Глава 2

Прошел год с той памятной ночи.

Элин сидела с братом на первой скамье в церкви, где собралось множество народу, чтобы проводить в последний путь их приемного отца, Ральфа Сандерсона. Она поежилась от порыва ледяного ветра, ворвавшегося в церковь, когда тяжелая дубовая дверь открылась, впуская кого-то из опоздавших. В сапогах было бы теплее, но туфли на шпильках лучше подходили к ее пальто в стиле пятидесятых и черной маленькой шляпке с вуалью, в которой, по словам шляпника, она была похожа на Грейс Келли. Ведь Элин с самого детства приучили следить за своим внешним видом.

Ей стало интересно, кто мог прийти с таким опозданием, поэтому, когда присутствующие поднялись, чтобы спеть гимн, она бросила взгляд через плечо и застыла, словно пораженная громом.

Кортес!

Но такого быть не могло. Скорее всего, ее подвела память, потому что Элин не могла найти причину появления этого человека на похоронах своего отца.

Она резко отвернулась и уставилась в книжку с гимнами, которая буквально подпрыгивала в ее трясущихся руках. Джарек тихо выругался и взял ее под руку.

– Ты ведь не собираешься упасть в обморок? – прошептал он. – Журналисты, окружившие церковь, будут в восторге увидеть, как тебя выносят из помещения в бессознательном состоянии во второй раз за эту неделю. Конечно же они скажут, что ты либо напилась на похоронах своего дорогого папочки, либо под кайфом.

– Ты ведь знаешь, что это все неправда, – едва слышно ответила Элин. – В клубе, где Вирджиния устроила свой девичник, было слишком душно и многолюдно.

– Больше похоже на правду то, что ты до сих пор не оправилась после рождения Гарри. Понимаю, ему уже три месяца, но ты потеряла тогда бог знает как много крови, – мрачно заметил Джарек. – Я предупреждал, что тебе еще рано возвращаться к насыщенной светской жизни.

Его слова больно ранили, потому что Элин стала узнаваемой лондонской тусовщицей только для того, чтобы отвлечь внимание прессы от самого Джарека. По крайней мере, теперь ей больше не придется переживать по поводу того, что Ральф потеряет всяческое терпение с ее братом. Их приемный отец умер неделю назад, после того как в прошлом месяце у него обнаружили опухоль головного мозга. Джареку предстояло занять место главы «Сандерсон-банка», и, хотя многих членов совета директоров беспокоила его репутация любителя риска, никто не смог бы помешать наследнику Ральфа Сандерсона стать преемником своего отца.

Мысли Элин вернулись к мужчине, которого она только что увидела в церкви. Конечно же это не мог быть Кортес. Хоть он и знал ее имя и лондонский адрес, за последний год он ни разу не попытался связаться с ней, а она не знала его фамилию, так что не могла найти его, чтобы рассказать ему о Гарри.

Элин подумала о сыне, который сейчас находился под присмотром няни в Какмир-Холле. Гарри был сама невинность и не знал, что был зачат в результате порыва страсти между двумя абсолютно незнакомыми людьми. Но когда сын подрастет, он захочет узнать, кто был его отцом, и Элин планировала придумать историю о том, что тот погиб. Все же лучше, чем сказать ребенку правду о том, что отец бросил его до того, как он родился.

Их с братом бросили собственные родители. Джареку тогда исполнилось шесть лет, и у него остались смутные воспоминания об отце и матери. Но Элин помнила только то, как смотрела на окружающий мир сквозь прутья кроватки. Джарек рассказывал, что в приюте младшие дети часто целыми днями лежали или сидели в своих кроватках. Элин научилась ходить в два с небольшим года, и то только потому, что брат часто тайком пробирался в ее спальню и держал за руку, пока она делала свои первые шаги.

Зная, что Гарри никогда не узнает своего отца, Элин решила, что будет любить своего сына в два раза сильнее.

Церемония отпевания подошла к концу, и Элин вместе с братом последовала за гробом отца, которого выносили из церкви. Она окинула взглядом собравшихся почтить память Ральфа, но не увидела никого похожего на Кортеса.

Наверное, это воображение сыграло с ней злую шутку.

– Ты выглядишь бледной, словно увидела привидение, – заметил Джарек, когда они вернулись обратно в Какмир-Холл. – Призрак отца скорее будет пугать меня, а не тебя. По крайней мере, Ральф испытывал к тебе хоть какую-то привязанность, – сухо бросил он. – Он хотел удочерить хорошенькую маленькую девочку, а пришлось взять еще и проблемного десятилетнего мальчика.

– Ральф заботился о нас двоих, – пробормотала Элин, пытаясь убедить себя в правдивости своих слов. И хоть она больше любила Лорну Сандерсон, она испытывала привязанность и к Ральфу тоже, потому что он был единственным отцом, которого она знала.

– Мы были его социальным экспериментом, для которого нужно было взять парочку детей из самых нижних социальных слоев и попытаться сделать из них аристократов, – язвительно улыбнулся Джарек. – Можно смело говорить, что с тобой он добился больших успехов, чем со мной.

– Неправда. Уверена, он хорошо относился к тебе и уважал твою деловую хватку, вот почему назначил своим преемником в «Сандерсон-банке».

Элин сняла шляпу и пальто и разгладила складки на своем черном платье, зауженном книзу.

Дворецкий, который встречал их, предложил ей бокал шерри, но она отказалась.

– Бэйнс, я заметила какую-то машину во дворе. Это адвокат отца? – Ей хотелось улизнуть наверх, к сыну, но с этим придется подождать, пока не прочтут завещание Ральфа.

– Мистер Карстерс и еще один джентльмен приехали десять минут назад, и я проводил их в библиотеку.

– Похоже, дела у старика Карстерса идут очень хорошо, раз он приехал на Астон Мартин, – заметил Джарек. – Наверное, он взял с собой своего помощника. Что ж, кроме нас, других родственников у Ральфа не было, так что оглашение завещания не займет много времени. – Он глянул на часы. – Этим вечером у меня гонки.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты ездил на этом чертовом байке, – пробормотала Элин, следуя за братом по коридору. – Это очень рискованный вид спорта.

– Риск есть во всем, – нервно заметил Джарек. – Кто бы мог подумать, что поездка мамы к ювелиру будет стоить ей жизни.

Они вместе зашли в библиотеку, и Питер Карстерс тут же поднялся с кресла.

– Элин, Джарек, у вас выдался тяжелый день, и я не стану сильно задерживать вас.

– Спасибо. – Элин с удивлением заметила напряженность в обычно дружелюбном голосе Карстерса. – Не желаете выпить?

– Нет, спасибо. Итак, приступим к делу.

Элин с братом сели на диван перед столом, место за которым занял мистер Карстерс. Его помощника нигде не было видно.

Адвокат зачитал несколько пунктов из завещания, которые касались служащих его дома.

– Теперь перейдем к винограднику Сандерсона. – Карстерс прокашлялся и продолжил: – «Я оставляю пятьдесят процентов акций виноградника и винодельни моей приемной дочери Элин Дворска Сандерсон».

Элин удивилась, потому что думала, что Ральф передаст ей все права на собственность. Последние полтора года она работала в качестве директора производства и посвятила себя тому, чтобы воплотить в жизнь видение Лорны Сандерсон по производству английского игристого вина премиум-класса. Джарек никогда не проявлял интереса к этому делу, но, может быть, Ральф понадеялся, что ситуация со временем изменится.

Она услышала, как дверь в библиотеку открылась, а потом снова тихо закрылась, но внимание Элин было занято мистером Карстерсом, поэтому она не стала оглядываться.

Адвокат снова нервно прокашлялся.

– Элин, тут есть одно условие. Мистер Сандерсон заявил, что до того, как предъявить права на наследство, ты должна в течение года выйти замуж и обеспечить отца своему сыну. Если ты не выполнишь это условие, твоя доля винодельни перейдет к главному наследнику твоего приемного отца.

Элин потеряла дар речи. Конечно, ее отец не одобрил то, что она стала матерью-одиночкой, но, когда родился Гарри, он, казалось, очень обрадовался малышу.

– Не могу поверить, что Ральф мог написать такое, – наконец выдавила она.

Джарек потянулся к Элин и сжал ее руку.

– Ты ведь знаешь, что Ральфу нравилось играть в свои маленькие игры, – язвительно заметил он. – Это еще один способ попытаться контролировать ситуацию даже из могилы. Элли, не переживай. Твоя доля перейдет ко мне, а если ты не выйдешь замуж, я перепишу винодельню на тебя. У меня нет ни малейшего желания заниматься виноградником. – Джарек перевел взгляд на Карстерса. – Может, уже покончим с этим завещанием? Меня ждут дела.

– Осталось еще два пункта, – в который раз прокашлялся адвокат. Казалось, он нервничал не меньше Элин. – «Два поместья «Роуз Коттедж» и «Айви Коттедж» я оставляю моим приемным детям, Джареку и Элин».

Что за странное завещание? В нем не было никакого смысла. Ее брат считался прямым наследником Ральфа и должен был получить все, включая Какмирское поместье, с его домом, двумя тысячами гектаров земли, лесом и виноградником, а также тридцатью пятью коттеджами и пабом в Литтл Бэрдли.

– «Наконец, я завещаю все, чем владел, исключая все вышеперечисленное, все мои деньги и имущество, а также должность управляющего «Сандерсон-банком» своему родному сыну, Кортесу Рамосу».

В библиотеке воцарилась мертвая тишина. Элин прижала руку к груди, пытаясь остановить готовое выпрыгнуть оттуда сердце.

Только бы не тот самый Кортес, с которым она переспала год назад. Но ее сковал страх, когда она вспомнила мрачную фигуру, появившуюся в церкви, во время отпевания ее отца. Что теперь будет с Джареком и с ней самой? И что ждет ее собственного сына? Будущее, которое секунду назад казалось таким надежным, вдруг стало туманным и пугающим.

– Карстерс, это какая-то шутка? – напрягся Джарек. – Вы ведь знаете, что Ральф и Лорна Сандерсон не могли иметь детей, поэтому взяли меня и сестру. У Ральфа не может быть родного сына, и этот Кортес Рамос, кем бы он ни был, не может заявлять законные права на имущество моего приемного отца.

Мистер Карстерс не успел ничего ответить.

– У Ральфа Сандерсона не было законного родного сына, но был внебрачный, – послышался резкий голос с другого конца библиотеки.

«Только не это», – побледнела Элин и развернулась в сторону Кортеса.

– Значит, это тебя я видела в церкви, – судорожно выдохнула она. – Мне показалось, что я узнала тебя, только я не могла понять, зачем ты приехал.

– Ты его знаешь? – удивился Джарек.

Элин нервно сглотнула, пытаясь не вспоминать обнаженное тело Кортеса, его сильные руки, сжимавшие ее в объятиях.

– Мы… мы встречались однажды, – выдавила она. Ей показалось, что Кортес посмотрел на нее с насмешкой, и она мысленно поблагодарила родителей, которые научили ее самообладанию и выдержке. – На какой-то вечеринке.

– И ты знала, кем он приходится Ральфу?

– Конечно нет. – Подозрение, промелькнувшее в глазах брата, больно ранило ее. Она была обязана ему жизнью. Если бы не Джарек, одному Богу известно, что случилось бы с ней, когда Сараево подверглось атаке, и одна из бомб угодила в приют. – Я бы сказала тебе.

Джарек круто развернулся и направился к двери.

– Ты куда? – бросилась за ним Элин.

– Ты ведь понимаешь, почему Ральф поступил так? – горько ответил Джарек, когда Элин догнала его в вестибюле. – Он считал меня виноватым в смерти мамы. И он был прав. Я мог спасти ее.

– Но что бы ты сделал против вооруженного грабителя? В смерти мамы не было твоей вины. Джарек… – Она схватила его за руку, но он вырвался и взял со стола в прихожей свой шлем.

– Если бы я не строил из себя героя, Лорна была бы до сих пор жива. Я попытался остановить того типа с пистолетом, но он запаниковал и выстрелил. Я понимаю, почему Ральф исключил меня из своего завещания, но у него не было причины поступать так с тобой. – Он открыл дверь и обернулся. – Знаешь, о чем я жалею? Я жалею о том, что, когда нас держали заложниками в том ювелирном магазине, этот чертов бандит пристрелил не меня, а маму. Думаю, Ральф тоже об этом жалел. – С этими словами Джарек сбежал по ступенькам и поспешил к своему мотоциклу.

– Пожалуйста, будь осторожен. – Элин хотелось догнать его, но из библиотеки вышел Питер Карстерс и заговорил с ней.

– Мистер Рамос любезно предложил подвезти меня сюда, а домой я поеду на такси, – сказал он, когда на подъездной дорожке появилась машина. – Дорогая моя, мне очень жаль, что я принес дурные вести. Я сам потрясен не меньше вашего.

– Отец умер от рака головного мозга. Может, он был не в себе, когда сделал Кортеса Рамоса своим наследником? Разве можно сказать с уверенностью, что этот мистер Рамос – сын Ральфа?

Она напряглась, когда заметила стоящего на пороге библиотеки Кортеса. Он наверняка слышал ее слова. Что ж, она будет бороться за свое и Джарека наследство и, что даже более важно, за будущее своего сына.

Который также был сыном Кортеса.

Но когда Элин услышала отдаляющийся рокот мотоцикла, ее охватил страх.

– Мистер Сандерсон был явно в здравом уме, когда попросил меня составить новое завещание через шесть месяцев после смерти жены, – возразил адвокат отца. – Думаю, он какое-то время подозревал, что мистер Рамос может быть его сыном, а когда тест на отцовство подтвердился, он пригласил своего сына сюда, в Какмир-Холл. Ральф попросил меня составить новое завещание в тот же самый день. Это было год назад, третьего марта.

– В день моего рождения, – слабо выдохнула Элин.

Со стороны приемного отца было предательством составить новое завещание в день ее рождения и лишить ее средств к существованию.

Элин показалось, что в легких закончился воздух, у нее подкосились ноги, и где-то вдалеке послышалось, как чертыхнулся Кортес.