И все же будешь ты такой, как мерзость эта, В которой все – чума и гной, Звезда моих очей, луч солнечного света, Ты, моя страсть и ангел мой!
То восходило все, то падало, как волны, И труп сухим огнем трещал. Казалось нам, что он, дыханьем слабым полный,
Глядели небеса на труп, их сердцу милый, Цветком готовый расцвести. Зловонием таким несло, что поспешила Ты, вся бледнея, отойти.
И солнца луч сиял над падалью гниющей, Чтоб, растопясь, она могла Вернуть сторицею Природе всемогущей Все, что в одно она слила.