– Тело попало на вскрытие, если вы об этом. Только вскрытие ничего не показало. Причина смерти не ясна. Никаких повреждений, патологий; просто остановка сердца.

– Но это хотя бы был человек?

– Стопроцентный человек, безусловно.

– Скажите, Эдвард, – спросил Дорст, – а физических аномалий этого района не зафиксировано?

– Увы, босс. Я сразу же решил проверить наличие каких-либо энергетических аномалий в этом районе, вплоть до повышения радиационного фона или появления посторонних видов излучения.

– Мистер Пауэл, – напомнила Кэролайн, – а первое нападение на полицию чем закончилось?

– Первый случай вы имеете в виду? Там было не столько нападение, сколько попытка задержания полицией этого человека. Задержать его не удалось, так как он показал фантастические физические способности. Это выражалось в большой силе рук при подъеме по отвесной стене и скорости передвижения бегом. Очевидцы утверждают, что он бежал со скоростью около тридцати километров в час.

– Это невозможно по чисто анатомическим и физиологическим причинам, – возразила доктор Бернетт, – если только это был человек.

– Согласен с вами. Возможно, что очевидцы и ошиблись в оценке скорости.

– Так с чем же мы здесь столкнулись? – попытался подвести итог Дорст, поглядывая на часы. – Деятельность инопланетян или передовые секретные медицинские исследования человечества?

– Лично я не вижу здесь ничего фантастического, – заявила доктор Бернетт.

– Поясните, пожалуйста, – предложил шеф управления, жестом руки осадив готовящееся горячее возражение своего заместителя Пауэла.

– Современные нано– и биомедицинские технологии позволяют достигать примерно такого результата, – пояснила доктор Бернетт. – Другое дело, что кто-то продвинулся в этом вопросе далеко вперед.

– Этим вы объясняете и факты зомбирования? – все же вставил реплику Пауэл.

– Нет, не объясняю. Даже фактов зомбирования нами не установлено. Те явления, которые были зафиксированы, могут быть проявлением психического расстройства. Посудите сами, все случаи предполагаемого похищения людей инопланетянами в целях их изучения имеют следующие признаки: характерные шрамы на теле, нервозность, психика на грани срыва, смутность воспоминаний. Здесь же ничего подобного мы не видим.

– Об отсутствии шрамов судить нельзя, потому что у нас нет таких данных, – возразил Пауэл, – а психическое и эмоциональное состояние может отличаться от фиксировавшихся у потерпевших ранее тем, что инопланетяне проводят несколько другие эксперименты.

– Например?

– Например, проводятся опыты по подчинению людей или даже гибридизация. И цель слишком очевидна – внедрение.

– Это всего лишь предположение, не подкрепленное фактами, мистер Пауэл, – возразила доктор Бернетт, – с такими опытами инопланетного разума мы еще не встречались.

– Все когда-то случается впервые, – примирительно сказал Дорст. – Если такое внедрение начнется, то предпринимать что-либо будет уже поздно.

– Не забывайте, доктор Бернетт, – вставил ободренный поддержкой шефа Пауэл, – что все факты вмешательства инопланетного разума в земные дела, которые установлены нами с той или иной степенью достоверности, говорят о его недоброжелательности и пренебрежении к человечеству. Более того, последние случаи имитации атак инопланетных летательных аппаратов на военную технику землян говорят если не о проверке ее боевых возможностей, то о проверке психологических реакций – точно.

– Напомните, пожалуйста, Эдвард, всем присутствующим, – попросил Дорст.

– Хорошо, только предварительно уточню, что атаки наших военных они всегда пресекали активно и кардинально. Атаковавший их самолет, после того как была нейтрализована ракета, обязательно сбивался. Зенитные установки уничтожались следом за выпущенной по НЛО ракетой. Что касается прямых нападений… Случай пятнадцать лет назад с советской подводной лодкой, которая шла в Средиземном море с секретным заданием. О маршруте знали только высшие руководители в главном штабе ВМФ и капитан субмарины. НЛО тогда повис над советской лодкой и создал впереди по ее курсу большую голографическую картинку, на которой изображалась карта с нанесенным на нее маршрутом лодки. Затем шесть лет назад новейший российский истребитель «Су» пятого поколения, пилотируемый молодым лейтенантом, подвергся прямому нападению НЛО. Неустановленным лучом во время полета была буквально срезана хвостовая часть фюзеляжа самолета. Тот потерял управление и стал падать. Летчик не мог катапультироваться и подать сообщение о происшествии, будучи искусственно введенным в некий психический ступор. Буквально в десятках метрах от земли его освободили, и он успешно катапультировался.

– Ну, это мог быть ступор и естественного происхождения, – возразила доктор Бернетт, – тем более что пилотировал самолет молодой лейтенант.

– Мог, – согласился Пауэл, – но факт остается фактом. Тем более что НЛО сопровождал самолет на всем протяжении его падения до земли и только потом скрылся.

– Знаете, что меня больше всего смущает в этих афганских случаях? – неожиданно сказала доктор Бернетт, меняя тему. – То, что зафиксирован случай смерти одного из людей. Я имею в виду случай, когда одного из зомбированных пытались схватить. Ведь практически все, кто утверждал, что были в свое время похищены инопланетянами и изучались ими, в дальнейшем покончили жизнь самоубийством. Что это – психический срыв с последующим суицидом? А может быть, программа?

– Цель? – сразу насторожился Дорст, услышав предположение своего главного медицинского эксперта.

– Ну, не знаю. Например, скрыть от людей подробности того, что делали с похищенными.

– Почему же их просто не уничтожить?

– Уничтожить? – задумчиво повторила доктор Бернетт. – Нет, думаю, не это было целью. Например, такое предположение. Инопланетян не особенно беспокоит то, что мы узнаем о похищении и изучении ими землян. То, что похищенные могут рассказать, никакого вреда пришельцам не принесет. Но, возможно, есть такие воспоминания, которые не должны стать достоянием человечества. И когда человек начинает это вспоминать, то поступает закодированная и введенная в мозг команда на самоуничтожение.

– Но в этом случае вскрытие показало бы наличие определенных выработанных организмом человека химических веществ…

– Не факт, – покачала головой доктор Бернетт, – мог пройти сигнал из мозга на простую остановку сердца. Теоретически. Не совсем подтвержденные факты существуют и без инопланетян. Это как-то заложено в способности нашего организма. Так что если это даже и не инопланетяне, то все равно нужно бить в набат, мистер Дорст. Это серьезный прорыв в нанотехнологиях.

– Пожалуй, – согласился мистер Дорст. – Смущает и географический аспект этого явления. Если я не ошибаюсь, то около тридцати трех процентов инопланетных баз на Земле предположительно находятся в Северной и Южной Америке, около двадцати девяти процентов – на территории России. Остальные приходятся на мировой океан и труднодоступные участки суши. Зафиксированное явление слишком тяготеет к земным делам. Например, к штаб-квартире Аль-Каиды в Афганистане.

– Это легко проверить, – неожиданно заявила доктор Бернетт. – Трудно найти подпольный цех по производству взрывных устройств. Он может находиться где угодно. А такой центр, если он имеет земное происхождение, должен прикрываться существующим медицинским учреждением, причем не третьеразрядным. Для таких исследований и опытов нужно очень серьезное оборудование и кадры. Так что я готова, шеф.

– В таком контексте вы, наверное, правы, доктор Бернетт, – согласился Дорст. – Вам и карты в руки. Вы лучше всего разберетесь на месте.

– Мне будет нужно очень хорошее прикрытие, шеф. Нужен доступ, нужна помощь командования нашего военного контингента, нужны, если уж на то пошло, эксгумация тела и результаты патологоанатомического исследования.

– Безусловно, Кэролайн, безусловно. Я думаю, что придется отправить с вами и пару помощников.

– Тогда Алана и Роберта.

К семи часам вечера жара перестала быть такой удушливой. Помимо среднеазиатского винограда, дынь и других неизменных даров юга, без которых не обходилось ни одно застолье, глаз русского человека радовали помидоры и соленые огурчики. Шадрин не поленился специально притащить их из Москвы.

Столы были расставлены в тени около арыка. Здесь же дымил мангал, источая дурманящие запахи настоящего шашлычка. Даже в пятницу вечером офицеры не стали переодеваться в гражданское: слишком непредсказуема была граница. Кто-то сидел в футболке, а кто-то и совсем без нее. Учитывая, что пикник был чисто мужским, практически мальчишник.

Подполковничьи звездочки были уже обмыты, новенькие погоны, которые начальник строевой части Гапшин привез из отряда, красовались на самом видном месте. Крепкий, коренастый Шадрин сидел во главе стола. Щеки его румянились от удовольствия и выпитого. Гапшин опять взял слово.

– Позвольте мне как представителю вышестоящего штаба снова провозгласить тост. Я хочу предложить выпить за вас, ребята. Вы тут находитесь на самой первой линии, вы, как обнаженный нерв, реагируете на все. Со стороны может показаться, что мы занимаемся благотворительностью, помогая закрывать границу дружественного государства. Но мы с вами, а уж тем более вы, закрываете нашу Родину. Смотрю я на вас, молодых офицеров и не очень молодых, и удивляюсь. Ни дома, ни семьи, а если есть, то… – подполковник только махнул рукой. – Не все это выдержат, не все это поймут, не каждый к этому готов. А вот те, кто здесь остался – это и есть костяк нашего пограничного братства.

Подполковник выпил сегодня уже многовато. Мысли его явно путались, хотя внешне он держался вполне прилично. Гапшина можно было понять. Через его руки проходили все документы, касавшиеся погибших, искалеченных. Он больше всех имел представление о той цене, которую приходилось платить за этот кордон на пути террористов и наркотрафика.

Офицеры дружно поддержали тост, понимая, что изрядно выпивший Гапшин так и не сможет закончить свою мысль. По мере того, как под столом добавлялись пустые бутылки, веселье становилось все более шумным. Подполковник Гапшин повернулся к Шадрину и положил руку на его локоть.

– Слушай, Андрей Васильевич, – заговорил он с извиняющейся улыбкой, – я, конечно, не совсем в том состоянии, чтобы вести