не сыпет! – ответила я. – Если, конечно, не хочет заражения и смерти.

Леран приподнял густую бровь.

– Я должен поверить рабыне, а не своему лекарю?

Я фыркнула.

– Ваш лекарь, похоже, полный кретин. Короче, где вода?

Мужчина подавил смешок, затем молча встал и, не переставая на меня смотреть, повел в соседнюю комнату. Там на одном из столиков стояли таз и кувшин с водой. Все это время я не выпускала его руку, а он, словно специально, старался идти медленно, чтобы ненароком не освободиться из захвата.

От этой мысли сердце волнительно забилось.

Он позволил мне смыть грязь с ладони, отчего я сама несколько раз испуганно поморщилась. Боль в такой ране должна быть просто сумасшедшей. Но мужчина даже глазом не моргнул, позволяя мне творить все, что я захочу.

– Итак, что дальше? – проговорил он, ожидающе глядя на меня.

– А дальше… нужно положить компресс или мазь, – закончила я.

Вот только здесь не было ни привычных лекарств, ни аптеки, куда можно по-быстрому сгонять и купить нужное.

Мы вернулись в комнату к столу. Мужчина все так же послушно двигался за мной, чем совсем сбивал с толку. Я взяла кусок чистой ткани и осторожно промокнула влагу с раны. Сиреневые глаза смотрели на меня с напряженным интересом.

– Почему ты вообще не залечишься сам? Как тогда, когда ты исцелил мою лодыжку? – спросила я, разрешив себе посмотреть на него.

Леран склонил голову набок, словно думая, отвечать мне или нет. А потом произнес:

– Это невозможно.

– Что именно? – не поняла я.

– Меня невозможно вылечить магией. Это одна из причин, почему наш лекарь в некотором ступоре. Обычные рецепты, замешанные на заклятьях, не действуют.

Я замерла на миг. Понятно. Значит, простые правила излечения болезней его врачу не известны. Только магия, только хардкор.

– Значит, ты и прежде лечился пеплом и опилками? – приподняла я бровь.

– Нет. Такая рана у меня впервые.

Я хмыкнула, лихорадочно прикидывая, чем снять воспаление в домашних условиях.

– С таким лечением очень скоро получилось бы, что больной шел-шел на поправку, да не дошел. У вас есть, кхм… алоэ?

– Что такое «алоэ»? – не понял мужчина.

– Мне нужно поговорить с лекарем, – вздохнула я, не зная, сколько еще он позволит мне вести себя вот так вот нагло.

Но неожиданно Леран совершенно спокойно поднял со стола серебристый колокольчик и позвонил. В зал тут же зашел стражник.

– Позовите эльсиэра Эвиарда.

И уже через несколько минут в дверях стоял, склонившись, низенький мужичок.

Господин молчаливо протянул руку к своему слуге. Все в его фигуре говорило о том, что он хочет посмотреть спектакль до конца. Меня это устраивало.

– Эм… – промямлила я сперва, но тут же заставила себя собраться. – Уважаемый, у вас есть алоэ?

Мужичок поднял на меня взгляд сквозь сдвинутые брови. Оказалось, не было в их словаре такого слова. Зато похожее по описанию растение имелось!

– Но зачем вам алоис? – нахмурился мужчинка. – Ведь он не обладает магическими свойствами, как древесный уголь!

– Уважаемый, – повторила я с нажимом. Этот человек должен был видеть мою уверенность. Как и Леран. – Магия не действует на лайета Дайше, не так ли?

Он глупо захлопал глазами и кивнул.

– Так с какой же стати вы назначаете ему лечение, которое лишь ухудшит ситуацию? Ваши опилки уже назавтра вызовут нагноение!

Лекарь покраснел, затем побелел. А Леран, кажется, собирался засмеяться, но тщательно сдерживался.

– Это немыслимо, откуда у вас эта информация?.. Кора и пепел дуба в смеси с десятым заклятьем круга…

– Неужели вы никогда не лечили без помощи магии? – не поверила я.

– А зачем нам это? Вся медицина в Пангирии строится на тонком взаимодействии голосовых вибраций на различные травы…

– Понятно, – оборвала грубо. – Тогда просто принесите растение…

– Но… – попытался возражать мужичок.

А я бросила еще один брезгливый взгляд на миску с пеплом и опилками и вздрогнула.

– Исполняйте! – прикрикнула я на него.

Медик испуганно покосился на господина, Леран едва заметно кивнул, и тот исчез.

– Ты очень странная рабыня, – медленно проговорил Тень, вдруг потянув меня за руку и заставив сесть себе на колени. – Признаться, это интригует.

От неожиданности я ахнула и залилась краской. Не буду говорить, что я забыла о его волнительной близости в пылу забот о ране. Это было не так. Каждую секунду я чувствовала на себе изучающий сиреневый взгляд, и мне все сильнее хотелось прижаться, коснуться кожи…

И вот это случилось. Я была рабыней, собственностью, которую купили. Вещью, имуществом. Но почему-то рядом с ним все это потихоньку теряло смысл. И все же я спросила:

– Зачем ты купил меня? Ведь в твоем гареме наверняка и так много наложниц. Есть даже одна фаворитка.

Тонкая улыбка тронула красивые губы. Глаза понимающе блеснули.