Совету заняться в тот момент было нечем, ордена, повешенные на грудь за эффективное решение «проблемы Дилайны», бодро позвякивали, и решение об отправке «дипломатической миссии с военным обеспечением» (так называлось запланированное предприятие на языке официального крючкотворства) было принято незамедлительно. Настолько незамедлительно, что при комплектовании «военного обеспечения» какая-то неопытная штабная сволочь не удосужилась заглянуть дальше открытых для общего доступа файлов спецназовца, назначенного командиром отряда поддержки. Не заметил штабной дальтоник небольшой фиолетовой полоски на уголке личного дела. Или заметил, но не пожелал копаться. Его же торопили сверху: быстро, быстро, давай кандидатуру, формируй отряд… и чтобы завтра (а лучше сегодня, а еще лучше вчера – так все делается в Совете) они уже были на космодроме.

И вот три дня назад они были на космодроме, а сегодня утром он просыпается в каюте на борту корабля, входящего в пограничную зону сектора Дилайна – Аккалабат – Локсия. И никто до сих пор не дернулся, никто не обратил внимания на то, кого они послали обеспечивать боевой поддержкой дипломатические усилия миссии на Аккалабате.

Тон застегнул последнюю молнию на комбинезоне: «Завтрак, наверное, уже подан. Пора идти жевать Ваш королевский бутерброд… командир».

Олег Краснов, руководитель миссии

Вопреки устоявшемуся в кулуарах Звездного совета мнению, Олег Краснов не считал себя плейбоем. Что бы там ни говорили, он видел себя в будущем действительным членом вышеупомянутого Совета, полностью соответствующим высокому статусу – внутренне («Я, представитель Земли в Звездном совете, Олег Краснов, своим именем накладываю вето на военное разрешение конфликта между X и У», – на репетицию этой фразы у него уходило ежедневно не менее десяти минут рабочего времени) и внешне (уж он-то не будет приходить на заседания в легком летнем костюме, как Гетман, в потрепанной юкате, как Такуда, или в греческом развевающемся хитоне, как Лисс – Краснов собирался таскать положенную струящуюся мантию и в зной, и в холод).

Некоторая плейбоистость тем не менее была необходимой в его статусе сегодняшнем – выпускника Дипломатической академии, личного (хотя и не единственного) стажера самого Гетмана, блестящего дипломата Земли с безукоризненным послужным списком, советника Звездного совета (единственным, что смущало его в этом почетном звании, была корявая тавтология) и в настоящий момент – одного из руководителей миротворческой миссии на Аккалабат. Первой (заглавные буквы, полужирный шрифт, двойное подчеркивание) миссии на Аккалабат. Более того, назначение соруководителем миссии официально уравнивало его с Мымро-Лиссой, которая, по глубокому убеждению Краснова, прервала свой долгий мораторий на межпланетные перелеты (гнать, гнать надо за такую саморасслабуху из Совета!) и отправилась на Аккалабат исключительно загипнотизированная буквосочетанием «МЦ» (медиевальная цивилизация) в классификаторе.

Мымро-Лисса, как презрительно характеризовал ее Краснов, или тетушка Лисс, как называли ее между собой многочисленные практиканты Звездного совета, всегда плотной толпой окружавшие это чудо небытия-в-этом-мире, интересовалась исключительно древними рукописями, орнаментами, подсвечниками, катапультами и способами изготовления ветхих пыльных хламид, в которых ходили предки нынешних техномедийных цивилизаций за тысячи лет до ее рождения. Каким образом существо подобного рода просочилось в Совет, с успехом там заседало и единогласно переизбиралось на очередной срок, – эта задачка была неподвластна уму Краснова. И стала еще неподвластней, когда, роясь в мымро-лиссьем досье при подготовке к экспедиции на Аккалабат (он всегда полагал, что в лицо, то есть со спины, нужно знать не только врагов, но и друзей), Олег обнаружил три замечательных факта.

Во-первых, Лисс была, как бы поаккуратнее выразиться, ксенофобка. И в школе, и в академии ее оценки по обязательному предмету «ксенотолерантность» были вопиюще низки на фоне всех прочих. Грубо говоря, с таким отношением к разумным существам, обладающим щупальцами, защечными мешками, украшенными ядовитыми шипами по периметру, «хоботовидными отростками между тремя левыми фасеточными видеоманипуляторами» и прочими аксессуарами, отличающими их от нормального с земной точки зрения гуманоида, Лисс должны были не просто даже близко не подпускать к Звездному совету, но и ни-ку-да и ни-ког-да не выпускать с планеты Земля. Тем не менее, оба «должны были не» тетушкиным досье явно опровергались.

Вторым поразившим Олега фактом был факт совершенной неорганизованности и абсурдности тетушкиной жизнедеятельности. Для начала он обратил внимание на то, что Лисс – по имиджу и по сути своей круглая отличница (в старомодных очках на противном курносом носу!) – постоянно куда-то исчезала во время учебного и рабочего процесса. Не предоставляя объяснений и отчетов. Или она отбывала и… не прибывала. Или прибывала… но ничем не могла подтвердить факт отбытия. Возьмем хотя бы конференцию по межпланетной коммуникации на Хоммутьяре четыре года назад. По всем имеющимся данным, Лисс там была (к досье прилагался видеоролик с ее выступлением и фотографии с дружеского чаепития, где она нежно обнималась с каким-то инопланетным антропологом – десять щупалец с ядовитыми шипами по периметру некоего органа, функцию которого Краснов затруднился определить). В то же время, по всем имеющимся данным, Лисс там не было, так как ровно в момент проведения конференции эта оголтелая любительница старины руководила практикой студенческой группы на Мхатме (видеоролик, на котором тетушка в ярко-голубой соломенной шляпе с залихватски загнутыми полями бодро скакала по руинам в сопровождении внимающих ей студентов, естественно, прилагался, равно как и датированные фотографии и отчеты участников поездки).

Новый штрих к образу чертовой Лисс добавил третий факт: будучи членом Звездного совета – высшего органа конфедерации, включавшей ни много ни мало сотню цивилизаций, Лисс не раз голосовала за непопулярные решения и накладывала вето на, казалось бы, очевидные.^[3] «Элиза, вы дура», – пропел Краснов голосом профессора Хиггинса, просматривая файлы голосований. (Совет всегда голосовал в открытую – один из недостатков в его работе, от которых он, Краснов, обязательно избавится, когда станет действительным членом). Однако белобрысой гусыне все сходило с рук: к ее вето прислушивались.

Лишь один раз за восемь лет сидения тетушки в Совете его члены пошли на использование весьма неприятной процедуры «вето на вето», которая лишала ее исполнителей права радикально вмешиваться в ход голосования на последующие двенадцать месяцев. Это показалось Краснову расточительным, тем более, что ситуация была донельзя ясная: ретроградка и консерваторша Лисс заступалась за очередную спятившую МЦ, оборзевшая аристократия которой учинила планомерное истребление низших классов и геноцид не себе подобных. Члены Совета проявили неслыханную твердость, заткнули Лисс рот и поручили космофлоту и вооруженным силам ближайшей к нарушителям прав человека техномедийной планеты «разобраться». Оборзевшая аристократия зверски сопротивлялась, применив какие-то нетрадиционные средства массового поражения и даже сравняв с землей пару-тройку инопланетных посольств, включая земное, но в конце концов была вырезана под корень. Власть перешла в руки демократически настроенных классов, справедливость восторжествовала. Благодарности были высказаны и приняты. Но Лисс продолжала заседать в Совете и через полгода после описанного случая была переизбрана на очередной срок. Единогласно.

А в остальном все с ней было ясно. Настолько ясно, что Краснов решил не усугублять полученные из объективных источников знания личными беседами по душам. Пользуясь тем, что мымра была человек неутренний, а сам Олег, несмотря на свою пресловутую плейбоистость, вставал рано (что бы ни было вчера – рано, ибо в здоровом теле, как известно, здоровые возможности для дальнейшего карьерного роста), руководитель Первой Дипломатической Миссии на Аккалабат постарался завершить завтрак в столовой, предназначенной для командного состава, до появления соруководительницы. Тем более, что еще один повод быстренько допить кофе и удалиться в свою каюту на совещание с доступными электронными базами данных как раз нарисовался в дверном проеме, небрежно кивнул и направился к стойке с чистыми тарелками.

И как только при такой массе тела этим наемникам удается двигаться настолько тихо и плавно? Он же выше Краснова, шире в плечах, плюс мышцы, плюс на нем, наверно, живого места нет, одни швы и штифты из лаксармита вместо костей. Ладно, парень, жуй свой завтрак, а мы пока посмотрим, что у нас про тебя (хочется надеяться, что и на тебя) есть. Краснов поздоровался не сразу и сквозь зубы, словно сомневаясь, что командир отряда «боевой поддержки» имеет право находиться в столовой для командного состава, бросил грязную посуду в утилизатор и вышел.

Алиссия Ковальская, действительный член Звездного совета

Утром Лисс не человек. Это знали все – ученики, коллеги, члены Звездного совета. Даже Такуда с его полным отсутствием такта и двенадцатичасовой разницей во времени соображал, что разбудить Лисс раньше часу дня – преступление, чреватое наказанием. Наказания варьировались. В лучшем случае она могла забыть привезти ему с очередной планеты образец холодного оружия, которое он любовно коллекционировал. В худшем – сказаться больной или занятой, и тогда Совету ничего не оставалось делать, как отправить на Мхатму по просьбе ее законного императора, владевшего гордым титулом Носитель эбриллитового венца, для присутствия при пытке вражеского шпиона (МЦ, а вы что думали?) действительного члена Такуду, поскольку, кроме Лисс, он единственный, кто может присутствовать на подобном мероприятии, а потом спать спокойно (спокойно?). Но одиннадцать часов утра на межпланетном крейсере, даже если им командует твой старый приятель, – это слишком даже для Лисс.

Лисс пригладила волосы пятерней, без интереса посмотрела на губную помаду (все равно сейчас булки есть, кофе пить – смоется) и потопала кормиться. По крайней мере, Краснов уже должен был очистить от себя помещение. Лисс не любила Краснова. Работать вместе с человеком, полностью лишенным того, что Лисс называла гуманитарным сознанием, ей было, по меньшей мере, неприятно. Но увидеть наконец Аккалабат… Даже в составе дипломатической миссии с военным прикрытием. Представления Лисс о том, во что амбициозный советник первого ранга Краснов постарается превратить эту миссию, были вполне четкими. Как и представления о том, что нужно сделать, чтобы его старания пропали втуне, а цель посольства была выполнена. Будет ли она это делать – вот в чем вопрос. Лисс не любила не только вставать рано утром, она не любила бороться. Сражаться, спорить – со своими ли, с чужими – все равно. «Есть два пути к простому человеческому согласию, – любила говорить Лисс, – Человеческое согласие и… хорошо наведенный скорчер в уверенной руке».

Уверенная рука подхватила стакан с соком, уже спланировавший с подноса, который замечтавшаяся Лисс наклонила слишком сильно, и аккуратно водворила его на стол. Лисс краем глаза зарегистрировала наличие вышеуказанной руки в окружающем пространстве, краем сознания одобрила уместность жеста, улыбнулась руке краешком губ, расположила поднос на самом краю стола, уселась по своему обыкновению на край крайнего стула и со вздохом девяностолетнего камнетеса сказала-спросила: «Спасибо. Доброе утро. А вы кто?..»

Можно было и не спрашивать. Рост под два метра, щедро расписанные татуировками от плеч до запястий руки, форменный комбез защитной раскраски с отстегнутыми рукавами… Гладко выбритый череп, аккуратно заштопанный шрам под правым глазом. Не наш, не землянин: слишком уж белая кожа, слишком яркие глаза. Не так смотрит, не так дышит, двигается, пахнет… а как? Одно Лисс могла сказать точно: на планете, с которой за какие-то грехи, и грехи серьезные, судя по нашивке особого спецназовского подразделения на рукаве, попал в военное обеспечение Совета этот парень, она была. Образы, возникавшие на мозговой подкорке, были неразборчивыми, но не только зрительными… Лисс смутно ощущала полузабытые запахи, слышала приглушённые звуки чужой речи, испытывала тягучее чувство знакомой, чуть отличающейся от земной, гравитации и организации пространства. Такие волны ощущений генерировали только собственные воспоминания, а не сухие строчки справочников и дистиллированные кадры видеохроник и учебных фильмов. Волны воспоминаний, однако, оказались весьма неподатливыми: при попытке погрузиться глубже и определиться все-таки поточнее сомкнулись и вытолкнули Лисс на поверхность. Она растерянно заморгала глазами, щурясь на широкоплечую фигуру, расположившуюся напротив.

– Утро доброе. Я командую вашим военным прикрытием. Меня Антон зовут. Если нужно, могу представиться по уставу, – спокойно, но с подтекстом примерно следующего содержания: «Я командую. Вашим прикрытием. И командовал. Не вашим. Много раз. Если у вас есть вопросы и пожелания, то изложите их в письменном виде, распечатайте в трех экземплярах через два интервала и направьте в Звездный совет. А еще лучше – засуньте себе в…»

– Да нет. Я не разбираюсь в званиях и родах войск. Мне в сущности все равно, – спокойно и без подтекста, потому что то, что у других в подтексте, она привыкла озвучивать. Так ей проще: – Я Лисс. Действительный член Звездного совета от Земли. Соруководитель миссии.

И ответ на незаданный вопрос:

– Антон, если ты будешь хорошо командовать, то в твои дела я лезть не стану. Но если мне нужно будет что-то тебе приказать, я это сделаю. И ты выполнишь, хотя я не разбираюсь не только в званиях и родах войск.

Улыбнулся, умный мальчик. Много умнее, чем попадаются обычно на таких миссиях. Хотя экскурсия в его владения все же не помешает. Просто чтобы быть в курсе. И он чтобы был в курсе…

– Можешь дотянуться до кофейника, чтобы мне не вставать?

Какие мы грациозные! Не вериец, не аппанец, не… я не буду сейчас перебирать все тридцать планет, где я была за эти годы, тем более, что из них три четверти МЦ, а этот парень (сколько ему? двадцать с небольшим? под тридцать?) командует высоко технически оснащенным военным формированием. Значит, у него выше среднего по рукопашному бою, гораздо выше среднего по огнестрельному и прочим видам поражающего оружия, много выше среднего по техническим средствам обеспечения военных действий… (программа аттестации военных при Звездном совете автоматически прокручивалась у нее в голове)… колоссально выше среднего по ментальным техникам и сколько угодно, хоть ниже плинтуса, по холодному оружию. Холодное оружие, согласно последним учениям наших тактиков и стратегов из Академии, тебе не нужно. Если ты умеешь убивать быка ударом кулака и парализовать взглядом рефлексы противника, на кой тебе нужны сабля, ятаган, кунай и малая саперная лопатка? Просто чтобы потрафить зануде и консерваторше Лисс, которая утверждает все программы обучения и аттестации, проходящие через Совет? Кабинетные тактики и стратеги в академии могли полагать так, но пара-тройка суровых вояк из Совета с перечеркнутыми шрамами лицами, спинами, щупальцами и манипуляторами знали по-другому.

Зануда и консерваторша потянулась чашкой поближе к кофейнику…

– Поставьте на стол, пожалуйста. Я на весу не наливаю.

Это сработало. Кликнуло на какую-то невидимую клавишу в ее памяти. Поставив чашку на стол и задумчиво наблюдая, как в нее падает струя дымящейся ароматной жидкости, Лисс перелистывала список планет, на которых «не наливают на весу». Хотя «перелистывала» – это было сильно сказано. В ее мысленном реестре цивилизаций, отмеченных этой на удивление редкой культурной мелочью, значились только три: Земля, Аппа и… только не говорите мне, что у нас в штабе работают ТАКИЕ идиоты! Волны разомкнулись, и Лисс почувствовала, что она тонет.

– Ммм… мадам, я уже налил. Что-то не так?

Ой, все не так, парень. И ты это знаешь. И ты согласился на эту миссию. А я очень хочу знать, почему; и не дай бог, мои предположения окажутся правильными. Словом…

– Знаешь, мальчик, тетушке из Совета совершенно нечем заняться сегодня утром. Так что я решила… (паузу и как можно беззаботнее) осмотреть твоих бойцов… солдат… эээ… воинов, да? Ну там, как они тренируются, в какой боевой форме… Надеюсь, возражений нет?

Последний раз, подумала Лисс, у меня было такое идиотское лицо, когда на Мхатме я выцыганивала у рыночного торговца статуэтку местной богини (II век эпохи Мтхары, эбриллит без примесей, аукционная стоимость… страшно даже представить), которую он считал никчемной безделушкой, как и всё в своей лавке. Последний раз это у меня получилось. Надеюсь, что не в последний раз.

Выпучив глаза и задрав брови (не чрезмерно, как раз для бездельничающей интеллектуалки бальзаковского возраста, имеющей возможность бесплатно полюбоваться накачанными ребятами в спецназовских безрукавках), Лисс радостно уставилась в ослепительно яркие зеленые глаза, стараясь ни за что (ни в коем случае!) не опустить взгляд на орудующие вилкой и ножом руки, на запястьях которых змеилась традиционная татуировка десанта Звездного совета.