2.

Porsche продолжал набирать скорость. Из акустической системы, заглушая звук мотора, неслось: «I'm a firestarter, twisted firestarter\ You're the firestarter, twisted firestarter». Ангелина обожала эту древнюю песню. Вызов нормам и правилам под звуки промышленного перфоратора. Прелесть.

– Ууу, I'm the bitch you hated, filth infatuated – дааа! – прокричала она в такт орущей системы. – Дай глотнуть!

Сидевший на соседнем сидении мужчина послушно протянул ей откупоренную, початую бутылку коньяка. Ангелина не помнила, как его зовут и кто он такой. Они познакомились с ним вчера, или позавчера, в отделе алкоголя в супермаркете. С тех пор они пили вместе. «Чувак так себе, не стремный, – как-то утром решила Ангелина, – при лаве, тусит по-взрослому. Пойдет. Да какая разница!?»

Латану

Последнее время, Ангелина предпочитала одиночество. Уже несколько месяцев вечера она проводила в своем собственном обществе, успевшим стать любимым. Тусовки – чопорные, скучные разговоры, вынужденная любезность, лживые комплименты – ни о чем. Потерянное время. Умнее собеседника, чем она сама не было на целом свете. Новые знакомые, из сослуживцев, напрягали. Профессиональные лицемеры, лгуны и карьеристы принимали только собственные правила общения. Этакий кодекс бомонда. Вне правил умели лишь приторно льстить, пытаясь затащить в постель, или использовать ее как-то по-другому. Хотя даже эти липкие и неприятные попытки тоже были частью свода правил элиты. Других собеседников не было. Система их выплевывает. Ангелина справедливо воспринимала этих знакомых одним словом – фу! Общение же со старыми знакомыми, с друзьями детства, было еще хуже. Эти, не стесняясь лезли в ее карман за халявой, без условностей и угрызений что-то просили, требовали, короче, так же пытались использовать, только грубо и бесцеремонно. Общение с этими глупыми, зачастую необразованными, деградированными людьми стало для Ангелины физически противным. Кроме, пожалуй, Лены. Но и это общение пришлось прекратить.

Девушки были знакомы с детского сада. Общие кружки, репетиторы, школа. Родители давали своим отпрыскам все самое лучшее. Но не ради детей, конечно же. Ради соперничества и утверждения статуса в том обществе, в котором они жили. Лучшие репетиторы, лучшая школа. Так или иначе, Леночка стала подругой Ангелины.

После школы судьба разлучила их. Лена получала образование в одной благополучной стране, Ангелина в другой. Вначале девушки продолжали часто общаться в интернете. Потом реже, еще реже, и так пока окончательно не выпали из жизни друг друга. И вот полгода назад произошла их случайная встреча.

– Геля?! Геля, это ты? – услышала Ангелина знакомый, но позабытый голос.

Она сидела в удобном кожаном кресле и листала какой-то глянцевый журнал. В холле салона было прохладно и приятно пахло дорогим аэризатором. Ангелина приехала чуть раньше назначенного времени. Ожидание уже начало немного раздражать. Она подняла недовольный взгляд и ахнула. Перед ней стояла ее школьная подруга, самый близкий на свете человек.

– Ленка!? Ленка! – девушка радостно вскочила и кинулась к подруге с распростертыми объятиями.

– Геля!

Обе девушки с трудом сдержали непроизвольное желания крепко, по-сестрински, обняться. В последний момент, навязанное правило, заставило охладить пыл. Взявшись за обе руки, они фальшиво расцеловались, продолжая друг другу сладко улыбаться.

–Лена, привет! С ума сойти! Это ты! Прекрасно выглядишь!

– Да, – рассмеялась женщина, – это я! Ты тоже изумительно выглядишь!

– Брось, – кокетничала Ангелина. – Распустила себя. Времени ни на что не хватает. Ты вот, умница …

– Ангелина Викторовна, – раздался любезный голос из-за стойки регистрации, – мастер освободилась. Ждем вас.

– Да, да, – коротко обернувшись ответила девушка. – Как ты? Где ты? Сто лет тебя не видела!

– Я, отлично. Просто супер. Не поверишь …

– Стой, – остановила ее Ангелина. – Ты что вечером делаешь? Давай нормально встретимся, посидим …

– Давай. Где, когда?

– Сегодня? – с нескрываемой надеждой спросила Ангелина.

– Супер, – обрадовалась Лена. – Скажи где. Андрюшка меня привезет!

– Андрюшка!? – лукаво спросила Ангелина и хитро улыбнулась.

– Да, это мой муж, – с притворным безразличьем, но хитро улыбаясь, ответила подруга, – Так куда подъехать?

Через несколько часов девушки сидели в уютном кафе, на последнем этаже торгового центра.

– У меня все скучно, – рассказывала Ангелина. – Работа, учеба …

– Где ты сейчас?

– В городском суде. Помощником. В следующем году экзамены в магистратуру …

– А, подруга. Так ты у нас без пяти минут судья? – заговорчески улыбнулась Елена.

– Да, блин, так, получается, – грустно ответила Ангелина. – Но, не «без пяти» а гораздо больше.

– Не скромничай. Твой папа постарается …

– Ты как? – перебила подругу Ангелина. Ей было неприятно говорить о работе. Об отце тем более.

– Я? Ой, я не для карьеры. Нет, университет я, конечно, закончила, искусствоведение. Папа мне галерею купил, так что я типа бизнес умен, – Лена засмеялась, – но мне это надоело. Понимаешь, Геля, я как замуж вышла, поняла, что создана для семьи. Тем более, – Лена изогнула пухлые губки в добродушную улыбку, повернула голову с загадочным выражением лица, и выпалила, – я беременна!

Не дожидаясь реакции собеседницы она неистово завизжала и эмоционально запрыгала на стуле. «Ну, дура дурой!» – подумала Ангелина, изобразив радость. Получилось искренне.

Дальнейшая беседа полностью разочаровало Ангелину. Женский треп о родах, подгузниках, детских кроватках и прочей ерунде, быстро надоел. Когда терпеть кудахтанье этой клочки стало невмоготу, Ангелина, у барной стойки, заказала себе коньяк и тайком его выпила. Этой подзарядки хватило ненадолго.

С той самой встречи и появилась эта смутная тревога. Неосязаемый, еле уловимый страх, который так и остался для Ангелины загадкой. Днем, занимаясь рутинными делами, страх прятался в тени подсознания. Но стоило приехать домой, как он трусливо выползал и начинал свой назойливый шепот: «Это не справедливо! Кто-то, не самая достойная, может получать от жизни все. А ты, ты, умная, образованная, красивая получаешь только неблагодарную работу! Что дальше? Через год красота увянет, работа в конец надоест, и останешься ты, подруга, никому не нужная старая сварливая клюшка. Кому ты будешь нужна?»

Страх, назвав себя здравым смыслом, стал на время ее лучшим другом. Даже любовником. Она с ним ложилась, с ним и вставала. Он не давал ей спать. «Тебя, подруга, никто не любит! У таких как ты не бывает детей. Природа отдохнула, сотворив тебя ущербной. Еще ты дура, если не заметила этого до сих пор!»

Но однажды, в одну глубокую бессонную ночь страх ушел. Незаметно. Так же, как и пришел. Коньячное вдохновение, наконец-то, выдавило его, расставив все по местам. «А чем эта дура лучше меня? – сформулировалась явная, но долгое время ускользавшая мысль. – В школе я была лучше. По всем предметам. Универ? Даже думать не стоит. Я дипломированный юрист, хорошего, нет лучшего, университета. А она? Искусствовед? Это куда? Искусство! Искусство – алкоголики и наркоманы. В этом она наверняка разбирается. И что за дурак, интересно, ее замуж взял? Наверняка женился на деньгах ее отца! Все-таки, чем она это заслужила? За что?»