Большинство гостей уже собрались в огромном позолоченном бальном зале, из которого можно было попасть в почти такой же большой банкетный зал. Под люстрами, сверкающими, как бесценные бриллианты, женщины красовались своими нарядами; сопровождающие их мужчины были либо в темных костюмах, либо в традиционных одеждах, либо в мундирах. Не понимая, что с ним, Ксан начал искать в толпе рыжеволосую официантку, но нигде ее не увидел. Ему стало любопытно, торчит ли она на дворцовых кухнях и загружает ли свой поднос. Он взял приторно-сладкий коктейль с ярко-красным соком и стал потягивать его, ожидая прибытия королевской пары.

Наконец музыкант заиграл на традиционном мизмаре, сообщая о прибытии шейха и его будущей жены. Гости зашушукались, когда пара остановилась в дверях бального зала, и повернули голову в их сторону.

И тут Ксан увидел ее.

Он с такой силой стиснул в руке бокал, что побоялся, как бы тот не треснул. И протяжно выдохнул, недоверчиво глядя на рыжеволосую бестию, идущую за королевской парой с таким видом, будто она имеет на это полное право.

Он прищурился. Сегодня она не в укороченных джинсах и не в парусиновых теннисках. На ней изысканное шелковое платье изумрудного цвета, который оттеняет ее глаза, и выглядит так, словно сшито специально для нее. Дизайн платья простой и довольно скромный, но подчеркивает достоинства ее фигуры так, как не смогла этого сделать сексуальная униформа официантки. В черной униформе она походила на маленькую девочку, играющую в переодевания, а сегодня вечером выглядит как настоящая женщина. Ксан сглотнул. Очень чувственная женщина. Ее блестящие рыжие кудри зачесаны от лица; ослепительные серьги с бриллиантами и изумрудами касаются длинной шеи. Он возбудился, и вдруг она повернула голову и взглянула на него, словно почувствовала, что он на нее смотрит. Ее необыкновенные глаза победоносно сверкнули. Потом она отвернулась от Ксана и заговорила с высоким мужчиной в военной форме, который пожирал ее страстным взглядом.

На виске Ксана запульсировала жилка. Он думал, что Тамсин будет фланировать между гостями с подносом с напитками, поэтому внезапное повышение ее статуса сбило его с толку. Если она не официантка, то кто? Он опустил голову и заговорил с блондинкой, которая медленно подошла к нему.

– Кто та женщина в зеленом? – мягко спросил он. – Которая вошла с шейхом и его невестой.

Блондинка разочарованно надула губы и слегка повела плечами.

– Ее зовут Тамсин, – неохотно сказала она. – Тамсин Уилсон. Она сестра невесты.

Ксан кивнул. До него наконец дошло, зачем она приехала сюда. Уилсон. Конечно. Сестра невесты – той, которая принудила шейха к браку, забеременев от него. Ксан хохотнул. Как она, должно быть, потешалась над ним, когда он сделал о ней неверные выводы! Она наверняка наслаждалась тем, как он сглупил. С высоко поднятой головой Тамсин прошла мимо Ксана, не видя его в упор. И он пришел в ярость.

Еще никогда минуты не тянулись для него так долго. Еще никогда его не игнорировал человек, с которым он больше всего хотел поговорить. Ему ни разу не приходилось завоевывать женщин. Одного его взгляда было достаточно, чтобы они трепетали от желания. Но Тамсин Уилсон другое дело. Он наблюдал, как она наклоняет красивую рыжеволосую голову, когда шейх представляет ее гостям, и замечал мгновенный интерес в глазах мужчин. Ксану хотелось подойти к ней и завладеть ее вниманием до конца вечера, но он нутром чуял, что выставит себя дураком. Мельком взглянув на план рассадки, он с удовлетворением узнал, что они снова сидят рядом друг с другом. Ксан усмехнулся от предвкушения. Пусть посидит рядом с ним, а потом…

А что потом?

Его воображение еще не разыгралось в полную силу, но бурный прилив крови в паху ясно говорил о том, как Ксан закончит сегодняшний вечер. А почему бы нет? Его официальные ухаживания за Софией еще не начались. Гораздо лучше уступить желанию и навсегда избавиться от него.

Слуги стали приглашать гостей в банкетный зал, где их ждал сверкающий длинный стол и аромат бесчисленных роз. Ксан стоял у незанятого стула рядом со своим, наблюдая, как рыжеволосая Тамсин приближается к нему. Она не улыбалась и посмотрела на него с вызовом.

С каменным лицом она встала рядом с Ксаном.

– Итак, – тихо сказал он, уловив слабый аромат ее тела, когда понял, что она не поздоровается с ним с восторгом и радостью, – мы снова встретились.

Она и бровью не повела.

– Ну да.

– Хотите присесть?

Она насмешливо подняла брови.

– Хочу, потому что не желаю ужинать, сидя на полу.

Наглость Тамсин заводила его почти так же, как очертания ее груди под изысканным зеленым шелковым платьем. Ксан отодвинул ей стул. Судя по ее мрачному взгляду, она не одобрила такого проявления рыцарства, но, когда присела на резное золотое сиденье, Ксан снова затрепетал от желания. Пододвигая стул, он слегка коснулся пальцами ее узких плеч и поборол желание помассировать их, чтобы избавить от напряжения.

– Вы не сказали мне, что вы сестра невесты. – Он уселся рядом с ней.

– А вы не спрашивали. – Она повернулась к нему, ее глаза излучали изумрудный свет, который сегодня казался почти неземным. – Вы просто предположили, что я приехала сюда работать, не так ли? Словно я не могу быть гостем.

– Разве мое предположение нелепо в сложившихся обстоятельствах? – спросил он. – В прошлый раз, когда мы виделись, вы работали официанткой. Вы не упомянули о своей связи с невестой и выглядели не на своем месте среди других попутчиков в самолете.

– Но все изменилось, когда моя сестра дала мне платье? – злобно сказала она. – И заставила надеть колье, которое я боюсь потерять? Оно стоит несколько миллионов фунтов.

Ксан сдержал улыбку.

– Не отрицайте, что сегодня вы сами на себя не похожи.

Тамсин взяла инкрустированный драгоценными камнями кубок и отпила холодной газировки. Нет, она не будет отрицать, что сегодня выглядит иначе, но в душе она осталась прежней. Она чувствует себя не в своей тарелке. И сегодня вечером ощущение неуместности стало острее, чем прежде. Мало того что она оказалась среди богачей, привыкших к роскоши, так еще и испытывает незнакомые чувства, накрывающие ее, как весенний прилив. Чувства, которые трудно определить и еще труднее понять. Почему ее так влечет к мужчине рядом с ней – самому высокомерному человеку, которого она знает? Отчего ее кожу покалывает после того, как он прикоснулся кончиками пальцев к ее лопат кам? И почему под этим нарядным платьем, навязанным ей Ханной, ее соски напряглись так, словно их натерли наждачной бумагой?

Не надо забывать, как он смотрел на нее свысока, когда она садилась в самолет. Следует помнить, как переживала та восхитительная блондинка, которую он беззастенчиво отверг в коктейль-баре.

Но сейчас трудно думать о чем-то, кроме улыбки, смягчившей уголки его губ. Интересно, хорошо ли целуется Ксан Константинидес? Она мельком взглянула на его длинные загорелые пальцы и снова опешила от непривычного желания. Она ничего не знает о страсти и желании. Это был ее ужасный маленький секрет – вернее, один из секретов. Несмотря на яркую внешность, она была бесчувственной, как деревяшка. Так ей говорили многие мужчины.

– Нет, я не буду отрицать, что сегодня выгляжу по-другому, – сказала она. – Вот почему вы разговариваете со мной. Вряд ли вам захотелось бы общаться с убогой официанткой. Или вы решили, что я недостойна вашего внимания, когда увидели мои поношенные теннисные туфли?

Казалось, он собирается ей возразить. Но потом одарил Тамсин такой соблазнительной улыбкой, что сердце едва не выскочило у нее из груди.

– Давайте-ка все начнем сначала? – спокойно произнес он и протянул ей руку. – Я Ксан Константинидес. Если вам интересно, Ксан – сокращенно от Александрос.

– Неинтересно, – угрюмо ответила она.

– А вы Тамсин, не так ли? – не унимался он. – Тамсин Уилсон.

Она стиснула зубы. Он не удосужился узнать ее имя раньше. Но теперь ему известно, что она родственница Ханны, поэтому ведет себя иначе. Она посмотрела на жениха и невесту, которые сидели на причудливом помосте. Ханна улыбалась, но Тамсин знала сестру достаточно хорошо, поэтому видела ее напряжение. Ханна говорила, что у Ксана важные дела с шейхом и ей надо хотя бы попытаться быть с ним вежливой.

– Да, – сказала она, когда перед ней поставили нежный салат из манго и грецкого ореха. – Именно так меня зовут.

– Расскажите мне о себе, Тамсин Уилсон.

Погоняв салат по тарелке золотой вилкой, Тамсин задалась вопросом: как отреагирует греческий магнат, если она скажет ему правду? Что, если бы ее родители поженились, она носила бы одну из самых известных фамилий в мире. Она посмотрела в его темно-голубые глаза и постаралась не паниковать.

– Что вы хотите узнать? – спросила она.

Он пожал широкими плечами:

– Начните с очевидного. Вы больше не работаете в клубе «Блуберд»?

– Я же сказала, что меня уволили.

– И чем вы теперь занимаетесь?

Если бы она не чувствовала себя так неловко, то, вероятно, насладилась бы светской беседой. И притворилась, что она ничем не отличается от остальных женщин в зале. Но сказать ей было нечего. Наверное, ее слишком тревожит близость Ксана Константинидеса. Его темно-голубые глаза словно проникают ей в душу. Внезапно все ее попытки наладить свою жизнь показались ей пустячными. Зачем пытаться произвести впечатление на того, кто соизволил разговаривать с ней только из-за ее родства с шейхом?

– О, у меня поразительно гламурная жизнь. Вы не поверите! – легкомысленно произнесла она. – Днем я работаю в кафе, а по ночам раскладываю товары на полках супермаркетов.

Он нахмурился:

– Похоже, вы много работаете.

– Вы очень прозорливы, мистер Константинидес! – ответила она.

Он прищурился:

– У вас нет никакой профессии?

Она резко положила золотую вилку на тарелку, так и не попробовав салат:

– Нет. Я плохо училась в школе.

– А почему бы вам не выучиться на кого-нибудь и не сменить работу? – Он взял свой кубок и посмотрел на Тамсин поверх его края. – По-моему, вам хватит на это ума.

Тамсин чуть не рассмеялась и не только потому, что его замечание было крайне снисходительным. Ох уж эти богачи! Им невдомек, как устроен мир. Из-за своего богатства и привилегий они не желают ставить себя на место другого.

– И кто будет меня содержать, пока я учусь? – спросила она, сдерживая дрожь в голосе. – Арендодатель только что поднял плату за мою квартиру. И не советуйте мне переехать туда, где проще жизнь, потому что я всегда жила в Лондоне и не представляю, как уеду из него. У некоторых проблем нет простых решений. Большинство людей не могут сорить деньгами. Добро пожаловать в реальный мир, мистер Константинидес!

Ксану стало любопытно, знает ли она, как ее совершенная грудь вызывающе выпирает из-под шелкового платья. Он заставил себя не пялиться на нее и посмотрел на бокал. Он крутил его между пальцами и наблюдал, как сверкают драгоценности.

– Да, я богат, – признался он. – Но это, безусловно, не гарантирует мне безоблачную жизнь.

– Вы имеете в виду, если кто-то забудет помыть вам фрукты или ваш самолет не взлетит вовремя?

– Это стандартный ответ, Тамсин, – тихо произнес он. – Знаете, я почти разочарован. Я надеялся на что-то более оригинальное.

– О боже, – сказала она, выпячивая нижнюю губу. – Миллиардер разочарован. Как же мы это переживем?

Взволнованный блеск ее зеленых глаз усилил его желание, и Ксан поерзал на месте. Он старался быть вежливым, а Тамсин ему хамила, и он подозревал, что знает почему. Между ними чувствовалось непреодолимое влечение. Хотя прежде женщины не смотрели на него как на воплощение дьявола и не пытались стереть его в порошок. Он догадывался, что за неприязнью Тамсин к нему скрывается сильная страсть, что подтверждают ее потемневшие глаза. Он едва заметно улыбнулся. Она хочет его так же сильно, как он ее. И почему бы не насладиться последним глотком свободы?

Но он не собирался спорить с Тамсин весь ужин, потому что споры ему докучали. Потому что он отлично знал, чего хотят женщины. Они всегда хотят того, что им недоступно. Ей надо понять, что она рискует лишиться удовольствия, если будет и дальше ему дерзить. С трудом сдерживая возбуждение, он демонстративно отвернулся от Тамсин и заговорил с миллионершей-итальянкой.