Глава 5
Дайрен

Как она сладко злилась. Сжимала маленькие кулачки, стискивала зубки. Первому рыцарю мрака ужасно хотелось раздражать ее и дальше. Посмотреть, до какой степени ярости она способна дойти. Узнать, на что способен этот хрупкий с виду цветочек.

Дайрен постепенно начинал понимать, что с ней будет не так просто, как показалось сначала. Ведь его учили ненавидеть фей. Ненавидеть таких, как она.

Тогда их становилось проще ловить и убивать.

Убил ли он за свою жизнь хоть одну фею? Нет. Но отдал на растерзание Элеандоре не один десяток. Все они затем погибли. Так что, наверно, можно сказать, что он их все же убил.

Но его не терзали ни чувство жалости, ни сочувствие, ни сострадание. Рыцарям мрака эти эмоции недоступны. Кроме того Дайрен всегда считал, что не делал ничего плохого. Мясник, закалывающий овцу, не испытывает угрызений совести. Такие же чувства были и у него.

Сегодня что-то изменилось. И он с раздражением начал думать о своих обязательствах. О необходимости рано или поздно отдать Арилейну царице.

Арилейна.

У прочих фей не было имен. Они не успевали их назвать. А рыцарей учили не спрашивать.

«И теперь я понимаю, почему…» – подумал Дайрен.

Фея перестала быть овцой. Она стала человеком.

И ему больше не хотелось ее крови.

«Жалость. Возможно ли, что я начал испытывать жалость?..»

Покачал головой.

«Нет. Жалости нет, – пронеслось в голове привычное. – Мне плевать, будет ли ей больно и страшно. Но я не обязан делать то, что считаю неправильным».

В висках пульсировал неприятный вопрос, на который не хотелось отвечать:

«Так что, неужели вопреки закону я сохраню жизнь фее?..»

Дайрен шел по коридору к комнате, которую сам же и выделил девушке. Он вспоминал вчерашнюю ночь. Перед мысленным взором крутился образ Арилейны, навевая опасные мысли, на которые нужно было найти ответы.

О чем он вообще думал? Ладно, в «Дереве теней» он не знал, что перед ним фея. Прижимал ее к себе, ласкал нежную кожу, пьянел от ее отзывчивости и тонкого, едва уловимого аромата цветов.

Но в библиотеке? Он прекрасно понимал, что целует фею, и у него едва не сорвало крышу. Все, что вдалбливал себе по пути домой, вылетело из башки в ту же секунду, как ладонь зарылась в ее волосах, а губы коснулись кожи.

Проклятье… она была такой мягкой. Такой податливой.

И он почти сорвался. Не мог остановить себя, покрывая поцелуями шею, представляя, как сжимает в кулаке ее волосы, заставляя запрокинуть голову. Выгнуться ему навстречу.

Мрак.

Удалось остановиться в последний момент. Пока окончательно не вышибло мозги.

О чем он думал?

Ясное дело, о чем. О том, чтобы трахнуть фею.

Только кем он был бы после этого? Беспринципным ублюдком, который сперва поддерживает долбанный геноцид, а потом трахает оставшихся в живых женщин?

Дайрен покачал головой и вдруг остановился, безумно вглядываясь в пустоту коридора. Пытаясь понять что-то важное.

Феи никогда не были для первого рыцаря на одной ступени с людьми. И он не хотел, чтобы что-то менялось.

Только было уже поздно.

Он повернулся и посмотрел на металлический герб фуриянцев, прибитый к стене прямо напротив него. В глянцевой поверхности под огромным скорпионом, сидящим на розе, отражалось его хмурое лицо. Дайрен оттянул ворот рубашки, разглядывая собственную отметину на шее. Точно такой же скорпион, что и на гербе. Только гораздо меньше. Символ Уин-Даше. Бога секса, власти и крови.

Коснувшись татуированного хвоста, он глубоко вздохнул и отвернулся, снова направившись в комнату Арилейны. И на этот раз его походка была твердой.

Однако у самого порога первый рыцарь остановился. Дверь была слегка приоткрыта, и Дайрен не смог отказать себе в удовольствии незаметно заглянуть в образовавшуюся щель.

Арилейна лежала в постели и спала. Мужчина чуть не фыркнул от возмущения, вспоминая, назвал ли нахалке время своего визита. Но ошибки быть не могло: девушка знала, что он должен прийти, и при этом все равно легла спать!

Эта наглость заставила Дайрена едва ли не закипеть. Но, стоило увидеть ее белую ночнушку среди вороха темно-фиолетового постельного белья, как настроение злиться резко пропало.

Но появилось немного другое желание. Гораздо более мрачное.

Дайрен стиснул зубы и резко распахнул дверь, заставив ту удариться об стену. Арилейна подскочила на кровати, не понимая, что происходит. Такая сонная, такая забавная.

Первый рыцарь мрака почти улыбнулся.

Почти.

– Какого демона ты спишь?! – жестко бросил он, пытаясь вложить в голос побольше раздражения, которое так хотел испытывать. Но не испытывал.

– Я… что? А сколько времени? – мямлила девушка в поисках часов.

Здесь их не было. Зато по тьме за окном и яркой луне, бьющей призрачными лучами прямо в комнату, можно было понять, что уже глубокая ночь.

Похоже, до Арилейны начало потихоньку доходить. Она села на кровати, прикрыла свою тонкую ночнушку одеялом и покраснела.

– Прости. Я проспала.

Дайрен выдохнул сквозь зубы. И вовсе не от злости, что она проспала. А от того, что одеяло, которым она прикрывалась, сползало. И сквозь белый шелк теперь виднелся твердый, маленький сосок.

«Кто вообще повесил ей в шкаф эти долбанные сорочки?» – подумал мужчина, растирая пальцами переносицу.

«Надо сказать Летише, чтоб заменила их на какие-нибудь бесформенные балахоны…»

Первый рыцарь вспомнил недобрым словом свою служанку и, глубоко вздохнув, постарался успокоиться.

Но, когда он открыл глаза, с плеча Арилейны упала лямка.

Девушка еще сильнее покраснела, надевая ее обратно и бросая на мужчину испуганные взгляды.

Это немного охладило жар в его голове.

«Боишься, цветочек… – подумал он мрачно. – Поверь, я и сам себя боюсь».

Но вслух сказал совсем другое:

– Давай приступим. Быстрее начнем, быстрее закончим. Хотя, тебе, конечно, торопиться невыгодно.

Дайрен упал в кресло напротив кровати и подпер голову кулаком.

– Короче, хотя бы постарайся меня не усыпить, – добавил он. – Сонный я в свою комнату не пойду. И проводить ночь на кресле тоже не собираюсь.

Он очень надеялся, что последние слова прозвучат как угроза и напугают его цветочек. Но она внезапно опустила глаза и прикусила губу.

Дайрен до хруста сжал подлокотник кресла. В голову словно ударило магией. Ослепляющей. Лишающей мозгов.

Влажный, приоткрытый рот… Взгляд, от которого сносит крышу.

«Держи себя в руках, Дайрен, – ругнулся про себя мужчина. – Это всего лишь глупая феечка, а ты едва из штанов не выпрыгиваешь. Стыдно, брат…»

Диалог с самим собой помогал мало.

– Может, я сперва оденусь, а потом начнем? – без особой надежды спросил цветочек.

Мужчина покачал головой, едва не поедая свою пленницу взглядом.

«У меня слишком давно не было женщины, вот и все, – говорил про себя он. – Еще пара дней, и я начну бросаться на людей. Феечка тут вовсе не при чем…»

Девушка отрывисто вздохнула, явно пытаясь сосредоточиться. И, снова натянув одеяло повыше, начала говорить:

– Много лет назад я жила в маленьком поселении у реки. Феи всегда селятся у рек или лесных озер. Эти места особенные и очень редкие, но, к сожалению, я не знаю, почему. Их всегда выбирала самая старая из нас.

Голос девушки постепенно становился грустным. Дайрен нахмурился, но даже не думал не прерывать.

– Та же старая фея при необходимости могла сама создать озеро даже в самой темной и непроходимой лесной глуши, – продолжала девушка.

– Феи умели наколдовывать воду? – удивился мужчина.

Такого в летописях завоеваний не было. Фуриянцы вообще знали слишком мало о своих врагах.

– Да, – кивнула Арилейна.

– Но зачем?

– Я не знаю точно, – девушка виновато пожала плечами, разглядывая темные завитушки на коричневом ворсе ковра. – Мне в то время было не больше четырех лет.

Дайрен разочарованно выдохнул.

«Вряд ли в том возрасте она могла запомнить что-то важное. Неужели я так и не найду то, что ищу?»

– Я помню лишь, что вода каким-то образом подпитывала наш эфир. Кто-то умел черпать из нее силу, кто-то читал по воде образы будущего. А некоторые видели в отражении родственников…

Дайрен нахмурился, понимая, что Арилейна рассказывает вовсе не то, что ему нужно. Но все же он не прерывал ее, продолжая прожигать девушку внимательным, цепким взглядом.

Кроме того, постепенно история феи начала ему нравиться. Он сам не заметил, как жизнь погибшего народа начала, как по спирали, засасывать его, рождая любопытство и подогревая интерес.

А еще Дайрен заметил, что, ему не удается отвести взгляд от феечки, как бы он ни пытался. Он разглядывал ее все более жадно, понимая, что она этого не замечает. Девушка смотрела в пол, вспоминая свое прошлое. А рыцарь мрака в это время мысленно дотрагивался до ее пухлых губ, очерчивал пальцем овал лица, спускал с плеч бретельки сорочки, обнажая грудь.

Он хотел увидеть ее грудь. Обвести языком ореол, попробовать, какова на вкус ее кожа. Взять в рот сосок и почувствовать, как он твердеет от прикосновения.

Дайрен помнил, что девушка была сладкой. Ее маленькое ушко, изгиб ключицы. Этот вкус до сих пор щекотал ему язык. Хотелось попробовать остальное. Попробовать то, что гораздо ниже.

Проклятье. В голове творилось демоны знает что. Дайрен не мог заставить себя не смотреть на нее. Не мог заставить не фантазировать. Голова шла кругом. В висках начинало тревожно стучать, намекая, что еще немного, и он поступится со всеми своими гребаными принципами и превратится в обыкновенного ублюдка. В животное.

Он хотел ее с каким-то демоническим остервенением. До судорожно стиснутых кулаков. До хруста в сжатых челюстях.

И ее несчастный вид, от которого тоненькая фигурка будто становилась еще более хрупкой и трогательной, лишь усугублял эффект.

С этим нужно было что-то делать.

Хорошо, что в этот момент глупая феечка подняла голову и обворожительно улыбнувшись, бросила:

– На этом все! Остальное завтра!

И в серебристых глазах светилась вся хитрость фейских лесов.

«Цветочек явно решил, что обдурил меня и выторговал себе еще день жизни», – фыркнул про себя Дайрен, стремительно вставая с кресла. На самом деле, если бы она не закончила прямо сейчас, это грозило бы ей одной очень бессонной ночкой, а первому рыцарю мрака – новой головной болью и серьезными проблемами.

Поэтому Дайрен практически с радостью кивнул и согласился продолжить завтра. Не глядя больше на полуобнаженную пленницу, он развернулся и поспешил к выходу, обещая себе срочно найти любовницу. Или двух. И трахать их до умопомрачения.

«Не хватало еще переспать с феей. Бред», – пронеслось у него в голове, пока он распахивал дверь ее комнаты.

«Мне срочно нужна женщина, которая будет смотреть на меня с вожделением, а не ужасом и укором в глубине неправильных серых глаз. Каури, которая будет стонать от счастья, когда я дам ей возможность встать на колени и расстегнуть мои штаны. Все просто. Мне нужна обычная фуриянка с розой на шее…»

Только между пульсирующих висков вдруг проскочила пронзительная мысль: «А разве рядом с тобой, Дайрен, теперь живет не одна из таких фуриянок? Каури, которой ты поставил метку?..»

Рыцарь встряхнул головой, пытаясь выбросить оттуда «это». Но оно не желало исчезать. И, как назло, Арилейна не облегчала положения:

– Постой, Дайрен!

– Что?! – почти рявкнул он, резко развернувшись.

Девушка дернулась, как от удара.

Ну и прекрасно.

– Я хотела попросить…

– Что? Что ты хотела попросить? – чуть спокойнее, но все еще сквозь зубы процедил он.

– Могу я воспользоваться твоей библиотекой?

Мужчина скривился, как будто более дурацкий вопрос было сложно придумать.

– Мне все равно.

И вышел из комнаты, пока глупой феечке еще чего-нибудь не пришло на ум.

Он шел по коридору, чувствуя, как горит спина от ее взгляда, брошенного вслед, а разум пытался найти способ выбраться из этой ловушки. Фея в его доме. Фея, от которой привычная жизнь грозит разорваться в щепки. Стоило с самого начала отдать ее царице, и дело с концом. Но тогда он потерял бы шанс узнать, наконец, то, что так долго терзает его ум.

Мрак. Все эти размышления ничуть не подводят к ответу, что делать дальше?

Нужно было заставить фею ненавидеть. Если он увидит презрение в ее глазах вместо такого сладкого смущения, вероятно, все изменится. Она не будет так аппетитно краснеть. Не будет кусать свои пухлые, пошлые губы, от которых срывает крышу. Не будет храбриться и пытаться поддеть его дурацкими шуточками, так похожими на флирт.

Да, нужно заставить ее ненавидеть. Это легко. Достаточно открыть ей правду.

Но сможет ли он рассказать глупышке, что это он поймал и отвез Элеандоре ее брата?

Дайрен закрыл глаза, выбрасывая из головы все лишнее. Нужно было немного прийти в себя. Например, вернуться во дворец и найти себе какую-нибудь покладистую девчонку, как он и планировал. А заодно узнать у Элеандоры, сколько она собралась держать в живых братца глупой феечки. В конце концов, он обещал это Арилейне.

С этими мыслями рыцарь мрака покинул стены своего особняка. На улице стояла глубокая ночь, и только серебристый свет луны освещал дорогу. Но Дайрен привык к мраку. Его голубые глаза сверкнули опалесцирующей белизной, и в тот же миг мир окрасился в десятки невероятно четких оттенков серого.

Запахнув тяжелый плащ, тот самый, которым он вчера укрывал фею, мужчина двинулся к карете. Кучер, как всегда в этот час, был готов отвезти господина куда угодно. Две огромных мантикоры при виде хозяина забили хвостами по земле, вспарывая почву и раскидывая ошметки во все стороны.

– Ох, жгучих сумерек, господин, – поздоровался слуга на козлах, прикрываясь шапкой от комьев грязи. – Девочки, как всегда, при виде вас сошли с ума.

Дайрен улыбнулся и, подойдя поближе, похлопал обеих тварей по оскаленным львиным мордам. Те мгновенно успокоились, раздвоенными языками облизывая руки мужчине.

– Жгучих сумерек, Таргер, – поздоровался первый рыцарь. – Отвези меня в Сумеречное крыло.

– Слушаюсь, господин, – с готовностью отозвался кучер. – Хотите найти себе какую-нибудь новенькую каури? А что с той милой девушкой, которая была с вами вчера? Не понравилась?

Предполагалось, что эта невинная болтовня должна развлечь Дайрена. Но вместо этого он лишь злился. Манеры фуриянцев свободно обсуждать секс никогда особенно ему не нравились.

Но ответить нужно было. Не приведи Уин-Даше, старый пройдоха сболтнет кому-нибудь лишнее про его феечку.

– Нет, Таргер, – спокойно проговорил рыцарь, хотя внутри него все клокотало. – Она очень даже ничего.

– Сладкая, я это сразу понял! – хохотнул кучер и ударил мантикор поводьями. – Вам очень повезло, господин.

– Несомненно, – протянул он мрачно. – Как и всегда. Но две каури всегда лучше одной, правда?

– О! Это бесспорно, господин! В такие моменты я завидую вам. Только рыцари мрака могут позволить себе несколько женщин одновременно. Моя-то жена за такое голову откусит не хуже мантикоры.

Он весело захохотал.

Магические животные ударили хвостами по земле и рванули вперед.

И никто не заметил, что Дайрен был почти в бешенстве, сам не понимая, почему. Но от одной мысли, что слуга сравнил его фею с остальными фуриянками, мгновенно довела его до белого каления.

Нужно было поскорее найти нормальную каури.

Кажется, он совсем потерял голову.