Иванов внимательно выслушал недлинный разговор по мобильному телефону двух человек – благо оборудование позволяло. Говорили по-русски, как старые знакомые. Однако чувствовалось напряжение в интонациях. По крайней мере с одной стороны. Первый голос он узнал сразу – уж очень характерно толстяк в милицейской форме произносил букву «С». Его собеседника опознать не получилось, однако майор отчетливо разобрал кавказский акцент. Суть разговора предельно проста – служитель закона пытался договориться о продаже крупной партии оружия и боеприпасов. Самовывозом и срочно. Но деньги хотел приличные. Покупатель торговался. Видимо, не первый раз заключалась подобная сделка, только масштабы намечались посолиднее. Поэтому он требовал гарантий и хотел определиться с неустойкой. На всякий случай. Страж порядка изворачивался, как мог, ссылаясь на творящуюся в республике неразбериху, сложности получения товара и другие мелочи. Кавказец ссылался на срочность, требовал скидки. Наконец, после коротких препирательств, сговорились в цене. Местом сделки назначили Кант – вернее, его пригород. На этом запись Гени заканчивалась.

– Как вам? – поинтересовался он, отключив диктофон.

– Ничего неожиданного, – Иванов вертел в руках глонассовский навигатор, одновременно поглядывая на дорогу. Вдалеке маячила вырвавшаяся вперед патрульная машина. – Ты место сделки не вычислил?

– Нет, они на своем жаргоне общались. Надо бы «языка» из аборигенов – тот наверняка скажет, что такое «черная верба» и где она находится. Толстяк бандитам оружие толкает, надо его за жо… сорри… брать его, короче, надо.

Командир группы что-то просчитывал в уме, потому ответил не сразу:

– Надо, но это не наше дело.

– А чье? – Геня искренне изумился. – Они же не для личной коллекции стволы берут. В Россию отправят, как пить дать! Если не мы, то кто? Местных ментов на ментов натравливать – толку не будет. А прокуратуре и подавно не до таких развлечений! Революция ведь… Если не вмешаться – эти «оборотни» так и будут безнаказанно продолжать торговлю!

– Не переживай, не будут, – уверенно заявил майор, чем прекратил поток эмоций своего подчиненного. – Позаботимся. Еще что-нибудь есть?

– Как скажешь, командир. Да, даю еще одну запись, только что поймал. Наши провожатые с городом общаются…

В наушниках майора теперь не пищало, а скрипело от множества помех. И снова тот же знакомый голос. Только теперь по-киргизски, используя табельную рацию, давал указания своим подчиненным. И с ОМОНом трепался.

Батя прослушал диалог от начала и до конца, морщины на лбу то разглаживались, то становились более заметными. Транспорт легонько трясло на стыках дорожных плит. За окном неторопливо проплывали стройные «свечки» пирамидальных тополей, высаженных вдоль дороги. Мигалки сопровождающей машины снова крутились совсем близко, бросая на них синие блики.

– Все?

– Пока да, – бодро откликнулся Геня.

– Хорошо. Спасибо.

Милицейская «Нексия», совсем недавно подстроившаяся под общий неспешный ритм, неожиданно сбросила скорость. Ярко вспыхнули в ночи красные сигналы «стоп». Микроавтобус, а вслед за ним – все остальные вынуждены были резко затормозить, чтобы не протаранить легковушку. Новиков встрепенулся. Одолевавшая уже несколько минут полудрема вмиг исчезла. Идущий впереди патрульный автомобиль остановился в ярком конусе огней колонны. Проблесковые маячки все так же беззвучно и меланхолично озаряли округу.

– Чего это они? – вырвалось у доктора, хотя он изо всех сил старался не выдавать своей тревоги и делать вид, что все происходящее для него не в новинку.

– А шут их знает, – так же негромко отозвался Баюн и вопросительно «моргнул» сопровождению дальним светом. – Чего встали?

Майор снова включил рацию.

– Полсотни первый, что у вас?

Сквозь слабый треск эфира в кабину прорвался голос бурята:

– Две семерки, у нас все тихо. Работаем по плану.

Странная сцена затянулась. Милицейская машина после долгой паузы ответила Баюну «крякалкой».

– Нас зовут, что ли? – пробурчал тот, обращаясь к командиру. – Самим лень задницу поднять и сюда подойти? Или важные такие все стали?

Иванов наблюдал происходящее без тени беспокойства на лице. «Нексия» снова закрякала и на секунду включила сирену. Появляться из нее никто не собирался. Лейтенант медицинской службы не вытерпел:

– Товарищ майор, разрешите мне выйти и узнать, в чем дело?

Батя скривил уголок рта – доктор от переживаний снова перешел на «вы», чего в группе делать было не принято. Но отказывать в просьбе не стал.

– Иди, мы прикроем. Связь не выключай, чтобы мы разговор слышали, – кратко проинструктировал он молодого офицера. – Между нами и машиной не становись, прицел не загораживай.

На щеках врача выступил румянец – сказались и волнение, и легкая досада (совсем за юнца его считают!). Однако вслух огрызаться не стал: во-первых, сам вызвался, а во-вторых, вовремя вспомнил, что по сравнению с командиром он и есть «желторотик». Натянув посильнее шапку, поправив заодно беспроводную гарнитуру на ухе, он сдвинул дверь и выбрался в ночную прохладу.

Насколько он разобрался в обстановке, серые заборы и темные силуэты крыш впереди – это и был Кант. Сквозь шум двигателей, урчавших на холостых оборотах, издали слышался лай собак. Не тревожный, не угрожающее облаивание чужака, посмевшего приблизиться к охраняемой территории, а так, дежурная «брехня», перекличка. Владимир бодро зашагал к автомобилю киргизской милиции. Дрожь, вызванную сменой температур и томлением неизвестностью, едва удавалось скрывать.

Зайдя с правой стороны, он протянул руку, чтобы взяться за ручку, но не успел – опустилось стекло. Находящиеся в машине, очевидно, не планировали никого пускать к себе в гости.

– А где майор? – послышался наглый голос из недр прокуренного салона.

– Что случилось? Почему встали? – вопросом на вопрос ответил Новиков, нисколько не мучаясь угрызениями совести из-за несоблюдения правил приличий. Толстяк подался вперед, к окну, чтобы разглядеть, с кем приходится иметь дело.

– Ты кто?

Доктора задело хамское обращение.

– Не «ты», а «вы», – строго сказал он. – Мы с вами на брудершафт не пили. Лейтенант Российской армии Новиков. Объясните, пожалуйста, причину остановки.

– Лейтена-ант, – передразнил его кто-то с переднего сиденья и неприятно заржал. За тонированными «в зеркало» стеклами лица было не разглядеть. – Ты что, сопляк, на неприятности нарываешься? Представителей власти оскорбляешь? Вали отсюда, пока дубинкой не отхватил! Пусть майор придет.

С трудом удерживая вскипающую кровь, Владимир зло прищурился. Возвращаться с пустякового задания несолоно хлебавши не хотелось. Что о нем подумает Батя? Не сумел на простой вопрос ответ получить! Послать бы их всех подальше!

Вовремя вспомнив, что нескладывающийся разговор отчетливо слышится всей группой, лейтенант взял себя в руки.

– Командир сейчас занят, – он старался объяснять как можно спокойнее, но и сам чувствовал, что не больно-то у него получается. – Можете говорить со мной. Я все ему передам.

Даже в полутьме и синих всполохах было заметно, как толстяк скорчил недовольную физиономию. Ему и юнца хотелось поставить на место, и времени на это жаль было. Сунув в угол рта сигарету, он чиркнул зажигалкой и произнес, прикуривая:

– Короче, так… ОМОН по вашей большой просьбе приехал… он уже у моста. Но прошла информация…

Милиционер сделал глубокую затяжку, высунул руку из окна, стряхнул пепел и выдохнул клуб дыма наружу. Огонек сигареты, получив порцию кислорода от набежавшего ветерка, рьяно покраснел. Новиков непроизвольно отодвинулся – табачного запаха он принципиально сторонился.

– Мост заминирован, – выдал наконец информацию страж порядка. Его заплывшие жиром глазки испытующе сверлили лейтенанта. Маленький динамик в ухе у Владимира спокойным голосом командира попросил уточнить подробности. Доктор так и поступил.

– Каким образом об этом стало известно? Обнаружено место закладки? Какого типа устройство?

– Любознательный, б..! – снова послышался возглас спереди. Невидимый человек добавил еще что-то по-киргизски, Новиков не разобрал.

– Погоди, Болот, – грузный мент выбросил в воздух новую порцию табачного дыма. – Э-э… бомбу еще не нашли. Вернее, так – не искали даже. Какой-то придурок позвонил в дежурку и сказал, что… э-э… если русские попытаются перейти мост, он его взорвет. Может, там и взрывчатки нет никакой, но стоит ли рисковать?

«Внутренний» голос попытался что-то еще прошептать на ухо лейтенанту, но Владимир его опередил:

– И что вы предлагаете?

Киргиз докурил, щелчком отправил окурок в полет через окно. Прочертив красивую дугу, тот приземлился где-то на обочине, брызнув искрами.

– Передай так, – милиционер принялся теребить мясистыми пальцами свой плоский, блестящий от кожного сала нос. – Грузовики надо пустить в объезд. Тут недалеко, километрах в трех, есть еще одна переправа, там и проедем. А солдаты пешком пройдут через подвесной мостик рядом с основным. Его заминировать не получится.

«Спроси, кто нас будет сопровождать?» – уловил очередную подсказку доктор и тут же ее озвучил.

– Я провожу, – толстяк осклабился. – Всё, как договаривались. «Уазик» вернется к пехоте, а мы прокатимся чуть подальше. Передай майору, пусть не переживает. Доставим вас в целости и сохранности.

– Куда ехать придется? – еще раз уточнил Новиков, собираясь отчаливать.

– За мной! – надменно отозвался начальник сопровождения. – Ехать надо будет за мной. Только передай командиру, чтобы приказал газку прибавить. Автоинспекция нас не остановит, так что не плетитесь, как черепахи!

Тот, что сидел спереди, снова загоготал над удачной шуткой своего шефа. Поддержал его и водитель «Нексии». Лейтенант не обратил на них внимания и повторил свой вопрос:

– И все-таки? Мне будет легче объяснить командиру вашу позицию по этому вопросу, если я доложу ему о примерном маршруте.

– На запад вдоль канала километра два-три, потом через БЧК и обратно, на восток… – Мент не пытался скрыть раздражения, он продрог и стал закрывать стекло.

Его коллега развернулся в своем кресле, показав, наконец, свое круглое, как блин, лицо с опухшими веками.

– А если непонятно, пусть твой майор сам сюда бежит, – заорал он. – Мы ему быстро все объясним!

– Одну секундочку! – Новиков неожиданно для себя успокоился, и так у него хорошо на душе стало, что обрывать разговор на такой ноте он не захотел. – Я все передам. Но, скорее всего, вам придется подождать. Командиру надо будет проконсультироваться у руководства.

Развернулся и двинулся к своим. Стекло «Дэу» замерло на подъеме, потом снова поспешно двинулось вниз. Толстяк чуть ли не голову высунул из открывающегося окна:

– Эй! Стой! Слышишь?!

«Что там?» – спросил наушник. Владимир едва заметно пожал в ответ плечами, зная, что Иванов его прекрасно видит. Остановился, обернулся.

– Я слушаю!

– Чего подождать?! – заорал киргизский правоохранитель с избыточной массой тела. – Что тут согласовывать? Ехать осталось две минуты. А мы стоять и решать будем полчаса, да?! Давай поторопи своего майора, а то мы на хрен уедем сейчас!

– Непременно! – с плохо прикрытой издевкой пообещал Новиков, продолжая шагать к микроавтобусу.

Оказавшись внутри, доктор скромно уселся на свое место. Рассказывать было нечего, все и так все слышали. Батя только что еще раз запросил у Гени, не было ли каких-нибудь свежих радиоперехватов – в частности, с информацией о минировании моста. Ответ был отрицательным.

– Чего-то он воду мутит, этот боров, – Баюн сдвинул брови со следами многократных рассечений. Он сидел, облокотившись на «баранку» и подперев лицо двумя руками, и мрачно взирал на переливающуюся огнями патрульную легковушку. – Как поступим, командир?

Иванов сосредоточенно «листал» электронные карты навигатора, что-то прикидывая в уме. Вопрос водителя он, конечно же, слышал, но пока оставил его без ответа. Создавалось впечатление, что он намеренно испытывает терпение местных милиционеров.

А оно оказалось небезграничным. «Дэу Нексия» после нескольких минут бесплодного ожидания стала «газовать» на месте, потом внезапно сорвалась с места и покатилась задом, едва не впечатавшись бампером в «Форд». Баюн молниеносным движением снял свое авто с ручника и включил заднюю скорость, в готовности откатиться еще дальше при необходимости. Но обошлось. Спустя пару секунд из иномарки вывалился толстяк и, недовольно плюясь на асфальт, доковылял до машины спецназа.

Батя гостеприимно распахнул перед ним двери и повел себя, как заправский дипломат, улыбаясь самой радушной из своих улыбок. Эдакая очаровашка в погонах.

– Тысяча извинений, что заставили вас ждать! – начал он, не давая раскрыть рта местному милиционеру, мучившемуся одышкой. – Вы правы – рисковать жизнью не стоит, даже если вероятность взрыва ничтожно мала. Нет, нет, через мост вести колонну нельзя. Ни в коем случае! И это просто везение, что вы согласились проводить нас другой дорогой. Спасибо огромное! Давайте не будем терять ни минуты, отправимся прямо сейчас!

Пыхтевшему от злости офицеру крыть было нечем. Глядя в ничего не выражающие глаза Иванова, он мотнул лысоватой башкой:

– Хор-рошо!

У него страшно болело колено. Еще со вчерашнего дня. Врачи давно говорили – вес надо сбрасывать, иначе суставы не выдержат. И – гады – оказались правы! А тут еще эти русские со своими десантниками… Целый день в тесной машине, где ногу не поднять и не выпрямить. Потому и злость накатила. А это, по утверждениям тех же долбаных докторов, тоже вредно: давление так и прыгает, и сердце трепыхаться начинает и из груди выскакивать. В общем – сплошные гадости. И еще революция так некстати началась… Снова передел власти и собственности. С одной стороны, хорошо – можно урвать кусок пожирнее. А с другой – своего бы не потерять. Этим все вокруг озабочены: и криминал, и те, кто, по идее, с ним бороться должен. Только ему приходится тут прозябать! Единственное, что грело душу и отвлекало от ноющей боли в ноге, так это новая сделка с Асланом. Аслан – это деньги. Хоть и опасные, но большие. Давно уже с ним не работал – предложить было нечего. Но Аллах смилостивился, и сегодня можно будет «отбить» все месяцы бездействия. Пять грузовиков – это хороший улов. Кавказский друг будет доволен. Не станут же русские набивать кузова одной тушенкой? Патронами и стволами своих солдат они должны обеспечить в любом случае. Тем более этот майор – тыловая крыса – прямо сказал, что везут боеприпасы. Смысл об этом врать? По крайней мере ему, Чингизу Бегалиеву, очень хотелось в это верить. Аслан ведь промаха не простит и за солдатские макароны платить не будет.

Дойдя до своей машины, страж порядка рухнул на сиденье. Круглолицый обернулся к нему:

– Ну, что? Поедут или испугались?

– Отправь Орозбая с ребятами обратно к аэродрому. От них все равно никакого толку, – распоряжался Бегалиев, убаюкивая правое колено. – Не наши ребята. Вы-то вдвоем в деле?

Оба милиционера согласно замычали. Деньги – дело хорошее. А Чингиз знал, где их добыть.

Человек на переднем сиденье, матерясь и остервенело щелкая кнопками, принялся общаться по рации с замыкающим колонну милицейским автомобилем. Коллеги никак не хотели возвращаться назад и снова, но уже гораздо медленнее, ползти по той же дороге, сопровождая пешую колонну. И объяснить им, почему караван вдруг, ни с того ни с сего, свернул с самого короткого пути в городок и потащился в объезд, через пустынные лесопосадки, было сложно.

– …Да я откуда знаю! – орал круглолицый незримому собеседнику. – Захотели так русские, и все! Боятся, что на мосту их будет ждать засада, вот и гонят нас в обход… Слушай, Орозбай, не пудри мне мозги! Мне начальство сказало делать так, как решат русские. И все!.. Поезжай назад, тебе говорят! Там солдаты без сопровождения останутся – босс завтра взгреет по первое число!.. Куда босс пошел? В задницу? И мы тоже? Сам иди, урод… Вот дебилы! – пожаловался он болящему начальнику, который, морщась, копался в мобильном телефоне. – Послал он нас, сука! Если б не срочное дело, набил бы морду. Выскочка токмакская!

– Заткнись, – коротко приказал Бегалиев, слушая в трубке длинные гудки. – Бешинкулову сообщи, чтобы нас с этой стороны не ждал, придумай что-нибудь. А то омоновцев своих пустит навстречу, все испортит… Алло! Аслан? Это снова Чингиз…

Сидевшие в машине притихли, давая возможность начальнику продолжить нелегкие переговоры.

– …Все будет в лучшем виде, отвечаю! – толстяк привалился к двери и с трудом закинул выпрямленную конечность на сиденье, прямо в обуви. Водитель скосил глаза назад, но возмутиться не посмел. – Нет, Аслан, прокола не будет! Охраны нет почти, а тем, кто есть, оружие применять запрещено. Главное, чтобы твои ребята не облаж… не ошиблись… А-а, извини, не знал, что там брат твой будет… Вопросов нет! Ему верю, он не подведет… Мы скоро будем, да… Еще раз прошу: парней своих предупреди, чтобы ментовскую тачку не трогали! Мы тормознем колонну, типа, у нас колесо спустило. И тогда уж ваша очередь – фарами ослепите, рылом в землю положите, и копец. Твои люди на месте уже?.. Яхщи, пусть ждут. Мы скоро!