Первая попытка объяснить происходящее наводит нас на мысль о том, что мы имеем дело с игрой непредсказуемого и изменчивого Случая – с парадоксом. Ибо, с одной стороны, мы наблюдаем неизменную упорядоченность, а с другой – странные причуды и фантазии космического феномена, именуемого нами Природой. Мы могли бы сказать, что энергией Природы является некая бессознательная и непоследовательная Сила, действующая наугад и творящая как будто бы случайно, не опираясь ни на какой определенный принцип, – определенные закономерности возникают только в результате многократного ритмического повторения одной и той же последовательности действий и становятся устойчивыми только потому, что лишь за счет этого ритмического повторения вещи удерживаются в проявленном состоянии. Но эта концепция предполагает, что где-то в первоисточнике вещей заложена безграничная Возможность или средоточие бесчисленных возможностей – некое непредсказуемое Бессознательное, которое мы условно называем Бытием или Небытием, – избираемых и реализуемых изначальной Энергией; ибо при отсутствии такого первоисточника и основы появление и деятельность этой Энергии не поддавались бы разумному объяснению. И всё же противоположная сторона наблюдаемого нами космического феномена, кажется, опровергает теорию, согласно которой случайная деятельность создает устойчивый порядок. Слишком многое говорит о настойчивом тяготении всего мироздания к порядку, о существовании закона, управляющего возможностями. Мы бы, пожалуй, оказались ближе к истине, предположив, что вещам присуща незримая императивная Истина, способная к многогранному проявлению и порождающая из себя мириады возможностей и вариантов, которые созидательная Энергия превращает во все эти неисчислимые феномены. Так мы приходим ко второму объяснению – к предположению о том, что каждая вещь подчинена механической необходимости, проявляющейся в виде многочисленных и легко распознаваемых нами механических законов Природы, – необходимости, так сказать, продиктованной той самой присущей вещам тайной Истиной, которая, как мы предположили, автоматически направляет процессы, наблюдаемые нами во вселенной. Но теория механической Необходимости, сама по себе, не объясняет свободную игру бесконечных и непостижимых возможностей, которые обнаруживаются в ходе эволюции: эта Необходимость должна содержать в себе или опираться на закон единства, связанный с одновременно существующим, но вторичным законом многообразия, и оба должны обусловливать проявление; но о единстве и многообразии чего идет речь? Теория механической Необходимости не позволяет ответить на этот вопрос. Камнем преткновения здесь опять становится возникновение сознания из Бессознательного; ибо подобное явление не возможно, если всем управляет закон бессознательной механической Необходимости. Если существует необходимость, обусловливающая возникновение сознания, то это можно объяснить только тем, что оно уже скрыто пребывает в Бессознательном, ожидая эволюции, и, когда всё готово, вырывается из заточения внешнего Несознания. Чтобы избавиться от трудности разрешения вопроса о том, что лежит в основе императивного порядка вещей, мы, конечно же, можем предположить, что в реальности ничего подобного не существует, что наш рассудок нуждается в такого рода императивном порядке, чтобы как-то взаимодействовать со своим окружением, и поэтому просто приписывает его природному детерминизму; есть только Сила, экспериментирующая с бесконечно малыми частицами, в общем хаотичном движении которых за счет устойчивого повторения, в конце концов, образуются различные формы, обладающие определенными качествами и признаками; так от Необходимости мы возвращаемся к Случайности и делаем ее основой нашего существования. Но чем же тогда является этот Ум, это Сознание, настолько отличное от порождающей его Энергии, что для того, чтобы действовать, ему приходится навязывать миру, который создан этой Энергий и в котором ему приходится обитать, свою идею порядка и потребность в нем? И тогда первым парадоксом, с которым мы сталкиваемся, становится сознание, возникающее из фундаментального Бессознательного, а вторым – методичный и рациональный Ум, который выглядит сияющим венцом творения, созданного бессознательным Случаем. Подобные вещи возможны, но, чтобы мы могли согласиться с такой возможностью, нам потребуется объяснение, которое звучало бы убедительнее всех предыдущих.

Это позволяет нам по-новому взглянуть на проблему и предположить, что Сознание творит этот мир из кажущейся изначальной Бессознательности. Создается впечатление, что некий Ум, некая Воля придумали и сотворили вселенную, но так и остались скрытыми собственным творением; сначала они соткали покров из бессознательной Энергии и материальной формообразующей субстанции, маскирующий их присутствие и одновременно служащий пластичным и податливым материалом, с которым они, подобно ремесленнику, выдумывающему и создающему формы и орнаменты, могли бы работать. Таким образом, все окружающие нас вещи являются материализованными мыслями внекосмического Божества, Существа, обладающего всемогущим и всезнающим Умом и Волей, ответственного за математические закономерности физической вселенной, за ее непревзойденную красоту, причудливую игру тождественности и многообразия, созвучий и диссонансов, сочетающихся и перемежающихся противоречий, за перипетии борьбы сознания, пытающегося выжить и утвердиться в бессознательном порядке вселенной. То, что это Божество невидимо и не воспринимается нашим умом и чувствами, вполне естественно, ибо едва ли следует ожидать, что в космосе обнаружатся явные или непосредственные признаки присутствия внекосмического Творца: очевидные свидетельства того, что повсюду трудится Разумная Воля, имеется закон, план, замысел, соответствие средств и целей, постоянная и неистощимая изобретательность, фантазия, пусть и ограничиваемая неким упорядочивающим Рассудком, можно считать достаточно веским доказательством существования такого рода первоисточника вещей. И даже если этот Творец не только супракосмичен, но и имманентно вовлечен в свои труды, не следует ожидать каких-то иных признаков его присутствия, – разве что некоему сознанию, развивающемуся в этом бессознательном мире, удастся уловить их, да и то только после достижения такого уровня, который позволит ему воспринять это скрытое Присутствие. Появление этого развивающегося сознания можно легко объяснить, поскольку внешне это никак не противоречит сущностной природе вещей; всемогущий Ум в состоянии с легкостью наделить свои творения собственными качествами. Но одна проблема все-таки остается – это произвольный характер творения, непонятность его цели, суровая бессмысленность его закона, обрекающего существа на излишние и ненужные неведение, борьбу и страдание, неизбежность его окончательного разрушения, без всякой надежды на благополучную развязку или удачный исход. Может быть, это игра? Но почему в игре Единого, которая должна по своему характеру быть божественной, столько небожественных элементов и персонажей? Тем, кто говорит, что в происходящем вокруг мы видим воплощение мыслей Бога, можно было бы возразить, что Богу следовало бы иметь более возвышенные мысли, лучшей из которых стал бы отказ от творения горестной и бессмысленной вселенной. Любое теистическое объяснение мира, начинающееся с внекосмического Божества, сталкивается с этой проблемой и может лишь обойти, но не решить ее; она исчезла бы только в том случае, если бы Творец, даже превосходя творение, все-таки был бы имманентен ему, был бы и игроком, и игрой, Бесконечным, наделяющим установленный порядок космической эволюции бесконечными возможностями.

Согласно этой гипотезе, за деятельностью материальной Энергии должно присутствовать тайное, вовлеченное в нее Сознание, космическое и бесконечное, которое создает благодаря деятельности этой фронтальной Энергии средства своего эволюционного проявления, творит из себя в ограниченной бесконечности материальной вселенной. Внешняя бессознательность материальной Энергии становится неизбежной из-за строения материальной мировой субстанции, в которую это Сознание должно погрузиться, чтобы то, что кажется совершенно бессознательным, смогло расти и развиваться; и только скрываясь в этой Энергии, оно может осуществить полное погружение. Если мир творится Бесконечным из себя, то он должен быть проявлением истин и сил его бытия в материальном обличье: формами или носителями этих истин в этом случае становятся всеобщие или фундаментальные закономерности, обнаруживаемые нами в Природе, а частные закономерности (иначе выглядевшие бы непонятными отклонениями, возникающими в глубинах недифференцированной универсальной субстанции и обнаружившимися на ее поверхности) – соответствующими формами или проводниками возможностей, которыми истины или силы, присущие этим фундаментальным закономерностям, наделили их. Принцип свободного выбора возможностей, свойственный бесконечному Сознанию, позволил бы объяснить элемент бессознательной Случайности, с которой мы сталкиваемся в природных процессах, – бессознательной только внешне и выглядящей так из-за полного погружения Сознания в Материю, из-за наличия покрова, который скрывает его присутствие. Принцип императивной реализации истин, подлинных сил Бесконечного, позволил бы объяснить противоположный аспект творения – аспект механической Необходимости, наблюдаемой нами в Природе, – механической только на первый взгляд и кажущейся таковой из-за того же самого покрова Бессознательности. И тогда стало бы совершенно понятно, почему в работе Бессознательного всегда присутствует принцип математической точности, продуманности, умелого расчета, соответствия средств и целей, неистощимой выдумки и изобретательности, можно даже сказать, искусного экспериментирования и спонтанной реализации замыслов. Возникновение сознания из кажущейся Бессознательности также перестало бы быть необъяснимым.

Если бы нам удалось обосновать эту гипотезу, всё прежде необъяснимые природные процессы обрели бы свой смысл и заняли бы свое место. Энергия, на первый взгляд, творит субстанцию, но, на самом деле, как существование присуще Сознанию-Силе, так и субстанция присуща Энергии – в виде Энергии проявляется сознательная Сила, в виде субстанции – тайное Существование. Но поскольку это духовная субстанция, то она не может быть воспринята физическими органами чувств до тех пор, пока Энергия не облечет ее в осязаемые материальные формы, которые доступны этим чувствам. Мы также начинаем понимать, как сочетание идей, чисел и величин может стать основой проявления качеств и свойств; ибо субстанция существования оперирует идеями, числами и величинами, а пребывающие в глубинах существования сознание и его сила – качествами и свойствами; следовательно, они могут обнаружиться и превратиться в атрибуты творения благодаря циклическому развертыванию субстанции. Вырастание дерева из семени объяснялось бы, как и все подобные феномены, внутренним присутствием того, что мы называем Истинным Замыслом; субъективное представление Бесконечного о символической форме, живом воплощении силы своего существования (которая, будучи спрессованной в энергетической субстанции, должна развиться), тайно запечатлелось бы в форме семени, в скрытом сознании, заключенном в этой форме, и совершенно естественно привело бы к формированию растения. Опираясь на этот принцип, можно было бы с легкостью понять, как мельчайшие материальные структуры вроде генов и хромосом могут содержать и передавать психологическую информацию физической форме, развивающейся из человеческого семени; по сути, объективная Материя в этом случае подчинялась бы принципу, лежащему в основе нашего субъективного опыта, ибо мы видим, что физическое подсознание, наполненное ментальным психологическим содержимым (впечатлениями от прошлых событий, привычками, устойчивыми ментальными и витальными формациями, устойчивыми формами поведения и характерными чертами), исподволь посылает всё это в бодрствующее сознание, обусловливая, таким образом, или влияя на многие проявления активности нашей природы.

Исходя из этого же принципа, было бы нетрудно понять, почему физиологические процессы влияют на психологическую деятельность ума, ибо тело представляет собой не просто бессознательную Материю: это творение и воплощение Энергии, обладающей тайным сознанием. Будучи само подспудно сознательным, тело в то же время является средством выражения проявленного Сознания, возникшего и осознающего себя в нашей физической энергии-субстанции. Телесные функции являются своего рода механизмом или приспособлением, необходимым этому ментальному Обитателю для осуществления своей деятельности; только приводя в действие телесный инструмент, Сознательное Существо, обнаруживающееся и развивающееся в нем, может передавать свои мысли, намерения и реализовывать их, физически выражая себя в Материи. Возможности инструмента и происходящие в нем процессы всегда в определенной степени видоизменяют мысли во время их превращения из ментальной формы в физическое выражение; и само это выражение, чтобы стать реальным, нуждается в работе тела и неизбежно подвергается его влиянию. В некоторых видах деятельности телесный инструмент может даже господствовать над своим хозяином; он также, в силу привычки, может спровоцировать или вызвать появление непроизвольных реакций у пребывающего в нем сознания еще до того, как действующему Уму и Воле удастся вмешаться и взять ситуацию под контроль. Всё это становится возможным потому, что тело обладает своим собственным «подсознательным» сознанием, без участия которого мы не способны в полной мере выражать себя; мы даже можем прийти к выводу, что тело обусловливает ум, если сосредоточим всё свое внимание на этом внешнем инструменте. Однако эта земная истина опровергается Истиной более высокого порядка, согласно которой ум обусловливает тело. Можно пойти ещё дальше и допустить, что духовная сущность, которая одухотворяет скрывающую ее субстанцию, изначально обусловливает и ум, и тело и, тем самым, признать ещё более глубокую Истину. Если же проследить, не как тело воздействует на ум, а как ум воздействует на тело – то есть процесс, благодаря которому ум может передавать свои идеи и команды телу, может научить его быть проводником новых форм деятельности, может даже так глубоко внушить ему свои обычные требования или приказы, что они будут исполняться непроизвольно и инстинктивно, даже тогда, когда ум уже не дает сознательных команд, а также более редкие, но отработанные и хорошо известные требования и приказы, позволяющие уму научиться в очень большой, почти неограниченной степени определять реакции тела и даже заставлять его превосходить обычные законы и нормы своего функционирования, – нам станут понятны эти и другие иначе необъяснимые аспекты отношений этих двух элементов нашего существа: ибо в живой материи есть тайное сознание, которое внимает уму; именно оно в теле является тем, что понимает или ощущает (своим собственным скрытым и оккультным образом) предъявляемые к нему требования и подчиняется пробудившемуся или развившемуся сознанию, руководящему телом. В итоге концепция божественного Ума и Воли, творящих космос, становится вполне обоснованной, а ее озадачивающие элементы, которые наш рассудок отказывается трактовать как произвольные решения Творца, находят свое объяснение, становясь неизбежными феноменами Сознания, с трудом развивающегося из своей противоположности, но призванного превзойти эти бессознательные феномены и обнаружить, в процессе медленной и трудной эволюции, свою изначальную необъятность и подлинную природу.

Однако, если исходным пунктом наших рассуждений становится материальный полюс Существования, нам не найти весомых доказательств, говорящих в пользу этой гипотезы или любого другого аналогичного объяснения процессов, происходящих в Природе, и методов, к которым она прибегает: покров, наброшенный изначальной Бессознательностью, оказывается слишком плотным и непроницаемым для Ума, но именно за ним скрыта тайна происхождения проявленного мира; за этим покровом пребывают истины и силы, лежащие в основе феноменов и процессов, которые мы обнаруживаем, исследуя материальный фасад Природы. Чтобы знать наверняка, мы должны следовать траектории эволюционирующего сознания и, в конце концов, достичь высот и широт, залитых вечным сиянием, в которых изначальная тайна становится самоочевидной; ибо, по-видимому, должно развиться и в конце концов стать явным то, что изначальное Сознание (постепенным проявлением которого и является эта эволюция) с самого начала скрывало в вещах. Искать эту истину в Жизни, конечно же, бессмысленно; ибо в начальных проявлениях Жизни сознание всё еще находится ниже ментального уровня, и нам, ментальным существам, оно представляется бессознательным или, в лучшем случае, подсознательным. Поэтому исследование с помощью внешних средств этой субментальной стадии жизни не более приблизит нас к сокровенной истине, чем изучение Материи. Даже когда ум впервые проявляется в жизни, он в своей работе поначалу остается погруженным в поток деятельности, поглощенным витальными и физическими нуждами и заботами, захваченным побуждениями, желаниями, ощущениями, эмоциями так, что не способен отстраниться от них и наблюдать и познавать их. И только у человеческого ума впервые появляется надежда на понимание, свободное осмысление, обретение знания; кажется, что на этой стадии эволюции возможность познать себя и мир наконец-то становятся реальными. Но на деле наш ум вначале способен только наблюдать явления и процессы, а затем на основании этих наблюдений делать выводы и приходить к умозаключениям, создавать гипотезы, размышлять, строить предположения и давать оценки. Чтобы разгадать тайну Сознания, ему необходимо познать себя и понять, что скрывается за его собственным бытием и становлением; но как на уровне животной жизни пробуждающееся Сознание захвачено потоком витальной деятельности, так и ментальное сознание человека захвачено круговоротом его мыслей и непрекращающейся активностью, в процессе которой характер, направление и особенности самих его рассуждений и выводов определяются его же собственным темпераментом, ментальным складом, предшествующим образованием, воспитанием и родом деятельности, наклонностями, предпочтениями, инстинктивным выбором, – мы не можем свободно управлять своим мышлением, руководствуясь истиной вещей, оно управляется в нас нашей природой. Мы, конечно же, в состоянии отступить назад и с определенной невозмутимостью наблюдать работу ментальной Энергии в себе; но мы всё равно видим только процесс, а не первоисточник, определяющий характер нашего мышления и направление мыслей: мы можем создавать теории и гипотезы о том, как работает Ум, но внутренняя тайна нас самих, нашего сознания, всей нашей природы по-прежнему остается для нас загадкой.