Вместо мучительного поиска гипотетических причин трудностей в прошлом Перлз занимается экспериментальным поиском решений: не «знать почему», а «экспериментировать как», используя веер метафорических осуществлений.
Перлз и его современники активно осуждали формулировку «я не могу» и предлагали заменить ее другой: «я не хочу», подчеркивая таким образом ответственность каждого за свое поведение.
Только анахроничные, ригидные и повторяющиеся механизмы свидетельствуют о патологическом функционировании: их следует выявить в первую очередь, а потом сделать более эластичными или трансформировать по ходу психотерапии.
торможение действия (Лабори, 1979) не обязательно свидетельствует о дисфункциональности: совсем наоборот, речь тут может идти о механизме защиты или неотложных мерах, особенно хорошо адаптированных к ситуации.
Некоторые гештальтисты рассматривают перенос как «незавершенный гештальт»: родительские фигуры прошлого начинают вмешиваться в актуальное отношение, в результате чего нарушается его аутотентичность.
Работа над незавершенными гештальтами является типичным примером внимания, которое в гештальт-терапии уделяется следам прошлого, паразитирующим в настоящей жизни.
Если цикл полностью не осуществился, ситуация может остаться незавершенной и образовать досознательный элемент внутреннего давления, который является либо двигателем, либо источником невроза.
Обычно после того, как одно действие (психическое или поведенческое) закончилось, мы способны к новому действию: это непрерывная последовательность гештальтов (образующихся, а затем разрушающихся) образует континуум осознавания всякого человека, пребывающего в добром психическом здравии, и эта последовательность гештальтов пребывает в постоянном изменении.