После некоторой паузы дверца белого автомобиля открылась, на дорогу выбрался тридцатилетний поджарый кавказец с редкой рыжей бородкой. Одет он был для летнего времени вполне обычно: темно-синие джинсы, футболка, кроссовки.

Этот человек быстро глянул по сторонам и вместе с сержантом направился к внедорожнику.

Это был сигнал спецназовцам из третьего автомобиля.

Все бандиты, находящиеся в салоне «Опеля», сейчас наверняка в диком напряге глядели вслед уходящему водителю. Неплохой момент, чтоб подобраться сзади и закинуть в машину шумовую гранату.

Это сделал Иван Лебединский.

Молодцов одобрительно хмыкнул и скомандовал:

– Работаем!

Все бойцы, находящиеся в двух первых внедорожниках, разом оказались на разогретом асфальте. В этот же момент раздался резкий хлопок, которого они и ожидали.

Дальнейшие действия планом операции не оговаривались, потому что и так отработаны до автоматизма. Трое спецназовцев мгновенно скрутили и обезоружили водителя-кавказца, шедшего к внедорожнику. Остальные в несколько прыжков оказались у бандитской машины.

Две пары бойцов из второго и третьего внедорожников сохраняли между собой дистанцию, позволяющую им контролировать ситуацию, обеспечивать безопасность товарищам, надежно прикрывать их действия.

Честно говоря, террористы, находящиеся в «Опеле», уже были негласно приговорены спецназовцами к смерти. Это означало, что если операция в какой-то момент захлебнется, пойдет наперекосяк, то парни хладнокровно расстреляют белый автомобиль, мигом доведут его до состояния оренбургского пухового платка, изъеденного молью. Они готовы были сделать это без лишних церемоний, как учил дед Павел Судоплатов. Для допроса с пристрастием вполне хватило бы водителя, взятого живым и здоровым. Этого типа и трупов будет вполне достаточно для отчета об успешно проведенной операции в городе Белореченске.

Но дело обошлось без особых косяков.

Три бандита вывалились из салона авто вместе с клубами дыма, оглушенные, кашляющие и трясущиеся от страха за свои никчемные жизни. Парочку этих субъектов парни быстро определили мордами в асфальт. А вот третий каким-то чудом выкрутился, вскочил и побежал через дорогу, пытаясь на ходу выхватить из-за пояса пистолет.

Молодцов вскинул «Вал», однако выстрелить не успел. Его опередил один из снайперов, с сорока метров вогнал бандиту пулю в затылок.

Ноги беглеца будто стали ватными. Он по инерции сделал еще пару шагов, сложился пополам и безжизненно шмякнулся на темный асфальт аккурат вдоль белой разделительной полосы. По его обмякшему телу тут же с визгом покрышек прокатилась старая советская «Волга».

– Больно уж шустрый. Смерть таких любит, – поворчал подполковник, закинул автомат на плечо и громко приказал: – Всех задержанных и придавленных – в машины! – Молодцов огляделся, желая убедиться в том, что никто из гражданских лиц не пострадал от стрельбы.

Все российские граждане, случайно оказавшиеся рядом, были живы и здоровы. Напуганные прохожие жались к стенам домов и сторонкой обходили место скоротечной заварухи.

Скрипнули тормоза подъехавшего автомобиля «Скорой помощи». Ее вызвали сотрудники милиции или кто-то из горожан. Мужчина и молодая женщина в белых халатах бегло осмотрели тело, лежащее на дороге.

Первая часть операции была закончена. Осталась вторая, длиной минут в десять-пятнадцать.

Пора было прощаться с сотрудниками ДПС и отправляться в путь.

– Спасибо вам, парни, – сказал Молодцов и пожал им руки. – Вы отлично справились со своей задачей. Я обязательно укажу это в рапорте.

Стражи дорожного порядка довольно улыбались. Не так уж и часто им доводилось принимать участие в подобных операциях.

К этому моменту на улице не осталось ни единого следа операции, только что проведенной спецназом. Труп бандита был помещен в пластиковый мешок и упакован в багажник внедорожника. Трое выживших бандитов сидели в машинах. Была найдена и подобрана стреляная гильза.

Заработали двигатели внедорожников. Машины сорвались с места и помчались в сторону выезда из Белореченска.

На заднее сиденье своего внедорожника Молодцов специально усадил самого возрастного и матерого бандита. Он хотел раскрутить этого типа прямо сейчас, по дороге в местное управление ФСБ, в подчинение которому временно поступила его группа. Так будет быстрее и лучше для всех.

«Помещение для допроса должно быть полностью лишено любых отвлекающих моментов или предметов. Никаких картин на стенах, телевизоров, работающих приемников, гудящих вентиляторов. Стены, потолок, пол и мебель – исключительно приглушенных оттенков», – вспомнил Молодцов наставления одного из преподавателей академии, которую блестяще окончил несколько лет назад.

Подполковник улыбнулся. Ну да, именно здесь, в машине, как раз и нет никаких отвлекающих моментов.

Внедорожники летели по оживленной трассе. Солнце клонилось к закату, но вокруг еще было светло, кипела жизнь. Проносились встречные машины, вовсю работали кафе и заправки. Вдоль дорожного полотна тут и там сидели пенсионеры, предлагавшие за небольшие деньги фрукты и овощи, выращенные своими руками. В общем, было на что отвлечься.

«Вам обязательно надлежит позаботиться о том, чтобы во время допроса никто не вваливался в кабинет с репликами, не относящимися к делу. Дескать, у Сидорова родилась дочь – сбрасываемся по тысяче! Внезапное появление вашего коллеги и такая вот его тривиальная фраза уничтожат все ваши устрашающие эффекты и поставят жирную точку на откровениях человека, допрашиваемого вами».

Данный пункт наставлений тоже летел в топку. Это несмотря на то, что подчиненные Молодцова дружно помалкивали. Тривиальности и будничности вокруг хватало с избытком.

Решая, каким образом построить допрос, подполковник осторожно повернул голову влево и скосил взгляд на бандита. Высокий, статный, с накачанной мускулатурой. Короткая темная борода обрамляла его лицо с правильными чертами. Взгляд был настороженным и колючим, волосы всклокочены. На нем ладно сидели темно-зеленые брюки с великим множеством карманов. В них была заправлена тонкая бордовая водолазка, а поверх нее надета серая ветровка с капюшоном. Обувью бандиту служили не самые дешевые, удобные, но изрядно стоптанные кроссовки. На среднем пальце левой руки поблескивала золотая печатка.

«Есть в нашем арсенале способы заставить человека заговорить. Но этого фрукта быстро не расколешь. Матерый уголовник, – подумал подполковник и вздохнул. – Времени у нас маловато, да и живым его желательно довезти. Кстати, что там говорил наш теоретик о пытках? – Константин на минуту задумался, что-то откопал в анналах памяти и усмехнулся. – Вспомнил! Угрозы применить насилие и жесткие методы допроса, как правило, ломают сопротивление упрямцев гораздо эффективнее, чем прямое использование пыток. Так в давние времена говорил наш преподаватель. Многие наши клиенты даже не подозревают, что человек способен выдержать сильнейшие болевые ощущения. Они опасаются их куда больше, чем следовало бы. А вот с угрозами смерти торопиться нельзя. Это внушит вашему подопечному мысль о том, что участь его предрешена, и момент казни зависит лишь от того, когда он выдаст информацию, нужную нам».

– Я еще раз спрашиваю, как зовут человека, который отвечает за поставки оружия чеченским сепаратистам? – сидя вполоборота к пленному, прорычал Молодцов.

Тот молчал. По его лицу блуждала улыбка, но если в начале допроса она была снисходительной и даже издевательской, то теперь, когда подполковник впал в ярость, стала какой-то глуповатой.

– А кто в Ираке и Палестине формирует отряды ваших головорезов? Тоже не знаешь?

На этот вопрос ответа тоже не последовало. Да он и не мог прозвучать, ибо Молодцов спрашивал о таких вещах, о которых на российском Кавказе знали только главари самых крупных бандформирований.

Фокус заключался в том, что для ведения допроса Константин избрал метод под номером «9» из списка, озвученного когда-то преподавателем академии. Суть его заключалась в следующем. В начале допроса пациенту надо специально задавать вопросы, слишком сложные для него. То есть такие, ответы на которые ему знать не полагается ввиду не самого высокого положения. Разумеется, пациент тут же заявляет, что ему ничего не известно об этих моментах. Так оно и есть на самом деле. Однако человек, проводящий допрос, не верит ему, постепенно заводится и заявляет, что подобные элементарные вещи должны знать даже самые мелкие сошки. После этакой вот подготовки клиент с радостью должен ответить на любой вопрос, входящий в сферу его компетенции.

– Может быть, ты и координаты собственного лагеря подзабыл?! – резко проговорил Молодцов.

Одновременно с этим вопросом, резанувшим слух, спецназовец, сидящий слева от бандита, приставил к его шее лезвие ножа.

Террорист с немалым трудом проглотил ком, застрявший в горле, осторожно кивнул и сказал:

– Координаты лагеря знаю.

– Показывай! – Подполковник быстро развернул карту перед его рожей.

Примерно через час, когда дежурный по управлению ФСБ принимал пленных бандюков, Молодцов сидел в кабинете заместителя начальника и докладывал ему о результатах операции.

Этот полковник был свеж, пухл и молодцеват, на вид лет сорока с небольшим. На голове копна густых волос без намека на седину, под носом тонкие усики. На столе чистая пепельница для гостей. Сам он не курил, придерживался здорового образа жизни. Первое впечатление о нем у Молодцова было не самым хорошим. Ему казалось, будто его визави в этой жизни не любил ничего, кроме самого себя, такого красивого.

По ходу доклада лицо полковника, сидящего напротив визитера, из хмурого и озадаченного трансформировалось во вполне довольное.

«Ну вот и ладно, – подумал Костя. – Нам нисколько не жалко. Радуйтесь сколько хотите. Мы свою работу выполнили, а дальше вы уж как-нибудь сами».

Так он думал ровно до тех пор, пока не окончил доклад и не собрался проститься с подобревшим полковником.

– Нет, Константин Михайлович, расставаться нам пока рановато, – опередил его хозяин кабинета, уловил вопросительный взгляд и пояснил: – Дело в том, что в радиусе пятисот километров попросту нет другой группы, подготовленной так же хорошо, как и ваша. Вы меня понимаете?

– Не совсем, – признался Молодцов.

– Я недавно разговаривал по телефону с вашим прямым начальством. Генерал Филимонов не возражает, если группа, подчиненная вам, доведет начатую операцию до логического завершения.

– То есть вы хотите?..

– Совершенно верно, – подтвердил полковник. – Мы хотим, чтобы вы уничтожили лагерь сепаратистов, координаты которого добыли в ходе проведения этой операции. Это ведь не займет много времени. Особенно с учетом того, что мы обеспечим вас всем необходимым: транспортом, боеприпасами, провизией, медикаментами.

Константин устало откинулся на спинку стула. Он очень надеялся поскорее покончить с этим делом и отчалить домой. А тут…

– Когда стартуем? – осведомился он.

– Сейчас поужинаете, часика четыре отдохнете. Потом наша вертушка аккуратно доставит вас до предгорья. За остаток ночи доберетесь до заданного района. Ну а дальше все решения будете принимать сами. Не мне вас учить, как разбираться с бандитами. Такой вариант устроит?

– Устроит, – ответил Молодцов и тяжело поднялся со стула.

Подполковник сидел у открытого иллюминатора транспортной «восьмерки» и дословно вспоминал ответы бандита, задержанного в Белореченске. Информация, полученная от него, определенно могла помочь выполнить задачу по уничтожению горного лагеря террористов.

Во-первых, из объяснений задержанного бандита Молодцову стало ясно, что лагерем пользовалась не одна группа. В течение последних четырех-пяти суток обустроенный бивак покинули как минимум три небольших подразделения. Каждое из них имело свое задание и ушло по маршруту, о котором знал только старший. В данный момент лагерь пустовал.

Во-вторых, лагерь использовался террористами не только как место для укрытия и отдыха между вылазками. Он являлся еще и базой, где хранились запасы продуктов, теплых вещей, снаряжения, боеприпасов, взрывчатки и медикаментов. Фактически там имелось все, что было необходимо для ведения диверсионной работы. Обеспечением лагеря занималась специальная группа, приходившая из Турции, транзитом через Грузию. Графика ее визитов никто не знал.

В-третьих, этот бандит ничего не смог сказать о сроках возвращения других групп. Это означало, что Молодцову и его команде следовало проявить максимальную осторожность как при подходе к лагерю, так и потом, находясь на его территории.

– Учтем, – прошептал Константин, заметив, что винтокрылая машина начала снижаться.

Высадка группы состоялась на небольшой грунтовой площадке, оборудованной различными светотехническими штучками, – от красных габаритных огней до мощного прожектора. Она находилась на краю воинской части. Перед посадкой Молодцов заметил внизу стройные ряды автомобилей и пару строений, похожих на казармы.

– Погнали! – крикнул он своим людям, когда колеса вертушки коснулись земли и бортовой техник сдвинул назад дверцу грузовой кабины.

Бойцы по очереди покинули борт.

– Счастливо оставаться! – сказал Константин авиатору.

– И вам удачи!

До вылета подполковник успел полчаса поработать с картой. Он изучил местность, выбрал наилучший маршрут, рассчитал время движения. Если соединить точку высадки с лагерем прямой линией, то переход получался несерьезным – всего четырнадцать километров.

Но это по прямой. И на бумаге. Вживую так не бывает. На самом деле им придется топать по сильно пересеченной местности и постоянно вверх. Первую часть марш-броска спецназовцам предстоит выполнить в ночное время, что многократно усложняет задачу.

Открытую местность они обходили, по лесистым склонам передвигались плотной цепочкой. Молодцов выдвинул немного вперед снайпера Серегу Ковальчука. Приборы ночного видения имелись не у всех, поэтому скорость перехода была небольшой. Тем не менее за остаток ночи бойцы отмахали три с половиной километра.

В предрассветных сумерках спецназовцы остановились на десятиминутный привал, успокоили дыхание, попили водички, покурили.

Дальше они двинулись в обновленном порядке. Иван Лебединский заменил впереди снайпера. Молодцов со второй позиции переместился в замыкающие, где тоже было несладко. Теперь ему приходилось постоянно контролировать тыл.

В десять утра призывно пискнула небольшая рация, находившаяся в нагрудном кармане Молодцова. Его вызывал Иван.

– Мы почти на месте, – негромко доложил он.

– Ты уже заметил лагерь? – осведомился командир.

От него до Лебединского было никак не более пятидесяти метров. Сквозь частокол древесных стволов он не видел ровным счетом ничего.

– Да, что-то похожее. Глянь на карту.

Группа прекратила движение. Бойцы затаились в зеленке.

Константин склонился над развернутой картой.

Да, впереди действительно находился лагерь.

«Это какое-то чудо, что Ванька обнаружил его с дистанции в тридцать метров, – размышлял командир группы, осторожно раздвинув ветки куста и осматривая логово террористов. – Если бы он прохлопал ушами, а там в данный момент кто-то был, то… Нет, о таких вещах лучше не думать».

В неглубокой низине располагались несколько больших землянок, хорошо замаскированных дерном. Между ними виднелись протоптанные тропинки и несколько кострищ, обложенных камнями. Вокруг лагеря рос плотный кустарник вперемешку с высокими деревьями, и заметить его было крайне сложно.

Лебединскому повезло. Его взгляд случайно наткнулся на темно-синий свитер, забытый кем-то и качавшийся под порывами ветра на горизонтальной ветви.

Молодцов знаками распределил обязанности. Две четверки обходят лагерь слева и справа. Все остальные приближаются к землянкам вместе с подполковником.