Глава 3

Близилась полночь, и на лестнице царила обычная темнота, когда Алекс поднимался со своей новой знакомой наверх, в квартиру. Имя: Сьюзи. Возраст: двадцать шесть. Занятие: медицинский секретарь. Любимый напиток: клубничный дайкири… что бы это ни означало. Алекс купил ей несколько порций сегодня вечером, но сам не пробовал.

Он открыл входную дверь и повел Сьюзи по слабо освещенному коридору в свою комнату. В квартире царила тишина. Поппи спала без задних ног. Всю прошлую неделю, после встречи с ненормальной соседкой снизу, Алекс с досадой ловил себя на том, что старается шуметь как можно меньше. Он даже начал пропускать обязательный прежде ритуал: заход на кухню, дабы хлопнуть еще по рюмочке. Не то чтобы он хотел проявить уважение к Ларе Коннор, хотя надо признать, ее фанатичная целеустремленность восхитила его. Он просто надеялся отвязаться от этой девицы и продолжать жить в свое удовольствие. А после того унижения, которое испытал, когда так бессовестно проспал в ее квартире целый день, он старался с ней больше не встречаться. Поэтому Алекс немного отодвинул кровать от стены. Похоже, это сработало, потому что с тех пор никаких жалоб не поступало.

На пороге комнаты Алекса чуть не сбил с ног непривычный запах. Он окутал с ног до головы прежде, чем Алекс успел дотянуться до выключателя. Сладкие цветочные нотки, которые мигом вернули его в розарий фамильного особняка. Воспоминание не из самых приятных. Опять же у него практически не осталось приятных воспоминаний из детства. Сьюзи повисла у него на руке и принялась было хихикать, но смех быстро угас, стоило лампочке вспыхнуть.

– И это твоя комната? – презрительно фыркнула гостья. Все веселье как ветром сдуло, будто кто-то опрокинул на нее ведро ледяной воды. Она поспешно отпустила его руку. – О господи, у тебя кто-то есть! – простонала она. – Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Где она? Куда-нибудь уехала? Или на работе?

Любовь к идеальному порядку, которую ему изначально привили в интернате, а потом закрепили в военном институте и армии, проявляла себя во всей красе, когда шесть часов тому назад он покинул эту квартиру, чтобы, как обычно, повеселиться в пятницу вечером. Тогда все вещи были строго на своих местах. Однако в его отсутствие комната самым невероятным образом превратилась в местное отделение борделя. Вдоль стены уютно расположились вешалки с шелковыми и атласными пеньюарами, с другой стороны весь пол был заставлен корзинками с кружевными трусиками и лифчиками. А вот и источник невыносимого цветочного благоухания – коробка, битком набитая французским мылом для женщин. И самое невероятное – на дверце его гардероба висел длинный переливчато-голубой шелковый халат со страусовыми перьями. Наверное, он спит и видит дурной сон.

Он вдруг вспомнил о Сьюзи и потряс головой, будто хотел прочистить ее.

– У меня никого нет, – сказал он. – Я холостяк.

Теперь в ее голосе зазвучали нотки отвращения:

– Хочешь сказать, это все твое? Надо было послушать своих друзей, они предупреждали меня насчет скороспелых свиданий и всяких там чудаков. Где мой телефон? – Она открыла сумочку и принялась в ней копаться. – Ты кто? Любитель переодеться в женское белье?

– Нет конечно же! – задохнулся он от возмущения. – Ради бога, неужели я похож на парня, который разгуливает в дамской одежде?

– Они никогда не похожи, – сказала она, вынимая телефон и листая меню.

Ситуация начала выходить из-под контроля. Алекс поднял руки, сдаваясь:

– Здесь явно какая-то ошибка.

– В этом я с тобой полностью согласна. – Сьюзи отвернулась от него. – Такси, пожалуйста, – сказала она в телефон. – Я буду ждать у «Игнит» на Ланкастер-роуд.

– Это, наверное, все моя сестра, – крикнул он вслед удаляющейся по коридору женщине.

– Ага. Они так все говорят! – прокричала она через плечо.

Алекс услышал, как каблучки дробно стучат по лестнице – его несостоявшаяся пассия спешила вниз. Он повернулся, еще раз окинул комнату взглядом, взял в горсть несколько болтавшихся на рейлинге шелковых ночнушек и вдохнул головокружительный аромат роз.

Он не мог заснуть, даже когда комната представляла собой царство спокойствия и порядка. Как он сделает это теперь?

Лара проснулась от приглушенного стука в дверь и пошарила рукой в темноте, нащупывая свои вещи. Ей показалось, что ее где-то заперли.

Уставший мозг начал медленно соображать.

Потоп в студии. Поврежденный товар. Кладовка Поппи.

Стук продолжился, и ей подумалось, что, скорее всего, кто-то ломится во входную дверь. Быть может, бог любви Алекс вновь заперся снаружи?

При этой мысли она испытала праведное удовлетворение, особенно если учесть то, что поведал ей сантехник о причине потопа. Ему десяти минут хватило, чтобы понять: новой прокладкой или шайбой тут не обойтись. Возможно, в старом здании пожарной станции и сделали ремонт, когда переоборудовали его под квартиры, однако трубопровода он явно не коснулся, и под глянцевой поверхностью жилых помещений скрывались гнилые трубы. Теперь все встало на свои места. Трубы, которые проходят через ее квартиру, явно связаны с трубами верхнего и нижнего этажей, поэтому сладострастный стук из спальни Алекса с такой легкостью проникал в ее студию.

Если верить сантехнику, в недавнее время трубопровод испытал дополнительные нагрузки. Вот почему труба не выдержала и лопнула. Таким образом, повернутый на сексе брат Поппи не только лишил Лару сна, причиной потопа тоже был он. Он моментально переместился на верхнюю строчку в ее личном рейтинге ненавистных персон, а потому чувство вины за то, что она воспользовалась его спальней как складом, быстро улетучилось.

Искушение оставить его на лестничной площадке на всю ночь боролось с желанием высказать ему все, что она думает о нем, его ночных бдениях и уроне, который теперь уже не ограничивался шумовым загрязнением окружающей среды. Она откинула покрывало и сняла халат с крючка на двери.

Оказалось, звук исходил откуда-то изнутри квартиры. Хотя насчет источника она не ошиблась: это снова был Алекс.

– У вас в крови не считаться с остальными жильцами? – припечатала она.

Он подпрыгнул от неожиданности и резко развернулся. У нее возникло острое чувство дежавю – он стоял у двери комнаты Поппи с занесенным кулаком. Правда, на этот раз он был полностью одет. На фоне темно-синей рубашки его глаза казались серо-синими в неясном свете холла, и у нее внезапно похолодело в животе.

Он тут же утратил дар речи, язык словно к нёбу присох. Белокурые волосы Лары рассыпались тяжелыми волнами по плечам. На ней был розовый шелковый пеньюар с широкими рукавами, не доходящий на пару дюймов до колен. Глаза сами собой скользнули к ее ногам. Неуловимый отблеск шелка придал коже фарфоровую белизну, а розовый цвет халатика подчеркнул мягкие полные губы. Пока он пытался найти слова, внезапная трансформация его спальни стала обретать смысл. Могло ли так случиться, что она переехала к ним? Какого черта она сделала это, если у нее внизу есть нормальная спальня?

Дверь у него за спиной щелкнула, и Поппи наконец-то появилась на пороге, зевая и щурясь от света.

– По какому поводу шум? Мне через несколько часов на дежурство.

Алекс оторвал глаза от Лары – не сказать, что без труда, – и повернулся к сестре. Та смотрела на него одним полуоткрытым глазом.

– Моя комната превратилась в будуар проститутки, – взвился Алекс. – Какого черта тут происходит?

– Ради бога, это всего лишь пара трусиков, – возразила сестра таким тоном, как будто ничего необычного не произошло. – Квартиру Лары затопило, поэтому я пригласила ее пожить у нас в кладовке. Ей нужно было куда-то перевезти свой товар, а поскольку у тебя в комнате куча места, я не увидела в этом проблемы. Неужели это не может подождать до утра?

– Нет, не может, – припечатал он. – Значит, ты не видишь в этом проблемы? Ты даже не спросила у меня!

Он знал, что Поппи никогда не отличалась ангельским терпением, особенно если устала, и приготовился выслушать ответные аргументы.

Сестричка выпрямилась в полный рост и заявила:

– Не нравится? Так найди себе другую квартиру. Или возвращайся домой.

Удар был ниже пояса, и по тому, как Поппи отвела глаза, он понял: она прекрасно это осознает. Вопрос наследования за бабушкой с дедушкой висел между ними дамокловым мечом, как если бы реальный мешок с деньгами стоял в углу коридора. Когда в возрасте двадцати одного года они получили к нему доступ, Поппи отложила свою часть на будущее, распорядилась деньгами разумно и теперь имеет возможность похвастаться собственной жилплощадью. Он же жил одним днем и профукал денежки на вечеринки сначала в университете, потом в увольнительных в армии. Дорогие выходные стали нормой жизни. Особенно сильно его кошелек потрясла безрассудная неделя в Лас-Вегасе с парнями. В то время он не придал этому факту особого значения. А зачем? Ведь его ожидала головокружительная карьера. Теперь, когда карьера лопнула, у него не было денег на первоначальный взнос за жилье, а то, что осталось, требовалось ему для того, чтобы начать новую жизнь. Если бы не предложение Поппи, ему бы ничего не оставалось, как вернуться в родительский дом, но при одной мысли об этом его кидало в дрожь. Не получив ответа, Поппи простерла руки к небесам:

– Это просто невыносимо! Я не собираюсь обсуждать твое спальное место в час ночи, когда мне через несколько часов на работу. Белье остается. Ты либо миришься с этим, либо съезжаешь. – Она развернулась и захлопнула дверь, прекращая дальнейшую дискуссию.

Алекс уставился на деревянные панели, чувствуя спиной взгляд Лары.

– Она любит меня, правда, – сказал он.

– Я уберусь, как только у меня отремонтируют водопровод, – заверила его Лара, но вместо извинений он уловил в ее голосе явные нотки раздражения.

– Водопровод?

Она привалилась к стене холла и скрестила руки на груди. Алексу пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не отрывать взгляда от лица Лары.

– Да, водопровод, – ехидно сказала она. – Похоже, трубы не выдержали твоей бурной ночной жизни.

Он пораженно уставился на нее:

– О чем это ты?

– Половина всех труб в этом здании осталась со времен динозавров. Во время ремонта кое-что восстановили, но никто не рассчитывал на то, что ты будешь колотить по трубам кроватью. В итоге труба, которая отходит от твоего радиатора, испустила нынче дух. Она лопнула, а поскольку моя квартира находится прямо под ней, у меня случилось наводнение. Теперь у меня нет воды, часть товара испорчена, и если бы не Поппи, я бы не знала, что мне делать.

– Но я же отодвинул кровать от батареи! – возразил Алекс.

– Видимо, слишком поздно. – Ее глаза сверкали негодованием, и он вдруг заметил под ними черные круги. В груди у него шевельнулось чувство вины, ведь он видел, что она целиком и полностью отдалась этому чертовому проекту по открытию временного магазина. Чувство бесцельности существования и потери ориентации в пространстве, от которого ему так успешно удавалось отделаться в последнее время, вновь накрыло его с головой.

Алекс устало потер лоб. Он явно сдался и развел руками:

– Послушай, мне очень жаль, что у тебя случилась протечка. Ты уверена, что вина лежит на мне?

Это что, извинение? И на этот раз чуть более искреннее, поскольку сейчас ему не было нужды к ней подлизываться. Он ведь не стоял голый в подъезде, так? Она тоже решила сбавить тон:

– Если верить сантехнику, поломка случилась в районе трубопровода, прикрепленного к твоей батарее, так что ответ – да.

Он направился на кухню. Она последовала за ним и остановилась на пороге, наблюдая, как он ставит чайник на плиту.

– Чего-нибудь горячего? – вопросительно приподнял он брови.

Лара покачала головой, и он взял себе кружку из сушилки.

– Не сказали, сколько продлится ремонт? – поинтересовался Алекс. – Как долго мне жить в этом затейливом борделе?

– А ты против? Белье у меня первоклассное, не какой-то там ширпотреб, – ухмыльнулась она.

– Да, конечно, – обреченно вздохнул он.