3

– Уважаемые пассажиры! Наш самолет «Аэробус А-320» совершает полет по маршруту Москва – Париж на высоте десять тысяч метров. Температура за бортом минус сорок восемь градусов. Расчетное время прибытия в аэропорт имени Шарля де Голля – девятнадцать часов тридцать пять минут по московскому времени. Сейчас бортпроводники предложат вам напитки и обед. Желаем вам приятного полета…

Немолодой мужчина в официальном сером костюме, сидевший у иллюминатора, снял с мясистого носа очки в тонкой золотой оправе, тщательно вытер линзы, вновь их надел. Достал из кармана на спинке переднего сиденья свежий номер московской газеты. С первой страницы на него смотрел лидер Ливийской Арабской Джамахирии: фуражка с бутафорским позументом и кокардой-орлом чуть меньше, чем в натуральную величину, огромные солнцезащитные очки, куцая восточная бородка, серая генеральская форма с бутафорскими эполетами… «Россия присоединилась к санкциям Совета Безопасности ООН против режима ливийского диктатора Муаммара Каддафи», – размашисто краснело под фотографией.

Пассажир пробежал газетную статью глазами, несколько абзацев зачем-то подчеркнул ногтем, после чего внимательно перечитал их еще раз. Сунул газету в кармашек. Откинулся на кресле и задремал.

Посадку в Париже он проспал. Самолет уже причалил к пассажирскому терминалу аэропорта имени Шарля де Голля. Рубчатые резиновые ступени эскалатора вынесли прибывших в зал, наполненный ровным сдержанным эхом. Багажа у мужчины в золотых очках не было, только ручная кладь: небольшой саквояж с золочеными замочками и цифровым кодом. С посадки он шел не со всеми пассажирами, а через дипломатическую стойку. Предъявив диппаспорт на имя гражданина Российской Федерации Александра Павловича Пятакова, он быстро прошел все формальности и отправился в забронированную гостиницу, откуда сразу же позвонил в российское посольство: мол, по существующей инструкции мне, высокопоставленному чиновнику весьма специфической структуры, следует засвидетельствовать мое прибытие в Париж, что и делаю. Нет, нет, помогать мне не стоит, вы люди занятые, не хочу вас обременять.

На следующее утро Александр Пятаков, уже без очков, но с аккуратной бородкой, явно приклеенной, расписывался у посыльного за авиабилет до Дар-Эс-Салама. Билет был выписан на имя гражданина Латвии Арвидаса Липеньша. Под этим именем Пятаков и отбыл через несколько часов из аэропорта Орли в столицу Танзании. Заселился в скромный отель, осмотрелся, отоспался и вечером, когда спала жара, отправился в «Макдоналдс». Во всех подобных заведениях предусмотрен не только бесплатный туалет, но такой же Wi-Fi, и танзанийский «Макдоналдс» не был исключением. Поужинав со вкусом и демократизмом, Александр Павлович уселся в сторонке, достал мобильник и отправил короткий e-mail: «Почти на месте, на острове буду в оговоренное время, доберусь самолетом».

После чего немедленно отключил телефон.

Остаток вечера он провел, гуляя по набережной Дар-эс-Салама. Проходя рядом с зеркальными витринами магазинчиков, он то и дело останавливался, всматривался в отражение так, словно пытался определить – нет ли позади него слежки. Несколько раз нырял в узкие улицы старых кварталов и, заходя за угол, оборачивался.

Затем забрел на вечерний рынок. Торговые ряды соперничали буйством красок. Запахи свежей рыбы, фруктов и зелени, мгновенно сменявшие друг друга, кружили голову. Не обращая внимания на крики торговцев и вытянутые руки, Пятаков шел сквозь плотно забитое людьми пространство, то и дело косясь в застекленные витрины – не идет ли кто следом? Расчет его был прост: ведь преследуй его кто-нибудь на многолюдном базаре, он бы в любом случае двигался не далее, чем на метр позади, чем наверняка выдал бы себя с головой…

Ничего вроде не внушало подозрений, однако Александр Павлович оставался напряженным. Вернувшись в отель, он тщательно осмотрел все подходы к гостинице, прошелся под окнами и, оценив крепость решеток на первом этаже, остался доволен. Выключил свет в своем номере, осторожно вышел на увитый зеленью балкон и в бинокль ночного видения тщательно изучил прилегающую к отелю территорию и даже крыши соседних домов.

Поводов для волнений не было.

– Заигрался в шпионов… – пробормотал он, однако тут же поймал себя на мысли, что даже эти меры предосторожности явно недостаточны, особенно учитывая его дальнейший маршрут и предстоящую встречу.

Дар-эс-Салам был всего лишь транзитной точкой: к завтрашнему дню Пятакову следовало добраться до острова Унгунджа, что в архипелаге Занзибар. Большинство туристов, прибывающих на Занзибар отдыхать, обычно добираются до архипелага небольшими частными самолетами. И лишь немногие пользуются услугами парома: долго, грязно, да и морская качка не для всех проходит бесследно. И хотя гость из России пообещал по e-mail, что, скорее всего, полетит самолетом, в последний момент он изменил решение.

На остров Унгуджа он прибыл лишь через сутки. Уселся в такси и отправился в загодя забронированную гостиницу на берегу моря – достаточно комфортную, чтобы не чувствовать себя стесненным, но и относительно скромную, чтобы не привлекать ничьего внимания. На этот раз при заселении он предъявил паспорт на имя гражданина Болгарии Тодора Манчева, а в графе «цель визита» написал «туризм». Аккуратно задвинул саквояж под кровать, спустился в фойе, долго и внимательно изучал список жильцов, висящий на ресепшен… Наконец достал телефон и нащелкал номер.

– Я на месте, – произнес он на безукоризненном английском. – Где и когда встречаемся?.. Нет, нет, мне это не подходит, вы же понимаете. Сами назовите место и время. Что – только послезавтра? После девяти вечера? Договорились…

…Прав оказался Федор Ильич Нагибин: коррумпированный делец из «Гособоронэкспорта» действительно был очень хитрым, опытным и предельно осторожным. Ни единый человек в Москве, даже жена и дети, не знали, что первый заместитель директора государственного холдинга по торговле оружием «Гособоронэкспорт» теперь находится на Занзибаре, и далеко не по служебной надобности. Отправляясь в отпуск за границу, он доверительно сообщил сослуживцам, а также родным и близким: мол, давно не был в Париже, вот и хочу посмотреть Лувр, побродить по Монмартру, в свое удовольствие покататься на речном трамвайчике по Сене… Способ связи – интернет-телефония – практически не позволял установить, где именно находится высокопоставленный функционер фирмы по торговле оружием. Ведь он, связываясь с абонентом из Занзибар-тауна по «Скайпу», вполне мог сказать, что находится где-нибудь в Версале…

Визит на Занзибар планировался Пятаковым предельно скрупулезно и был распланирован буквально по минутам. Перед вылетом он проштудировал карты, долго и придирчиво выбирал место жительства, и даже маршрут от международного порта до отеля был просчитан досконально. Учел все: и основные правила конспирации, и способ связи, и легендирование, и маршруты, и все возможные варианты отхода, если таковые потребуются. И, естественно, документы прикрытия (одних оперативных паспортов различных государств, выписанных на разные имена, у него было аж целых шесть).

Встреча с заместителем министра обороны Ливии, по прикидкам Пятакова, должна была занять максимум три с половиной часа. Большего и не требовалось: ведь все частности уже были оговорены, и частности эти удовлетворили обе стороны. Александр Павлович обещал представить сопроводительные документы на поставленное оружие (без них ливийцы просто не смогли бы получить его в порту одного из сопредельных Джамахирии государств). В случае, если бы документы удовлетворили контрагента (а тут никаких сомнений не было), ливийский военный деятель должен был передать российскому компаньону ни много ни мало – пятьдесят семь миллионов долларов.

Конечно же, Пятаков никогда бы не взял такую сумму наличкой – ведь для транспортировки такого количества купюр потребовалась бы как минимум вагонетка! Связываться с кредитками и банковскими счетами также не хотелось: кто-кто, а бывший офицер ГРУ прекрасно понимал, что любые безналичные перечисления всегда оставляют нежелательные следы в документах. Наличкой Пятаков согласился взять лишь очень малую часть; остальное предполагал получить в ценных бумагах «на предъявителя».

Александр Павлович скрупулезно просчитал и дальнейшие действия; он получает на яхте деньги и ценные бумаги, тут же отправляется в Дар-эс-Салам, а оттуда первым же самолетом – в Париж, в тот самый отель, из которого он предусмотрительно позвонил в посольство РФ. Проводит в мировой столице наслаждений оставшиеся две недели отпуска и в случае чего со спокойной совестью предъявляет в качестве алиби кучу счетов из парижских ресторанов и бутиков, а также соответствующие фотографии и видео. А уж визит на Занзибар, долженствующий обеспечить спокойную старость самому Пятакову, а также будущее детей, внуков и правнуков, пусть останется его небольшой тайной.

Естественно, ни о «чести мундира», ни тем более «о достоинстве страны» Александр Павлович даже не думал; все эти понятия, как абсолютно устаревшие и ненужные, он давно уже отбросил в пользу одного и универсального: собственной личной выгоды…

Переговоры с представителем Каддафи планировались на послезавтра – бронированная яхта вроде бы уже подходила к острову Унгуджа. А потому остаток дня он решил провести в центре столицы островного архипелага – Занзибар-тауне. Осмотреться, перевести дух, а заодно и отдохнуть от авиаперелета.

Малиновый диск африканского солнца медленно сдвигался в сторону материка. Со стороны международного торгового порта доносились тепловозные гудки, металлический лязг кранов и звуки автомобильных клаксонов. На набережной аппетитно дымились жаровни, витали терпкие ароматы кофе, и Пятаков только теперь вспомнил, что последний раз садился за стол в «Макдоналдсе» Дар-эс-Салама.

Он опустился в плетеное креслице уличного кафе так, чтобы оставаться в тени, но при этом наблюдать за всеми прохожими. Потягивая белое сухое вино под печеного лобстера, Александр Павлович лишь теперь позволил себе немного расслабиться. Никаких неприятностей вроде бы не ожидалось: во всяком случае, бывший разведчик-нелегал не заметил за собой слежки ни в Париже, ни в Дар-эс-Саламе, ни тут.

Попугаи трещали в резных пальмах. Багровые отблески закатного солнца лениво колыхались в темных водах залива. Из дансингов на набережной доносились танцевальные ритмы и легкий аромат марихуаны – на Занзибаре ее курили практически свободно.

Естественное напряжение, не оставлявшее Пятакова последние два дня, окончательно уступило место приятной расслабленности. Доев лобстера и допив вино, Александр Павлович подозвал официанта и кивком головы распорядился принести еще один бокал.

Почему-то, кстати или некстати, вспомнились строки из «Доброго доктора Айболита» Корнея Чуковского: «Мы живем на Занзибаре, В Калахари и Сахаре, На горе Фернандо-По, Где гуляет Гиппо-по По широкой Лимпопо!»

Неожиданно внимание и Александра Павловича, и других клиентов уличного кафе привлек небольшой круизер на подводных крыльях, раскрашенный во все цвета экваториального попугая. Скутер этот шел «самым малым» из-за ближайшего мола. На носу его блестел огромный репродуктор с широким раструбом, из которого лились ритмичные побрякивания, на которые, словно на шампур, нанизывалось монотонное пение:

 
Харе Кришна харе Кришна, Кришна Кришна харе харе,
Харе Рама, харе Рама, Рама Рама харе харе!
 

Сфокусировав зрение, Пятаков различил на корме круизера двух молодых людей, юношу и девушку, одетых в ярко-оранжевые балахоны до пят. При этом юноша бил в бубен, а девушка без устали приплясывала в такт. Оба пассажира круизера производили впечатление то ли в меру счастливых зомби, то ли механических кукол, в которых сломалась какая-то небольшая, но важная пружинка.

Пройдя совсем близко от набережной, круизер немного замедлил ход как раз напротив кафе, но тут же продолжил путь вдоль берега, привлекая своим нелепым видом и туристов, и даже ко всему привыкших местных. Александр Павлович проводил кришнаитский катер равнодушным взглядом и через минуту забыл и о нем, и о странных людях на его борту. Ведь опыт разведчика-нелегала подсказывал, что пути торговца оружием и полусумасшедших кришнаитов никоим образом не могут пересечься…