– Да, такие места, должно быть, весьма привлекательны для приезжих гостей, – согласилась Маргарет, подумав, что до этой минуты ненавидела Клипдрифт всей душой.

Выехав из города, они направились к лагерям старателей, раскинувшимся вдоль берега реки Ваал. Сезон дождей преобразил унылый однообразный пейзаж в цветущий сад с густым зеленым кустарником и необыкновенными цветами, не растущими ни в одной стране мира, кроме Южной Африки. Увидев старателей, занятых работой, Джейми спросил:

– Кто-нибудь обнаружил здесь богатое месторождение?

– Да, несколько человек. Каждый раз, когда новость разносится по городу, сюда прибывают сотни новых людей попытать счастья. Большинство из них уезжают еще беднее, чем приехали, разочарованные, потерявшие всякую надежду, – вздохнула Маргарет, чувствуя почему-то, что обязана предупредить его.

– Отцу не понравилось бы то, что я сейчас сказала, но думаю, это ужасное занятие, мистер Трэйвис.

– Возможно, – согласился Джейми, – для некоторых.

– Значит, вы решили пока остаться?

– Да, мисс ван дер Мерв.

Невыразимая радость захлестнула сердце девушки. Он не уезжает!

– Как хорошо! – И поспешно добавила: – Отец будет доволен!

Поездка заняла все утро; время от времени Джейми останавливался поговорить со старателями. Многие узнавали Маргарет и почтительно здоровались. Избавившись хоть ненадолго от гнетущего присутствия отца, девушка вела себя совсем по-другому, тепло и дружелюбно.

– Кажется, здесь все вас знают, – удивился Джейми улыбаясь.

Маргарет покраснела:

– Это потому, что они приходят в магазин к отцу, покупать снаряжение.

Джейми ничего не ответил, с интересом оглядывая окрестности. Да, с постройкой железной дороги все необыкновенно быстро изменилось. Новый синдикат, названный «Де Бирс» по имени фермера, на поле которого были впервые обнаружены алмазы, откупил компанию у главного конкурента, Барни Барнато, и теперь администрация занималась тем, что объединяла сотни мелких заявок в один огромный участок. Совсем недавно недалеко от Кимберли обнаружили золото, марганец и цинк. Джейми был убежден, что это всего лишь начало и Южная Африка – настоящая сокровищница с неистощимыми запасами драгоценных ископаемых, где прозорливому человеку предоставлялись неограниченные возможности.

Джейми и Маргарет возвратились только к концу дня. Остановив экипаж перед магазином ван дер Мерва, Джейми сказал:

– Для меня будет большой честью, если вы и ваш отец согласитесь сегодня вечером отужинать со мной.

Глаза Маргарет засияли мягким светом.

– Я спрошу отца. Очень надеюсь, что он согласится. Спасибо за прекрасный день, мистер Трэйвис.

И исчезла за дверью.

Они ужинали в большом квадратном обеденном зале нового «Гранд-отеля». Почти все столики были заняты, и ван дер Мерв проворчал:

– Не понимаю, как эти люди могут себе позволить такую роскошь!

Джейми просмотрел меню. Бифштекс стоил фунт четыре шиллинга, картофель – четыре шиллинга, а кусок яблочного пирога – десять.

– Да они просто грабители, – продолжал жаловаться ван дер Мерв. – Стоит несколько раз пообедать здесь, так того и гляди попадешь в дом призрения!

Джейми про себя прикинул, сколько же нужно истратить голландцу, чтобы дойти до нищенского состояния. Придется выяснить. Они заказали обед, и Джейми заметил, что ван дер Мерв выбрал самые дорогие блюда. Маргарет попросила только бульон – она была слишком возбуждена, чтобы есть. Взглянув на свои руки, девушка вспомнила, как ласкала себя вечером, и почувствовала угрызения совести.

– Ну, мне вполне по карману угостить вас ужином, – пошутил Джейми, – заказывайте все, что только захотите.

– Спасибо, – вспыхнула Маргарет, – но я… я не голодна.

Ван дер Мерв, заметив, как покраснела девушка, настороженно оглядел ее и Джейми.

– Моя дочь – редкая девушка, поистине редкая, мистер Трэйвис.

Джейми кивнул:

– Совершенно согласен с вами, мистер ван дер Мерв.

Его слова доставили Маргарет такую радость, что, когда подали ужин, она даже не смогла проглотить бульон. Никто еще никогда не производил на нее такого впечатления, как Йан Трэйвис. Маргарет старалась отыскать скрытое значение в каждом его слове и жесте. Если Йан улыбался ей, значит, она ему нравилась, если хмурился – значит ненавидел. Настроение девушки непрерывно поднималось и падало, как ртуть в термометре.

– Видели что-нибудь интересное сегодня? – осведомился ван дер Мерв.

– Нет, ничего особенного, – небрежно обронил Джейми.

Голландец наклонился к собеседнику:

– Попомните мои слова, сэр, эта местность сулит большие возможности. Умный человек может обогатиться, если вложит капитал в здешние разработки, а новая железная дорога скоро превратит Клипдрифт во второй Кейптаун.

– Не знаю, – с сомнением протянул Джейми. – Я слышал о многих таких городках – быстро вырастают, богатеют и так же быстро идут ко дну. Не хочу пускать на ветер свои деньги.

– Только не Клипдрифт, – заверил ван дер Мерв. – Алмазов здесь находят все больше и больше. Да и золота тоже.

– И сколько это продлится? – пожал плечами Джейми.

– Ну, наверняка никто сказать не может…

– Вот именно.

– Не принимайте слишком поспешных решений, – настаивал голландец. – Жаль, если пропустите такую возможность!

Джейми на мгновение задумался.

– Возможно, вы правы, мистер ван дер Мерв. Мисс Маргарет, вы не откажетесь, надеюсь, снова поехать со мной на прогулку завтра утром?

Ван дер Мерв уже открыл было рот, чтобы возразить, но тут же передумал, вспомнив слова мистера Торенсена, банкира: «Он просто вошел в банк, открыл счет на сто тысяч фунтов так спокойно, будто на десять шиллингов, и объявил, что положит во много раз больше».

Жадность взяла верх над осторожностью.

– Конечно, она поедет, – согласился голландец.

На следующее утро, собираясь на прогулку с Джейми, Маргарет надела лучшее платье, но, когда вошел отец, лицо его побагровело при виде дочери:

– Хочешь, чтобы этот человек посчитал тебя падшей женщиной?! Разоделась, чтобы понравиться ему? Это бизнес, девочка! Сними немедленно и переоденься в обычное платье.

– Но, папа…

– Делай, как я сказал.

Маргарет не посмела спорить:

– Хорошо, папа.

Ван дер Мерв смотрел вслед отъезжающему экипажу, думая только об одном: не совершил ли он ужасной ошибки.

На этот раз Джейми погнал лошадей в противоположном направлении. Повсюду шла стройка, виднелись следы новых разработок. Джейми подумал, что если здесь по-прежнему будут открывать месторождения, – а по всем признакам так оно и будет, – только на недвижимости можно заработать гораздо больше денег, чем на алмазах и золоте. Клипдрифту понадобятся банки, отели, салуны, магазины, бордели… Список был бесконечным… и возможности неограниченными…

Неожиданно Джейми ощутил пристальный взгляд Маргарет.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет-нет, – поспешно заверила девушка отворачиваясь.

Джейми заметил сияющее лицо Маргарет, чувствовавшей его близость, впервые осознавшей, что это значит – быть рядом с мужчиной, вот так, наедине, изголодавшейся по мужской ласке.

В полдень Джейми свернул с большой дороги в рощицу около ручья и остановился под большим баобабом. Еще утром он велел служащим ресторана упаковать в корзинку завтрак. Маргарет расстелила скатерть, развернула свертки и разложила по тарелкам холодную жареную баранину, жареного цыпленка, желтый от шафрана рис, айвовый джем, мандарины, персики и посыпанные миндалем пирожки.

– Да это просто банкет! – воскликнула девушка. – Боюсь, я этого не заслуживаю, мистер Трэйвис!

– Вы стоите гораздо большего, – заверил ее Джейми.

Маргарет отвернулась, делая вид, что занята едой.

Джейми нежно, но настойчиво взял в ладони ее лицо.

– Маргарет… взгляни на меня.

– О… пожалуйста… я… – задрожав, взмолилась девушка.

– Взгляни на меня.

Маргарет медленно подняла голову и посмотрела в глаза Джейми. Он притянул ее к себе, обнял, крепко прижал к себе, губы нашли ее губы…

Маргарет на мгновение замерла, но тут же начала вырываться.

– О нет, Боже мой, нет! Мы не должны, не должны… Мы попадем в ад.

– На небеса.

– Я боюсь.

– Причин для страха нет, милая, поверь. Посмотри мне в глаза – они глядят тебе в душу. Ты знаешь, что я там вижу, правда? Мы ведь любим друг друга? Я хочу тебя. И ты тоже, не отрицай. Здесь нет ничего страшного или постыдного – ведь ты принадлежишь мне, Маргарет. Скажи это вслух. «Я принадлежу Йану». Не бойся. «Я… принадлежу… Йану».

– Я принадлежу… Йану.

Губы его вновь обожгли ее рот; Джейми начал расстегивать крючки на платье, и через мгновение Маргарет стояла обнаженная; легкий ветерок шевелил пряди длинных волос.

Джейми нежно подхватил ее на руки, опустил на землю.

Вчерашняя неопытная девушка сегодня стала женщиной. И это превращение казалось таким чудесным волшебством, словно Маргарет до сих пор не жила, а пребывала в глубоком сне и вот теперь очнулась, зная, что запомнит этот день на всю жизнь: постель из листьев, теплый ласковый ветерок на обнаженной коже, пятнистая тень веток огромного баобаба…

Тела их снова слились, и это было восхитительно, гораздо лучше, чем в первый раз. Одна мысль билась в мозгу Маргарет: «Ни одна женщина в мире не может любить так, как я люблю этого человека».

А потом Джейми нежно притянул ее к себе, и, лежа в его объятиях, Маргарет мечтала только о том, чтобы так было вечно. Взглянув в лицо любимого, она прошептала:

– О чем ты думаешь?

Озорно улыбнувшись, он ответил таким же заговорщическим шепотом:

– О том, что сейчас умру с голоду!

Девушка засмеялась; оба дружно вскочили и расстелили под деревом скатерть. После обеда они купались, долго обсыхали под горячим солнцем. Джейми вновь потянулся к Маргарет, и она пожелала про себя, чтобы день этот никогда не кончался.

Вечером Джейми и ван дер Мерв сидели за угловым столиком в салуне «Сандаунер».

– Вы были правы, – объявил Джейми, – возможности здесь даже более неограниченные, чем я предполагал.

– Я знал, что такой умный человек, как вы, мистер Трэйвис, не сможет не понять этого! – просиял голландец.

– Что бы вы посоветовали мне делать? – осведомился Джейми.

Оглядевшись, собеседник понизил голос:

– Только сегодня я получил известие об открытии нового богатого месторождения алмазов к северу от Пнайела. Десять участков еще не имеют хозяев. Можно подать по пять заявок от моего и вашего имени. Ваша доля составит пятьдесят тысяч, и моя тоже. Алмазов там невероятно много. За короткое время можно стать миллионерами. Что вы об этом думаете?

Джейми с трудом удержался от желания ответить, что он думает на самом деле: ван дер Мерв заберет себе все богатые участки, оставив ему ничего не стоящие, да еще можно биться об заклад, не вложит в дело ни шиллинга.

– Интересное предложение, – задумчиво кивнул наконец Джейми. – Сколько же еще старателей участвуют в этом?

– Только двое.

– Но почему же требуется такая большая сумма? – с невинным видом спросил он.

– Вижу, вы и впрямь человек неглупый, – объявил ван дер Мерв. – Видите ли, они знают, насколько богаты участки, но не имеют денег на их разработку. Тут и нужна наша помощь. Мы даем сто тысяч фунтов и оставляем им двадцать процентов прибыли.

Он вставил это сообщение как бы между делом, почти скороговоркой. Джейми был уверен, что старатели останутся без денег и алмазов – все уйдет в карман ван дер Мерва.

– Нужно действовать быстро, – предупредил голландец, – как только новость распространится…

– Так давайте не терять времени, – встревожился Джейми.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся ван дер Мерв, – я сейчас же составлю контракт.

«И без сомнения, опять на африкаанс», – подумал Джейми.

– Есть и другие довольно интересные проекты, Йан.

Опасаясь оттолкнуть нового партнера, ван дер Мерв не осмеливался возражать, когда Джейми просил Маргарет поехать с ним на прогулку. Девушка с каждым днем все больше влюблялась в Джейми, засыпая и просыпаясь с его именем на устах. Джейми пробудил дремавшую чувственность, о которой она даже не подозревала, и теперь только внезапно обнаружила, для чего создано ее тело, а все вещи, которых была приучена стыдиться или бояться, стали волшебными дарами, приносимыми возлюбленному. С каждой минутой она открывала новые чудеса в неведомой стране, именуемой «Любовь», где так много скрытых долин страсти, ручьев и источников жгучих ласк, полных меда и обожания. Маргарет пила и не могла насытиться.

Среди полей и лугов так легко можно было найти уединенное местечко и любить друг друга, и каждое свидание доставляло Маргарет такое же счастье, как тогда, впервые, под тенистым баобабом.

Только вина перед отцом терзала ее. Соломон ван дер Мерв был старейшиной голландской реформистской церкви, и Маргарет знала, если отец убедится, что дочь согрешила, – ей не будет прощения. Даже в этом неотесанном обществе, на краю земли, где они жили и где мужчины довольствовались жалкими купленными ласками, никто не понял бы подобного поведения. В мире существовало два вида женщин – порядочные и шлюхи, а приличная девушка не позволила бы до замужества прикоснуться к себе. Значит, ее ославили бы и посчитали развратницей. Какая несправедливость! Ведь это так прекрасно – отдавать и принимать любовь, здесь не может быть греха!

Но все возрастающее беспокойство, сознание того, что она совершает что-то недозволенное, заставило Маргарет наконец заговорить о свадьбе. Они ехали вдоль берега реки Ваал, и Маргарет решилась:

– Йан, ты знаешь, как я…

Слова застревали в горле, язык отказывался повиноваться.

– Ты… Я… и ты… Как ты относишься к женитьбе? – в отчаянии выпалила она.

– Прекрасно, Маргарет. Прекрасно отношусь, – засмеялся он.

Маргарет тоже рассмеялась. Этот момент был самым счастливым в ее жизни.

В воскресенье утром Соломон ван дер Мерв пригласил Джейми сопровождать его и Маргарет в церковь. Голландская реформистская кирха оказалась большим внушительным зданием псевдоготического стиля, с кафедрой проповедника в одном конце зала и огромным органом – в другом.

Завидев в дверях ван дер Мерва, прихожане почтительно приветствовали его.

– Я помогал строить эту церковь, – гордо объявил он Джейми, – и исправляю здесь должность дьякона.

Проповедник стращал свою паству адским огнем и вечными муками, а ван дер Мерв зачарованно внимал каждому слову, непрерывно кивая.

Джейми покачал головой.

«Как странно, – подумал он, – что по воскресеньям этот человек обращается к Богу, а в остальное время принадлежит дьяволу».

Вечером Джейми отправился в салун. Смит, как обычно, обслуживал посетителей у стойки бара и при виде Джейми расплылся в улыбке:

– Добрый вечер, мистер Трэйвис. Что будете пить? Как обычно?

– Не сегодня, Смит. Мне нужно с вами поговорить. Без свидетелей.

– Конечно, сэр, – кивнул тот, нюхом почувствовав возможность заработать, и обернулся к помощнику: – Побудь вместо меня.

Они прошли в заднюю крохотную, чуть побольше чулана, комнатку, где по крайней мере их никто не мог подслушать. Там едва помещался только круглый стол с четырьмя стульями. Смит зажег стоявшую на столе лампу.

– Сядьте, – велел Джейми.

– Да, сэр? Чем могу помочь?

– Это я пришел вам помочь, Смит!

– Неужели, сэр? – просиял бармен.

Джейми, кивнув, достал длинную тонкую сигару и закурил.

– Я решил оставить тебя в живых.

В глазах Смита мелькнуло выражение недоумения.

– Я… не понимаю, мистер Трэйвис.

– Не Трэйвис. Меня зовут Мак-Грегор. Джейми Мак-Грегор. Помнишь? Год назад ты отдал меня в руки убийцы, послал на верную смерть в амбар. Продал ван дер Мерву.

Смит нахмурился, видимо, что-то припоминая:

– Не знаю, о чем вы…

Но Джейми перебил, как хлыстом ударил:

– Заткнись и слушай!

Он словно видел, как щелкают шестеренки в мозгу Смита. Пытается отождествить лицо сидящего перед ним седоволосого человека с открытой доверчивой физиономией восемнадцатилетнего юноши, каким был Джейми всего год назад.

– Я все еще жив и богат – достаточно богат, чтобы нанять людей и сжечь эту дыру и тебя вместе с ней. Я верно говорю, Смит?

Бармен попытался было уверить в своей невиновности, но, взглянув в глаза Джейми Мак-Грегора, почуял опасность и осторожно пробормотал:

– Да… сэр.

– Ван дер Мерв платит тебе за то, что посылаешь к нему старателей и помогаешь их грабить. Неплохая сделка. Сколько ты от него получаешь?

Смит молчал, раздираемый двумя противоборствующими силами, и не знал, куда деваться.

– Сколько?

– Два процента, – нерешительно пробормотал он.

– Я дам пять. С этого дня, если кто-то к тебе обратится, посылай ко мне. Я помогу ему, разница только в том, что старатели будут получать свою долю, а ты свою. Справедливую долю. Неужели и в самом деле думаешь, что ван дер Мерв дает тебе два процента от прибыли? Значит, ты совсем дурак.

– Да, мистер Трэй… мистер Мак-Грегор, – кивнул Смит. – Понимаю.

Джейми поднялся.

– Не совсем. – И, перегнувшись через стол, добавил: – Решаешь, стоит ли пойти к ван дер Мерву и рассказать о нашем разговоре, чтобы содрать деньги и с того и с другого? Да только тут ты ошибся, Смит. – Голос его понизился до шепота. – Если сделаешь это, считай себя мертвецом.