Огромное здание бизнес-центра мрачно и нелепо возвышалось над улицей, застроенной старыми трех- и четырехэтажными «сталинскими» домами. Его кубическо-угловатая форма была откровенно уродливой. Даже если бы его построили просто в виде куба, оно не смотрелось бы столь безобразно, но проектировщики сделали его подобным космическому кораблю враждебных и чуждых инопланетян. Фасад, полностью покрытый темным, почти черным, тонированным стеклом, имел множество выступов и граней, делавших здание столь неуместным и чужеродным среди обычных земных домов и деревьев.
По улице к бизнес-центру лихо подлетел черный спортивный родстер «Мерседес SL» и резко затормозил перед въездом на стоянку. Стоянка была забита разномастными машинами, преимущественно дорогими иномарками. Но обладателю черного «Мерседеса» все же удалось найти свободное место и припарковаться. Из машины вышел высокий подтянутый молодой человек в дорогом костюме. Его внешность и поведение явно свидетельствовали об активном образе жизни, успешности и состоятельности с примесью авантюризма. Он вошел в здание и, миновав турникет в холле при помощи электронного пропуска, вызвал лифт, дождался, когда откроются двери, вошел в кабину и нажал на кнопку одного из верхних этажей бизнес-центра.
Выйдя из лифта, человек миновал холл и вошел в офис Издательского Дома «ИнтригантЪ», занимавший целый этаж в этом здании. Рабочие помещения отделяли от коридора стеклянные перегородки, и в каждом из отсеков, напоминающих аквариумы, размещалось по два, а то и по три десятка рабочих мест. Кругом царила деловая суета. Многочисленные репортеры, редакторы и менеджеры по рекламе названивали по телефонам либо долбили клавиатуры своих компьютеров. Дизайнеры и фотографы обрабатывали снимки и готовили иллюстрации, не переставая при этом пить кофе и дымить сигаретами. Дутые сенсации, чернуха, пошлость, а часто и откровенная ложь приносили Издательскому Дому «ИнтригантЪ» немалые доходы, которые дополняли щедрые гранты зарубежных «неправительственных» организаций. Сотрудники подбирались соответствующие – наглые, пробивные, не стесняющиеся врать. Иные в свободной демократической прессе были не нужны, ибо такова сущность той разнузданности, которую они и их зарубежные спонсоры навязывали под видом свободы и демократии.
– Эй, Архаров! Тебя шеф ждет! – крикнул кто-то, когда парень шел по коридору.
– Ага, уже иду! – крикнул он в ответ, помахав рукой в качестве приветствия.
Алексей Архаров работал в этом рассаднике демократической «свободы слова» уже второй месяц. Он специализировался на криминальной хронике, умудряясь добывать совершенно сенсационные материалы из первых рук. Свои источники информации он держал в секрете, но все были уверены, что у него имеются очень хорошие связи как в правоохранительных органах, так и в криминальной среде. За это его здесь и ценили. Алексей имел репутацию достаточно делового и пробивного парня, а также большого и утонченного любителя женского пола.
Пройдя через весь офис до самого конца коридора, Архаров оказался в небольшом холле перед кабинетом главного редактора. В холле стоял стол секретаря с компьютером и принтером, а рядом со столом возвышался большой копировальный аппарат повышенной производительности. Около него как раз и стояла Зиночка, секретарь главного редактора, фигуристая крашеная блондинка, обожавшая короткие юбки, чулки в сеточку и яркую помаду. Зиночка стояла спиной и потому не заметила подошедшего Архарова. Воспользовавшись этим, он тихо подошел к ней и со словами «Привет, крошка!» схватил ее за упругую ягодицу. Зиночка взвизгнула от неожиданности и уронила бумаги, которые держала в руках.
– Приветик… – ответила секретарша, обернувшись. – Ну вот че ты натворил?! А?! Из-за тебя все рассыпала…
– Сейчас я все подниму… – примирительно улыбнулся ей Архаров, присел на корточки и начал одной рукой собирать бумаги, а другой – гладить ногу Зиночки.
– Иди лучше… Тебя шеф ждет… Сама все подниму… – капризным тоном произнесла девушка и присела рядом с Архаровым, который уже заканчивал подбирать бумаги.
Архаров отдал ей собранные листы, выпрямился и направился к двери кабинета главного редактора. Он без стука открыл дверь кабинета и вошел внутрь. В кабинете за столом, уставившись в экран монитора, сидел низенький толстенький человечек в очках с лысиной, которую обрамляли жалкие остатки некогда пышной кучерявой шевелюры. Это и был главный редактор Издательского Дома «ИнтригантЪ» Герман Моисеевич Попкин.
– Добрый день, Герман Моисеевич! – поздоровался Архаров, войдя в кабинет.
– Привет, привет, Архаров… – пробормотал в ответ главный редактор, не отрываясь от экрана монитора. – Садись, разговор есть, сейчас только решу пару вопросов… Ага, вот, сейчас… О, какие вещи у нас в городе происходят! Зачетно! Класс!
Главный редактор был явно обрадован тому, что разглядывал на экране монитора. Кликнув пару раз мышкой, он схватил свой сотовый телефон, нажал набор номера и, дождавшись ответа, затараторил в трубку:
– Шурик, быстро хватай фотоаппарат и мчись на Софийскую! Там «КамАЗ» в пассажирский автобус въехал. Давай быстрее, ты должен успеть туда раньше, чем «Скорая» и ГАИ. Да, трупов и крови много. Я вот сейчас в Интернете смотрю, кто-то уже в блог фотки с айфона выкладывает! Давай быстрее, пока трупы не убрали…
Главный редактор нажал кнопку отбоя, положил мобильник на стол и, гаденько ухмыляясь, произнес, обращаясь к Архарову:
– Классный сюжет! «КамАЗ» с пьяным водилой въехал в автобус, прямо в борт на полной скорости… Вот тут уже фотки с айфона в Сети лежат… Полюбуйся, трупы, кровища! Вот там видно кто-то маленький, явно ребенок! Ну, просто прелесть! Главное, чтобы Шурик успел сфоткать все это раньше, чем начнут убирать трупы.
Говоря это, главный редактор слегка развернул монитор и ткнул пальцем в изображение. На экране были видны выложенные в какую-то социальную сеть фотографии искореженного автобуса, окровавленных тел и залитого кровью и машинным маслом асфальта. Тем временем в дверь просунулся низенький нескладный человечек с большими ушами и в очках с толстыми линзами. Он был одет весьма неопрятно – в мешковатый неглаженный костюм, стоптанные ботинки и мятую рубашку.
– А, Сема, полюбуйся, какая прелесть… Сколько трупов, крови! – радостно позвал главный редактор, заметив вошедшего.
Сема подошел к столу, посмотрел на монитор и спросил:
– Вот это тот «КамАЗ», что ли, в автобус въехал?
Главный редактор кивнул в ответ:
– Ага!
– А водитель «КамАЗа» состоит в «Единой России»? – поинтересовался Сема, с интересом разглядывая кровавые фотоснимки.
– Пока неизвестно, – пожал в ответ плечами главный редактор. – Известно только, что он был сильно пьян. Вот тут видна его морда. Вряд ли такой в «Единой России» состоит, типичный пролетарий…
Сема задумчиво просмотрел фотографии какого-то небритого типа, который был за рулем злополучного «КамАЗа», и задумчиво сказал:
– Это плохо… Лучше бы в автобус въехал «Мерседес» с мигалкой. Ну, даже без мигалки и так всем ясно, что на «Мерседесах» ездят только чиновники из «Единой России». А вот «КамАЗ»… Ведь надо, чтобы пипл сразу понял, что во всем виноват Путин. И в этой аварии тоже…
Вслед за Семой над проблемой дискредитации Путина и «Единой России» задумался и главный редактор.
– А что же делать?.. – почесывая затылок, обратился он к Семе. – Если мы скажем, что в автобус врезался Путин на бронированном «Мерседесе», то на нас могут в суд подать за клевету…
– Может быть, скажем, что за рулем «КамАЗа» был фээсбэшник, у которого было задание убивать детей?! – не задумываясь, предложил Сема.
– Сема, ты шо?.. Сейчас уже давно не 90-е и на это не поведется даже самый последний лох… – укоризненно покачал головой главный редактор.
– А если просто сказать, что за рулем «КамАЗа» был единоросс?.. – ответил Сема.
– А если он не единоросс, то мы получим иск, – возразил Попкин. – Ты его из своей зарплаты, что ли, будешь выплачивать?
Сема чуть задумался, а затем гаденько улыбнулся и воскликнул:
– Идея! Мы начнем репортаж про мигалки. Скажем, что машины с мигалками ездят как хотят, нарушают правила, создают опасность аварии… А затем покажем это! Про мигалки самые общие слова, не докопаешься. Прямых обвинений нет, тоже не докопаешься. Зато в подсознании после просмотра этих кадров вид мигалки обязательно будет непроизвольно ассоциироваться с кровью и трупами… Правда, я гениален?!
Редактору явно понравилось предложение Семы. Он слащаво улыбнулся и недвусмысленно погладил Сему по заднице. Сема начал игриво вилять ягодицами и глупо хихикать. Архаров смотрел на это с явным отвращением, которое, однако, постарался скрыть от редактора. Работать в издании, где было полно педерастов, Архарову было неприятно, но тут хорошо платили. Потому приходилось терпеть и периодически отбиваться от домогательств всяких уродов, стараясь при этом не вступить с ними в конфликт. Любой, кто ссорился с кем-то из сотрудников нетрадиционной ориентации, подвергался ожесточенной травле со стороны местного сообщества содомитов. А если это сплоченное и агрессивное сообщество навешивало на кого-то из сотрудников ярлык «гомофоба», то либо несчастный вскоре увольнялся, не выдерживая травли, либо его увольняло руководство Издательского Дома по требованию гомосексуального сообщества. Большинство сотрудников придерживались либеральных взглядов, то есть паталогически ненавидели Россию, преклонялись перед заграницей, в первую очередь перед Америкой, считали своим долгом защищать гомосексуалистов и ныть на тему «русского фашизма». Они постоянно вопили, что «режим» не дает им свободы, при этом они же не признавали никакой свободы для других, считая, что все должны жить по либеральным шаблонам и любого, кто с ними не соглашался либо просто чем-то не нравился, объявляли «нацистом», «гэбэшным стукачом», «ватником» или «путинским рабом». Разумеется, постоянные интриги, клевета и склоки были среди этого либерального сброда нормальным явлением. Разного рода извращенцы и русофобы великолепно чувствовали себя в этом коллективе – стоило такого хотя бы слегка чем-то задеть, как он тут же обвинял обидчика в «гомофобии» либо «антисемитизме». Герман Моисеевич Попкин тоже был типичным либеральным журналистом, то есть патологически ненавидел Россию, обожал всякие этнические и сексуальные меньшинства и не скрывал своих гомосексуальных наклонностей. Соответственно и характер у главного редактора был отвратительным – он был склочным, лицемерным и лживым. Но, несмотря на то что Попкин был столь мерзким типом, Архарову приходилось его терпеть, так как Герман Моисеевич являлся его начальником и от него зависели публикации архаровских материалов и размеры гонораров за них.
– Конечно, Семочка! Иди, готовь репортажик, мой сладенький, – сказал главный редактор похотливым голосом, поглаживая жирную задницу своего любимчика.
– Я вас люблю, Герман Моисеевич, вы такой… такой нежный и ласковый… – ответил Сема, поцеловал редактора и убежал готовить материал.
Архарову было противно смотреть на этих милующихся гомиков, и он отвернулся к окну, за которым были видны крыши домов. Его отвлек голос главного редактора, который решил продолжить разговор с Архаровым после ухода Семы:
– А тебе, дружок, особое задание, как раз по твоей специальности.
– Я вас слушаю, шеф… – ответил Архаров, повернувшись к главному редактору.
– Слыхал про новую наркоту? – спросил Попкин.
– Слыхал… – кивнул в ответ Архаров.
– Из-за нее вот-вот должна начаться заварушка, – сказал главный редактор. – Босс той кодлы, что ее сюда толкает, живет за границей, предположительно в Ницце. Один майор из Василеостровского РУВД проболтался. С его слов – на совещании говорили, будто у ментов есть сведения, что местные бандосы наняли киллера, чтобы завалить этого хмыря, какого-то очень крутого профессионала. Твоя задача немедленно лететь в Ниццу и внедряться в среду тамошней братвы. Поедешь под видом бизнесмена. Я тебе даже ксиву на другое имя сделаю и полную легенду. А то, если узнают, что ты журналист, будут при тебе помалкивать. А так, под видом барыги, тебе легче будет их там разговорить. Коси под такого приблатненного барыгу. По фене ты болтать умеешь, бандитские понятки знаешь. Сможешь среди них сойти за своего. Будешь писать серию репортажей про то, как там живут наши бандосы и барыги. Находи самых одиозных и старайся накопать их связи с «Единой Россией». Если не накопаешь, то пиши так, чтобы читатели сами бы подумали, что все чиновники и единороссы являются бандитами и убийцами. И крови, крови побольше в репортажах… Про секс не забудь. Напиши, что они там только и делают, что пьют и блядей трахают на наворованные у народа деньги… А как только киллер грохнет того авторитета, сразу делай об этом репортаж. Мы напишем про это убийство первыми. И сразу на волне интереса к этой теме запустим и ту серию репортажей, которую ты там напишешь…
– Ясно, шеф, – кивнул в ответ Архаров и спросил: – Есть ли хоть какие-то конкретные наводки на киллера и на главаря наркоторговцев, за чьей головой он будет охотиться?
Редактор поморщился и ответил:
– Маловато… Вот возьми, тут в конверте флешка с тем, что у нас пока имеется. Там же ксива и визитки на то же имя. Держи…
Герман Моисеевич достал из ящика стола конверт и протянул его Архарову. Тот открыл конверт и обнаружил в нем авиабилет, паспорт, золотую банковскую карту банка GosdepBank, Washington DC и пачку визитных карточек на имя Ивана Моисеевича Жабодыщенко, директора ООО Ravshan&Dzhumshud Construction.
– Поедешь не как журналист, а вот по этим документам под видом директора крупной фирмы, – пояснил главный редактор. – Если кто будет проверять, то эта фирма номинально существует, она зарегистрирована, а по этим телефонам будет отвечать секретарша, которая подтвердит, что это действительно та фирма, что указана в этих визитках, а ты соответственно там босс и действительно находишься в заграничной командировке. Да и тебе спокойнее, если во что-то влипнешь, то будут искать не тебя, а этого… как там его…
– Ивана Жабодыщенко… – подсказал Архаров, заглянув в паспорт.
– Ага, Жабодыщенко… – кивнул главный редактор. – Ну, ты все понял… Я жду от тебя убойные материалы!
– Да, шеф, – ответил Архаров.
– Ну, все, иди, собирайся! Вылетаешь сегодня вечером из Пулкова. Смотри, не опоздай на самолет. И не забывай, что я тебя посылаю в Ниццу не отдыхать, не с девками гулять и не водку пить, а работать!.. Ты понял?! Работать! Репортажи должны быть убойными, чтобы даже самый последний дурак, который до сих пор еще верит Путину, понял бы, что «Единая Россия» – партия жуликов и воров, режим только тем и занимается, что ущемляет свободу и права сексуальных меньшинств, а русские – поголовно быдло, фашисты и алкоголики!
– Я все понял, шеф… – нейтрально ответил на это наставление Архаров и покинул кабинет главного редактора.
О проекте
О подписке