Наконец Крайнов нарушил тишину. Он тихо и твердо сказал: «Так надо». Людмила кивнула и больше никогда не задавала никаких вопросов. Пусть будет что угодно, лишь бы он не смотрел на нее так.

С тех пор все распоряжения мужа она выполняла без лишних слов. Крайнов мог прийти к ужину и сказать: «Через полчаса ты с детьми уезжаешь в Америку на две недели. Сидите тихо и особо не высовывайтесь». Или: «Сегодня из дома не выходи и не подходи к окнам».

Такие встряски случались редко, приблизительно раз в полгода. В последнее время все стало гладко и спокойно. Людмила чувствовала, что это спокойствие ее убаюкивало. Жизнь, наполненная тревогами, проносилась где-то в стороне.

Сначала такое состояние ее устраивало, потом Людмила озверела от безделья. Она пыталась чем-то заняться, но Крайнов категорически запретил ей работать где-либо, хотя Людмила с ее юридическим образованием и цепким умом могла бы сделать неплохую карьеру. Так что женщине приходилось довольствоваться детьми и домом. Круг ее жизни замкнулся.

Были еще, конечно, заграничные поездки, хотя отдыхом их называть, пожалуй, не стоило. Они, как правило, были связаны с делами. Однажды супруги приобрели виллу на Адриатическом побережье, потом – усадьбу в Англии. Получалось, что мать ехала в Америку ради встречи с дочерью, при этом на ее имя покупалась гостиница в Майами, строился бизнес-центр, формально принадлежащий ей.

Зарубежная собственность тоже требовала присмотра. Людмиле время от времени приходилось подписывать множество чеков, договоров и соглашений. Со временем она стала глубоко вникать в деятельность управленцев и даже корректировала какие-то формулировки в деловых бумагах, консультируясь при этом с западными юристами.

Людмила часто вспоминала, как Крайнов появился в ее жизни. В то время у нее был роман с однокурсником. Они уже начинали подумывать об официальном закреплении отношений, но появление Крайнова спутало все карты. Тем более что ее приятель в это время уехал на практику и должен был вернуться только через три месяца.

Людмила встретила Крайнова на каком-то официальном мероприятии, куда сгоняли студентов. Сначала речи, потом концерт художественной самодеятельности. Отсиди три часа и получишь зачет автоматом. Так почему бы и не сходить?

Томясь в душном зале, Людмила смотрела по сторонам и вдруг заметила пристальный взгляд. Этот мужчина сидел слева, через два ряда. Каждый раз, когда она поворачивала голову, их глаза встречались. Он просто смотрел.

Людмила сначала скорчила недовольную гримасу, потом сама попыталась внимательно разглядеть незнакомца. Она включила кокетство, но самую малость, чуть подняла бровь, в следующий раз слегка улыбнулась, поправила цепочку на шее. А он просто смотрел.

Разумеется, когда все закончилось, Людмила, не глядя в его сторону, стала собираться домой. Незнакомец исчез. Слегка разочарованная, она направилась к автобусной остановке.

«Ну и хорошо, – говорила себе девушка. – Мне сейчас не нужны лишние проблемы».

Дома ее ждал букет, воткнутый в ручку двери.

«Вот как! – подумала Людмила. – Значит, все будет непросто. Ну что ж, посмотрим».

Она поняла, что этот человек, во-первых, непростой, во-вторых, очень хорошо информированный, в-третьих, скорее всего, из силовых ведомств. Букеты стали появляться каждый день. Незнакомец несколько раз мелькал в коридорах юридической академии, но на Людмилу почти не смотрел. Она пыталась осторожно выяснить у подруг или преподавателей, кто этот человек, но те ничего не могли ей сказать.

Однажды вечером Людмила встретила у дверей своей квартиры Крайнова, который держал в руках очередной букет. Ей показалось, что мир на секунду замер, жизнь остановилась, сжалась в одну точку. Здесь и сейчас решится самое главное и, как она уже понимала, неотвратимое.

– Мне уже некуда ставить цветы, – только и смогла сказать Людмила.

Голова у нее закружилась, она пошатнулась. Крайнов бросил букет и подхватил девушку за локоть. Людмила ткнулась лицом в теплую ткань его пальто, почувствовала странный будоражащий запах, что-то связанное с далеким детством, давно забытое и внезапно всплывшее. Она уже не могла говорить, только подняла глаза. Через секунду они уже крепко и долго целовались.

Крайнов шел к цели как таран. Он получил о Людмиле всю информацию, которая была доступна человеку со связями в определенных структурах, а через месяц знал ее так, как будто они прожили вместе всю жизнь.

Ее прежний ухажер был полной противоположностью Крайнову. Медленный, обстоятельный, ленивый, он плыл по течению, выбрав правильное русло. Крайнов же строил свою жизнь так, как зодчий возводит замок.

Она дала отставку своему приятелю, поговорив с ним по телефону. Тот принял известие спокойно, был грустен и пожелал ей счастья. С тех пор они остались, что называется, друзьями и виделись редко.

– Мы разводимся, – повторил Крайнов. – Люда, это лишь формальность. В нашей жизни ничего не изменится.

– Кроме штампа в паспорте. – Людмила потянулась, встала из кресла, подошла к мужу сзади и обняла его.

Тот тяжело вздохнул и закинул голову, чтобы почувствовать запах волос Людмилы.

– Сейчас такие времена, что надо быть чистым и прозрачным. На бумаге, разумеется, – сказал Крайнов. – Все отчитываются о собственности. Уже двоих депутатов и трех генералов пнули под зад. У нас тоже чистки намечаются, так что все свои зарубежные активы я передаю тебе. Мне в отчете нарисуют то, что надо – ни бедный, ни богатый, придраться не к чему. А ты уже сама по себе. Как бы.

– И что сейчас нужно делать?

– Бумаги в портфеле, читай и подписывай, часа за три управишься. Не меньше.

– А развод?

– Завтра приедет человек, распишешься в бумажке, и все.

Людмила крепче прижалась к Крайнову, стала гладить его шею.

– То есть сегодня у нас… последняя брачная ночь. – Она рассмеялась.

– Люда, перестань. Это же формальность.

В голосе мужа Людмила почувствовала желание и стала расстегивать верхние пуговицы его рубашки.

– Бумаги подождут? – спросила она.

– Боюсь, что нет, – вздохнул Крайнов. – Хотя можно и утром ими заняться, только пораньше.

– Тогда…

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник Максимка.

Людмила отстранилась, подошла к сыну и спросила:

– Ты закончил?

– Нет! – мрачно проговорил Максим. – Я не знаю, что писать про Пепла.

Крайнов вздрогнул.

– Что?

– Они сейчас проходят «На дне» Горького. Задали написать про образ Васьки Пепла. Это вор, который живет в ночлежке.

Полковник помотал головой, улыбнулся и сказал:

– Ладно, Люда, помоги Максимке. Закончите побыстрее, да? А я пока перекушу.

Жена посмотрела на него понимающим взглядом и принялась объяснять школьнику, как нужно строить текст такого сочинения.

Крайнов вернулся на свою половину и устроился на диване с тарелкой греческого салата. Он машинально включил телевизор и стал щелкать каналами. То, что увидел полковник, поразило его настолько, что он забыл о еде, отставил тарелку и впал в оцепенение.

На «Культуре» показывали фильм Вайды «Пепел и алмаз». На НТВ шел «Тиль Уленшпигель», и главный герой кричал: «Пепел Клааса стучит в мое сердце». Крайнов раздраженно нажимал кнопки, перескакивал с канала на канал. Ведущий какого-то ток-шоу, утешая ревущую девушку, говорил, что не надо посыпать голову пеплом. Пастор на католическом канале рассказывал про пепельную среду.

– Да сговорились они, что ли?! – Крайнов в раздражении бросил пульт на пол и сразу же вспомнил свою любимую фразу: «Если в вашей работе слишком много совпадений, значит, вы плохо работаете».

– Тварь! – процедил он сквозь зубы. – Гадина, зачем ты снова сюда лезешь? На что рассчитываешь?

Крайнов понимал, что Пепел – отнюдь не дурак. Возвращаться в Радлов просто так он не станет. Значит, у него на руках есть какие-то козыри, пока неведомые Крайнову. Или же изменились правила игры, а полковник пока об этом не знал.

Второй вариант был самым опасным. Крайнов решил, что нужно связаться с конторскими, попробовать выцепить из них какие-то сведения, чтобы иметь более точное представление о том, что же на самом деле происходит. Если правила игры меняются, то можно ждать удара с любой стороны. Полковник понимал, что спокойная жизнь закончена.

«Ну что ж, повоюем, как в старые добрые времена, – размышлял он. – Только теперь придется враждовать с бывшим союзником. Такое тоже бывало, причем не раз и не два».

Но Крайнова больше всего беспокоил другой вопрос: кто стоит за Пеплом? Можно ли будет нейтрализовать этого человека или перетянуть его на свою сторону? Сколько это будет стоить – тоже вопрос немаловажный.

Любая перестановка сил сейчас могла привести к весьма нежелательным последствиям, потому что буквально все завязано на очень важных людях из очень высоких кабинетов. Но рано или поздно должно было случиться так, что кто-то заявит о своем интересе. Тогда надо будет как-то решать этот вопрос. Причем быстро, оперативно и таким образом, чтобы генералы и начальники управлений остались при своем.

«Все, хватит, – решил Крайнов. – Все дела на завтра».

Он принялся за еду, дожевал салат, съел суп и собирался приступить к бифштексу.

Тут вошла Люда и сказала:

– Максим все сделал. Приходи.

Крайнов радостно кивнул, но тут из комнаты сына донеслись звуки громкой музыки. Как потом выяснилось, он надел наушники, но не подключил их к колонкам и прибавил громкость.

«Пепел твоих сигарет…»

Крайнова чуть не вырвало. Он вскочил и хотел броситься в комнату сына, но тот уже понял, в чем дело, и снова наступила тишина.

– Что с тобой? – спросила Людмила, тревожно глядя на изменившееся лицо мужа.

Он был похож на зверя, который попал в ловушку и не мог из нее выбраться.

– Так, разное, – отмахнулся Крайнов. – Знаешь, все-таки займись бумагами.

Крайнов сидел в своем кабинете. Свет был выключен, так ему лучше думалось, да и глаза устали. В комнату проникали только тусклые лучи фонарей, горевших в саду.

Внезапно огни на секунду погасли и снова загорелись.

Крайнов услышал, как Людмила переговаривалась с Максимом:

– У тебя тоже перегружается? А ты текст сохранил?

«Напряжение, наверное, скакнуло, – подумал Крайнов. – Надо будет завтра разобраться».

Через несколько минут заработал его мобильный телефон. Звонок в такое позднее время – очень нехороший знак. Что-то случилось. Тем более что звонили ему по тому номеру, который знали только несколько человек.

– Здравствуй, полковник, – услышал он незнакомый голос.

«Пепел? – подумал Крайнов. – Вроде нет. Бред какой-то».

– Ты кто? Что тебе нужно? – спросил он.

– Посмотри в окно с южной стороны, – продолжал незнакомец.

Крайнову показалось, что этот человек говорил с каким-то акцентом. Он медленно подошел к окну, пригляделся и увидел, что в дальней беседке кто-то включал и выключал зеленый фонарик.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал незнакомец. – Я пришел как друг. Выйди, и обсудим кое-что.

Крайнов был взбешен, но понимал, что дело серьезное. Если этот тип проник на территорию его дома, звонил ему по секретному номеру, то он явно располагал очень большими возможностями.

Полковник секунду колебался. Поднять на ноги охрану? Можно, но вдруг начнут стрелять? От этой мысли ему сделалось гадко. Стрельба прямо в доме, на лужайках – нет, это невозможно. Если его хотят убить, то сделают это без театральных эффектов.

Полковник был скорее заинтригован, чем испуган.

Он еще раз посмотрел в окно и ответил:

– Сейчас спущусь, раз ты такой настойчивый.

Крайнов даже не стал брать с собой оружие. Что-то ему подсказывало, что этот человек демонстрировал силу и осведомленность, но врагом не был. Если он хочет быть другом, то пусть пока станет им. Рано или поздно Крайнов все равно заставит его заплатить за наглое вторжение на свою территорию. Потом, при случае. Если таковой не представится, то его можно будет организовать.

Он медленно вышел из дома и спустился по дорожке к дальней беседке. Фонарик уже не горел, но появился другой огонек – красный кружок сигареты.

Крайнов вошел в беседку. Там в кожаном кресле сидел незнакомый ему человек, явно кавказец. На вид лет пятидесяти, короткие седые волосы, смугловатое серое лицо, шрам на щеке. Одет он был в кожаную куртку.

– Меня зовут Муса, – представился этот субъект.

– Здесь не курят, – хмуро проговорил Крайнов.

– А я уже докурил.

Крайнов проследил, как окурок точным движением был отправлен в фигурную урну.

– Как ты сюда попал? Свет?

– Ну да, – кивнул Муса. – Мы изучили, что тут у тебя и как устроено. Система охраны хорошая, но все завязано на электричестве. За секунду можно разблокировать самые сложные системы, даже автономные, и перемахнуть через стену.

– Так ты не один?

– Ребята в лесу, – подтвердил Муса. – Но они нам сейчас не нужны.

– Ладно, – заявил Крайнов, присаживаясь напротив Мусы. – Если ты такой ловкий и умелый, что забрался сюда, то тебе, стало быть, есть что мне сказать. А почему в управление не пришел?

– Я в розыске. – Муса лениво зевнул. – Да и времени уже нет, нельзя откладывать.

– Слушаю, – коротко сказал Крайнов.

– Благодарю за то, что пришел один, – начал Муса витиевато. – Это правильный поступок.

– Знаешь, давай без этих ваших восточных штучек, – поморщился Крайнов. – Какое у тебя ко мне дело? Что тебе тут нужно?

Муса вздохнул.

– Есть тут у меня кое-какие дела. Но это так, мелочи, по сравнению с главным. Алмазы, полковник. Много якутских алмазов. Небольшую дамскую сумочку можно заполнить ими с верхом. А камни крупные. Каждый стоил пятьдесят кило зеленью. Я пробовал их посчитать, но каждый раз сбивался на второй сотне.

– Ну а я тут при чем?

– За то время, что Пепла не было в стране, алмазы поднялись в цене. Их стоимость даже трудно теперь вычислить, – продолжал Муса. – Это мое. Но для меня главное – Пепел.

– А где сейчас камни?

– Не знаю. А Пеплу это известно. Он за ними вернется.