Температура воды и температура воздуха были почти одинаковыми, поэтому Андрей не почувствовал холода. Просто среда вокруг него как-то изменилась, и все. Он вынырнул и сразу увидел катер, который разворачивался возле пирса. Кажется, там капитан что-то мудрил и делал странные движения. А может, это бандиты, убили капитана и катер неуправляем. Эта мысль добавила Андрею злости, и он стал сильными взмахами рук грести в сторону судна. Пока его прикрывает пирс, можно плыть на поверхности классическим мощным кролем, чтобы сократить расстояние. Потом такой возможности может не представиться.

«На набережной сейчас, наверное, шумно, – думал Андрей, рассекая воду. – Сейчас прибудет ОМОН, который все оцепит, потом выйдут в море и подтянутся сюда катера морской полиции. Но они будут держаться в стороне до особого приказа. Приказа на штурм, например». Как Андрей ни старался, а мысли снова и снова возвращались к перепуганной Лариске. Наверное, ей там не просто страшно, а жутко. Бедная девочка, а тут я еще со своими расставаниями.

Андрей хорошо представлял себе, что сейчас происходит в срочно созданном штабе по чрезвычайной ситуации. Сейчас начальство гражданского флота, полиция, командиры ОМОНа, представитель МЧС ломают голову над тем, что делать. И решать им особенно нечего, потому что у них выхода только два. Либо штурмовать катер и постараться, чтобы жертв среди заложников было не очень много, либо пытаться затеять переговоры с бандитами, вести их вдоль берега, а потом взять во время высадки на берег. Игра может затянуться.

Андрей хорошо себе представлял ситуацию на катере. Моторист, капитан и матрос. И Лариска. Много! Для четверых паникующих бандитов это слишком много. Они начнут диктовать условия и давать понять, что настроены серьезно. Наверняка при первой же возможности кого-то убьют. Нет у них возможности страховать четверых заложников. Эта мысль придала Андрею сил.

Катер стал кружить в отдалении от пирса, а с его борта послышался усиленный аппаратурой голос старшего из бандитов.

– Эй, вы, там! Легавые! Не вздумайте даже приближаться к нам, а то мы вам трупики начнем сбрасывать за борт. Вы решите, кто у вас главный, с кем нам дело иметь. Через пять минут я по мобиле позвоню 112, пусть там меня соединят. Базарить будем через пять минут!

Андрей оскалился в нехорошей улыбке и нечаянно хватанул ртом соленой воды. Ему стало жалко преступников. В переносном смысле, конечно. Решили никуда не ходить? Молодцы, но это вам дорого обойдется. Фильмов, что ли, не смотрели про погони и захваты заложников, уроды. Вы же сейчас инициативу теряете, а это гибель. Уходить вам надо было, а по дороге связываться с властями и диктовать условия. Каждый ваш шаг должен быть непредсказуем или с трудом предсказуем. А так…

Теперь его могли увидеть с берега и, что гораздо хуже, с катера. Наверняка там стараются держать в поле зрения всю акваторию. Хорошо, что скоро сумерки, что вода темная и неспокойная. Для боевого пловца самая подходящая погода. Без всплеска Андрей ушел под воду и поплыл к катеру на глубине около метра. Примерно через полторы минуты он осторожно всплыл, выставив на поверхность лицо, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и снова ушел под воду.

На глубине одного метра волнение ощущалось, оно мешало плыть в экономичном режиме. Хорошо бы спуститься метров на пять, тогда бы и днище катера можно было видеть впереди и не терять силы на борьбу с волнением. Но без акваланга это сложно. Даже на пяти метрах давление приличное, оно выдавливает из организма кислород, как прессом. И потери времени на погружение и всплытие ничем не компенсируются. Нет, сейчас можно действовать только так.

Еще два всплытия и погружения, и Андрей оказался в десятке метров от катера. Самое безопасное место было у кормы и со стороны носа. Там его бы никто из бандитов точно не увидел во время всплытия. Но там другая опасность. У кормы его могло затянуть под винты, которые на холостом ходу молотили воду, а со стороны носа могло затянуть под днище, а дальше опять под винты, если катер двинется.

Андрей всплыл возле борта и сразу посмотрел вверх. Никто через борт не перегибался, в воду не вглядывался. Это хорошо. Но вот как взобраться на палубу, когда до края борта метра два? Ты же не дельфин и так высоко выпрыгивать не умеешь. Значит, только подтягиваться на висевших по бортам старых автомобильных покрышках. И еще желательно, чтобы никого из бандитов не было в машинном отделении. А то ведь вот эти маленькие иллюминаторы вдоль бортов как раз…

Мотор катера взревел, и Андрей поспешно вцепился руками в старую покрышку. Кажется, там никто ни с кем не договорился, потому что катер стал разворачиваться, заводя корму в сторону пирса. Сейчас он наберет обороты и пойдет… куда? А никуда он дойти не успеет! Андрей подтянулся, забросил ногу на покрышку и ухватился рукой за цепь. Еще одно движение, и он на корточках на колесе. Теперь нужно чуть приподнять голову и посмотреть, что же там творится на палубе под одним большим навесом.

Как и следовало ожидать, капитан стоял у штурвала, а в бок ему упирался ствол пистолета. Моторист был, наверное, внизу у дизеля, потому что на палубе лежали только два тела: мужское и женское. Лариса и матрос уткнулись лицом вниз и держали руки на затылке, а над ними стоял худой бандит очень болезненного вида. У него даже грудь выглядела впалой, как вдавленной. То ли рахитичный такой, то ли в самом деле больной. Двое других бандитов с автоматами АКСУ стояли вдоль обоих бортов и внимательно смотрели на море. Придурки, не вдаль смотреть надо! Я уже здесь.

Атаковать можно было в любой момент. Андрей за себя не боялся, даже если все четверо вдруг подняли бы оружие и начали в него стрелять. Во-первых, попасть в человека, если не умеешь стрелять как следует, очень сложно. Случайные попадания бывают, но это большая редкость и принимать во внимание эту случайность не стоит. А, во-вторых, если человек умеет двигаться, знает тактику скоротечных огневых контактов, то ты замучаешься в него попадать. Перед тобой будет мелькать его фигура с такой скоростью, с какой ты только успеваешь водить за ним стволом автомата. А ведь он еще будет стремиться оказаться на одной линии с твоими дружками.

Беда заключалась в другом, в том, что капитану в бок упирался пистолет. Умышленно или от страха, но главарь может неожиданно спустить курок. Это будет уже очень небрежной работой, боевой пловец! Не профессионально! Нужен ход, нужна уловка, чтобы отвлечь его. Лишь бы он хоть на несколько секунд отвел ствол пистолета в сторону, прыгнуть на палубу, выхватить автомат из рук первого же попавшегося бандита и сделать прицельный выстрел в главаря. Да легко, реакции и скорости движений для этого хватит, а противник у него нетренированный, пьющий, курящий. Беда в другом! А вдруг автомат не заряжен? Где они взяли это оружие, есть ли у них патроны?

На глаза Андрею попался солдатский вещмешок, валявшийся на лавке в трех метрах от него. Из него были вынуты и разложены на лавке черный хлеб, три банки консервов, колбаса и… ни одного ножа. Не беда, потому что для настоящего бойца оружием может служить все, что угодно, а тут банка консервов. Самая большая банка с тушенкой, насколько Андрей помнил, весила 325 граммов.

Стоять на носках на автомобильной покрышке было неудобно. Да и мокрая одежда создавала определенный дискомфорт, если так можно выразиться. Еще минута, и телом овладеет дрожь, с которой бороться можно только специальными упражнениями. Но и это не беда, беда в том, что мышцы начали застывать, их буквально сковывало. Реакция, скорость в движениях начнут падать буквально на глазах, а он должен вступить в схватку с вооруженными преступниками.

Андрей несколько раз напряг и расслабил мышцы, стараясь хоть сколько-то разогреть их, потом прыгнул вперед. Катер уже шел к выходу из бухты, и внимание бандитов было направлено на окружающую акваторию. Появление человека на борту вызвало сначала недоумение, потом подозрение. Андрея увидели только двое, и, кажется, они сначала приняли его за третьего члена экипажа, потому что он кинулся к еде, а не на них.

С удовольствием ощутив тяжесть банки с тушенкой, Андрей перехватил ее поудобнее и что есть силы запустил в голову главарю. Теперь бандиты что-то поняли, но первым делом попытались увернуться от летевшей куда-то банки. Когда два автомата поднялись и нацелились на Андрея, банка с глухим стуком ударила их главаря в голову. Он вскрикнул и повалился на капитана.

Выстрелить никто не успел.

Андрей в затяжном кувырке достал первого бандита, который стоял над распростертыми на палубе заложниками. Заканчивая кувырок, он ударил ногами в его руки. Бандит отшатнулся и чуть не выронил автомат. Андрей боковым зрением увидел, что бандит слева пытается отойти в сторону, чтобы его дружок не оказался на линии огня. Да и не всерьез он воспринял то, что происходило на его глазах. Как же! Их четверо с автоматами, а тут один какой-то шальной…

Андрей сгреб в охапку бандита. Они ударились о спинку кресла, Истомин, рванув автомат вверх, ударил им своего противника в подбородок. Он нажал своим пальцем на палец бандита на спусковом крючке – прозвучала очередь. Пули пошли вверх, пробив металлический навес над головой.

Где-то внизу испуганно вскрикнула Лариса, где-то справа наверняка в него стал целиться третий бандит, но разобраться надо было со вторым, который уже готов был стрелять. Короткое движение, нажим, чтобы справиться с сопротивлением зажатого в мощных тисках его рук противника, и автоматная очередь прошила грудь того, кто был слева. Разворот всем корпусом с ударом ноги под колено, и «живой щит» в руках Андрея что-то прокричал невразумительное. Третий уже все понял и готов был не жалеть и приятеля. Снова очередь, но парень оказался шустрым!

Он метнулся куда-то вниз, и Андрей сообразил – там вход в машинное отделение, там моторист, который тоже является заложником. И выкурить этого типа снизу будет сложно. Андрей высвободил правую руку, схватил своего противника за воротник и трижды что есть силы ударил его головой о железную стойку навеса. Бандит осел как тряпичная кукла. Андрей вырвал из его рук автомат и в два прыжка преодолел расстояние до трапа, ведущего вниз. Он сразу увидел плечи и голову бандита, почти за секунду до того, как тот скрылся бы. Но скрыться преступнику было не суждено. Остатки патронов в магазине Андрей выпустил вниз, морщась от оглушающего грохота автомата. Пули били в металл, рикошетили, высекали искры, пороховые газы сразу затуманили лестничное пространство. А когда их вытянул сквозняк, то перед глазами предстало скрюченное окровавленное тело. Одна нога еще дергалась, но это была агония.

Лариса с матросом несмело поднимались и озирались по сторонам. Потом появился Андрей во всей красе. Гора мышц, челюсть, плечищи, облепленные мокрым свитером, и небрежная походочка человека, закончившего работу. Эх, как все это нравилось девчонкам. Правда, самого Истомина их реакция перестала веселить и забавлять.

– Капитан, правь к пирсу! – крикнул он. – Пираты обезврежены…

– Андрей! – истерично закричала Лариса и бросилась к нему на шею.

Капитан и матрос ошарашенно смотрели на человека, который неизвестно откуда появился, мгновенно разобрался с бандитами, а теперь еще оказался знакомым этой девчонки. Что за сказка! А она-то! Ишь как повисла на нем, целует лицо, руки, свитер на груди. Видать, переживаний ей хватило с лихвой.

– Андрюшенька, милый, это ты… я знала, что ты не оставишь меня, что ты поможешь… Милый, родной мой, если бы ты знал, как я… это же ужас…

Андрей гладил девушку по голове и наблюдал, как катер разворачивается в сторону причала, как с берега на них смотрят в бинокли полицейские, как на пирсе собираются черные фигуры омоновцев. Не упускал он и из виду лежавшего ничком главаря бандитов. Что-то тот не подавал признаков жизни. Не перестарался ли он с банкой? Все-таки 325 граммов, да пущенных с такой силой… Беда-а!

А потом Истомина отвезли домой, но было это уже около одиннадцати вечера. После всех допросов, протоколов и актов. Отец не вышел на звук открывающейся двери, думая, что сын нарушил обещания и опять развлекается с девицами. А потом Андрей прошел в комнату, шлепая мокрыми носками по полу, и встал перед угрюмым отцом.

Через час мир был восстановлен, потому что иллюстрацией рассказа Андрея был репортаж с Морвокзала о том, что какой-то представитель спецслужб обезвредил и так далее. Вымытый и распаренный сын сидел с отцом и смаковал коньяк. Ему было грустно, потому что снова пришлось прощаться с Лариской и объяснять ей, что он кинулся спасать не ее, потому что испытывал к ней какие-то чувства, а всех заложников. И бросился потому, что он мог их спасти, а значит, должен был.

Вскоре в газете появилась статья, но фотографию героя-моряка журналистам командование запретило печатать.