Глава 4

Когда Лиззи и Макс возвращались в отель вдоль пляжа, уже начало смеркаться. Собираясь с мыслями, Лиззи остановилась и посмотрела на линию горизонта:

– Я хочу помочь Токони найти семью.

Океанский бриз вдруг затрепал ткань рубашки Макса, а потом прижал ее вплотную к телу.

– Ты и так поможешь, когда напишешь свой пост.

– Да, но я хочу сделать больше. Я хочу найти для него идеальных родителей.

– Как? – спросил Макс. – Каким образом, вообще, подступиться к подобному делу?

– Не знаю. – За свою жизнь Лиззи только помогала собирать деньги для детской благотворительности. Она никогда не ставила своей целью найти дом для какого-то конкретного ребенка. – Но у меня так много источников, так много знакомых, должен быть способ!

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно. Ты был прав, когда сказал, что он особенный. И я хочу изменить его жизнь.

Макс продолжал пристально на нее смотреть. Неужели он думает, что она пытается слишком много на себя взять?

Но тут Макс улыбнулся и сказал:

– Я помогу тебе, Лиззи. Мы справимся. Вместе. Мы найдем ему дом.

– Спасибо, Макс.

– Я с таким удовольствием смотрел на вас двоих сегодня. Вы так здорово поладили.

Лиззи с жадностью впитывала эти комплименты.

– Не могу дождаться, когда увижу его снова. По крайней мере, мы будем здесь до конца недели.

Улыбка исчезла с лица Макса.

– Не могу поверить, что я сказал такое о его рисунках. Надо было подумать о том, почему на них нет волос, прежде чем говорить.

– Ничего страшного. Когда его усыновят, он сам нарисует и волосы, и все остальное, что будет отличать его новых родителей.

– Твои волосы его точно поразили. Но я этого и ожидал.

– Мне поначалу было неловко.

– Да, я заметил. Сейчас они выглядят, как бушующее пламя.

– Просто ветер. Нам надо обсудить наш план с Лозой. Это ведь за ней будет окончательное решение по поводу будущих родителей Токони.

– В некотором роде и за нами тоже. Учитывая, что именно мы будем их искать. – Макс остановился, нагнулся и подобрал ракушку. Внимательно рассмотрев ее изящные завитки, он вновь бросил ее на песок и спросил: – Но поймем ли мы, Лиззи?

– Что семья ему подходит? Думаю, поймем. Кроме того, его родная мама оставила кое-какие указания.

Макс вдруг сильно нахмурился.

– Молодая и романтичная пара, которая полюбит его так же сильно, как они любят друг друга? Где же мы таких найдем?

– Ты как будто на самом деле не хочешь этим заниматься. Уже передумал?

– Нет. Но я не хочу выбрать не тех людей. Или отправить к Лозе какую-то неподходящую пару, ну, ты понимаешь.

– Я согласна. Мы и не собираемся хвататься за первую попавшуюся семью, которая захочет кого-нибудь усыновить. Кроме того, мы еще даже не думали о том, как к этому подступиться.

– Ты права. Я буду гораздо меньше переживать, когда мы изучим все возможности и варианты.

– Кем бы ни оказались его будущие родители, они должны поддерживать его стремление к творчеству. Мне кажется, он может многого добиться в искусстве.

Макс улыбнулся.

– Именно это я и подумал, когда увидел его впервые. А еще он все время такой радостный – заставляет всех вокруг улыбаться.

Лиззи засмеялась.

– Тебе не кажется, что мы несколько предвзяты?

Макс рассмеялся в ответ.

– Послушать, как мы тут его расхваливаем, можно подумать, что он наш сын. – Он перестал улыбаться, и его лицо застыло. – Но это не так.

– Не так. Но нам сейчас надо думать не об этом. Никто не станет предлагать нам его усыновить.

– Да мы и не могли бы, даже если бы хотели.

– Не могли. Хотя я уверена, что ты стал бы прекрасным отцом. Вот как муж ты наверняка бы провалился с треском.

– С ролью мужа я бы точно не справился – точно так же, как ты не справилась бы с ролью жены.

– Вот это точно. Я ни с кем и не встречалась больше нескольких месяцев. С другой стороны, это точно придется по душе какой-нибудь паре, которая полностью готова и хочет побыстрее подарить ребенку новый дом.

– Ты права, Лиса. Так наверняка и будет.

– Не серди меня, Безумный Макс.

– Окуну тебя в воду, будешь знать, как швыряться песком.

Лиззи бросила быстрый взгляд на океан.

– Если ты это сделаешь, то отправишься на дно вместе со мной.

– Знаешь, чего я сейчас хочу? – Макс махнул рукой в сторону гостиничного ресторана, крыша которого была украшена пальмовыми листьями. – Взять ананасовый молочный коктейль в баре. Присоединишься?

– Да.

* * *

Макс выпил свой коктейль в тишине. Испытывать сексуальное влечение к лучшей подруге – ноши тяжелее не придумаешь.

– Ты правда считаешь, что я стал бы хорошим отцом? – спросил Макс.

– Правда. Ты всегда легко находишь общий язык с детьми. Это умение – часть тебя, и превосходная часть.

– Спасибо. Я никогда не думал о том, что могу стать отцом.

– У тебя могут быть дети, если ты этого хочешь.

– Да, конечно. И кто же мне родит этих детей?

– Ты мог бы взять ребенка из приюта, стать отцом-одиночкой.

– Вряд ли это часто случается.

– Вряд ли, но в наше время это возможно. Я не рождена быть матерью.

– Трудно в это поверить, судя по тому, как прекрасно ты общалась с Токони.

– Нести ответственность за ребенка, за то, чтобы дать ему все необходимое, – это ужасно страшно.

– Ты всегда помогала мне, когда я нуждался в чьем-то твердом плече.

– Я твой друг. Это не то же самое, что быть матерью.

– Нет, но это все равно многое говорит о тебе. Как и твое участие в судьбе Токони. Честно признаться, я уже начинаю думать, что ты была бы превосходной матерью.

– Не уверена. Но спасибо тебе за эти слова.

– Я правда так считаю, – добавил Макс совершенно искренне. – Конечно, главное – это найти для Токони родителей, которых он так ждет.

– Он знает, что когда-то и ты ждал усыновления?

– Нет. Обычно ребенка усыновляет семья, которая берет его на воспитание. Или дальние родственники. Это самый частый вариант.

– Но с тобой такого не произошло.

Макс кивнул. Его дальние родственники оказались едва ли не хуже его матери. В индейской резервации у него даже была старая и злобная бабка, которая называла его «иеска», что значит «отродье», поскольку считала его наполовину белым, сыном одного из американцев, с которыми его мать гуляла в приграничных городах.

– Я все равно не хотел, чтобы меня усыновили.

– Даже в семью, которая тебя воспитывала?

– Я предпочитал, чтобы меня оставили в покое. Кроме того, поначалу меня так часто передавали из семьи в семью, что я ни к кому не успевал привыкнуть. Конечно, когда я встретил Джейка и Гаррета, все изменилось в лучшую сторону. Но эту историю ты уже знаешь.

– Да, знаю. Джейк сперва задирал нос, потому что считал тебя занудой. Зато Гаррет сразу встал на твою сторону и дрался с ребятами, которые над тобой издевались.

– Гаррет спасал меня несчетное количество раз. Но Джейк тоже поменял мнение и стал со мной дружить.

– Странно, что даже спустя все эти годы я так плохо их знаю. Мы видимся на благотворительных мероприятиях и других встречах, но дальше этого не заходит.

Макс никогда не задумывался о том, насколько поверхностно знакомы друг с другом Лиззи и его братья. Может быть, это его вина? Видимо, ему следовало бы свести их поближе.

– Я скучал по тебе.

– К чему ты это?

– Когда я уехал. Путешествовал. – Наверное, глупо было признаваться – глупо даже думать об этом, когда она здесь, рядом с ним.

Лиззи внимательно посмотрела на него.

– Я тоже скучала. Мы очень много времени провели вдали друг от друга.

– Мне требовалось побыть одному. Просто необходимо.

– Все в порядке. Мне не казалось, что ты меня оставил. Я знала, что ты вернешься. И посмотри, чем все обернулось. Ты нашел Токони.

– А теперь мы поможем ему найти семью, о которой он мечтает.

Неделя, в течение которой Лиззи и Макс работали в приюте, прошла отлично. Сегодня, в их последний день, Лиззи готовила для всех ребят банановый пудинг – любимый десерт Токони.

Лиззи помогали Макс и Токони. Она поручила мальчику чистить бананы – или «наны», как он их называл. Напротив него за столом сидел Макс, который нарезал очищенные фрукты и складывал ломтики в миску.

– Ну, приятель, – ласково, но твердо обратился Макс к Токони. – Если ты продолжишь это делать, мне нечего будет нарезать.

Токони уже расплющил банан, который был в его руке.

– Не надо его поощрять, – предостерег Макс.

– Извини. Просто после того, как мамы не стало, у меня была бесконечная карусель нянь, и все они любили водить меня на кухню. Приятно видеть, как дети забавляются.

– Ну ладно. В таком случае ты прощена. И ты тоже, – обратился он к Токони. – Но все-таки дай-ка я приведу тебя в порядок.

Макс поднялся и пошел намочить полотенце. Вернувшись, он вытер Токони лицо и руки.

После этого Токони спросил у Лиззи:

– Что такое карусель нянь?

– Няни присматривают за детьми, примерно как учителя и воспитатели. Когда я была маленькая, у меня было много нянь, поэтому я и сказала «карусель». Они не задерживались у нас надолго.

– Почему?

– Потому что работать у нас было не очень весело.

– Почему?

– Я была не такая, как ты. Почти не улыбалась и не смеялась.

– Тебе было грустно?

– Да, иногда.

– Потому что у тебя не было мамы?

Что ж, ничего не поделаешь. Он и об этом догадался. – Да.

– Твоя мама в раю, так же, как моя?

Лиззи убавила огонь на плите и перестала помешивать жидкость в кастрюльке, позволяя ей немного покипеть.

– Да, моя мама именно там.

– Я не помню маму, но миссис Лоза говорит, что она меня любила.

Лиззи сглотнула комок в горле. Она не должна заплакать на глазах у этого милого и доброго ребенка.

– Нам Лоза тоже рассказывала о твоей маме.

– У меня нет ее фото. У тебя есть фото твоей мамы?

– Да, у меня дома есть альбом.

Токони склонил голову набок:

– У нее были волосы, как у тебя?

– Нет, у нее были светлые волосы. Желтые. И она всегда их закалывала. Еще она носила красивые платья и много украшений. – Все ее жемчуга и бриллианты достались ей. Лиззи опустила руки. – Я в папу – рыжая, как и он.

– Рыжая?

– Да, я рыжая.

Токони очистил еще один банан – на этот раз аккуратно.

– Рыжая – это имя богини?

– Нет, – ответила Лиззи. – Это не имя богини. Так называется мой цвет волос. Правда, иногда людей с такими волосами дразнят этим словом. Хотя можно называть человека рыжим и в положительном смысле. Помню, по телевизору шел один сериал, и там была девушка, которую все так и называли – Рыжая.

– Расскажи про нее, – попросил Токони.