Портовый ресторанчик был рассчитан на непрезентабельную публику. Скорее он походил на дешевую столовую. Столы были без скатертей, окна давно не мыты, да и официантки выглядели какими-то замызганными. Последние посетители еще покидали заведение, а уборщик уже поднимал стулья и гремел ведрами.
В самом дальнем углу сидели двое сомалийцев средних лет. Лица их были угрюмыми, а пепельница на столе – переполнена окурками. Кажется, их здесь хорошо знали, поэтому никто не делал попыток выставить засидевшихся клиентов.
– Поклянись, что ты не имеешь к этому никакого отношения, – потребовал, наверное, не в первый раз один из сомалийцев и припечатал свои слова к столу ладонью, на которой на хватало двух пальцев.
– Клянусь Аллахом, – ответил второй, – но все это странно.
– Тогда это сделали русские! – убежденно заявил беспалый. – Кому еще нужно спасать русских моряков, как не им самим? Нет, это им дорого обойдется! Они убили, как собак, двенадцать моих людей. За каждого убитого я буду убивать на их кораблях по десять человек, нет – по тридцать.
– Не гневи Аллаха, – спокойно возразил собеседник, – это не русские.
– А кто же?
– Не знаю пока. Ты рассуди сам. Русские судовладельцы исправно платили выкупы и вдруг решили объявить войну. Но корабли все равно будут идти через Красное море и Малайзию. Они же понимают, чем это для них кончится. Нет, это не русские, это тот, кто хочет, чтобы мы подумали, что это сделали русские.
– Но на побережье видели европейцев, – снова возразил беспалый.
– Мало ли среди наемников европейцев, американцев, – пожал плечами собеседник. – Нет, их просто наняли, чтобы мы опять подумали на русских. Надо подумать, кому нужно обескровить тебя, кому нужно это место, чтобы грабить иностранные суда. Подумай.
– Значит, среди нас пошла междоусобица? – спросил беспалый, затем помолчал и стал рассказывать: – Плохо. Все очень плохо. Ты бы видел, как они все это сделали. Главное, что никто ничего не слышал. Двенадцать отчаянных головорезов перестреляли, как мальчишек. Я тебе не говорил, что на берегу нашли два акваланга? Совсем обычные, такие можно купить в магазине.
– А оружие нашли? – спросил второй сомалиец беспалого. – Может, они оружие бросили?
– Нет, только гильзы. Да и какая разница. В наше время можно легко раздобыть оружие любой страны. Ты, наверное, прав – русским это ни к чему. Слишком уж все указывает, как специально, именно на русских.
– Ты подумай еще вот о чем. Тот, кто это сделал, хотел и нас с тобой поссорить.
– Нас? – удивился беспалый.
– Да, нас. Я ведь мог подумать, что ты все это разыграл, чтобы не делиться выкупом.
– Ты что! – возмутился беспалый. – Ты мне не веришь? Чтобы из-за этих вонючих денег убил своих людей?
– Трупов я не видел – это все твои рассказы. Но я тебе верю. Верю и понимаю, что в это время нам никак нельзя оставаться одним. Нам объединяться нужно и помогать друг другу. Боюсь, что все скоро изменится в худшую сторону, а мы не сможем тягаться с военным флотом. Кажется, я знаю, кто мог это с тобой сделать. Есть только один человек – Ибрахим Абул-Хайр. Слишком он независим, слишком возомнил о себе. Знаешь, как он сам себя величает? Эль Музафир – Странник. Да и хитер…
Наконец автомобильная пробка впереди рассосалась, и Торин погнал машину, перестроившись в среднюю полосу. Еще один светофор, и он будет на месте. Андрей Петрович мельком глянул на часы. Времени было в обрез. Опаздывать к начальству – плохой тон, особенно если начальство специально для тебя выкроило время перед самым отлетом в деловую поездку. Торин свернул к шлагбауму. Охрана сверяла номер его машины со своим списком. Торин бывал в офисе компании редко, и его номер не примелькался. Наконец шлагбаум поднялся, и Торин въехал во двор. Припарковав машину, он быстрым шагом пересек двор и вошел в здание через служебный вход, доставая на ходу свой электронный пропуск для турникета.
В приемную Андрей Петрович вошел минута в минуту. Секретарша подняла глаза и выжидающе улыбнулась.
– Доложите, пожалуйста, что пришел Торин.
– Одну минуту, – грудным голосом проворковала секретарша и нажала кнопку на телефоне, – Олег Ярославович, Торин в приемной.
Некоторое время она что-то выслушивала от шефа, затем положила трубку и пригласила Андрея Петровича войти.
Залитый солнечным светом через огромные окна кабинет президента компании был пуст. В глубине, из приоткрытой двери комнаты отдыха послышался голос:
– Проходите, Андрей Петрович, я сейчас.
Торин прошел к столу и сел в кресло у небольшого приставного столика. Большой стол для совещаний находился чуть в стороне, у окна. Аккуратно разложенные напротив каждого кресла стопочка бумаги для записей, обязательная ручка и отточенный карандаш. Никаких шкафов с книгами, баров, ничего лишнего в кабинете не было. Наконец из комнаты отдыха вышел сам президент компании – высокий сорокапятилетний мужчина с аккуратной прической и седеющими висками.
– Изжога замучила, – пояснил он, поморщившись, и сел напротив Торина. – Ну, рассказывайте, как прошла операция.
Начать Торин не успел, потому что в кабинет вошел еще один человек – вице– президент по экономической безопасности, Николай Николаевич Радзевич, бывший генерал-майор милиции. Держал себя Радзевич солидно и высокомерно. Этот образ большого начальника дополняли грузная фигура и густые, постоянно нахмуренные брови. Подав Торину руку, Радзевич уселся рядом и приготовился принимать доклад. Собственно говоря, Торин подчинялся лично президенту, хотя и относился административно к службе экономической безопасности. Но Радзевич всячески демонстрировал свое начальственное положение по отношению к Торину.
Сейчас Андрею Петровичу предстоял доклад о первой проведенной операции. Он представления не имел, что именно интересует президента, ведь тот прекрасно знал, что моряки найдены и вывезены в Россию. Если быть честным, то Торин вообще не понимал, зачем присутствует Радзевич, зачем ему вообще знать о группе «Скат». Но Олег Ярославович, далекий от специфики деятельности спецслужб, но прекрасный управленец, рассудил, что если созданная оперативная группа работает в области экономической безопасности, то Радзевич должен об этом знать. Убедить полгода назад президента Торин не смог.
– Что тут докладывать, Олег Ярославович, – начал Торин, – операция проведена успешно и без потерь. Люди показали себя вполне подготовленными профессионально. Ошибок и накладок не было.
– Как-то вы все это скупо рассказываете, – улыбнулся президент, – вы ведь людей спасли, компанию от бешеных затрат спасли. Вы уж как-нибудь подробнее расскажите, все-таки это наше с вами первое дело такого рода. Как вы все организовали, как выполняли?
Торин пожал плечами. Радзевич, хмуря брови, разглядывал свои пальцы с рыжими веснушками.
– Если подробнее, то оперативным путем установили возможное место содержания заложников, изучили местность, разработали план освобождения и пути отхода и эвакуации заложников, подготовили все необходимое и осуществили акцию.
– Очень подробно! – рассмеялся президент. – Вы сказали то же самое, только одним, но длинным предложением. Как установили место содержания заложников, что значит «осуществили акцию»?
– Это уже специфика, – улыбнулся в ответ Торин, – работа с населением по определенным легендам, некоторое знание расклада сил среди пиратов региона, анализ самого захвата, изучение топографии местности и еще много чего. А сама акция… тихо сняли охрану и уехали.
– Перебили, что ли?
– Можно сказать и так.
– И много их там было?
– Двенадцать человек.
– Двенадцать? – изумился президент. – Насколько я помню, у вас в группе один взрывник, один программист-электроник, одна женщина. Фактически боевиков-то у вас двое да вы сами. Там что, война была?
– Если честно, то охрану обезвреживали только двое, – пожал плечами Торин, – остальные обеспечивали подход и эвакуацию.
– Ни хрена себе, – тихим голосом проговорил президент, – знал, что вы подобрали себе ребят высокого класса, но вот так, вдвоем положить без шума двенадцать человек…
– Это все опереточные интересы, – неожиданно сварливым тоном сказал Радзевич, – я лично вижу во всем этом чистейшей воды авантюру с далеко идущими последствиями.
Олег Ярославович удивленно посмотрел на Радзевича. Торин равнодушно рассматривал ноготь на правой руке, где образовался заусенец. Глядя на него, можно было подумать, что он сидит на скучном совещании, вопросы которого его касаются в последнюю очередь.
– Я ведь не зря, Олег Ярославович, настаивал на своем, – продолжал Радзевич, – группу надо было подчинять мне, а то вам тут таких сказок насочиняют. Представьте теперь себе настроение пиратов. Они запросили выкуп, мы всегда платили, а тут раз, и исчезли заложники. А перед этим по всему побережью топтались европейцы, разнюхивали, расспрашивали. Потом нападение и большое количество жертв. Они же озлобятся, потому что невооруженным глазом видно, что заложников освободили русские. Нашим судам теперь там вообще не ходить, они захотят нас наказать.
– Вы, Николай Николаевич, забыли еще напомнить, что действовали мы нашим отечественным тульским оружием: бесшумные пистолеты «ГШ-18» и автоматы «ОЦ-14» «гроза».
Президент уставился на Торина, затем на Николая Николаевича и снова на Торина. Он понимал, что ничего не понимает. Что это за интермедия и почему Торин соглашается? Да, действительно, несколько месяцев назад, когда группа была собрана и проходила тренировки, Радзевич высказывал мысль о том, что группа должна работать под его непосредственным руководством. Олег Ярославович тогда не согласился, потому что Торин сразу поставил условие, что «Скат» подчиняется только одному человеку – президенту компании, и от него получает задания. Никто в компании не должен о группе знать, а планирование и проведение операций должно быть только на усмотрение самого Торина. Президент даже не понял, что бывший полковник ГРУ Торин, бывший руководитель подразделения стратегического планирования, хорошо знавший Восток, прекрасно владевший арабским языком и сносно знавший еще несколько наречий, человек, спланировавший и проведший массу самых опасных и головокружительных операций, сейчас сидел и откровенно издевался над бывшим милицейским генералом.
Торин отдавал себе отчет в квалификации Радзевича. Человек всю жизнь просидел в высоких кабинетах, имел потрясающие связи во всех инстанциях, но в то же время имел смутное представление об оперативной работе даже уголовного розыска, не то что за пределами страны. Такое же смутное представление Радзевич имел и о специфике методов и действий не только спецназа внутренних войск МВД, но даже обыкновенного ОМОНа. Сейчас этот генерал ставил под сомнение результаты работы матерого грушника. Невзрачный, внешне вялый и апатичный Торин запоминал с первого раза, практически дословно, двадцатистраничный незнакомый текст, причем даже на арабском языке, имел навыки выживания в любой географической области планеты, знал характеристики и особенности всего существующего огнестрельного оружия и мог убить человека одним пальцем, не считая других подручных средств. Многие годы работы, связанной с Востоком, позволили ему хорошо понять психологию экстремистов различного толка. Он знал в лицо всех лидеров и большую часть полевых командиров и других заметных фигур.
О проекте
О подписке