Мелисса попыталась сделать реверанс, но ноги не слушались ее, и движения, когда она неловко присела, словно лягушка, выглядели скорее издевкой. Перед глазами все поплыло. Она убедилась, что Казимиро просто не узнал ее. Иначе почему она должна кланяться и приседать? Она, мать его ребенка?

Но сейчас было не самое подходящее время для протестов, поэтому Мелисса попыталась изобразить самый изящный поклон, на который была способна, и покорно проговорила:

– Извините меня, ваше высочество.

– Величество, – раздраженно поправил Казимиро, отметив про себя иронию данного обращения.

Очень скоро он перестанет быть «величеством». Вспомнив об этом, он почувствовал, как на сердце снова ложится тяжесть. Казимиро долго думал, взвешивал все за и против и наконец решился. Сегодня во время бала король собирался сделать потрясающее заявление – объявить о своем отказе от престола в пользу брата. Скоро он сможет вырваться из золотой клетки и обрести свободу.

Внимательно присмотревшись к англичанке, склонившей перед ним голову, он почувствовал, как в его словно подернутой туманом памяти забрезжил лучик узнавания. Ее манера поведения, движения, запах были странно знакомыми…

– Хватит, – нетерпеливо приказал он.

– Слушаюсь, ваше величество, – тихо произнесла она.

Чувствуя, что от волнения у нее подкашиваются ноги, Мелисса выпрямилась и нерешительно взглянула на короля.

– Зачем вы здесь? – спросил он.

– Вы меня приглашали.

Разве? Все внимание Казимиро было сосредоточено на лежавших перед ним документах. Он быстро собрал их в кучу и снова холодно посмотрел на Мелиссу:

– Что ж, расскажите мне, чем занимаетесь.

Она восприняла приказ как способ указать на ее низкое положение, но решила пока не демонстрировать свою обиду – в этом не было никакого смысла. Вряд ли в данных обстоятельствах она сможет заставить короля увидеть, что она человек, а не предмет мебели.

Мелисса с трудом выдавила улыбку:

– Я работаю у Стефана Вуда, организатора дворцовых мероприятий, ваше величество. Я помогала устраивать этот прием, еще находясь в Англии. Вчера я приехала сюда, чтобы завершить работу, и Стефан сообщил мне, что я должна дать вам краткий отчет о расписании сегодняшнего вечера. – Она смутилась – Вуд также предупреждал о том, что король хочет поблагодарить ее.

– Правда? – Глаза Казимиро сузились. – Тогда можете продолжать. Садитесь, – небрежно бросил он.

– Благодарю вас.

Пытаясь унять дрожь во всем теле и выровнять дыхание, Мелисса скользнула в кресло, обитое золотой тканью, на которое он указал кивком.

– Говорите, – разрешил Казимиро.

Мелисса облизнула пересохшие губы. Она чувствовала, как взгляд короля впивается в нее, и это не давало ей собраться с мыслями. Она терзалась сомнениями: стоит ли открывать Казимиро правду, как он отреагирует на новость, хватит ли у нее сил произнести нужные слова? Возможно, сейчас будет лучше промолчать и просто попытаться произвести на него впечатление своим профессионализмом и преданностью работе.

– Прием начнется в восемь вечера – сначала гостей поприветствует ваше величество, а затем появится ваш брат, принц Ксавьеро, со своей супругой, принцессой Кэтрин, и новорожденным сыном, принцем Казимо.

– Не слишком ли позднее время для юного принца? Не должен ли он будет уже спать? – спросил король, удивленно приподняв брови.

– Возможно, немного поздно, – согласилась Мелисса. – Но мы подумали, что прием является прекрасной возможностью сделать чудесные снимки, ваше величество. Поскольку церемония в честь свадьбы и крещения немного запоздала, пресса засыпала нас просьбами позволить сфотографировать новорожденного принца и его родителей. – Она помолчала. – Возможно, затем фотографы оставят нас в покое.

Король прекрасно понимал, насколько важно для его народа появление наследника. Теперь, после рождения принца, от Казимиро еще настойчивее станут требовать жениться и произвести на свет потомков. Он всю жизнь следовал правилам и подчинялся законам королевского двора, но теперь настало время наконец вырваться из золотой клетки и построить иную жизнь – жизнь свободного человека. Каждый день он ощущал невероятную усталость и тяжесть бремени, которое взвалила на него судьба. Он не хотел быть королем, не хотел в одиночестве нести ответственность за целую страну, за народ. Да, отец готовил его к правлению, прививал чувство долга перед родиной, но Казимиро всегда сознавал свою оторванность от внешнего мира. Иногда он вырывался из оков власти: тайно покидал дворец, притворялся обычным человеком. Но фиктивная свобода не приносила облегчения, а лишь бередила застарелую рану, будоражила душу. После подобных прогулок за пределы резиденции Казимиро чувствовал себя еще более разбитым.

Мягкий голос Мелиссы прервал его мрачные думы:

– У вашего величества нет возражений?

Казимиро посмотрел на нее, вскинув брови:

– Что?

– По поводу того, чтобы сфотографироваться с братом и его семьей? – спросила она ровным голосом.

– Есть. – Он рассмеялся коротко и горько. – Сотня, по меньшей мере, а потом еще сотня, но, возможно, я их проигнорирую. Что дальше?

– Ужин. Затем принц Ксавьеро произнесет небольшую благодарственную речь. Потом фейерверк и…

– Подождите. – Казимиро, резко приподняв руку, заставил Мелиссу замолчать и снова ощутил колючее беспокойство в сердце. – Я тоже хочу произнести речь перед моим братом.

Мелисса встревожилась:

– Но, ваше величество…

Его глаза грозно блеснули.

– Что?

Она подумала о королевских особах иностранных держав, о тех знаменитостях, прибывающих в это самое время из Европы и Соединенных Штатов, об агентах службы безопасности, которые уже согласовали свою работу с расписанием торжественных мероприятий, глубоко вздохнула и сказала:

– Все расписано буквально по секундам.

– Так перепишите, черт побери! За что вам платят деньги?!

Снова Казимиро указал на ее низкое положение, но Мелиссе и на этот раз удалось скрыть обиду.

– Хорошо, ваше величество. Если вы уточните, сколько потребуется времени, я вставлю вашу речь в расписание и сообщу всем об изменениях. Надеюсь, проблем не возникнет.

Произнося это, Мелисса всматривалась в его лицо, пытаясь отыскать малейшие признаки узнавания, уловить в его взгляде проблеск воспоминания.

«Вспомни меня, – мысленно просила она, слегка наклоняясь к нему. – Вспомни, кто я. Вспомни, как ты говорил мне, что я сладка как мед, а моя кожа мягка как облако. Разве ты не помнишь, как целовал мою шею и стонал от блаженства, когда был глубоко внутри меня?»

Казимиро нахмурился, заметив, что зеленые глаза Мелиссы внезапно потемнели, а губы соблазнительно раскрылись, словно молили о поцелуе. Мелисса сделала какое-то движение, и он уловил запах ее духов – тонкий аромат лилий, который, казалось, пропитал окружающий воздух нежностью. Казимиро замер, почувствовав неясное воспоминание, настойчиво пытающееся пробиться сквозь туманную пелену, обволакивавшую его разум, – о чем напомнил ему этот запах? Но через мгновение послышался громкий шум, и наваждение рассеялось.

Казимиро выругался про себя, глядя на Мелиссу, на мелькнувший за полуоткрытыми губами кончик ее языка. Его захлестнула волна возбуждения, кровь закипела, он задрожал от вожделения. Ему захотелось притянуть странную англичанку в свои объятия, погрузить пальцы в ее густые темные волосы, приподнять лицо и впиться в дрожащие губы. Как же давно он не чувствовал ничего подобного!

Король рассердился: о чем он только думает? Она всего лишь жалкая служанка, она не достойна его желания. Да, он уже давно не бросался в необъятное море сексуальных наслаждений – с тех пор, как с ним приключился несчастный случай, но это не повод позволять инстинктам затмевать разум. Он может позволить себе получить любую женщину, какую выберет. На сегодняшний прием съедется множество великолепных особ, и все они будут стремиться привлечь его внимание. В зале соберутся невесты из богатейших аристократических семей мира, и, как с мрачным удовольствием подумал Казимиро, красавицы другого рода – светские хищницы, алчные, жаждущие плотских утех. Королю нужна любовница, соответствующая его положению, способная послушно отдать всю себя и искусно удовлетворить его потребности. Он выберет себе достойную партнершу, и чем скорее это произойдет, тем лучше.

Мелисса тем временем продолжала сидеть и смотреть на Казимиро. Блеск ее глаз потух, и ему показалось, словно солнце, ненадолго осветившее кабинет, скрылось за дождевыми облаками и все вокруг накрыл мрак. Ему вдруг стало невыносимо холодно, тело пробрала неприятная дрожь.

– Кажется, мы все обговорили, не так ли? – нетерпеливо произнес король, пытаясь объяснить собственную реакцию на странную англичанку.

Мелисса поняла, что Казимиро предлагал ей удалиться, и, будто подтверждая его слова, в этот момент дверь кабинета распахнулась. На пороге появился один из служащих – человек с суровым лицом – и бросил на Мелиссу неприязненный взгляд.

– Ваше величество? – Служащий вопросительно изогнул бровь.

– Орсо, – обратился к нему Казимиро. – Мисс Магвайер уходит. Пожалуйста, проводите ее.

– Слушаюсь, ваше величество.

Орсо сделал жест в сторону двери, и Мелисса послушно поднялась, чувствуя, что ее лицо горит как в огне.

Она бросила на короля последний взгляд, но он, снова разложив на столе документы, принялся внимательно их изучать и, казалось, полностью забыл о ее существовании – словно ее вообще никогда здесь не было. Мелисса прошла мимо Орсо, осознав, что упустила долгожданную возможность рассказать Казимиро о сыне. Представится ли ей второй шанс?