В начале 1951 года встал вопрос: переходить 38-ю параллель или нет. Спорили. Мао хотел идти дальше. Сталин был против, но оставил решение на усмотрение Кима и Мао. Но тут южные корейцы оставили фронт, провоцируя наступление Севера, и Народно-освободительная армия, преследуя врага, перешла 38-ю параллель, и 4 января 1951 года войска КНДР и китайские добровольцы снова заняли Сеул. После того как китайцы отшвырнули южан вместе с американцами, Сталин понял, что США не начнут третью мировую войну.

В феврале Сталин устраивал заседания очень часто – 3, 10, 12, 16 февраля (Берия почему-то запомнил эти даты) 1951 года: решался вопрос, как быть с Кореей. «Американцы закусили удила», – несколько раз говорил тогда Сталин. Сталин не приглашал Булганина на заседания в свой кабинет с 22 декабря по 25 января. Булганин появился там только 3 февраля. 16 февраля 1951 года Сталин освободил его от обязанностей председателя Координационного комитета, а фактически Главнокомандующего войсками СССР, как виновника втягивания СССР в войну, и стал сам руководить операцией. В течение первого года войны в Корее численность вооруженных сил США увеличилась более чем в 2 раза, производство военных самолетов – в 5 раз, танков, бронетранспортеров и других видов вооружения – в 4,5 раза и т. д.

13 января 1951 года Трумэн заявил о нежелательности дальнейшего расширения масштабов и характера боевых действий. Только в 80 км южнее Сеула «войскам ООН» удалось остановить продвижение противника. Самое длинное отступление в истории американской армии закончилось. 27 января 1951 года 8-я армия США перешла в наступление. После тяжелых боев, в начале марта «войска ООН» во второй раз заняли Сеул и вышли на 38-ю параллель. Перед правительством США встал вопрос: остановить войска на разделительной линии или вновь попытаться объединить Корею? Макартур требовал от Трумэна продолжать наступление и покончить с коммунизмом на полуострове. Однако Трумэн приказал Макартуру прекратить продвижение на север. Тогда генерал, несмотря на запрещение Трумэна делать какие-либо заявления для прессы, обратился к журналистам и изложил им суть конфликта. Дуглас Макартур заявил, что воевать нужно до полного уничтожения противника, после того как генерала официально уведомили, что Трумэн предложил китайскому и корейскому правительствам сесть за стол переговоров. Столица Южной Кореи за три года войны 4 раза переходила из рук в руки и была обращена в руины. США сбросили в среднем по 5 тонн бомб и снарядов на душу одного погибшего корейца и 120 килограммов боеприпасов на 1 гектар местности. Напомню читателю, что во Второй мировой войне эта цифра не превысила 1 тонны на человека и 30 килограммов на гектар.

16 февраля 1951 года Политбюро, собравшееся в составе: Сталин, Булганин, Берия, Маленков, Молотов, Микоян, Хрущев, при участии Сабурова, освободило Булганина от обязанностей председателя Координационного комитета, иными словами – Верховного главнокомандования Вооруженными силами страны в мирное время «ввиду его занятости». Кроме того, было решено, что председателями на заседаниях Президиума Совета Министров СССР и Бюро Президиума Совета Министров СССР будут поочередно Булганин, Берия и Маленков, которые могут подписывать постановления и распоряжения Совета Министров СССР вместо тов. Сталина И.В.». Это было отстранение Булганина от возможности единолично принимать решения в отсутствие Сталина. Теперь за ним должны были наблюдать Берия и Маленков.

21 февраля 1951 года началось новое контрнаступление войск Южной Кореи и ООН. 15 марта 1951 года Сеул захвачен войсками южной коалиции во второй раз. 24 марта 1951 года Макартур предъявил Китаю ультиматум: либо он немедленно выводит свои войска, либо США применят атомное оружие. Разразился международный скандал, и мирные инициативы президента провалились. 10 апреля Трумэн снял Д. Макартура с должности главнокомандующего войсками ООН. Генерал Риджуэй стал шире использовать артобстрелы и бомбардировки войск и медленно вытеснял китайцев на север. В середине марта ооновцы взяли Сеул снова. К началу апреля 1951 года войска ООН вновь контролировали всю территорию Юга Кореи. В июне Ким полетел в Пекин, а затем с Мао в Москву. Было решено начать переговоры с американцами. 10 июля 1951 года состоялся первый раунд переговоров. Но безрезультатно. К середине лета 1951 года моральный дух американских войск и войсковой престиж США заметно упали. Тогда американцы стали поголовно бомбить все строения в Северной Корее. В ответ заводы и фабрики Севера переместили под землю. Сталин сказал Ким Ир Сену, что надо инициировать мирные переговоры. 10 июля 1951 года в приграничном городе Кэсоне начались переговоры. 22 августа переговоры были прерваны. В октябре 1951 года корейцы и китайцы вновь согласились на предложение Трумэна сесть за стол переговоров.

10 апреля 1951 года после отставки приверженца «ястребиной» линии генерала Макартура командующим войсками был назначен генерал-лейтенант Матью Риджуэй. С лета 1951 года обозначился тупик в войне. Война как бы застряла на мертвой точке. 8 июля 1951 года начался первый раунд переговоров. Во время переговоров военные действия продолжались, стороны несли большие потери.

В дальнейшем военные действия развивались с разной степенью интенсивности, а с середины 1951 года стабилизировались на 38-й параллели, т. е. примерно там, где они и начались 25 июня 1950 года. Я. Малик, выступая 23 июня 1951 года в Нью-Йорке с речью по радио, предложил в качестве первого шага мирного урегулирования корейского конфликта приступить к переговорам о прекращении огня и перемирии. По предложению представителя СССР в ООН и Совета Безопасности 10 июля 1951 года в городе Кайсен (Кесон) представители Верховного командования Корейской народной армии и китайских добровольцев и представители американского командования начали переговоры о перемирии.

Между тем, видя, что ни Василевский, ни Булганин не справляются со своими обязанностями по координации Корейской войны, Сталин стал думать о возвращении Жукова. Но мешал Абакумов, который продолжал расследовать дело о трофейной болезни. Сталин был отходчив и, зная сильные позиции Булганина в армии, не выгнал того из Политбюро. Кроме того, ему нужны были умеющие работать люди, а Булганин показал себя с очень хорошей стороны, работая председателем Госбанка. Воинственный кликушеский марксизм Булганина Сталин относил на счет его низкой политической грамотности. Булганин был рад подвернувшейся возможности убрать Абакумова после появления письма Рюмина.

Весной 1952 года Риджуэя сменил генерал Кларк. Он начал массированные бомбардировки Севера. К концу 1952 года там не осталось объектов для бомбометания. Целые предприятия уходили под землю. Китайцы построили 1250 км тоннелей. К весне 1952 года стороны пришли к соглашению по всем вопросам, кроме обмена военнопленными. В 1952 году на 5-м Пленуме ЦК ТПК Ким Ир Сен заявил, что существующие внутри партии сектанты и либералы неприятны, как блохи. В августе – сентябре 1952 года Чжоу Эньлай был в Москве и сказал Сталину: «Вы нам поможете строить социалистический Китай, а мы вам поможем строить коммунистический СССР». Видимо, это не очень понравилось Хозяину. Берия, присутствовавший на встрече, видел, как скривилось его лицо, но Сталин ничего не ответил. Осенью 1952 года переговоры снова были прерваны.

В июне 1952 года Сталин узнал, что Громыко замешан в том, что 27 июня 1950 года представитель СССР не присутствовал на заседании Совбеза. Он снял Громыко с поста первого заместителя Вышинского и отправил его послом в Лондон формально из-за неспособности решить корейский вопрос. Подвешенным оказался и Вышинский. В июне 1952 года же на заседании в кремлевском кабинете Сталина Штеменко был снят с поста начальника Генерального штаба. За все заседание Штеменко так и не сказал ни слова. Когда все ушли, Сталин позвал Василевского обратно в кабинет и сказал: «Чтоб вы знали, товарищ Василевский, почему мы освободили Штеменко. Потому что он все время пишет и пишет на вас, надоело. Поэтому решили освободить». 4 сентября 1952 года Сталин вызвал в кремлевский кабинет Ким Ир Сена, Чжоу Эньлая, Пэн Дэхуая, главнокомандующего китайскими добровольцами. В присутствии шести членов ПБ (не было Хрущева и Ворошилова) обсуждалась ситуация в Корее и как из нее выходить. Беседовали более двух часов.

После XIX съезда Берия доложил Сталину о результатах двух лет Корейской войны, о немцах и прорыве противовоздушной обороны, о наших истребителях. Он убеждал Сталина, что затягивать войну не стоит. В 1952 году, когда численность вооруженных сил США возросла до 3,6 миллиона военнослужащих, из которых 1,2 миллиона были развернуты за пределами США, в распоряжении их вооруженных сил имелось свыше 400 крупных военных баз и до 3 тысяч более мелких баз и военных объектов. Американцы хорошо умеют учиться.

«Тогда все играли свою игру, – напряженно размышлял Берия. – Ли Сын Ман хотел заставить америкосов остаться. Ли Сын Ман понимал, что скоро у него не будет поддержки на Юге и при мирном объединении у него нет никаких шансов. Поэтому он задумал и осуществил авантюру, как заставить американцев остаться. Но как оказалось, он был пешкой в их игре, игре, задачей которой было втянуть СССР в локальную войну. А может, Ким, который хотел объединить Корею военным путем, чтобы потом остаться лидером? – задал себе риторический вопрос Берия. – Не зря он этот спектакль с вызовом всех начальников в центр организовал». Берия знал историю стран Восточной Европы и Австрии, где не везде удалось победить коммунистам, знал, что Сталин не любит, когда выделенные Советским Союзом деньги тратятся на создание райской жизни в роскоши лидеру, как это сделал для себя Тито, и он знал, что Сталин начал бороться против безудержного культа личности у себя в стране. США, для того чтобы проверить, смогут ли В-29, знаменитые летающие крепости, прорвать противовоздушную оборону СССР, нужно было втянуть СССР в войну. А для этого америкосы должны были спровоцировать Кима. Ким хотел побыстрее объединить страну и стать ее общепризнанным лидером, но главное – америкосы хотели спровоцировать Сталина и втянуть СССР в локальную войнушку. Интересно, какую игру играл Булганин? Кима явно кто-то подстрекал. Это не мог быть военный министр Василевский, который зарекомендовал себя в годы войны с самой хорошей стороны. Либо Абакумов, либо Булганин, курировавший блок силовиков. «Снова Булганин?» – неожиданно поймал себя на этой мысли Лаврентий.

С китайцами тоже не все было ясно. «Если бы Сталин не дал кредитов, а америкосы бы поддержали Мао, то Мао, – подумал Берия, – вполне мог переметнуться к американцам. Но США поддержали Чан Кайши, а не Мао. Если бы Сталин готовился к войне или бы разрешил ее, то он бы лично все проконтролировал и передал бы северным корейцам пару-другую из десятков тысяч танков, которые находились на вооружении Советской армии и были переброшены для войны с Японией, – размышлял Берия. – Сталин много отдал оружия Мао уже в 1945 году и больше не хотел транжирить деньги».

«Мы не можем пока добиться успеха, – говорил на Политбюро Сталин, – там, где действует западная администрации, как, например, в Австрии. Даже в Италии, где коммунисты имели все шансы взять власть, американцы им этого не позволили. Пока американцы в Корее, туда лучше не соваться, а то сразу создадут отдельную республику, как в Германии. Нельзя исключить такой ситуации, какая случилась в Югославии, где верх взяли фашисты, маскирующиеся под коммунистов. Тито на наши деньги настроил себе дворцов и конюшен и живет в вызывающей роскоши. Нам хватило Западного Берлина, где был очень серьезный кризис, Греции, где только что закончилась трехлетняя гражданская война между коммунистами и роялистами, противостояние в Турции или Иране – все это более горячие точки, чем какая-то Корея. Не хватало нам нового очага напряженности. Объединять Корею следует мирным путем. Пусть сам народ решает, как ему жить. Все предпосылки для этого на Севере созданы. Я специально отозвал наших советников и не дал кораблей и современного вооружения. Штыков докладывает, что Ким слишком резвый. Конфликт со Штатами нам не нужен. Если он начнет, то возможна третья мировая. Мы имеем определенный успех в Китае. Мао был у нас и согласился плясать под нашу дудку в обмен на нашу помощь. Теперь будет легко мирным путем объединить Корею на основе социализма. Отдав Мао тонны оружия, мы четко намекнули ему тогда о необходимости идти на Нанкин».

Берия вспомнил, что рассказывал ему Молотов о переговорах по поводу Японии и Кореи. Когда американцы в Потсдаме предложили Сталину освобождать всю Корею, вождь сказал членам делегации: «Зачем нам класть за освобождение Кореи от японцев десятки тысяч советских солдат. Пусть американцы свой вклад внесут. А сколько солдат положим? Немерено. Пусть америкосы свои жизни кладут за освобождение Кореи от японцев. А мы лучше сосредоточимся на Китае и сделаем его зависимым от нас. Отдадим Мао все оружие японцев да и наше. А там посмотрим. Потом будем решать с Кореей. “Сможем ли мы создать социализм в Корее? – спросил тогда Сталин. – Ведь совершенно неизвестно, готово ли общество к такому развитию событий, их общество, другое, азиатское, своеобразное. Примет ли корейское традиционное общество равенство и справедливость”. Понимая эту неопределенность, Сталин отказался освобождать от японцев весь гористый Корейский полуостров».

Поход в Корею мог затянуться и унести много жизней советских солдат. Поэтому он отказался от зоны ответственности по всей Корее и предложил разделить Корею с америкосами по 38-й параллели. В Корее Сталин готовил бескровное объединение, как он хотел это сделать в Германии. Но там и там америкосы отказались конкурировать и создали независимые государства в своих зонах оккупации. «Да, – думал Берия, – если бы Сталин не был реалистом и не берег жизни советских солдат, то он бы забрал Корею себе на переговорах в Потсдаме, но он отказался освобождать юг Кореи от японцев, он берег советских солдат и не хотел заставлять их прорываться сквозь горы в Корее на юг. Он предложил это сделать американцам, но те тоже не хотели гробов в страну и заняли юг Кореи только после того, как японцы сдались».

1 марта, 5 часов 12 минут (время местное). Канзас-Сити (США), особняк Трумэна

Как раз в это же время Трумэн сидел в своем особняке и тоже вспоминал Корейскую войну. Жесткий ответ Севера должен был обеспечить Казанова. Сталин, как было известно, занимался вопросами языкознания, а Верховным был Булганин. В крайнем случае можно было сначала провести бомбардировку городов Севера и проверить, способны ли Советы отразить натиск летающих крепостей, сопровождаемых истребителями «Сейбрами». Корейский полуостров должен был стать трамплином для последующего прыжка в Маньчжурию, Монголию и Сибирь. Соединенные Штаты сочли момент благоприятным для опробования доктрины «отбрасывания коммунизма». И опирались на следующие преимущества: развитую сеть своих военно-морских и военно-воздушных баз в регионе; превосходство в атомном и в некоторых других видах оружия; верноподданнически настроенные правительства Западной Европы; успешный отрыв от советского блока Югославии, где установилась диктатура Тито; пока еще беспрепятственное выкачивание ресурсов из азиатских, африканских и латиноамериканских колоний и полуколоний; подавление ряда повстанческих движений в них. Все это вместе с поставленной на колени Японией обеспечивало прочный тыл войск США на Дальнем Востоке.

Директор ЦРУ Хилленкёттер доказывал Трумэну, что северные корейцы не смогут прорвать оборону, а если смогут, то не пойдут вглубь Южной Кореи, учитывая, что у той есть соглашение «О взаимной помощи и обороне» с Америкой. Трумэн думал, что южные корейцы остановят Кима, удастся быстро провести голосование, пока СССР не участвует в работе Совбеза, и под это дело ударить, но не было понятно, смогут ли истребители СССР остановить армаду бомбардировщиков В-29, сопровождаемых реактивными истребителями «Сейбрами». Однако Трумэн не предполагал, что военные действия примут столь катастрофический оборот.

Трумэн обвинил Хилленкёттера, который возглавлял ЦРУ, когда началась Корейская война, в том, что тот не смог даже приблизительно предсказать такое развитие событий. Вследствие этого директора ЦРУ сменили. Его преемник был назначен только 7 октября 1950 года. Далее Трумэн работал с Уолтером Смитом. После получения информации о том, что МиГи легко побеждают «Сейбров», корейская авантюра потеряла для США всякий смысл. Война показала, что армады винтокрылых бомбовозов В-29, бомбардировщиков, несущих на борту атомные бомбы, не смогут прорваться к городам СССР. После этого корейская авантюра Штатам стала не нужна. Однако они хотели уйти достойно или победить. Но теперь Сталин сделал ставку на истощение американцев. Он не давал Северу проиграть, но и выиграть не мог, так как войска ООН были мощные. Оказалось, что США ввязались в бесконечную войну. Даже тихая война истощает обе стороны. Выход был в убийстве дядюшки Джо.

12 марта 1951 года в Лэнгли случился такой разговор. Аллен Даллес взглянул на Смита поверх очков и жестко спросил: «А как насчет секретного доклада, который подготовил военный советник президента Гарри Трумэна Пол Нитце, в котором анализировалось, стоит ли разглашать прямое участие советских летчиков в воздушных схватках?» Потом Даллес доложил основные положения полученной записки Трумэну, но он решил не поднимать шумиху. Это могло повредить кандидату от Демократической партии.

В 1952 году в США началась избирательная кампания. Кандидат от Республиканской партии Эйзенхауэр сделал прекращение Корейской войны главным пунктом своей программы. Он пообещал лично съездить в Корею, что и сделал сразу после победы на выборах. В январе 1953 года Эйзенхауэр обратился к Мао Цзэдуну с ультиматумом: если он немедленно не прекратит войну, США применят атомное оружие и перенесут войну на территорию Китая. Сталин в ответ на это только посмеялся – СССР уже создал свою атомную бомбу.

1 марта, 14 часов 7 минут. Самолет в Казань

Корейская война затронула работу Берии и вот еще по какой причине. Помня опыт внезапного вторжения в 1941 году, Сталин стал готовиться к тому, что американцы все же атакуют СССР. В конце 1952 года Сталин приказал создать армаду бомбардировщиков («Кажется, Ил-28», – пытался вспомнить Лаврентий), способных нести облегченные атомные бомбы. Он приказал организовать 100 авиасоединений. У Берии были информаторы в армии, и они сообщили ему о решении вождя. Берия вспомнил о совещании руководителей компартий в январе 1951 года, где выступил начальник Генштаба С.М. Штеменко. В 1953–1955 годах предполагалось построить 10 300 самолетов и создать 106 бомбардировочных авиационных дивизий вместо 32, существовавших на 1953 год. Корейская война заставила Сталина увеличить численность армии с 2,9 миллиона, оставшихся после демобилизации 1949 года, до 5,8 миллиона человек к началу 1953 года.