– Тебе понятно, а вот мне ничего не ясно, – сказал Федор и тяжело вздохнул. – Значит, так. Начнем спускаться, когда солнышко увидим. Что-то боязно в темноте это делать. Здесь могут не только душманские сюрпризы быть, а и наши неразорвавшиеся снаряды, мины. Поэтому Скобелева вперед пропустим, он сапер знатный. Мы с Мансуровым будем идти в замыкании группы и потом где-нибудь от вас отстанем. Сержант, только не вздумай искать нас. Понятно? Все слышали? Все, ребята, через двадцать минут двинемся. Рассвет начинается.

Обойти скалу оказалось не пятиминутным делом. Федор ругал себя за то, что решил легкую маскировочную форму поменять на обычную афганскую одежду. Изары, широкие, просторные штаны, он затянул на талии ремнем и постоянно боялся, что они выскочат из-за него. Тогда, чтобы не упали, их придется поддерживать рукой. Но это будет делать очень трудно, так как пояс спрятан под длинной рубахой под названием перхуан. Воздух к телу она не пропускает, и оно начинает обильно потеть.

Такая же беда происходит и с головой. По лицу градом катится кислая потная вода. И это несмотря на то, что шапка, именуемая пакуль, сделана из шерсти ягненка и должна вроде бы впитывать в себя влагу.

К полудню они с Тохиром вышли к узкому перевалу, разъединяющему скалы. Теперь старший лейтенант удостоверился в наличии такового. Если смотреть сверху, то в его присутствие трудно поверить. Кажется, что неровная скальная порода тянется сплошной грядой, одолеть которую вряд ли возможно без альпинистского снаряжения и подготовки.

Но проход между скалами тут все-таки был, причем более-менее ровный. По нему спокойно можно перевозить различные грузы на ишаках и лошадях. Так оно и было. Сперва это подсказал запах навоза, который уловили носы Федора и Тохира. Потом они увидели свежие конские лепешки. Значит, сегодня ночью лошади здесь были. Но почему не было слышно их ржания?

Ладно, не это главное. Желание перебраться через узкую часть перевала на другую его сторону было очень сильным. Но нужно ли это делать, вот в чем вопрос. Можно остаться в тени под нависшим камнем и ждать. А если все-таки перейти двадцатиметровое ущелье и спрятаться в густом кустарнике?

Солнце уже забралось в зенит. Его жаркие лучи едва ли не плавили камни, смотря на которые создавалось такое впечатление, что с них идет пар. Только он похож не на дымку, как туман, а больше именно на плавящийся воздух. В нем довольно трудно различить их серую одежду на фоне такого же известняка. Особенно если двигаться очень медленно.

Тохир, лежавший в пяти метрах от Федора, чуть приподнял правую руку, требуя внимания. Старший лейтенант прислушался. Вроде ничего. Да, это Мансурову уже что-то кажется. Еще бы, они ведь целых два часа лежат без движения.

Федор уперся на локти, оставил в стороне приклад автомата, обмотанный тряпкой, начал сжимать и разжимать ладони, требуя взглядом, чтобы это делал и Тохир. Но по лицу и мотанию головой видно было, что боец не согласен с командиром. Он показывал, будто что-то слышал.

Стук палки или чего-то подобного по камню, донесшийся слева, заставил Федора вжаться в узкую расщелину, в которой он едва уместился. Старший лейтенант боковым зрением наблюдал за бойцом Мансуровым, который лежал на животе и всматривался в ущелье. Они располагались в десяти метрах над ним. С этого места оно просматривалось на небольшую глубину, что было опасно. Федор это понимал.

От варианта вернуться назад и подняться метров на пятьдесят выше для улучшения обзора этого ущелья он отказался. Тогда они находились бы в еще худших условиях, чем сейчас. Здесь их наблюдения с того поста духов прикрывают выступы скалы, а там такого не будет. Это раз.

Теперь два. Если душманы находятся над этим ущельем, значит, у них к нему есть интерес. Какой?

Ну, во-первых, они могут из района Дехсабза по этому проходу выйти к пригороду Кабула, не пересекая линию царандоевских постов. Во-вторых, с обратной стороны этих скал, где-то в километре от них, находится кишлак. Если к нему добираться по главной дороге…

Стоп, стоп, стоп! Он находится от нее не близко, так как ущелье дугой уходит на запад.

И что же получается? Если все именно так, то Бахтияр может держать свой штаб именно здесь, у самого сердца новой власти. Не исключено, что и Сарбуланд со своим потрепанным душманским отрядом спрятался где-то тут, под боком у Бахтияра.

Идут слухи о том, что они враждуют. Причина этого, мол, состоит в том, что он с остатками своей банды отказался влиться в отряд Бахтияра и остался где-то в этом районе. Сарбуланд в недавние годы имел тут свои земли. Он не хотел, чтобы они достались не только демократической республике, но и его сменщику. Хотя это все разговоры.

Однако Сарбуланд – очень хитрый лис. Это ущелье вполне может находиться именно под его влиянием.

Громкий голос ребенка отвлек Федора от размышлений. Тохир открыл ладонь и развернул ее к своему командиру, прося внимания. Москалев это понял и не сводил глаз с бойца.

Похоже, это был мальчик. Он находился в самом низу ущелья и с кем-то громко разговаривал.

Федор не выдержал и немножко поднял голову, пытаясь посмотреть, кто это и что вообще происходит там, внизу. Он увидел мальчика, на вид лет восьми или десяти. А вот того человека, с которым он громко разговаривал, заметно не было. С кем?

Тохир так и оставался в прежней позе, наблюдал за происходящим.

Что же там происходит? Желая это узнать, Федор немножко продвинулся вперед.

Это услышал боец. Он приложил указательный палец к губам и сморщил лицо, требуя от своего командира терпения.

Наконец Федор увидел то, что привлекло его внимание. Это был мальчишка, несшийся со всех ног за ягненком, прытко удирающим от него. Как назло, барашек и не думал убегать от своего преследователя по ущелью дальше, играл с мальчишкой в догонялки напротив них.

Громкий окрик взрослого человека заставил Федора вжаться в камни.

Кто это?

По стуку обуви по камням Федор догадался, что взрослый мужчина бежал за пацаненком, и невольно посмотрел на Тохира. Судя по тому, что тот схватился за приклад автомата, дело пахло какой-то неприятностью.

Федор тут же услышал крики мужика напротив себя и немножко приподнял голову. Это был афганец в старом сером поношенном халате, в чалме такого же цвета. Со спины его возраст определить было нельзя. В руках он держал винтовку наперевес и шел к ягненку, загнанному к скальной стене.

Мальчишка стоял поодаль. Он прижал обе ладони к подбородку и смотрел на мужчину. Тот подошел к животному и прикладом с размаху ударил его по голове. Ягненок упал, распластался на камнях.

Взрослый афганец поднял безжизненное тельце, закинул себе на плечо и что-то громко сказал мальчишке. Потом он наблюдал, как тот убегал от него, и вдогонку ему что-то кричал. Мальчишка остановился. Он плакал и что-то спросил у этого мужчины. Тот огляделся, быстро подошел к нему и громко ответил. Пацан побежал дальше.

Федор сжал губы, опустил подбородок на камень и посмотрел в сторону Тохира. Тот, не выпуская из рук автомат, приложил палец к курку и продолжал наблюдать за афганцем.

Федор знал, что Мансуров не выстрелит. Этого здесь делать было никак нельзя.

Через некоторое время Тохир отпустил приклад и показал пальцами, что афганец ушел. Федор кивнул, жестом приказал ему оставаться на месте, а сам взял оружие и потихонечку двинулся за уходящим мужчиной. Делал это он спокойно, не торопясь, шел медленно, прямо, без резких движений, чтобы не привлечь к себе внимание наблюдателя духов, если таковой находился где-то на высоте или напротив. Он тоже моджахед.

Но, как назло, афганец передвигался тихо, его шагов не было слышно. Поэтому Федору пришлось немножко открыться, чтобы не терять из виду человека, идущего внизу.

Однако это преследование было недолгим. Старший лейтенант даже не заметил, где скрылся тот афганец. Вылезать наружу, чтобы поискать его, он не решился. Ведь душман – а это, скорее всего, он и был – мог заметить Федора или услышать его и притаиться.

«Может, догнать мальчишку? Нет, это тоже глупо. Вполне вероятно, что пацан знает всех душманов в лицо. Появление незнакомца встревожит его. Это точно. Лучше обойтись без лишних движений», – решил Федор, зашел под каменную глыбу, нависшую над ущельем, и исчез.

К Тохиру он вернулся через полчаса. Командир взвода очень хотел узнать, о чем говорил мужчина с мальчишкой.

– Мужчина сказал мальчику, чтобы тот торопился. Тот ответил, что не может нести на себе ягненка и быстро идти к кишлаку. Тогда мужчина убил барашка. Потом он заявил, что если мальчик не успеет предупредить Истама, то пророк Мухаммед накажет не только его, а и всю их семью. Истам должен бежать к Сарбуланду и сообщить ему о том, что волчья стая Бахтияра ночью нападет на кишлак и вырежет всех, кто помогает ему и новой власти, – сказал Мансуров.

Федор слушал его и кивал. Он понимал, что сейчас получил очень важную информацию, которую нужно срочно передать своему командиру. Вместе с тем стоило бы догнать мальца, идти за ним, а потом и выследить, куда пойдет тот самый Истам.

– И ты молчал! – рыкнул на солдата Федор. – Блин, почему сразу не сказал? А что пацаненок кричал в конце этому дядьке?

– Мальчик сказал, что Истама нет. Он из кишлака исчез вчера, и никто не знает, где он. Тогда отец…

– Этот мужик – отец пацана? – спросил Москалев.

– Да, товарищ старший лейтенант, это отец Анзура, так зовут мальчика, – подтвердил Тохир. – Он сказал ему, чтобы тогда тот шел в мечеть и передал это мулле, но не вздумал сам идти к Сарбуланду.

Тут Федор вдруг заметил афганца, быстро идущего по той стороне ущелья. Он сразу же сказал об этом своему солдату. В том, что это душман, Москалев нисколько не сомневался. У мужчины на плече был автомат. Более того, старшему лейтенанту показалось, что тот кого-то преследует. Он часто останавливался, прятался за камни и всматривался куда-то вдаль.

– Товарищ старший лейтенант, похоже, он за тем мальчишкой идет или за его отцом, – сделал предположение Тохир.

– Вот так пироги печеные! – Федор прикусил ссохшуюся губу. – Ну что ж, наша задача и мальца спасти, и этого духа не убить. Для нас что Сарбуланд, что Бахтияр, все враги.

Рука Тохира неожиданно поднялась перед лицом командира. Федор немножко приподнял голову и стал всматриваться туда, куда показывал ладонью солдат. Он заметил фигуру, перебегавшую от камня к камню. Это был тот афганец, который убил ягненка.