Цитаты из книги «Дневник книготорговца»

совершенно новая, с издательской ценой 25 фунтов. Женщина спросила, сколько она стоит. Я указал на ценник, где было написано: 6,50 фунта стерлингов. Она бросила книгу, повернулась и направилась к выходу, бормоча, что это «слишком дорого». Я уверен, что она еще вернется, поэтому наклеил на книгу новый ценник. Теперь книга стоит 8,50 фунта.

Книга была в превосходном состоянии, с суперобложкой –

DG8 9HL Уигтаун, Норд-Мейн-стрит, 17 Тел. 01988–402499 www.the-bookshop.com

Часто я думаю, что большинству людей книжные магазины представляются, прежде всего, местом отдыха, тихим и спокойным оазисом, где можно укрыться от сложностей, которые безжалостно создает для нас жизнь, и от стресса, которому мы подвергаемся из-за интернета и телефонов.

С тех пор как Уигтауну было присвоено звание книжного города, сюда стали приезжать все больше и больше людей, чтобы продавать и покупать книги. Идея «книжного города» впервые возникла в семидесятые годы у Ричарда Бута. Он убедил многих книготорговцев переехать в городок Хей-он-Уай в Уэльсе, считая, что город, полный книжных магазинов, будет привлекать туристов и позволит оживить экономику. Теория подтвердилась на практике, и со временем эта идея пришла и в Шотландию. Проект «Уигтаун – книжный город» был запущен в 1998 году. Поначалу многие местные жители относились к нему с недоверием, однако многое действительно изменилось к лучшему, и для города, в соответствии с его девизом, снова настало время процветания. Помню, что в 2001 году, когда я вернулся домой из Бристоля, в местной газете напечатали письмо одной читательницы, которая жаловалась, что в Уигтауне невозможно купить даже носки, и обвиняла в этом вездесущие книжные магазины. Подобное недовольство уже давно исчезло, и нужно обладать незаурядной самоуверенностью, чтобы позволить себе во всеуслышание спорить о том, что проект «Книжный город» не принес экономике Уигтауна никакой пользы. А носки сегодня не продают даже в соседнем торговом городке Ньютон-Стюарт. Автор того письма, должно быть, до сих пор вне себя от возмущения.

это прежде всего буржуазная, экзистенциальная философия и поэтому она стремится подорвать коллективный общественный здравый смысл. Однако это также философия освобождения, поскольку когда отвергается общественный здравый смысл, то ослабляется основа для социального контроля над индивидом и… Но я немного увлекся, – оборвал я самого себя. Они терпеть не могут хитрожопых. Так можно договориться до крупного штрафа или, не приведи господь, большого срока. Побольше уважительности, Рентон, побольше уважительности[7]. Судья выносит оправдательный приговор Рентону и обвинительный приговор Картошке. Как бы то ни было, я плохо отношусь к камерам наблюдения, и лучше подвергнуться риску того, что у меня когда-нибудь украдут книгу, чем иметь в магазине систему слежения. Все-таки мы живем не в романе «1984».

В обед покупатель спросил, не воруют ли у нас книги. Вообще-то я мало об этом задумывался, несмотря на то что запутанная планировка магазина действительно может оказаться на руку потенциальным воришкам. Случалось, что я никак не мог найти нужные книги и подозревал, что они стали добычей воров, однако почти все из них в итоге обнаруживались. По какой-то причине кража книги с точки зрения морали осуждается меньше, чем кража, например, часов. Наверное, потому, что книги повсеместно считаются источником просвещения, а получение знаний имеет бо́льшую ценность для личности и общества и умаляет размер преступления. Если такое отношение не оправдывает преступника, то, по крайней мере, смягчает его вину. Ирвин Уэлш рассматривает эту идею в романе «На игле», в сцене, когда Рентона и Картошку поймали за кражу книг в магазине Waterstones. В суде Картошка признаётся, что украл книги затем, чтобы их продать, а Рентон утверждает, что украл книгу Кьеркегора, которую у него нашли, чтобы прочесть ее. Когда судья с недоверием смотрит на него и устраивает ему экзамен по философии экзистенциализма, Рентон отвечает: – Меня интересуют его понятия субъективности и истины, в частности, его идея выбора: утверждение о том, что истинный выбор производится на основе сомнений и неуверенности и без обращения к опыту или советам других людей. Можно по праву утверждать, что

на такие риски, и вследствие этого число книг, печатаемых в Соединенном Королевстве, беспрестанно растет год от года, а число наименований сокращается: книг как произведений становится меньше, а экземпляров больше. Сегодня условия на книжном рынке диктуют не издатели, а закупщики в Waterstones, Tesco и других, как их в свое время назвал Оруэлл, «синдикатов».

В 1899 году наиболее влиятельные издательские дома Соединенного Королевства заключили соглашение о том, что они будут поставлять книги в магазины только при том условии, что книги будут продаваться по цене, указанной на обложке, без скидок. За нарушение этого соглашения они оставляли за собой право отказать в дальнейшей поставке книг. Этот документ был известен под названием «Соглашение о продаже книг без скидки» (Net Book Agreement, NBA). Такая система вполне устраивала всех, пока в 1991 году не появились сети Dillons и Waterstones, притеснившие небольшие частные магазины. Они быстро сообразили, что можно обойти NBA, используя положение о поврежденных книгах, на которое соглашение не распространяется. Маркером они ставили крестики на книгах, которые хотели продать по сниженной цене. Иногда среди книг, которые я покупаю, до сих пор попадаются такие экземпляры. В результате началась жестокая борьба между издателями и крупными сетями, завершившаяся тем, что в 1997 году Служба справедливой торговли постановила признать NBA недействительным. Одним из плюсов NBA была финансовая стабильность на рынке, позволявшая издателям выпускать книги, которые обладали большей культурной ценностью, но, пожалуй, были менее прибыльны в финансовом отношении. После отмены соглашения издательства больше не могут позволить себе идти

нашел «Собирателей шишек» (The Cone Gatherers) Робина Дженкинса. Начал читать после ужина.