Глава 4

Больше всего меня беспокоило, что траекторию моего движения слишком просто отследить. Всего один дорожный тракт. Всего одна беглянка.

Однако когда впереди замаячила тройная развилка, а мой коняжка самостоятельно выбрал самое правое ответвление, стало чуточку легче. Теперь, по крайней мере, погоне придется разделиться, если они захотят меня найти. Или действовать наугад.

На второй вариант я не рассчитывала, а потому понукала коня двигаться все быстрее и быстрее. Признаться, шею свернуть было не так страшно, как снова попасть в лапы улыбчивому семейству Девон.

На тракте, кроме меня, было еще довольно много народу. Телеги, диковинные автомобили, просто редкие всадники, как и я. И никто не обращал на меня никакого внимания. Хорошо, что мне пришло в голову оставить себе местную одежду. Так я хотя бы не выделялась из толпы.

Местность по обеим сторонам дороги выглядела сельской. Редкие деревянные домики, которые постепенно и вовсе исчезли, сменившись сплошным зеленым полем, которое вот-вот должно было уступить место густому лесу. Он уже виднелся впереди.

Примерно через час в груди начало так нестерпимо жечь, что слезы сами собой потекли по щекам. Нехотя вспомнились слова Ранфера о том, что магия будет сжигать меня изнутри.

Стало безумно страшно. Неужели это правда? Неужели я и впрямь могу так просто умереть?

Но в этот момент я очутилась у высокой каменной арки. Внутрь нее уходила дорога, извиваясь змеей к самому замку, который я видела в первый день своего попадания сюда.

Я так залюбовалась древними стенами, что как-то со временем забыла о боли. А потом она и вовсе исчезла.

На стенах арки было написано: «Извилиста тропа Луны. Но в ее конце всегда – свет Селены. Добро пожаловать в Темный Диархан».

Буквы были старыми, и камень, в котором они выдалбливались, местами выкрошился. Однако надпись все еще читалась. А вырезанные по бокам волчьи силуэты, воющие на ровный диск, и вовсе прекрасно сохранились.

Я проехала внутрь, чувствуя, как по спине бежит табун мурашек.

Еще через несколько минут конь подошел к подножию высокого дворца. Вокруг него не было ограждения или рва с водой. Высокие серые стены росли прямо из-под земли и казались ужасно древними.

Мне не пришлось применять навыки красноречия, чтобы уговорить коня остановиться. Не пришлось прибегать к сложным гимнастическим трюкам, чтобы спрыгнуть. Животное остановилось само, как только подошло к массивным дверям.

Я осторожно слезла, чувствуя, что совершенно отбила себе всю задницу. И как люди ездят на конях целыми сутками? Что у них вместо пятой точки?

Прямо передо мной возвышалась еще одна арка. Чуть меньше прежней. На ней было написано лишь два слова: «Академия „Арктур“».

Похоже, конюх не обманул. Старый Лысь оказался очень спокойным жеребцом. И он действительно знал дорогу сюда.

– Спасибо, друг, иди домой, – аккуратно погладила я животное.

Конь тихонько заржал, развернулся и пошел в обратном направлении.

А я двинулась к замку.

Стоит ли идти прямиком туда, куда заманивал меня тот обаятельный оборотень?

Не знаю. Но больше идти некуда. Кроме того, кто сказал, что среди толпы студентов меня можно будет легко узнать и найти? Кто сказал, что, найдя меня, будет легко забрать?

В общем, я была настроена решительно. Главное, чтобы в этом заведении не было какого-нибудь особенного отбора на почетное место студентки.

Но отбор, конечно же, был. Впрочем, об этом я узнала чуть позднее. А сейчас я заходила в огромный холл с высоким потолком и каменным полом, на котором мозаикой был выложен необычный рисунок. Девушка сидела спиной к белому волку. Ее волосы были похожи на половинку солнца. А волк выл на голубую половинку луны. Вместе они составляли красивое единство дня и ночи.

А наверху, прямо над дивной мозаикой, располагалось объемное изображение этого самого луносолнца. Оно висело под потолком, и с солнечной стороны сейчас светили удивительные желто-оранжевые огни.

Вокруг никого не было, кроме одиноко сидящей на скамейке молоденькой девушки. Она что-то писала в тетрадке, положив ее прямо рядом с собой. Я подошла поближе, стараясь не отвлекать. Сняла с плеча мешок с одеждой и спрятала его в ногах за спиной, постаравшись сделать так, чтобы он не слишком бросался в глаза.

У девушки были черные как ночь волосы, заплетенные в маленькую, тощую косу. Светлая кожа очень выделялась на их фоне. А когда девушка подняла голову, чтобы взглянуть на меня, я увидела, что у нее удивительно яркие желтовато-карие глаза. Почти медовые.

– Привет, – проговорила я сбивчиво, прикидывая, сколько лет может быть незнакомке. Она выглядела не старше двадцати.

– Привет, – с легким недоумением ответила она. Словно не поверила, что я к ней обращаюсь.

– Извини, что отвлекаю, не подскажешь, где тут можно… мм… записаться в студенты?

– Документы принимают вон там, – указала девушка рукой в правое крыло здания. – По коридору третья дверь слева. Поторопись, сегодняшний набор проходит испытания уже через двадцать минут.

– Набор? Испытания? – ахнула я. – Ай, ладно, спасибо большое! Надеюсь, еще увидимся.

Девушка хлопнула пару раз своими желтыми глазами, которые на фоне узкого лица казались огромными, и промолчала. Похоже, она ошарашена до глубины души.

Я же поспешила в указанном направлении, размышляя о том, где возьму документы. А еще о том, что стоило мне только закончить один вуз, под дикие пляски сжигая старые конспекты и радуясь, что больше не придется учиться «никогда-никогда-никогда», как я вновь ломлюсь к очередной приемной комиссии, в надежде, что меня не пошлют куда подальше.

В небольшом пятиугольном помещении сидела женщина лет тридцати. Телосложением она немного напоминала спортсменку: подтянутая, гибкая, стройная.

Мельком взглянув, она сухо и безэмоционально спросила:

– Поступать пришли? Документы, пожалуйста. Личное свидетельство, диплом об образовании либо свидетельство подмастерья.

– Знаете, у меня, к сожалению, ничего нет. Видите ли…

Женщина так резко приподняла одну бровь, что я замерла на полуслове.

– А где же ваши документы?

– Ну, предположим, потеряла, – развела руками я, ежась под внимательным взглядом.

Женщина опустила глаза вниз, глядя, как я ногой отталкиваю свою авоську подальше в сторону.

– Как я запишу вас без документов, интересно? – фыркнула она наконец, уставившись мне в лицо. – Как вас хоть зовут?

– Елена Алексеева, – отозвалась я со вздохом, отчаянно размышляя, как умаслить эту женщину.

Однако, услышав мое имя, она вдруг кивнула, открыла огромный журнал, что лежал перед ней на столе, просмотрела его и сказала:

– Хорошо. Этого хватит. На вступительные экзамены пройдите, пожалуйста, в аудиторию сто один. Это в противоположном коридоре. Начало через десять минут.

Я подхватила свои вещи и выскользнула из кабинета как ветер, не веря такому везению. Стоило, конечно, задуматься, как так вышло. Но теперь мне необходимо сдать экзамены, и вот это сейчас беспокоило куда сильнее.

Однако в соседнем крыле двери с номером «сто один» не было. Девушки с большими желтыми глазами – тоже. Так что просить помощи оказалось не у кого.

Вокруг себя я видела около двадцати кабинетов, на табличках которых были изображены животные. Медведь, страус, лебедь, аист и еще очень много других. Что из этого «сто один», можно только гадать.

Время, выделенное на поиск, подходило к концу. И я уже готова была заглядывать в каждый кабинет наугад, когда в коридоре появился невысокий широкоплечий мужчина в серой форме. Он мыл пол, не обращая никакого внимания на мои метания.

– Здравствуйте, извините! – накинулась я на него. – Подскажите, пожалуйста, где тут аудитория номер сто один? Я не вижу ни одной цифры!

Уборщик замер, уперев обе руки в древко швабры, окинул меня любопытным взглядом и улыбнулся:

– Новенькая, значит? Животные – это и есть цифры. Выпь, смотрящая в небо, – единица, лебедь – двойка, медведь – тройка, потому что такой же круглый сверху и снизу. Страус с приподнятым хвостиком – четверка, кенгуру – пятерка, коала – шестерка, вот это сложно, да. Семерка – это аист, смотрящий влево, восьмерка – это два хомяка, что сидят друг на друге, девятка – это тигр, что свернулся клубком и спустил вниз свой хвост. Запомнила?

Я хлопала глазами, пытаясь понять, кто же это такое выдумал.

– А что значит сотня впереди? – спросила наконец.

– Сотня – это номер этажа. У тебя «сто один» – значит, нужна просто дверь с выпью.

Он продолжал так же широко улыбаться, пока я озиралась в поисках двери.

– Ладно, – махнул он рукой. – Ты права, дурацкая система. Но оборотень, что много лет назад создал эту академию, видимо, думал, что это будет весело.

– Спасибо! – бросила я обрадованно, обнаружив заветную дверь. – Извините, я очень тороплюсь!

– Ничего, милая, ничего. Удачи на экзаменах, – донеслось мне вслед, когда за мной уже закрывалась дверь.

Да уж, удача мне пригодится.

В аудитории меня ждали пять преподавателей и пара десятков учеников. И отовсюду уже сверкали удивительные огни.

Это была настоящая магия! Магия, которая меня убивает и которой я совершенно не умею пользоваться.

Я мельком осмотрела аудиторию, довольно сильно напоминающую уменьшенную копию какого-нибудь греческого амфитеатра. Шестиугольное помещение по краям было заставлено скамейками, которые постепенно спускались все ниже. К центральной площадке, на которой происходило основное действо.

Там же, в самом центре, стояли пятеро преподавателей. Они выглядели старше студентов, однако все же трое из них были подтянутыми и атлетически сложенными, из-за этого угадать возраст не представлялось возможным. Оставшиеся двое смотрелись на их фоне древними развалинами, хотя их возраст тоже явно не перевалил даже и за сорок. Четверо были мужчинами, и всего одна щупленькая женщина в очках.

Пробежав глазами по трибунам, я заметила ту брюнетку, с которой разговаривала в холле, и поспешила пробраться к ней.

Девушка снова сидела совсем одна. Грызла карандаш и что-то записывала в тетрадке.

Как только я подсела к ней, она дернулась и с удивлением посмотрела на меня.

Я же заглянула к ней в тетрадь и обнаружила там красиво изображенный пейзаж. Черный грифель карандаша передавал хмурое небо и дождь, готовый вот-вот сорваться с тяжелых туч.

– Как здорово ты рисуешь! – проговорила я бодро. – Можно с тобой сесть?

Девушка еще пару раз хлопнула желтыми глазищами и кивнула.

– Спасибо, – отозвалась она неуверенно.

Я затолкала под скамью свою авоську, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание.

– Уже началось, да? – тихо спросила я, когда в центр площадки внизу вышел широкоплечий парень с обнаженным торсом и горой бугрящихся мышц. Он разминал руки и готовился что-то делать.

– Ага, – кивнула девушка. – По очереди будут проверять людей и оборотней на уровень магии и мастерства.

Она сделала короткую паузу, а затем неловко спросила, опустив глаза:

– Ты совсем не знаешь, как это происходит, да? Ты же человек?

– Я – да, а что, я похожа на оборотня? – улыбнулась в ответ, на что девушка стушевалась еще сильнее, сдвинула брови домиком и нервно оторвала от тетрадки кусок листа. – Прости, я сказала что-то не то?

Тогда она подняла на меня взгляд своих магических глаз и ответила неожиданно:

– Я – оборотень. Но я не чувствую запахов. А потому не поняла, кто ты.

– Ты оборотень? – ахнула я.

Первым позывом было отшатнуться. Но я взглянула снова в узенькое испуганное личико девушки и не поняла, чего должна бояться.

Семейство Девон уверяло меня, что оборотни опасны. Что они – убийцы и насильники. Но сейчас передо мной сидела простая будущая студентка, и она ни капли не походила на монстра.

– Ну и хорошо, – кивнула я, приняв решение не делать из мухи слона. – А отсутствие обоняния – это плохо для вас, да?

В этот момент мимо нашей скамейки прошли две девушки. Высокие, стройные, загорелые. Они казались звездами, сошедшими с обложки журнала.

– Эй, Тиль, ты что тут забыла? – бросила одна из них. – Бракованным не место в академии.

Остальные засмеялись и, не дожидаясь ответа, пошли дальше.

Я снова посмотрела на девушку, которая сидела рядом со мной. Она словно вся сжалась в комочек, опустив глаза.

– Эти курицы – тоже оборотни, да? – спросила я тогда, услышав, как за окном по стеклу застучал дождь.

Погода испортилась.

– Ага, – кивнула девушка, но на меня посмотрела уже с большим интересом.

– Не обращай внимания, – постаралась я ее успокоить. – Сами они бракованные. Вон, ни рожи ни кожи. Издали и не поймешь, то ли девки, то ли парни.

Моя новая знакомая захихикала. Те нахалки, что прошли мимо нас, конечно, были красивыми вопреки моим словам. Но атлетическое телосложение и широкие плечи и впрямь делали их отдаленно похожими на мужчин.

– Меня зовут Тилья, а тебя? – робко спросила девушка.

– А меня Лена. Будем знакомы.

– Лена… Интересное имя. А почему ты разговариваешь со мной, Лена? Как правило, люди не любят оборотней.

– Правда? – Я сперва удивилась, а затем вспомнила семейство Девон. – Ну, я, знаешь ли, лишена предрассудков.

Моя собеседница еще сильнее посветлела.

В эту минуту на площадке внизу происходило не менее интересное действо, чем здесь у нас. Тот парень, что залихватски поигрывал обнаженными мускулами, подошел сперва к большому прозрачному камню-кристаллу. Положил на него руки и закрыл глаза.

Камень тотчас начал будто изнутри наполняться голубоватым светом. Цветная сфера пульсировала, двигалась по часовой стрелке, закручиваясь спиралью.

– Потенциал – шесть баллов, склонность к гидрологии, – прокомментировал преподаватель, что стоял около камня.

Парень отошел в сторону к другим четырем членам комиссии. Те сидели за столом, перед которым на полу был начерчен круг. По всей его окружности на одинаковом расстоянии друг от друга располагалось семь каменных чаш. С водой, землей, деревом, металлом, зажженным огнем, камнями и какими-то мелкими предметами.

Парень поднял руки, сделал пару непонятных движений кистями, затем прыгнул вперед и словно ухватил что-то невидимое в воздухе.

– Он что, мух ловит? – фыркнула я с улыбкой, повернувшись к Тиль.

Та прыснула в кулак и покачала головой.

Как по мановению волшебной палочки вода, что была в одной из чаш, поднялась в воздух упругим жгутом и застыла в ожидании.

Тогда колдун стал описывать в воздухе круговые движения, вслед за которыми двигался водяной жгут. Словно самая настоящая летающая змея.

– Удивительно, – выдохнула я, когда парень закончил представление и аккуратной лентой вернул воду обратно в каменный сосуд, ничуть не расплескав.

– Очень неплохо, – похвалил один из преподавателей, записывая что-то в журнал. – Студент Фурсмер, факультет «Л», свободны.

Довольный парень кивнул и с улыбкой пошел прочь.

– А что такое факультет «Л»? – спросила я.

– «Л» – значит «ловкость», – с готовностью ответила Тиль.

Дальше было еще несколько магов, которые показывали разные восхитительные фокусы с землей, деревяшками и камнями. Кто-то передвигал в воздухе предметы, кто-то заставлял огонь быть то больше, то меньше, а то и вовсе перекидывая его на напольную плитку, где тот продолжал послушно гореть. Кто-то делал из камней что-то вроде снеговиков, кто-то из земли движением пальцев лепил собаку.

Всех распределяли по разным факультетам: «Б» – «Быстрота», «С» – «Сила», «Л» – «Ловкость», «Р» – «Разум».

– Как думаешь, куда ты попадешь? – спросила Тиль, а я в очередной раз испытала предчувствие подкрадывающегося песца.

– Не знаю, – ответила тихо. – Хорошо бы не выгнали.

– Не бойся, все пройдет нормально, – улыбнулась она. – Уверена, ты – отличный маг!

Я еще раз оглядела довольную девушку с ног до головы, недоумевая, кто вообще мог назвать оборотней опасными и кровожадными тварями. Сейчас Тиль казалась настолько безобидной и светлой, что становилось стыдно за людей, которые смеют обижать подобных ей. Впрочем, может, в своем зверином облике она внушает ужас и трепет?.. Или, может, моя новая знакомая – исключение? Проблемы с другими волками у нее определенно имелись.

В это время внизу на площадку вышел еще один парень. У него были волнистые рыжевато-русые волосы, спадающие на плечи. Узкое прямое лицо и уверенный взгляд. В отличие от нескольких предыдущих абитуриентов, что выходили исключительно с обнаженным торсом, этот носил рубашку, и это сразу же бросалось в глаза.

– Скажи, Тиль, – начала осторожно я, не зная, что в моем вопросе может расстроить девушку, а что нет. – Вон те полуголые парни – наверное, оборотни, да?

Моя собеседница кивнула:

– У нас очень горячая кровь. Особенно у мужчин. Как правило, в большинстве случаев нам жарко в одежде. Поэтому… вот.

Она махнула рукой вперед, указывая на десяток парней с голыми торсами, что сидели в первых рядах.

– А девушки?

– Девушкам приходится терпеть, – усмехнулась она и кивком указала чуть правее.

Там сидели три девчонки. Те самые, что недавно так грубо задели Тиль. Кроме них и нас, других абитуриенток здесь больше не было в принципе.