Цитаты из книг автора «Шэрон Бегли»

В определенных ситуациях компульсивное поведение не только далеко от патологии, но и является настолько обыденным, что остается незамеченным. Мы называем такие формы поведения культурообусловленными ритуалами. При взгляде извне культуры, которая их породила, они могут показаться, скажем так, любопытными — в антропологическом смысле — или даже будут восприняты как проявление ОКР, как предполагали исследователи еще в 1990-х гг.

В глазах рыбака-островитянина, питчера на горке стадиона Yankee и теннисиста, выходящего на корт Уимблдона, ритуалы действенны и даже рациональны, поскольку дают ощущение контроля над ситуацией и, соответственно, уверенность в себе, что проявляется в большей результативности. Рыбак, верящий, что амулеты и заклинания уберегут его от волны-убийцы, благодаря обретенному ощущению контроля и уверенности менее склонен паниковать при виде опасной волны, а значит, имеет больше шансов спасти свою жизнь. Хиттер, убежденный в чудесных свойствах съеденной на обед курятины, возможно, лучше видит мяч и становится на шаг ближе к удару века.

С помощью ритуалов, писал Гмелч, спортсмен «пытается обрести контроль над своей игрой», подобно тому как обычный смертный с компульсивной личностью пытается с помощью безумных правил контролировать свой мир.

Погоня за признанием и деньгами — «вот чем я жил с восьми лет. Я создал образ сверхкомпетентного, суперуспешного, могущественного, всеми уважаемого профессионала. И добился соответствия этому образу».

В средней школе он уже возглавлял местные молодежные объединения, группы юных христиан, политические союзы, отряды бойскаутов — «абсолютно все школьные объединения, кроме ассоциации девочек-легкоатлеток». Это был его персональный «Век тревоги» — почти физический страх, проистекающий из сомнения: «Моя жизнь действительно что-то значит? Останется ли в этом мире какая-то память обо мне?»

Если родители больше самого ребенка хотят, чтобы он учился музыке, был волонтером, собрал спортивную команду, руководил дискуссионным клубом и редактировал ежегодник, налицо проявление их тревоги и компульсии, передаваемых «по доверенности».

«Это продолжается в школе, где их жизнь расписана по минутам». Лишь в редких случаях это занятия ради самого предмета, тем более ради связанного с ним удовольствия. (Помните, если побудительным мотивом поведения является тревога, а не радость или другая положительная эмоция, такое поведение считается компульсивным.)

Семена невыносимой тревоги, возникающей у трудоголика, если он занят чем угодно, кроме работы, были, скорее всего, посеяны еще в детстве. Особенно это характерно для определенной социальной группы (не ниже среднего класса, образованные родители, проживание в крупном городе или его пригороде), где «дети постоянно должны быть чем-то заняты и продуктивны»

Действительно! Споры о том, любой ли тип личности может принимать болезненную форму, достигли пика в вопросе о добросовестности на работе.

Пинель предположил, что можно иметь психическое заболевание, не будучи «сумасшедшим» — то есть без бреда и галлюцинаций, умственной неполноценности или других расстройств мышления. Ясность мысли может наблюдаться и при «дефектах страсти и аффекта», утверждал Пинель, так что мыслительная деятельность не страдает, но эмоции оказываются совершенно разбалансированными. И вот результат: некоторые типы личности превратились в «расстройства».