Читать книгу «Палачи и герои» онлайн полностью📖 — Сергея Зверева — MyBook.
image

Глава 8

Как назло, похолодало, шел мелкий дождь. Земля была влажной – в ней тонули сапоги. Комья грязи налипали на шинель. Но что пехоте грязь?

Лес был уже знаком Ивану – три месяца назад взвод уже блокировал эту местность. И он знал, как лучше распределить личный состав, где выставить заслоны, куда поставить пулеметы, где устроить засаду.

Распределив людей, Иван был уверен, что теперь через их зону ответственности не пройдет никакой враг.

Свой наблюдательный пункт он замаскировал за кустарником, откуда была видна серебрящаяся узкая лента реки и петляющая между деревьев тропинка. Весна пришла ранняя, и листья на деревьях начали распускаться.

Иван вытащил из кармана заранее припасенную ветошь и протер винтовку от налипшей во время броска через лес грязи. Табельное оружие командира взвода – пистолет ТТ и командный голос. Но он взял в оружейной пирамиде еще и винтовку, потому что мог дать фору по стрельбе даже батальонным снайперам. Если банда возникнет, то его умение пригодится. Он рассчитывал обездвижить хоть одного бандита и взять живым.

Хотя рассчитывал – громко сказано. Правильнее будет – мечтал. Потому как не верил, что банда пойдет в их сторону. Граница в другом направлении, и проклятые головорезы устремятся туда.

Все неймется этим националистам-паразитам. Не могут смириться, что здесь строится новая жизнь. Расклеивают клеветнические листовки. Призывают к восстанию и неповиновению. Но хуже всего – убивают. Недавно вырезали семью председателя сельсовета в соседнем районе, притом ему самому отрезали голову и унесли с собой. Нелюди!

Как правило, занимаются они своими погаными делами в селах, сбивая крестьян с толку. И ксендзы-униаты в эту дуду трубят. Но и в городах далеко не все приняли советскую власть. Семьи наиболее оголтелых антисоветчиков, из бывших польских властей, враждебной интеллигенции, радикально настроенных галичан, кулаков, вывезли в холодные края. Но полковой особист говорил, что многие местные деятели с трибун клянутся в верности СССР, но на деле мечтают о приходе империалистов, которые вернут их привилегии. И собираются в кружки, где откровенно говорят, что скоро здесь будут немцы или англичане – все равно, лишь бы не большевики…

Солнце покраснело и садилось за поросшие ельником холмы, когда появились они!

Их было семеро. Шли осторожно, держа дистанцию. Кто это? Охотники-колхозники-лесорубы? С карабинами за плечами?

Это она, долгожданная банда!

Иван медлил с приказом открыть огонь. Взвод растянут. Рядом трое бойцов. Пока остальные сбегутся на выстрелы… Тут главная наука – начать стрельбу вовремя. Раньше выстрелишь – спугнешь. Позже – так эта сволочь еще добежит до тебя, врукопашную сойдется или вырвется на оперативный простор. Каждой пуле свое время. И пока еще рано, хотя бойцы уже нервно елозят, будто хотят спросить – ну когда же?

Иван разглядывал в бинокль группу. По виду перед ним обычные крестьяне. Идут вразвалку, напряженно оглядываясь. Из компании он выделил одного – худощавого, с прямой военной осанкой. Походка пружинящая, спортивная. Уже не молод, лицо морщинистое. Время от времени он властными жестами отдавал спутникам распоряжения. Ясно, кто здесь главарь. Начальник райотдела НКВД специально заострил внимание – главных гадов стараться брать живьем.

Ну что же, втянулись бандиты глубоко. Справа река, слева – лужайка. Все одно – открытое пространство. Вот теперь пора.

– Стоять! Руки вверх! Бросить оружие! – что есть силы крикнул Иван.

Двое бандитов застыли как вкопанные. Остальные рванули в разные стороны и залегли.

Иван нажал на спусковой крючок, и фигура одного из шустрых боевиков дернулась. Тут же раздались ответные выстрелы.

– Сдаемся! – крикнул один из тех, что остался на ногах.

И тут же рухнул, срезанный метким выстрелом. Снял его тот сухощавый главарь.

Ну а дальше понеслось. Стрельба. Крики. Двое бандитов двинули на прорыв – и тут же легли под пулями. А вот главарь проскочил через простреливаемое пространство и устремился в чащу.

Иван крикнул своему заместителю сержанту Богатыреву:

– Командуй!

И понесся в овраг, мечтая не переломать ноги. В том, что его ребята кончат бандитов, – он не сомневался. Слишком хорошо их учил. Но сейчас главное – взять беглеца. Подарок будет чекистам добрый!

Стрельба осталась позади. Интенсивность ее спала, раздавались только отдельные выстрелы. А Иван думал об одном – не упустить главаря.

Беглец двигался в лесу на удивление умело и быстро. Иван ощутил, что дыхание у него сбивается. Если так дальше пойдет, то он может еще и из виду потерять мелькающую впереди фигуру.

Комвзвода разобрала злость. Это что, какая-то вражья душонка вот так просто сделает его, лучшего спортсмена полка! Собрав оставшиеся силы, он рванул не вокруг горки, которую они огибали, а на нее.

Расчет его оправдался. Рывок стоил последних сил, но он выскочил в пролесок прямо перед беглецом. Взмахнул винтовкой. И, прокашлявшись, сбивающимся голосом крикнул:

– Руки подними, контра!

– Ну, командир, зачем так уж? – отрывисто прокаркал беглец по-русски с небольшим акцентом. Забег по лесу не прошел даром – на нем не было лица, и он раскачивался так, что, казалось, рухнет на колени. – Мы вреда не делали… По делам шли… У меня золото. Бери! На сапоги и «Шипр» надолго хватит!

– Не разговаривать! Руки поднять!

– Да я не вру! Вот же они!

Главарь сделал движение, как бы хлопая себя по груди. Винтовка его на земле. Оружия больше у него не видать. Так что опасности Иван не видал. А зря.

Комвзвода услышал грохот и почувствовал сокрушительный удар в грудь…

Глава 9

Два десятка вооруженных бойцов ОУН вошли в село, на базе которого большевики создали новый колхоз. И ведь никто из селян не высказался против, не уехал в Сибирь. Они согласны на все. И вместе с этими людьми предстоит воевать? Да, именно с этими. Не понимают, что такое слова, поймут, что такое страх.

Отряду повезло. В селе находились уполномоченный из исполкома и председатель колхоза со своим шестнадцатилетним сыном – все с Восточной Украины.

Работа с крестьянами всегда одинакова. Согнать под ружьями всех на площадь – сейчас это было пространство перед сельсоветом, где в грязи валялись две упитанные свиньи и бродили куры. И пропагандировать – убедительно и с наглядными примерами.

– Советской власти недолго осталось! – кричал Дантист, прохаживаясь перед толпой. – С ней будет то же, что и с ее подлыми пособниками!

Похожий на племенного быка Михай подошел к стоящим на коленях большевистским прихвостням.

– Мальчонку-то оставь, – прохрипел избитый председатель – босой, в рубахе навыпуск, бородатый. – Малой он еще.

– Любой малой будет большим. Смотри, как зверенышем глядит. Комсомолец. – Дантист сорвал с рубашки парня комсомольский значок. – С комсомольцами разговор короткий. Приступай, Михай.

Палач привычно подкинул в руке топор. С трех ударов все было кончено. Все-таки мастер он отличный. Лучший мясник в городке под Львовом был. Тушу, говорит, чувствует, как свою…

Дантист посмотрел на распластавшиеся тела. Сладострастный восторг разлился внутри. А ведь ему это нравилось. Нравилось уже давно.

После заключения мира между Польшей и Советами он охранял лагеря военнопленных. Видел тысячи голодных, доведенных до скотского состояния москалей. Их почти не кормили, они мерли как мухи, их расстреливали по любому поводу – и число их сокращалось стремительно. Говорят, этих псов в лагерях сгинуло не меньше ста тысяч. И, глядя на их нечеловеческие мучения, Дантист не испытывал даже тени жалости. Наоборот, он желал, чтобы они подохли все до одного. В корчах! Враг должен не только умирать, но умирать мучительно. И в этом есть радость.

Вот эти трое. Они пришли на землю, на которую у него были совершенно иные планы. И конец их поучителен.

Дантист собирался выпороть шомполами нескольких селян из новоявленных колхозников, но времени ему не дали. Скукоженный дедок шепнул нечто такое, что сразу ставило отряд в разряд преследуемой дичи.

В селе оказался радиолюбитель. До чего Советы крестьян довели – скоро в каждом селе радио будет, и советские вожди станут вещать со столбов! И как назло, жил этот любитель на самой окраине – до него просто не дошли. У него есть не только приемник, но и передатчик. И сто процентов он, комсомолец, уже связался с районом.

Михай с двумя бойцами ринулся к указанной хате. Над ней и правда была до того незамеченная антенна. И передатчик внутри был. Радист убежал в лес. Передал или нет сообщение? Вопрос. Но в любом случае пора уходить.

Напоследок оуновцы подожгли здание сельсовета. Потом отряд разделился на две части. Одна устремилась в непроходимые чащобы. Другую повел Дантист в сторону границы.

Вскоре он убедился, что радист дело свое черное сделал. При попытке пересечь дорогу группа едва не натолкнулась на оцепление войск НКВД. Здесь дорога к границе была перекрыта. Выход один – уходить в глубь территории, там переждать и пробовать снова.

Когда они почти вышли из западни, то напоролись на засаду.

– Стоять! – проорал кто-то из кустов.

Дантист сразу понял, что всем не спастись. Подстрелил соратника, поднявшего руки, чтобы сдаться. Умудрился преодолеть простреливаемое пространство до густой растительности.

Не зря всю свою жизнь, даже в тюрьме, он неустанно занимался спортом. Бег, лыжи, немного бокса и фехтования, стрельба. Подпольщик должен быть силен и подготовлен к любым невзгодам. Вот и сейчас он бежал по лесу, будучи уверенным, что и в свои сорок лет оставит далеко позади проклятых краснопузых солдат.

Огибая поросший деревьями крутой холм, он считал, что ушел от погони. И тут прямо перед ним как с неба свалился высокий и злой лейтенант Красной армии – он запыхался, но держится молодцом. А у Дантиста от дыхания, считай, ничего и не осталось.

Все же неприятно, когда в тебя целятся из винтовки. Дантист отлично знал, как немного усилий нужно, чтобы убить человека, когда в твоей руке огнестрельное оружие. Да и по виду красного командира было понятно – этот не промахнется.

Но в схватке матерого волка и молокососа обычно побеждает волк. Потому что он опытнее.

У Дантиста оставалась одна надежда. Единственный шанс. Поэтому он забалтывал командира пустыми речами, имея одну цель – привести руку в нужное положение.

У него это получилось. Зацепить крючок. Сделать движение прицеливания. Ба-бах!

Готов!

Это было хитроумное приспособление из арсеналов абвера – трубка, прикрепленная к рукаву пальто, которая приводится в действие движением большого пальца. В ней лишь один патрон, но лейтенанту его хватило.

Красный командир упал. Но тут же зашевелился, потянувшись к винтовке.

Времени на добивание не было. Пусть живет, большевистская мразь!

Дантист ринулся в овраг справа. А потом, стараясь экономить силы, двинул в направлении, где крылось его спасение.

Глава 10

– Ты везучий, лейтенант, – сказал особист Рубан, навестивший Ивана в госпитале. – Пули тебя не берут.

– Да это все портсигар, – усмехнулся Иван. – Сам не курю. Но солдат, когда те отличились или отдыхают на привале, всегда готов папироской пожаловать. Папиросы-то мне по довольствию положены.

– Это правильно. Курево для солдата порой важнее хлеба.

– Вот пуля и ударила в портсигар. Рикошет. Но врезала сильно. Как перворазрядник по боксу. Поэтому я ту сволочь и не смог настичь. Я бы его не упустил, вы поверьте!

– Да верю я тебе. Верю.

– Какой-то хитрой штуковиной он меня одолел. Прям из рукава выстрелил.

– Немцы на такие хитрушки горазды… Да, жалко ты того волчару упустил. Большой человек был. Представитель безпеки.

– Что это?

– У националистических банд есть своя служба безопасности. Как у немцев гестапо.

«Или у нас НКВД», – Иван едва не брякнул это вслух, но вовремя прикусил язык.

– «Дантист» кличка, – добавил Рубан.

– Кличка? – удивился Иван.

– Они как ворье или как собаки цепные – по кличкам друг друга знают. Так-то вот. Хорошо, что ты жив остался.

Особист взял у Ивана подробное объяснение. И отбыл.

Иван пролежал в госпитале несколько дней. Синяк на груди был огромный, но внутренние органы не отбиты, переломов нет. Да и боевая задача выполнена – банда уничтожена, двое взяты в плен. Только один ушел. Но какой!

В начале июня стрелковый полк в результате реорганизаций был передан в распоряжение Особого Западного округа и отбыл по месту новой дислокации в Белоруссию.

А ночью 22 июня Земля будто перевернулась. И судьбы миллионов русских людей стали подчинены страшному слову – война.

Для Ивана, который ночью был в расположении роты, началось все с бомбежки. С грома взрывов и рева моторов заходящих на штурмовку самолетов.

Не повезло пехоте, что новое расположение части было рядом с аэродромом истребительно-авиационного полка, где в ряд стояли «ишачки» – юркие, но уже устаревшие И-16. По аэродромам немцы нанесли самый сокрушительный удар, стремясь достичь подавляющего господства в воздухе и безнаказанными стервятниками клевать наземные войска, сея ужас и смерть.

Вот разлетелось деревянное строение вещевого склада. Следующая бомба накрыла палатки первого батальона. Народ, сонный, ничего не понимающий, метался по расположению. Вздымались пожары. Выруливавшего на взлетную полосу «ишачка» разметало от точного попадания бомбы. Но паре машин удалось взлететь, и они вступили в неравный бой с сопровождающими германские бомбардировщики истребителями.

Царила неразбериха. Красноармейцы метались. Кто-то пытался схватить оружие, а кто просто бежал куда глаза глядят. Ржали лошади, вырываясь из тлеющей конюшни.

Бомбили немцы точно, разрушения сеяли страшные. Волна бомбардировщиков прошла, но будет вторая.

Иван наткнулся на красноармейца, чуть не сбившего его с ног, ткнул в грудь ладонью и заорал:

– В лес! В укрытие!

Выстрелил из пистолета вверх и крикнул:

– Все в лес!

Оружие, вещевое имущество – все это потом. Главное спасти личный состав.

Люди рванули к лесу. И вовремя. Зашла новая волна бомбардировщиков, ровняя с землей расположение полка. Но значительной части личного состава удалось укрыться в лесополосе и в расщелине.

Бомбардировщики ушли, посчитав цель отработанной. Склады и столовая догорали. Почти все палатки иссечены осколками или сожжены. Клуб чудом не задело. На аэродроме не осталось самолетов – те немногие, что уцелели после боя, теперь держали путь в глубину территории. Как же получилось, что все силы истребительного полка в эту ночь были сосредоточены в пределах досягаемости немецкой авиации? У Ивана было предчувствие, что это не единственный накрытый аэродром. Лишиться авиации – это для пехотинца как потерять в проливной ливень зонт.

И вот полк собрался. Командиры выстроили своих бойцов и подсчитывали потери. Они оказались не столь велики, как предполагалось, – всего десять процентов личного состава. Зато было уничтожено большое количество оружия, грузовиков, гужевого транспорта.

Иван ждал чего угодно, даже трибунала, за то, что увел в лес людей, не дав им возможности расхватать из оружеек винтовки, в результате чего многие теперь безоружны. Но командир полка объявил:

– Выношу благодарность за решительные и правильные действия. Сохранили личный состав. Оружие – дело наживное.

Прискакал вестовой из дивизии с приказом выдвигаться к населенному пункту Вольск…

Последующие дни слились в наполненное свинцовой тяжестью месиво из грохота, крови. И главное – неразберихи.

Дороги были запружены военными. Тянулись и гражданские, на подводах или пешком уходя от войны. Витали дикие слухи, что немцы вокруг и скоро всем конец.

По пути попадались брошенные неповрежденные советские танки без горючего и боекомплекта. Разбитые автомашины. И тела, тела, тела. Ими были устланы безысходные дороги лета 1941 года.

Через два дня колонну полка на марше накрыли проклятые самолеты, с жадным воем пикирующие на цель. Чпоканье пуль, ржание лошадей, крики боли и взрывы, бесполезные пулеметные очереди с земли по стервятникам.

На той пыльной дороге погибло немало военнослужащих полка. Несколько десятков просто исчезли – дезертировали. Страх – это такая сволочь, которая, если дать ему волю, может задушить в человеке человека.

– За попытку дезертирства или перехода на сторону врага – расстрел на месте! – приказал комполка на привале.

Еще через день полк впервые столкнулся с сухопутными немецкими частями. Фашистские танки налетели на арьергард колонны и устроили страшное побоище.

Пехотинцы гранатами подорвали один танк и повредили второй. Да еще артиллеристы с противотанковой пушкой, удачно присоседившиеся к колонне, сделали свое дело и подбили еще танк и два бронетранспортера. Оставшиеся на ходу бронемашины повернули назад.

В бою с танками погиб командир третьей роты, отличный грамотный служака. И Иван стал командовать ротой, от которой осталось чуть больше взвода.