Глава 2

– Немедленно отпусти меня! Что ты делаешь? Нет, – выдохнула Элеонора, но Вадим уже целовал ее.

Поцелуй парализовал волю Эллы.

Не сомневаясь в том, что девушка сдалась, Вадим отпустил ее подбородок и положил руку ей на бедро, чтобы крепче прижать к себе.

Элла утратила контроль над своими действиями. Разумеется, ей не составило бы большого труда выскользнуть из объятий мужчины, да и люди были близко. Стоило лишь закричать, как к ней сразу пришли бы на помощь. И внутренний голос подсказывал Элле, что ей следует оттолкнуть Вадима, но тело… тело предательски реагировало на ласки и нежные слова русского. И она сама прижималась к нему.

И только когда Вадим попытался нетерпеливо проникнуть к ней в рот своим языком, она немного пришла в себя. В голове пронеслась информация из желтой прессы, и проснувшаяся наконец гордость заставила ее лишь крепче сжать губы.

Вадим Александров – тот еще мужчина! После их знакомства в Париже, заинтригованная и сбитая с толку своей неожиданной податливостью перед чарами незнакомого ей человека, Элла решила разузнать о нем побольше и полазила по Интернету. Нельзя сказать, что для нее стало откровением то, что она прочла там. Александров имел стойкую репутацию плейбоя. Его богатство и неотразимая внешность мачо обеспечивали ему нескончаемую очередь желающих запрыгнуть к нему в постель. Вот он и менял красавиц как перчатки, и ни с одной из них у него не сложилось хотя бы мало-мальски продолжительных отношений.

«Я не войду в число его любовниц», – решила Элла, дав себе клятву обуздать свои чувства.

Короткая интрижка ей не нужна, а любовь и создание семьи определенно не входили в планы Александрова. Ему наверняка невдомек, что это такое. Просто приспичило заняться с ней сексом. Элла могла быть сколько угодно неискушенной в подобных делах, однако даже ее опыта вполне хватило для того, чтобы тогда, в Париже, прочитать во взгляде Вадима вспыхнувшее желание. Он хотел ее, но она не собиралась служить игрушкой для удовлетворения его похоти. Ей не впервой отшивать мужчин, проявляющих к ней повышенный интерес! А тот факт, что при Александрове ей трудно контролировать свои желания, как раз и свидетельствует о том, что необходимо идти до конца и поскорее и как можно решительнее с ним распрощаться.

«Тебе прекрасно известны такие мужчины, как он», – с грустью напомнила себе Элла.

Ее собственный отец постоянно разбивал сердце матери романами на стороне. Даже когда Джудит Стаффорд находилась при смерти, граф резвился с очередной любовницей на Французской Ривьере. Он едва успел вернуться в Англию, чтобы присутствовать на похоронах супруги.

Между тем Вадим вовсе не собирался останавливаться и, воспользовавшись ее секундной растерянностью, продолжил целовать ее. И почти сразу вся ее решимость дать ему отпор оказалась поколебленной, более того, она почти повисла на нем, обхватив руками за шею.

Но когда он прижал к себе, она сразу почувствовала степень его возбуждения, и это отрезвило девушку. В отчаянной попытке вырваться из крепких объятий Элеонора уперлась руками ему в грудь, но в следующее мгновение Вадиму удалось раскрыть ее губы, и его язык ворвался к ней в рот. Так Эллу еще никто не целовал! Язык Вадима, который играл с кончиком ее языка, порождал в ней неведомые до этого эмоции и чувства, устоять перед которыми не представлялось возможным. Обычно только музыка могла полностью захватить Эллу, но ласки и поцелуи Вадима оказали на нее едва ли не более сильное воздействие и заставляли ее забыть обо всем на свете. Разве можно оттолкнуть мужчину в момент такого блаженства, наоборот, ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался и их поцелуй длился вечно.

И Элла действительно утратила чувство времени. Могли пройти минуты или часы. Когда наконец Вадим оторвался от нее, поднял голову и убрал руку с талии, Элла едва не упала, потеряв равновесие.

Изумление в ее глазах быстро сменялось на презрение, отвращение к себе самой.

– Как ты посмел?! – прошептала она распухшими губами.

Александров довольно ухмыльнулся.

– Странный вопрос, если учесть то, с какой страстью ты отвечала на мои поцелуи. Некоторые твои знакомые считают тебя фригидной. Но разве они разбираются в женщинах? – пробормотал Вадим. – Неопытные юнцы, которые обижены тем, что ты отказываешься с ними встречаться. Тебе и не нужны эти мальчики, Элла. У тебя должен быть мужчина, который понимает твою чувственную натуру.

– Не хочешь ли ты сказать, что мне нужен именно ты? – огрызнулась она, решив использовать свой гнев в качестве защиты против коварной сексуальной теплоты его голоса и сводящего с ума акцента. Огонь, горящий в глазах Вадима, вселял в нее ужас, смешанный с восторгом. – У тебя колоссальное самомнение… Какое самолюбие! Да… еще мне все равно, что обо мне думают, – закончила она твердо.

Элла была в курсе того, что некоторые мужчины из ее окружения считают ее фригидной или даже лесбиянкой из-за того, что она отказалась с ними встречаться. На самом деле такое поведение объяснялось куда проще: ей это было просто неинтересно. Вадим – совсем другое дело, но заводить с ним интрижку? Зачем? И она, кажется, ясно дала понять, что ему не на что надеяться! Его проблема, если он не привык получать отказ.

«А почему ты не остановила его сейчас?» – мрачно спросила у себя Элла, поежившись при воспоминании, как сама прижималась к нему и с каким бесстыдством вешалась на него, стараясь продлить поцелуй. Ей следовало оттолкнуть Вадима в тот момент, когда он только еще пытался дотронуться до нее, а вместо этого она растаяла в его объятиях.

Паника охватила Эллу, когда она вдруг поняла, что палец Вадима медленно спускается по ее шее вниз к декольте. Внутренний голос давно уже призывал Эллу оттолкнуть от себя его руку. А сейчас она догадалась, что его пальцы приближаются к одному из сосков. Желание почувствовать, как его ладонь окажется поверх ее груди, оказалось сильнее целомудренности и здравого смысла.

В поднятом к нему взгляде уже читалась мольба, и по блеску в глазах Вадима Элла поняла, что он знает, о чем она думает.

– Мне понравилось играть с тобой в «кошки-мышки», – хриплым голосом сказал Александров. – Но пора остановиться. Возможно, ты потрясена силой нашего взаимного влечения, но отрицать его существование бессмысленно. Когда мы целовались, ты, как и я, телом и душой прочувствовала этот поцелуй, и страсть до сих пор кипит в твоей крови. Исходя из этого, логично предположить, что нам следует стать любовниками.

«Нельзя поддаваться его провокационному предложению, как бы соблазнительно оно ни звучало», – нервно напомнила себе Элла. Ее возмутила уверенность Вадима в своей неминуемой скорой победе! И очень кстати припомнилась недавняя газетная статья, в которой фотомодель Келли Адамс рассказывала о том, как Александров бросил ее, послав сообщение на мобильный телефон. На фотографии рядом огненно-рыжая красавица заливалась слезами, стоя перед лондонским отелем, в котором поселился русский олигарх.

«У Вадима каменное сердце», – пожаловалась Келли репортерам.

Выражение лица девушки на фотографиях напомнило Элле переживания ее матери, когда та узнавала о том, что муж отправился с очередной любовницей в круиз.

– Стать любовниками? – повторила Элла холодным тоном. – Что ты имеешь в виду? Я слышала, что тебе приходится много путешествовать по делам своей компании, а у меня бесконечные туры с Лондонским королевским оркестром. Не уверена, что нам удастся с такими нашими графиками построить крепкие отношения.

Вадим нахмурился, было видно, что ее слова оказались для него неожиданными.

– Честно говоря, я так далеко не заглядывал, – протянул он задумчиво. – Предлагаю пока лишь дать волю страсти, которая нас охватила. Мне кажется, рановато говорить о серьезных отношениях. Ты не согласна?

«Между графом Стаффордом и Вадимом Александровым много общего, – отметила про себя Элла. – Например, в том, что касается отношения к женщинам».

– Мне следовало сразу догадаться, что такой мужчина, как ты, думает лишь об удовлетворении собственных физиологических потребностей, – с горечью в голосе проговорила она, стараясь ничем не выдать своего возбужденного состояния.

Глаза Вадима неожиданно сузились, и он помрачнел.

– Такой мужчина, как я? – настороженно переспросил Александров.

У Эллы на лице появилось отстраненное, презрительное выражение, и она слегка отодвинулась от него. Гнев овладел Вадимом. Неужели Элла считает его недостойным себя, потому что, в отличие от нее, он не принадлежал к высшему классу общества и всего в жизни добился своими руками? Он вначале цинично предположил, что Элеонора ведет себя с ним столь холодно только потому, что ей нравится играть с ним и это ее заводит. Однако теперь у него вдруг закралось подозрение, что отказ встречаться с ним связан с другим. Возможно, она видела в нем простого жителя Восточной Европы, которому удалось обогатиться за счет шальных денег, а потому недостойного общаться с ней, английской аристократкой.

– И какой я, по-твоему, мужчина? – резко потребовал он объяснений.

Элла смотрела на точеные черты его лица, и мысли вдруг унесли ее в прошлое… в усадьбу Стаффордов, когда родители еще были живы. Однажды она спряталась наверху лестницы и сквозь перила смотрела на то, как они ругались. До нее доносились всхлипывания матери и упреки, которыми она осыпала мужа.

– Ты опять идешь к ней, я знаю! Ты думаешь, я не в курсе, что у тебя новая любовница? Об этом говорит весь Лондон! Всем известно, что ты проводишь ночи в компании девицы легкого поведения, а не со своей законной женой! Умоляю тебя, Лайонел…

Джудит Стаффорд протянула к мужу руки, но взгляд графа не смягчился. Наоборот, когда женщина схватилась за лацканы его пиджака, злоба перекосила его лицо.

– Что мне, вообще, тут с тобой делать? Тратить свое время на тебя? Да ты посмотри на себя! Убогое зрелище! Неврастеничка! Ты жалка, Джудит. – Губы его презрительно скривились, и он оттолкнул от себя жену с такой силой, что та упала на пол. – Кончай ныть! Ты должна радоваться, что я ищу удовольствие на стороне, ведь сама же отказываешься исполнять супружеский долг.

– Я плохо себя чувствую, Лайонел! Ты же знаешь, что у меня больное сердце и мне нельзя…

– Хватит! Меня достали твои болезни и ограничения. – Граф подошел к входной двери и открыл ее. На пороге он снова обернулся к сидящей на полу жене, на его губах играла легкая усмешка. – Не жди меня, дорогая. Когда вернусь, не знаю.

Элла помнила, какую ненависть почувствовала к отцу, когда тот захлопнул за собой дверь. Со слезами на глазах она смотрела на мать, которая медленно поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась в сторону кухни. И помочь-то ей было нечем!

Тогда Элле было двенадцать лет, и высказать свое негодование отцу она не смела. Меньше чем через год после смерти матери в результате сердечного приступа ее отправили в интернат. Отца она не видела, и вещи ей собирала няня, которой было поручено следить за ребенком. Злоба копилась в ней все то время, пока граф путешествовал по миру в свое удовольствие. Теперь при виде самодовольного лица Вадима горечь и отвращение к отцу снова проснулись в ней.

– Я думаю, что ты тот мужчина, который всегда руководствуется своими эгоистичными желаниями и берет все, что хочет, ничего не отдавая взамен. Ты совсем не уважаешь женщин.

Она гордо вскинула голову и смело посмотрела Вадиму в глаза. Ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах она не растает под его взглядом. Однако в глазах Вадима не было ни капли насмешки, и Элла мгновенно почувствовала себя не в своей тарелке.

Как он посмел предложить ей стать любовниками? – продолжала накручивать себя Элла. Что она за женщина, по его мнению? И как осмелился целовать, как будто имеет на это право?

– Я скорее умру, чем позволю тебе прикоснуться к себе, – вырвалось у нее вдруг, и она сразу сообразила, как смешно, по-детски прозвучала ее угроза.

Густо покраснев, Элла опустила голову, с ужасом отметив про себя насмешливый взгляд, которым, разумеется, тотчас наградил ее Александров.