На влажной земле, где сидел Шри Рамана, кишели муравьи, термиты, москиты, мухи и многоножки. Они начали поедать снизу его бедра, и из ран потекла кровь. Сочащаяся кровь стала сворачиваться, образовался гной, кровь и гной смешались с грязью, и его тело приросло к земле. Но это не потревожило его, поскольку он ничего не знал об этом. Разве мы не читали в пуранах истории о риши [мудрецах], которые сидели, погруженные в тапас, а муравьи строили на их телах муравейники и птицы вили гнезда у них на голове? Таким был, например, мудрец Вальмики. Шри Рамана оказался таким же риши, доказав нашим современникам, что эти истории – не выдумка!

Люди узнали об этом долгом периоде его жизни позже, от Шри Шешадри Свами, великой души, жившего в то время в Тируваннамалае.

Хотя Шри Шешадри Свами казался сумасшедшим, в действительности он был святым. Некоторые проницательные люди понимали, что он находится в экзальтации, и почитали его. Он сумел распознать истинное величие джняны Шри Раманы; как гласит поговорка, «Где у змеи ноги – знает только змея». Однажды, выйдя из «Патала-лингама», Шри Шешадри Свами сообщил своему почитателю Венкатачале Мудальяру: «Там внутри маленький Свами, пойди взгляни на него». С этими словами он ушел. Был день, но Венкатачала Мудальяр взял фонарь и вместе с несколькими другими людьми вошел в «Патала-лингам». Они громко позвали Шри Раману, но ответа не было, и они подняли его тело. К несчастью, поскольку его тело, припечатанное к земле, оторвали силой, кровь хлынула из свежих ран. Увидев это, они остолбенели. Они бережно и аккуратно вынесли его тело наружу и оставили в храме Гопурам Субраманья. И даже после этого к Шри Рамане не вернулось сознавание тела – он остался в самадхи!

Некоторые почитатели, убежденные, что Шри Рамана – Бог в человеческой форме, начали служить ему с особым рвением. Когда он открывал глаза (часто после многих дней непрерывного пребывания в самадхи), они давали ему немного молока, тертых бананов или жидкой пищи. Физиологические процессы, такие, как питание и естественные отправления, происходили у него как у спящего ребенка. Когда он не открывал глаза по многу дней, они сами открывали его рот и пытались влить туда хотя бы немного жидкой смеси.

Шри Рамана оставался в храме Аруначалешвары несколько месяцев, но ему не нравилось, что вокруг него часто собираются люди. Предпочитая одиночество, он перебрался в храм Гурумуртхи, расположенный довольно далеко от города. Там он находился в течение полутора лет, пребывая в самадхи.

Тем временем родные нашли его записку, оставленную в Мадурае. Старший брат Нагасвами, мать, дядя и другие родственники и друзья начали искать его в разных местах, но их поиски ни к чему не привели. Наконец они узнали о его местонахождении от Аннамалая Тамбирана, служившего Шри Рамане в храме Гурумуртхи. Поскольку Суббайяр – дядя, у которого Шри Рамана жил в Мадурае, – недавно умер, Неллайяппийяр, младший брат Суббайяра, сразу же отправился в Тируваннамалай. Он пришел в храм Гурумуртхи, но как он ни умолял Шри Раману вернуться в Мадурай, тот оставался безмолвным. Потерпев неудачу, Неллайяппийяр вернулся домой ни с чем.

Убедившись, что его поездка не увенчалась успехом, Алагамма сама поторопилась в Тируваннамалай вместе с Нагасвами. Тогда, в декабре 1898 г., Шри Рамана находился на Павалакундру, восточном отроге Аруначалы. Когда мать увидела, в каком плачевном состоянии находится его тело, она разрыдалась и взмолилась: «Дорогое мое дитя, вернись в Мадурай! Как же я смогу жить дома в комфорте, зная, что ты спишь здесь на голых камнях и колючках? Не будь упрямым, мой мальчик, не проявляй такое бессердечие, прошу тебя! Материнское сердце разрывается на части. Вернись домой, дитя мое!» Она горько плакала и умоляла его вернуться. Нагасвами тоже упрашивал его и каялся: «Когда я произнес эти слова, я не имел этого в виду; я даже представить себе не мог, что они приведут к такому несчастью!» Десять дней они оставались там и упрашивали его, но на лице Шри Раманы не мелькнуло даже тени согласия или несогласия.

Он оставался таким же безмолвным, как и раньше. Свидетели этой сцены, не в силах наблюдать, как убиваются его родные, дали Шри Рамане бумагу и карандаш со словами: «Свами, ваша мать рыдает, ее сердце истекает кровью; сделайте милость, дайте ей ответ, пусть даже на бумаге; вам не нужно нарушать свое безмолвие!» И он написал:

«Согласно прарабдхе (судьбе) каждого из нас, Он, Предопределяющий, пребывающий в каждом месте [т. е. в каждой душе], назначит каждому свою роль. Чему не суждено случиться, никогда не случится, как бы мы ни старались. То, чему суждено случиться, непременно случится, какими бы ни были к тому препятствия. Это несомненно! Поэтому лучше всего пребывать в безмолвии».

Какая непреклонность, рожденная из Знания Истинного Я (джняны)! Какая непреклонность, свободная не только от привязанностей, но также от неприятия! Какая непоколебимость ума – кажется, даже гору легче сдвинуть с места!

«Состояние того, кто неизменно остается Истинным Я,

величественнее самой громадной горы».

Тируккурал, строфа 124

Что же могли сделать почитатели и его мать? Она в печали вернулась домой.

Не удивительно ли, что Шри Рамана так обращался со своей матерью, учитывая, что его милость и благосклонность распространялись не только на всех людей, но также и на птиц и животных?

Пока Алагамма была исполнена материнской любви и выказывала невежество привязанности: «Ты мое дитя, я твоя мать и защитница, пойдем домой!», – разве не было задачей Шри Раманы избавить ее от этих невежественных воззрений и тем самым спасти ее?

И потому он разрубал узел ее привязанности мечом безмолвия. Он делал это не для того, чтобы покинуть ее, а для того, чтобы она в конечном итоге пришла к нему; это был первый шаг к тому, чтобы она отбросила все и припала к стопам своего сына, живого воплощения джняны. Более того, в 1914 г., когда мать пришла к нему, страдая от лихорадки, Шри Рамана сочинил четыре строфы, после чего лихорадка прошла и мать вернулась в Мадурай.

Вскоре после первого визита матери Шри Рамана перебрался в пещеру Вирупакши. В те годы вокруг него собирались толпы учеников, чтобы пить нектар наставлений, изливавшийся из цветущего лотоса джняны. Поистине, «когда дерево дает зрелые плоды, ни к чему звать плодоядных летучих мышей». Одно лишь благословенное безмолвное присутствие Шри Бхагавана сияло как солнце Истинного Я, избавляя учеников от сомнений и ведя их сердца к зрелости. Юному Шри Рамане было тогда всего лишь двадцать лет, а ученики, которых приводила к нему жажда джняны, были намного старше него и очень образованными!

«Как удивительно! Юн был Гуру, сияющий под деревом баньяна, – и пожилыми были пришедшие к нему ученики! Безмолвна была речь возлюбленного Гуру, развеявшая сомнения в умах учеников!»^[14]

Такое же чудо происходило в Присутствии Шри Раманы!

Несмотря на то что люди получали от Него наставления в письменном виде (а позже и в устном), были и такие искатели, которые избавлялись от своих сомнений и обретали спасение благодаря одному лишь его безмолвному Присутствию.

«Безмолвие – это непревзойденное красноречие; это состояние Милости, восходящее внутри».

– Шри Бхагаван

«Безмолвие – это неисчерпаемое Наставление (упадеша). Ни написанное, ни сказанное не могут сравниться с ним; порой [слова] могут даже быть препятствиями!» – так говорил Шри Рамана.

В 1900 г. Гамбхирам Шешайяр, практиковавший раджа-йогу, часто посещал Шри Раману. Как только он выходил из самадхи и открывал глаза, Гамбхирам Шешайяр задавал ему вопросы о духовных практиках и давал бумагу и ручку, чтобы он писал ему ответы. Позже эти ответы были обработаны Шри Натананандаром и опубликованы Ашрамом в оригинале – на тамильском языке под заголовком Вичара-санграха. Шри Шивапракаш Пиллай примерно таким же образом получил от Шри Раманы наставления, впоследствии ставшие материалами для книги Нан яр? («Кто я?»). Несмотря на небольшой объем, этот труд стал знаменитым благодаря силе воздействия на людей – он спасает души, показывая им правильный путь к высшему благу. Ответы, которые Шри Рамана давал на вопросы Шри Натананандара, стали книгой Упадеша Манджари. В 1907 г. к Шри Рамане приехал великий поэт, писавший на санскрите, Кавья Канта Ганапати Шастри. Он был аскетом (тапасви), выполнившим много миллионов мантра-джап, но, несмотря на это, он не мог понять, что такое настоящий тапас. Он обратился к Шри Рамане: «Я изучил все Веды, выполнил миллионы мантра-джап, постился и совершал другие аскезы, но все же я до сих пор не знаю, что такое тапас. Прошу вас, научите меня». Шри Бхагаван ответил: «Если наблюдать, откуда возникает «я», там растворяется ум; это и есть тапас».

Когда Ганапати Шастри задал следующий вопрос: «Можно ли достичь того же состояния посредством джапы?», Шри Рамана ответил: «Когда произносится мантра, если наблюдать, откуда возникает звук, там растворяется ум; это и есть тапас».

Получив эти наставления, Шри Кавья Канта Ганапати Шастри провозгласил: «Это необыкновенная душа. Он – совершенный джняна-Гуру. Поскольку он всегда пребывает в естественном состоянии Истинного Я, он действительно Бхагаван Махарши», и превознес его в стихах как Бхагавана Шри Раману Махарши. С этого самого дня его стали называть этим именем.

Бхагаван Шри Рамана – уникальный поэт, наделенный божественным даром. Его гениальный слог, которым он писал поэмы на своем родном тамильском языке, заново вдохнул жизнь в молитвенные стихи, которые слагали поэты его эпохи. Его возвышенные строфы, краткие и лаконичные, тем не менее отличаются благородством слога и несут в себе новый, глубокий смысл. Можно сказать без преувеличения, что Бхагаван Рамана – ведический Риши, давший нам Упанишады на тамильском языке. Более того, он писал стихи не только на тамильском языке, но также на санскрите и на языках малаялам и телугу. Он был первым [из современных поэтов], кто сумел сочинить стихи на телугу, используя слог венба – исключительно сложный тамильский стихотворный размер.

Он украсил тамильский язык, как любимую мать, неисчислимыми драгоценностями джняны – своими непревзойденными строфами. Однако Бхагаван Рамана не был писателем. У него никогда не было намерения (санкальпы) писать что-либо. С того самого момента, как его нога ступила на Аруначалу, он пребывал в состоянии отсутствия намерений (ниссанкальпа). Как же тогда люди получали драгоценные устные наставления от Бхагавана Шри Раманы? Мы признаём существование Бога, Высшей Силы, которая создает, поддерживает и разрушает этот мир.

Та же самая Сила в ответ на молитвы, сомнения и вопросы почитателей, используя ум, речь и тело Шри Бхагавана как инструменты, давала через него духовные наставления ради спасения человечества. Иногда на вопросы почитателей он отвечал стройными и изысканными стихами на тамильском языке. Все известные нам наставления Шри Бхагавана именно таким образом изливались из его уст. Все они были собраны и обработаны и из них было составлено собрание его сочинений. Наиболее важными из его трудов являются пять стотр, гимны и три шастры [священных текста]. Стотры — это Шри Аруначала Стути Панчакам («Пять гимнов Шри Аруначале»), а шастры – Упадеша Ундийяр, Улладу Нарпаду и Гуру Вачака Коваи.

В ответ Шри Муруганару, наиболее выдающемуся преданному Шри Бхагавану и великому тамильскому поэту, Шри Бхагаван не только сочинил на тамильском языке произведение Упадеша Ундийяр, но также составил непревзойденный текст, фактически являющийся Упанишадой, – Улладу Нарпаду, отредактировав свои предыдущие стихи и сочинив множество новых. Гуру Вачака Коваи — это сокровищница наставлений Шри Раманы в форме стихов на тамильском языке, собранных и сохраненных Шри Муруганаром. Все они представляют собой повседневные высказывания Шри Бхагавана очень ранних лет. Эти три важные работы Шри Бхагавана, появившиеся на свет лишь благодаря Шри Муруганару, составляют Шри Рамана Прастанатрайам («Три труда божественного значения о Мокше, написанные Шри Раманой»).

Священная гора Аруначала – первоначальная и наиглавнейшая форма бога Шивы. В действительности это сам Шива. Мудрецы не только показывают нам путь, но также подают нам пример, ступая на него своими собственными ногами; так и сам Бхагаван Шри Рамана часто совершал Аруначала-прадакшину^[15] вместе со своими почитателями.

В пуранах рассказывается о том, как Уннамулай Амбикай, супруга Шри Аруначалешвары, стала Ардханаришварой (когда ее форма становится единой с формой Бога) посредством одной лишь Гирипрадакшины. Более того, если сам Шри Аруначалешвара, божество этого храма, дважды в год совершает обход Горы, каково же величие Аруначала-прадакшины! Однажды, в то время, когда Шри Бхагаван жил в пещере Вирупакши, во время прадакшины он сочинил ставший знаменитым гимн Шри Аруначала Акшараманамалай – первый из Пяти Гимнов. Многие тысячи его почитателей в наши дни поют этот гимн как напоминание об Аруначале, дарующем освобождение тем, кто лишь помыслит о Нем.

На штате Тамил-Наду особое благословение – там родился «Гуру всей Вселенной» (лока-маха-гуру). Но еще большее благословение обрела его мать Алагамма, дав жизнь такой Великой Душе, и огромна была ее добродетель, когда она пожертвовала своим сыном ради всего мира! Разве могла такая жертва быть напрасной? В результате она увенчала ее короной Освобождения! Со временем Алагамма сама стала поддаваться божественному притяжению Шри Бхагавана, жившего как атиташрами^[16] – тот, для кого не существует ни влечения, ни неприязни к родственникам. Постепенно Милость Шри Бхагавана привела ее к зрелости и заставила ее оставить место, где она родилась, свой дом, всю семью и все мирское, к чему она была привязана. В конечном итоге в 1916 г. она вернулась и приняла прибежище у его стоп, присоединившись к остальным его ученикам.

Младший брат Шри Бхагавана Нагасундарам последовал за ней и тоже принял прибежище у его стоп. Позже он стал саньясином, взял себе имя Шри Ниранджанананда Свами, и благодаря ему был основан и в дальнейшем развивался Раманашрам. Некоторые почитатели Шри Бхагавана опасались, что, если вокруг него начнут собираться родственники, он может уйти; эти опасения доходили до того, что люди возражали против того, чтобы Алагамма осталась с Шри Бхагаваном. Но они не знали, что родственники могут только находиться на поверхности, подобно водяной лилии, но не могут стать солью, которая растворяется в воде и оказывает на нее пагубное влияние. Таким образом, Шри Бхагаван явился для современного мира примером того, как мощно естественное состояние Истинного Я, находясь в котором, человек может оставаться внутренне отстраненным от всего, что бы ни происходило.

Позже почитатели соорудили маленький и красивый ашрам в уединенном месте выше по склону Горы. Поскольку строительством по большей части занимался почитатель Бхагавана по имени Кандасвами, ашрам назвали в его честь – Скандашрам. Шри Бхагаван жил там до конца 1922 г. В мае этого года Алагамма заболела. В ее последние часы Шри Бхагаван находился рядом с ней, наложив на нее свои руки – руки, обладавшие божественной Силой. Правую руку он держал на ее сердце, а левую – на голове. В эти часы внутри Алагаммы шла жестокая битва между прошлыми предрасположенностями к действиям (карма-васанами), которые могли бы привести ее к многочисленным перерождениям, и Силой Милости, изливавшейся из ладоней Шри Бхагавана. Наконец все прошлые склонности были разрушены, и ее душа тихо возвратилась в состояние Реальности – Брахман – и слилась с Ним. Она покинула тело в ночь на 19 мая 1922 г., после чего Шри Бхагаван сказал, что она достигла Освобождения.

Ее священное тело было похоронено на берегу водоема Палитиртхам у подножия южного склона Аруначалы. Шивалингам, установленный на ее гробнице, теперь известен как Шри Матрубутешвара. Позже Шри Ниранджанананда Свами построил храм в честь любимой матери, когда-то создавшей тело-храм для Шри Бхагавана, в котором он прожил свою земную жизнь.

После ухода Алагаммы Шри Бхагаван часто ходил из Скандашрама к ее гробнице, вокруг которой в то время была построена маленькая соломенная хижина. Тогда же, в декабре 1922 г., в соответствии с божественным заветом Шри Аруначалы, он сошел с Горы и поселился у могилы матери. Многие почитатели приходили туда и оставались жить в Присутствии Шри Бхагавана. Постепенно вокруг гробницы его матери выросли большие и красивые здания – так появился Раманашрам.

Шри Бхагаван культивировал в Раманашраме принцип абсолютного равенства. До самого конца жизни он носил лишь набедренную повязку – эта одежда была беднее, чем платье самого нищего крестьянина. Этот же принцип распространялся и на еду. Во время трапезы он всегда сидел вместе со своими почитателями, и еду ему подавали точно такую же, как и всем, – но на самом деле его порция была намного меньше обычной. Какую бы пищу ему ни предлагали почитатели в качестве подношения, все это немедленно делилось поровну на всех присутствующих. Полнотой прав и свободой действий пользовались в ашраме не только люди, но также коровы, собаки, обезьяны, белки, вороны и павлины. Например, корова Лакшми жила там как любимая дочь, а в свой последний час она обрела Освобождение благодаря божественному прикосновению Шри Бхагавана.

Двери маленького зала, где жил Шри Бхагаван, были открыты для всех и днем и ночью. Сияя как необъятное пространство чистого Сознания, мог ли он скрыться, – да и зачем ему было скрываться?

Даже среди ночи почитатели могли прийти и увидеть его в Зале. «Скрывать нужно только недостатки, чистое сердце в этом не нуждается», – эти мудрые слова принадлежат святому Аювайяру. Даршан Шри Бхагавана был бесценным даром, который был доступен всем людям и в любое время, без всяких ограничивающих условий. Даже воров, которые приходили ночью, он сердечно приветствовал словами: «Входите, берите все, что вам хочется!» – нужны ли еще какие-то доказательства того, что Бхагаван воспринимал всех живых существ как равных?

Это произошло 26 июня 1924 г. в 23.30 ночи. Несмотря на то что в то время Раманашрам представлял собой всего лишь несколько соломенных хижин, туда пришли воры в расчете на богатую добычу. Они попытались залезть в окна, предварительно разбив их и чуть не порушив сами постройки. От шума проснулись почитатели Шри Бхагавана, спавшие в той же хижине, где лежал он. Он пригласил воров внутрь, предложив им войти через дверь, и попросил своих почитателей дать им керосиновую лампу, чтобы они могли взять все, что пожелают. Тем не менее они стали злобно кричать: «Где вы храните деньги?» «Мы садху и живем подаянием, у нас нет денег, – ответил Шри Бхагаван. – Из того, что вы найдете здесь, вы можете взять себе все, что хотите. Мы выйдем». С этими словами Шри Бхагаван вышел и сел снаружи. Его почитатели последовали за ним. Когда они выходили из хижины, воры стали бить их палками, и один удар пришелся Шри Бхагавану по бедру. «Если вы до сих пор не удовлетворены, можете ударить меня по второй ноге», – сказал Шри Бхагаван, жалея их.

Был ли это предел его доброты по отношению к ворам? Нет, он также удержал своего молодого последователя, который, не в силах видеть, как Шри Бхагавана бьют, выступил им навстречу с железной палкой.

Шри Бхагаван сказал ему: «Пусть они выполняют свою дхарму [роль]. Мы садху, мы не должны отступаться от своей дхармы. В будущем, если случится что-то плохое, люди будут обвинять только нас. Когда наши зубы прикусывают наш язык, разве мы разбиваем и выбрасываем их?»

«Несмотря на то что другие причиняют зло, лучше всего не впадать в ярость и не отвечать злом».

Тируккурал, строфа 157

Через несколько дней полицейские поймали этих воров, привели их к Шри Бхагавану и попросили опознать того, кто ударил его в ту ночь. Шри Бхагаван с улыбкой ответил: «Опознайте того, кого я ударил [в прошлой жизни], поскольку это тот же самый человек, который ударил меня сейчас!» Он так и не выдал этого преступника!