Глава вторая
Звездопад в Янселе

– Вставай скорее. Завтрак на столе. И быстро одевайся, – заглянула мама к Коте в комнату и тут же побежала в ванную.

Котя услышал, что мама включила там фен. Мальчик потянулся, а потом вспомнил вчерашний день. Он соскочил с кровати и помчался в бабушкину комнату проверить, не приснилось ли ему это приключение. Но всё было как и прежде. И бабушки не было, и её кофта лежала на кресле.

Котя нехотя оделся, выпил чай и, надев синие резиновые сапожки, курточку с корабликом и шапку с помпоном, сел на скамеечку в прихожей в ожидании мамы. Мама привычно ураганом носилась по дому, собираясь на работу.

Она натянула сапоги и, на ходу надевая пальто, выскочила за дверь, кивком показав Коте, что пора следовать за ней.

Пока мама запирала дом, Котя смотрел, как на их ели качаются ветки. Там, на верхушке дерева, жила белка. Но сегодня её не было видно.

– Быстрее, – поторопила мама Котю и пошла к калитке мимо стриженых кустов самшита.

За калиткой росли рябины. Сейчас листья на них окрасились в жёлтый, и Котя успел сорвать парочку самых красивых, чтобы отнести их в детский сад. У тёти-Надининого дома они свернули за угол, и мама остановилась, роясь в своей сумочке. А Котя увидел лужу.

Ту самую. О которой говорил Заморыш. «Котино море!» – вспомнил мальчик. Он подошёл к краю огромной лужи, которая, действительно, была здесь, кажется, всегда. И осторожно заглянул в неё.

Там отражалось небо с облаками. Забор. Стена. А на стене, на белой резной табличке, красовалась надпись: «ЯАНСЕЛ».

Котя вздрогнул. Так она существует?! Страна Янсель? Раньше он не знал, как точно пишется её название, а теперь вот знает.

Мама нашла в сумке то, что искала, и двинулась вперёд.

– Догоняй, – сказала она Коте.

Он глубоко вздохнул и смело шагнул прямо в центр лужи. Туда, где отражалась табличка. Мама обернулась на всплеск и испуганно закричала:

– Котя, сейчас же вылезай из лужи! Ты промокнешь, а переодеваться нам некогда.

Она подскочила к краю воды, схватила сына за руку и вытащила на дорогу.

– Нельзя ходить по лужам, – вытирала ему курточку платком мама.

– Но зачем тогда я надеваю резиновые сапожки? – удивился Котя. – Для чего?

Мама секунду поразмышляла и ответила:

– Для того!

И потащила Котю в детсад. «Если мама не знает ответа, – думал Котя, перебирая ногами, – она всегда говорит «для того». Или «не задавай вопросов»».

– Подумать только! – возмущалась мама. – Как маленький. Залез в лужу!

– Это Котино море, – пробурчал Котя.

– Я же говорила: потерпи. Скоро поедешь на настоящее море, – покачала головой мама.

А Котя стал смотреть по сторонам. После Котиного моря всё и правда немножко изменилось. Солнце светило чуть ярче. Синички щебетали веселее. Мама не так строго его ругала. И даже воспитательница Мариванна была добрее, чем всегда. Когда Котя протянул ей листики рябины, она ему улыбнулась, что бывало очень редко. Котя давно догадался, что улыбки Мариванны были её сокровищами. Она раздавала их только избранным родителям и заведующей детского сада. И то всего по одной короткой улыбашке каждому человеку.

На полдник раздали вкусный йогурт, что тоже в их саду бывало нечасто. Атётя Надин зашла за ним, когда их группа гуляла, чего вообще никогда не было в Котиной жизни. Даже бабушка забирала его позже, после того как они уже возвращались в здание детского сада.

У тёти Надин в руках был поводок. А на другом конце поводка сидел большой лохматый пёс.

– Кто это? – спросил Котя у тёти Надин.

– Это Джек. Мы решили его взять из приюта. И теперь он будет жить с нами, – объяснила женщина. – Ты не против, Котя, если мы втроём прогуляемся до магазина?

– Я очень даже не против, – кивнул Котя.

Они шли по аллее. Котя и пёс с любопытством посматривали друг на друга. А тётя Надин опять рассказывала интересные истории. Что скоро будут менять на их улице трубы. Что на осенней ярмарке выставили огромную тыкву. И что недалеко от их домов начнут строить школу.

Так компания дошла до магазина.

– Котя, ты согласишься погулять с Джеком в скверике? – указала на маленький садик тётя Надин. – А я пока схожу за покупками.

Котя был даже рад. Тётя Надин передала ему поводок. И мальчик с собакой отправились в сквер. Там Котя сел на скамейку, а Джек стал обнюхивать столбы и кусты. Потом он подошёл к Коте и уселся у его ног. Они помолчали, и пёс, прочистив горло, спросил:

– А почему тебя зовут Котей?

Мальчик оторопел. Но, подумав, решил, что не ответить – даже собаке – нетактично.

– Понимаете ли, Джек. В детстве я не мог выговаривать некоторые звуки. Меня, вообще-то, назвали Костей. Но когда я был маленьким, то представлялся – Котя. Так меня все и стали звать.

Пёс покачал головой.

– Сочувствую. Котя – дурацкое имя. С таким тяжело жить. Вот Костя – кличка хорошая.

– Почему? – удивился мальчик.

Джек почесал за ухом и сказал:

– Ты вслушайся: Костя. В этом имени спрятана кость. Сахарная. Вкусная. А в Коте много кошачьего и мало хорошего – котов я не очень люблю. Но что ж. Буду и я называть тебя Котей.

И пёс зевнул.

– Простите, Джек. А вы всегда разговаривали? – спросил Котя.

– Нет, – покачал головой Джек, – я говорю только с теми, кто попал в Янсель. А ты сейчас именно там. Или тут… – Собака задумалась. – Уж не знаю, как выразиться. Я же пёс, в конце концов. Не жди от меня грамотной речи.

– А вы давно обитаете в Янселе? – поинтересовался Котя.

– С сегодняшнего утра, – кивнул Джек. – Янсель – хорошая страна. В неё сбегаешь, когда всё идёт не по плану. Там плохое становится хорошим. И жизнь меняется в лучшую сторону. Ведь это же страна отражений в луже. Ты разве не замечал? Всё страшное, что отражается в луже, становится забавным. И неприятности в лужах растворяются и исчезают… Гав-гав, – залаял он, увидев, что приближается хозяйка.

Тётя Надин принесла Коте конфету, а Джеку показала косточку, но сказала, что отдаст её потом. И весь путь до дома мальчик с собакой шли, перемигиваясь друг с другом. Джек выразительно поглядывал на сумку с косточкой и гавкал на голубей, чтобы никто не знал, что он разговаривает, а Котя ему подыгрывал.

Когда тётя Надин накормила Котю ужином и отвела домой, он уже почти не грустил. А бежал вприпрыжку. Лишь за тётей закрылась дверь и Котя разделся, как из гостиной вышел Заморыш.

– Ты долго, – недовольно пробурчал он, потягиваясь. На груди у него оказался маленький бантик.

Потом Заморыш неожиданно сделал кульбит назад, раздалась музыка, как в цирке перед началом представления, и в доме стали зажигаться все лампы по очереди. Только не так, как обычно. Нет. Каждая лампа стала солнышком. Здесь были солнышки всех цветов и размеров: совсем крохотные – красные, фиолетовые и изумрудные, средние – жёлтые, оранжевые и голубые, а в зале вместо люстры загорелось огромное хрустальное солнце.

– Ух ты! – только и смог вымолвить Котя.

– Приветствую тебя в Янселе! – поклонился Заморыш. – У нас в стране солнц сколько угодно! Каждому по вкусу! Пойдём скорее ко мне в гости.

Заморыш схватил Котю за руку и потащил через гостиную в бабушкину комнату. И как только они делали шаг, комната за ними преображалась.

Из ковра выросли высокие травы, цветы и заколыхались над Котей и Заморышем. Большие часы превратились в башню с часами посреди леса. Стулья стали домами, их мягкие красные сиденья превратились в черепичные крыши. Стол, накрытый скатертью, оказался замком с хрустальными башенками бокалов и фарфоровыми куполами. Правда, все домики были чуть выше Котиного роста.

Он с восхищением разглядывал детали таинственного городка. Как-то здесь всё удивительно переплелось: деревья и красивые домики. Словно лес смешался со старинным городком.

Заморыш и Котя забрались на пригорок и подошли к бабушкиной комнате. Перед ними стоял хвойный лес.

У Коти даже дух захватило.

– Так это же как на даче! – обрадовался он, оглядывая уютную долину.

– Нет, – покачал головой Заморыш. – Это гораздо лучше. Смотри!

И он указал вдаль. Туда, где под одной из елей расположилась огромная бабушкина кровать. Но теперь она превратилась в милую усадьбу, окружённую белым заборчиком. К самому домику можно было пройти через калитку под аркой, увитой плющом.

Белые кружева простыней оказались стенами с окошечками. Пушистое одеяло превратилось в толстый слой снега на крыше дома. А две бабушкины тапки, которые стояли рядом со входом в дом, стали хорошенькими красными саночками с пушистыми белыми сиденьями.