Глава 4

– Итак, товарищи офицеры, сегодня вам, как боевым пловцам, я ставлю задачу повышенной трудности, которую я буду приравнивать к подвигу.

В окружающей природно-деревенской идиллии трудно было представить возможность совершения какого бы то ни было героического поступка. Неширокая, метров двадцать пять – тридцать, спокойная речка, по берегам которой раскинулись обширные заливные луга. Чуть выше по течению – русская деревушка с ее непременными атрибутами: местными мальчишками-рыболовами и стадом коров, лениво перемалывающих травяную жвачку.

Небольшая лодочная станция вовсе не портила мирного пейзажа, если бы над ней не развевался флаг ВМФ России. Впрочем, и к этому военному атрибуту можно было отнестись с пониманием: мало ли кто работал на ней? Может, это бывший моряк, коих в Ленинградской области хватало с избытком, таким образом отдавал дань трем лучшим годам своей жизни.

Но что совсем уж никак не вписывалось в этот антураж – торчащая посреди реки моторная лодка с капитаном третьего ранга на руле и двумя пловцами-водолазами по бортам. Несколько необычно для окружающей умиротворенности выглядели гидрокостюмы, баллоны с азотно-гелиевой смесью, подводные фонари, ножи и оружие для подводной стрельбы. Окончательно идиллическую картинку портил перекинутый через реку бутафорский мост с одной опорой, построенный явно для учебных целей, и несколько человек берегового охранения, которые с подозрительным видом прохаживались по обе стороны наспех возведенной переправы.

Впрочем, то, что в этом месте Ленинградской области находится один из учебных центров по подготовке легких водолазов, ни для кого секретом не являлось. А вот попасть на территорию базы, а тем более узнать, какие именно водолазы здесь тренируются и как – это было возможно только весьма узкому кругу посвященных людей. Вооружение, оснащение и, главное, методика подготовки боевых пловцов в любой стране всегда являлись тайной за семью печатями.

– Перед вами – мост условного противника, – сидящий за рулем моторки капитан третьего ранга указал на зыбкое сооружение, – по обеим сторонам которого находится охранение. В районе моста скрыт вражеский боевой пловец. Кроме того, по обеим сторонам объекта – вверх и вниз по течению – речка перегорожена прочной противодиверсионной сетью с датчиками, которые срабатывают на прикосновение, и подводными камерами видеонаблюдения…

– Я смотрю, Геннадий Геннадьевич, постарались вы на совесть, – озадаченно пробормотал один из водолазов, понимая, какую задачу в следующую минуту поставит перед пловцами их командир и инструктор.

– Так точно, товарищ Павлов, – откликнулся на реплику подчиненного капитан третьего ранга, – специально для двух своих лучших офицеров. Так вот, ставлю задачу: подобраться незамеченными к объекту, подорвать мост, точнее, его опору и, что самое главное, остаться живыми.

– Ого! – удивленно откликнулся один из водолазов.

– Ага, – поддакнул инструктор, – посмертный подвиг считается невыполненной задачей. Повторяю: взорвать – и остаться живым. Вот вам мины, – капитан третьего ранга протянул пловцам две герметично упакованные дымовые шашки, – одна – красный дым, другая – синий. – У кого первого над опорой засветится облако его цвета, тот, соответственно, и победил. – Геннадий Геннадьевич глянул на часы. – Мне не важно, как вы доберетесь до опоры: по суше через береговую охрану или пророете под сетью в илистом грунте лаз – это ваше дело. Повторяю: взорвать мост и вернуться на базу живым. На все про все отвожу вам ровно полчаса. Время пошло.

Два тихих всплеска прозвучали одновременно. Боевые пловцы считали каждую драгоценную секунду.

Капитан третьего ранга проводил долгим взглядом уходящих на глубину водолазов и усмехнулся, вспомнил, что задача для его учеников осложняется еще и тем, что вода в реке мутная, видимость плохая, да к тому же и по поверхности, и на небольшой глубине плавает куча мусора, корчей и топляка.

– Ну-ну, – снова усмехнулся в роскошные усы бывалый моряк и взялся за весла. Грести до лодочной станции было всего ничего – метров пятьдесят, а усложнять пловцам выполнение боевой задачи лишним тарахтением мотора он не хотел. Зачем? В любом случае эта задача им не по зубам. Во всяком случае, в отведенные капитаном третьего ранга полчаса.

Минут через пять Геннадий Геннадьевич причалил к деревянной стенке, достал из уключин весла, привязал лодку, закурил и неторопливо двинулся в один из небольших учебных классов. Там он глянул на внушительных размеров плазменный настенный экран, на который передавалось изображение с видеокамер подводного наблюдения. Как и ожидал, не заметил в реке ничего подозрительного, снова вышел из душного помещения на свежий воздух и неторопливо зашагал в сторону моста – поджидать своих нерадивых подчиненных. Геннадий Геннадьевич закурил и, степенно вышагивая по узкой тропинке, вьющейся вдоль пологого берега, стал мысленно готовить начальственный разнос.

Однако не успел он выкурить и половины сигареты, как у сваи моста поднялся кучерявый столб красного дыма.

– Полундра… – удивленно произнес капитан третьего ранга и быстро глянул на часы. Прошло одиннадцать с половиной минут.

– Ну, сопляк, живым ты у меня не вернешься, – радостно пообещал командир и опрометью бросился назад, в учебный класс, поднимать тревогу и объявлять облаву на дерзкого ученика.

Полундра поджидал учителя в классе, высвобождаясь от тугого водолазного костюма.

– Ты… это… ты как сюда попал? – удивленно поинтересовался не на шутку обалдевший инструктор.

– Так, товарищ капитан третьего ранга, сами же приказали подорвать мост и вернуться живым, – ответил Павлов, сбросив на пол мокрый гидрокостюм, – вот я и вернулся.

Командир еще с минуту молча смотрел на телодвижения своего подчиненного и наконец, не выдержав, приказал:

– Давай, старлей, докладывай.

– Так я уже все доложил, Геннадий Геннадьевич, – удивленно пожал плечами Полундра, – поставленная задача выполнена. Мост подорван, я вернулся живым. О чем еще докладывать?

– Ты мне, Сережа, голову не морочь, – ласково начал капитан третьего ранга, – ты мне, старому водолазу, лучше расскажи, откуда узнал про задание и про дымовые шашки? Догадался, когда мост строили? А свой цвет дыма откуда узнал?

– Да ничего я не догадался и не узнавал, – удивленно пожал плечами боевой пловец, – вы задачу поставили, я – выполнил. Все.

– Вот что, Полундра, я бы тебе обязательно поверил, если бы это было возможно, – пристыдил подчиненного инструктор, – тем более за такой короткий промежуток времени. Так что давай, Сереженька, колись, как узнал про шашки и когда умудрился их поставить?

– Да это же просто, Геннадий Геннадьевич, – благодушно пожал плечами старший лейтенант, – старая военная хитрость.

– Ну-ну, просвети меня, юнца безусого, – недоверчиво произнес старый водолаз и, благодушно усмехнувшись, приготовился слушать.

– Так еще в Белоруссии, да и у нас в Великую Отечественную партизаны мосты подрывали…

– Давай-давай, рассказывай, – скептически подбодрил своего ученика наставник.

– Значит, так, – начал Полундра, – еще когда вы ставили задачу, было ясно, что противодиверсионную сеть не преодолеть. Да и ввязываться пусть и в учебный, но все-таки бой со своим собратом по воинской профессии – дело аховое. Значит, под водой проход закрыт. Сухопутный путь тоже отпадал. Оставался один вариант – над водой.

– Как это – над водой? – опешил капитан третьего ранга. – Перелететь, что ли?

– Зачем – перелететь? – Сергей удивленно пожал плечами. – Все гораздо проще, Геннадий Геннадьевич. Я сразу обратил внимание на «плавник» – речка мутная, мусора много… Погрузился, отломал несколько камышин, пустил по течению. По первой – засек время, по остальным – направление. По времени получалось, что до моста камыш подплывает за сто тридцать девять секунд, а по направлению сложностей в общем-то не было: река прямая, водоворотов нет, понимаете? – Малиновский внимательно смотрел на своего подчиненного. Тот продолжал:

– А дальше уже просто дело техники. Связал вместе несколько стеблей того же камыша, прикрепил на них «взрывчатку» из дымовой шашки, выставил таймер, пустил по течению и отправился восвояси, от греха подальше. А то вдруг у вас еще были какие-то неозвученные планы погони и прочесывания местности… – закончил свой бесхитростный рассказ Полундра.

– Молодец! – Капитан третьего ранга восхищенно хлопнул своего смышленого ученика по плечу. – Герой! Умница!

– Да это не я умница, – смущенно улыбнулся старший лейтенант, польщенный похвалой своего командира, – я же говорил – это еще наши партизаны так немецкие мосты взрывали.

– Ну, значит, они молодцы, что додумались, а ты молодец, что, как боевой пловец, знаешь и об этом способе. Я вот, честно признаюсь – даже и не догадывался, – бесхитростно констатировал Малиновский.

– На всякого мудреца, как говорится… – начал Полундра.

– …довольно простоты, – закончил его мысль инструктор. – Это точно. Ладно, молодец, чего уж тут говорить. Мне тут буквально час назад из штаба Балтийского флота звонили, – капитан третьего ранга без лишних предисловий перешел к другой теме, – в срочном порядке требуются два специалиста нашей профессии с боевым опытом и нестандартным мышлением. Меня утвердили, предложили искать напарника. Какие там будут поставлены задачи – я не знаю. Но поскольку твой конкурент и соратник старший лейтенант Нефедов до сих пор возится с противодиверсионной сетью, то я принял решение, что моим напарником будешь ты. Больше, Сережа, некому…

Глава 5

Почти в то же самое время, когда боевой пловец старший лейтенант Сергей Павлов, по прозвищу Полундра, и его командир-инструктор капитан третьего ранга Геннадий Малиновский вели задушевные и поучительные беседы, беззаботно наслаждаясь деревенским воздухом, в испуганном и притихшем Санкт-Петербурге кипели нешуточные страсти.

Как и во всяком крупном городе нашей необъятной страны, в городе на Неве существует множество имущественных сословий, и недавние события в той или иной мере коснулись всех. И если богатые и зажиточные люди могли себе позволить запросто съехать из ставшего опасным города на лазурные пляжи манящих солнцем туристических островов, то другие могли лишь увезти из города детей, а самим приходилось исправно ходить на работу, а по вечерам прятаться в свои квартиры да слушать невеселые новости местных средств массовой информации.

Но есть в Питере и такой класс людей, которым некуда ходить на работу и некуда возвращаться после нее. Горожане презрительно называли их «нищие», «оборванцы», «бомжи», «тунеядцы», власти предержащие – более демократично: «люди с доходом ниже черты бедности», сами себя они никак не называли. Просто жили, как получалось, как могли. И если светящиеся неоновыми огнями рекламы разного рода рестораны, боулинги, казино и супермаркеты за последние три дня из-за всеобщей паники сильно потеряли в доходах, то милые сердцу каждого истинного россиянина «рюмочные» и «котлетные» своей постоянной клиентуры не лишились. Отнюдь. Даже наоборот. Сюда стали заглядывать те, кому были интересны новости из уст людей, кровно связанных с жизнью города, а не та информационная жвачка, которую остервенело преподносили СМИ.

В одну из таких знаменитых рюмочных, что расположилась на Васильевском острове неподалеку от Смоленского кладбища, несмотря на террористические угрозы, набилось народу так, что, как говорится, яблоку негде было упасть.

Здесь собрались представители самых разных сословий. В основном, конечно, беднейшие люди города на Неве – «вшивая интеллигенция», «старорежимные старушки» с их непременным атрибутом – папиросой «Беломорканал», простые работяги, которые из последних сил цеплялись за мимолетные надежды на земной рай, были и представители класса, который называется – «питерское дно». Присутствовали, однако же, и те, кому полагалось посещать такие места по роду службы – забитый рутинной работой участковый милиционер, парочка стукачей, которые время от времени переходили от одного столика к другому, и еще один-два типа подозрительного вида.

Людям, собравшимся в этот вечер в рюмочной, бояться, однако, было нечего, терять, кроме своих кандалов – тоже, поэтому разговоры шли откровенные, в воздухе висели клубы табачного дыма и крепкие пролетарские словечки.

Рюмочная эта пользовалась успехом у местных обитателей дна еще и потому, что с некоторых пор над стойкой бара установили телевизор. А что может быть приятнее для простого человека, чем посидеть вечером с кружечкой пива среди таких же, как ты, людей, узнать от первых лиц и свидетелей о событиях, которые произошли за день, и посмеяться над чушью, которую журналисты с умным видом преподносят каждые полчаса?

– Слышишь! – не обращаясь ни к кому, орал мужчина с мозолистыми руками и лицом, в которое навсегда въелась серая чугунная пыль. – Чего они там про Парголово сказали-то?

– Дом сгорел. Каменный, – бросил кто-то.

– От взрыва, что ли?

– От жары. Или от искры. Я не расслышал, – откликнулся невидимый собеседник.

– Врут, поди, – пробормотал мужчина, отхлебывая из бокала. – Захапать хотят. Приватизаторы хреновы… Жильцов выселят, заплатят компенсацию – и домик тю-тю!

В переполненное заведение вошла еще довольно молодая женщина из «бомжовской» братии. Судя по возрасту, одежде и отсутствию характерного запаха, в эту категорию несчастных особа попала совсем недавно. Она неторопливо подошла к стойке бара, заказала пива с корюшкой и уставилась в экран телевизора.

«Как сообщил наш специальный корреспондент, сегодня утром в одном из зверопитомников в районе Тосны произошел массовый побег бобров, – декларировал вышколенный диктор, не отводя от публики гипнотического взгляда, – по словам директора этого учреждения, несколько десятков особей неизвестным образом смогли покинуть территорию зверопитомника.

Ни сотрудники предприятия, ни прибывшие на место сотрудники правоохранительных органов не смогли обнаружить никаких следов побега или умышленного похищения. Все попытки отловить беглых питомцев пока никаких результатов не дали. По факту исчезновения бобров местной прокуратурой возбуждено уголовное дело».

Женщина внимательно выслушала телесообщение, подхватила недопитое пиво, рыбешку и двинулась к угловому столику, за которым виднелись свободные места.

– Ты видала этот цирк? – обратился к бомжихе пожилой мужчина еще более запущенного вида, едва женщина пристроилась на жестком сиденье. – Бобров они ищут. Тут такое творится, а они вместо диверсантов сейчас по всей области бобров искать будут! Нонсенс!

– Держи, – женщина бескорыстно протянула собрату по несчастью небольшую рыбку. Тот принял и в благодарность за добрый жест счел нужным поведать пропущенные женщиной новости:

– Я тут уже минут двадцать сижу, смотрю новости. – Он ловко стал обсасывать рыбку. – Рассказали про театральные премьеры, про юбилей какого-то ученого, даже про гигантских размеров скульптуру Петра I.

– Где-то устанавливают, что ли? – вяло поинтересовалась женщина. – От Церетели?

– Да нет, какие-то наши скульпторы на пляже из песка изваяли. Где-то под городом.

– Зачем?

– Ну ты, мать, и вопросы задаешь, – пожал плечами мужчина, доедая небольшую рыбку, – спроси у дураков. Жизнь – она такая, пока одни по помойкам пропитание добывают, другие из песка скульптуры ваяют. Одна голова, говорят, метров двадцать пять в диаметре. Церетели тут и не валялся.

Женщина, между тем, достала из небольшой сумочки обшарпанный мобильный телефон, чем вызвала нескрываемый восторг своего соседа по столику, и несколькими нажатиями активировала функцию «Bluetooth» – поиск устройств. На экранчике высветилось несколько идентификаторов мобильников из числа присутствующих в рюмочной.

– Отвали, – бомжиха довольно грубо отшила приставания своего соседа, который пытался ухаживать, вспомнив несколько словосочетаний из глупой молодости, вроде: «Можно ли узнать номер вашего телефона?» и тому подобных.