Он сильно занервничал. Официально пока вопросов никто не задавал, но Василий Евграфович понимал, что это дело времени. Наверху, конечно, уже были в курсе. Ему просто давали возможность затушить скандал, разобраться самому, не позоря мундир.

Однажды судья Халева Нина Яковлевна очень помогла с приобретением участка уже немолодому человеку, надорвавшему свое здоровье на государевой службе. Может быть, она выручит его и теперь?

Генерал посмотрел снизу вверх на молодого человека, курившего в его кабинете.

– Все будет хорошо! – сказал Вадим, усмехнулся и выпустил дым поверх лысины Василия Евграфовича. – Скажите дочке, чтобы на той неделе заехала к нам. Мама передаст ей документы, и она выставит их в сети. Пусть быдло заткнется!

– Вадим, ты не представляешь, как я буду…

– Представляю. – Капитан встал и затушил окурок прямо перед носом некурящего человека. – Всего хорошего. Да, и не трогайте меня в выходные. Я хочу отдохнуть.

Вадим вышел на улицу. Его «порш» стоял на асфальтовой площадке, расчерченной белыми линиями, прямо перед входом в управление, хотя негласно считалось, что это место принадлежит шефу. Машина Василия Евграфовича, скромный черный джип, припарковалась рядом. Он подъехал немного попозже, увидел, что его место занято, вызвал дежурного, и тот быстро согнал со стоянки видавший виды «мерс» какого-то сотрудника.

Вадим поднял голову, посмотрел на небо, остывающее после жаркого дня, и довольно прищурился. Сегодня пятница. Арам обещал свозить его в казино. Правда, ехать далековато, от Сочи до Геленджика сто семьдесят километров, но это ничего. Можно там и переночевать.

Зачем Радику понадобилось открывать казино именно в Геленджике? Это тихий провинциальный городок.

Хотя в Сочи слишком опасно. Сюда иногда приезжает президент, и тогда город заранее накрывается плотным колпаком всевозможных спецслужб. Молодые неразговорчивые хмурые люди заполняют отделы полиции, поднимают сводки происшествий, толкутся в районах и, в отличие от участковых, очень внимательно прислушиваются к жалобам местных жителей.

Здравствуйте, бабушка. Что нового у вас, как поживаете? Что? Кто-то забирается на крышу? Зачем? Кто? Вы кого-нибудь видели? Компания молодежи, говорите. Интересно. И что они там делают? Хотят разбить на крыше сад и выращивать там цветы? Прекрасная идея. И ведут себя прилично? А вы их знаете? Нет? А что видно с крыши вашего дома? Центральную улицу? Бабуля, огромное вам спасибо за проявленную сознательность. Вот вам телефон, звоните сразу, как только они появятся.

Что? Опять Колька ушел в запой? Сосед? Сочувствуем. А почему вы нам об этом говорите? Стало быть, вы его боитесь? У него есть ружье? А кто он такой, ваш Колька? Где работает? На Красной Поляне? Техник горнолыжного комплекса? Любит кататься на подъемнике? Понятно. Не волнуйтесь, товарищи, ружья у Кольки больше не будет. Еще жалобы есть? Любые, мы вас очень внимательно слушаем.

Вадим вздохнул. Да, в Геленджике будет спокойнее.

Он улыбнулся, вытащил сотовый и набрал номер.

– Радик, это я.

Вадим так и не смог назвать папой веселого, очень уверенного в себе армянина в первый раз, когда они встретились. Слишком уж была жива память о родном отце. Сначала он обращался к нему «дядя Радик», а когда повзрослел – просто по имени. Веселый армянин, дела которого были хорошо известны на побережье от Сочи до Новороссийска, нисколько не возражал, хорошо понимал, что ломать парня не стоит, он может пригодиться в будущем.

– Слушаю тебя, дорогой.

Голос Радика раздавался на фоне музыки и каких-то мужских разговоров на армянском.

– Я сейчас был на совещании. Василий Евграфович тебя похвалил.

– Что ты говоришь? – Радик засмеялся. – Меня хвалит Следственный комитет? Вот уж мир действительно перевернулся!

– Ты раскрыл два убийства. Ну, помнишь, на стоянке возле гостиницы? Я даже не знаю, что делал бы без твоей помощи.

– А, ты про это. – Голос Радика стал серьезным. – Пьяная местная шпана убила двух отдыхающих. Люди начали в панике уезжать, в сетях появилась информация, что в Хосте режут туристов. Помню. Кому оно надо? Это уже бардак и беспредел, а деньги любят тишину и порядок. Я просто тебе подсказал, где найти этих дебилов, и ты прекрасно справился со своей задачей.

– Да, конечно. И девочки еще. Столько людей вышли на поиски! Я даже не ожидал.

– О чем ты говоришь! – возмутился Радик. – Это даже не обсуждается! Я задействовал все свои ресурсы, девочек нашли уже на следующее утро! Но ведь ты возглавил поиск, и мы вместе сделали хорошее дело!

– Да, благодарю.

– Кстати, я сам хотел позвонить, ты меня опередил. Что там насчет виноградника в Приморском? Люди интересуются.

– Я возбудил доследственную проверку по факту заявления. Пока ищу, за что зацепиться. Там сложно, Радик.

– Если мне не изменяет память, то эта земля была приобретена в девяносто втором году. Наверняка в документах найдутся какие-нибудь юридические или процессуальные огрехи. Поищи хорошенько. Твоя задача – довести дело до суда. А там Нина уже разберется.

– Конечно.

– Я сейчас по делам в Ереване, буду через неделю. У тебя все или что-нибудь еще? Говори быстрее, мне звонят с другой линии.

– Я даже не знаю. Вот Арам приглашает меня в Геленджик.

– Хорошо! – Радик усмехнулся. – Хочешь развеяться? Возьми деньги у Гарика, я ему сейчас позвоню. Все?

– Да, все.

– Увидимся. – сказал Радик, и в трубке зазвучал сигнал отбоя.

Арам, сын Радика от первого брака, сутулый невысокий парень с большими черными глазами, подъехал к управлению через десять минут. Красная низкая «Феррари», порыкивая мотором, сделала поворот в неположенном месте, развернулась через двойную сплошную и закатилась на стоянку управления, прямо под знак «Только для служебного транспорта».

Арам увидел Вадима и коротко просигналил. Тот махнул ему рукой и пошел к машине.

В зарешеченном окне первого этажа отдернулась плотная штора. Там появилась физиономия дежурного. Он глянул на стоянку, исчез и задернул штору обратно.

Молодые люди общались, но особой дружбы между ними не было. Оба чувствовали себя равными по социальному положению и не зависели друг от друга. Это их и сближало. Отец Арама – серьезный бизнесмен, мать Вадима – судья, влиятельный государственный служащий. Соединение этих двух статусов давало массу преимуществ, позволяло создавать материальные блага и пользоваться ими гораздо в большей степени, чем если бы эти люди жили и действовали поодиночке.

Арам вышел из машины, обнял Вадима, улыбнулся и спросил на армянском:

– Как ты, брат?

Вадим, знавший десяток армянских расхожих выражений, ответил ему соответственно, стараясь в точности скопировать выговор Арама.

Тот засмеялся и спросил уже по-русски:

– На которой поедем? На твоей или на моей?

Вадим посмотрел на свой «порш», махнул рукой и заявил:

– Да ну его. Накатался уже. Да и голова что-то тяжелая. Пусть постоит здесь, тем более под охраной. Давай на твоей ласточке прокатимся с ветерком. И Лену по дороге захватим.

Арам поморщился.

– А она не разболтает по глупости? Все-таки в казино едем.

– Я на ней жениться собираюсь. Ты что, брат?!

Арам покачал головой, но спорить не стал.

Он обошел машину, опустился на переднее пассажирское сиденье и сказал:

– Пока ты будешь рулить, я тебя кое-чем угощу. – Парень вытащил из бардачка спичечный коробок, улыбнулся и помахал им перед собой.

Вадим ехал по городу медленно, не нарушая правил, Арам опустил голову, сосредоточенно возился с коробком и папиросой, из которой высыпал табак.

Вадим не обращал никакого внимания на людей в машинах, которые останавливались на светофоре рядом с «Феррари». Этот народ с удивлением замечал парня на правом сиденье, с увлечением забивающего косяк. Открытый салон низкой спортивной машины с откинутой крышей был доступен для всеобщего обзора даже с тротуара.

– О господи! – громко сказала бабка с тростью, ожидающая зеленого сигнала светофора.

Она подняла палку, указала ею на Арама и заголосила:

– Вы только посмотрите, люди добрые, до чего эти мерзавцы уже дошли! Вообще ничего не стесняются! Среди бела дня анашу курят!

Вадим, притормозивший перед «зеброй», только усмехнулся и покачал головой.

Арам, уже закрутивший тонкую прозрачную бумагу на кончике папиросной гильзы, поднял голову.

– Что, старая, разбираешься? – Он засмеялся и подмигнул возмущенной пожилой женщине. – Сама, небось, грешила в свое время, да?

Бабка затрясла тростью и открыла рот, но Вадим уже тронул машину.

Они забрали Лену из дома и двинулись на выезд из города.

Лена наслаждалась ситуацией. Она знала, что поедет в красной открытой машине, надела летнее серое платье в горошек, выгодно облегающее ее сексуальную фигурку, распустила светлые волосы, тщательно нанесла макияж и обула изящные босоножки. Пока Вадим выбирался из города, он заметил множество взглядов, мужских и женских, направленных на открытое заднее сиденье. Водители и пассажиры встречных машин глазели сначала на роскошную и редкую иномарку, затем обращали внимание на девушку. Лишь в последнюю очередь они пытались рассмотреть счастливчика, сидящего за рулем и подчеркнуто не замечающего завистливых взглядов, сосредоточенных на нем.

Арам пригнулся, чтобы не мешал ветер, и осторожно раскурил папиросу с анашой. Он сделал несколько глубоких затяжек, закрыл глаза и вытянул ноги.

Лена, сидевшая сзади, зашевелилась, принюхалась и подвинулась вперед.

– Арамчик, а мне? – Она капризно надула губки.

Тот сделал еще одну глубокую затяжку, медленно выдохнул дым, покачал головой и заявил:

– Сначала водителю. Он при исполнении, поэтому первый на очереди. – Арам рассмеялся, с удовольствием ощущая воздействие наркотика.

Ему показалось, что его тело слегка приподнялось над сиденьем.

Покачиваясь, чтобы удержать равновесие в воздухе, он осторожно протянул тлеющую папиросу Вадиму, держа ее в руках наподобие трубки.

– Давай, брат, взорвись легонько.

– Нет, потом. – Вадим покачал головой, шевельнул рулем и вдавил в пол педаль газа.

«Феррари» вильнула по встречной полосе и обошла «КамАЗ», ехавший всего лишь со скоростью сто километров в час.

– Ты что, боишься ментов? – Арам вытаращил глаза и навалился на плечо Вадима, не забывая, однако, удерживать папиросу огоньком вверх.

– Потом, брат, – повторил Вадим и отстранился от навязчивого родственника. – Сколько метров вон до того джипа? – Он показал пальцем на автомобиль, едущий впереди.

Арам медленно повернулся и уставился на дорогу. Несколько секунд прошло в молчании. Лена хихикнула и зажала рот ладошкой.

– Брат, он очень далеко, – серьезно сказал Арам, напряженно вглядываясь вперед. – А ты что, его не видишь, да? Давай тогда я за руль сяду.

– До него сорок или пятьдесят метров. Вот поэтому, брат, я покурю попозже. А пока дай мне виски. У тебя в бардачке должна быть бутылка.

Арам глубокомысленно покачал пальцем, потом зачем-то поднес его к глазам и принялся внимательно рассматривать.

– Арам!

– Да, сейчас.

Молодой армянин засмеялся, аккуратно передал папиросу Лене, открыл бардачок, достал бутылку, откупорил ее и передал Вадиму. Тот сделал глоток и вернул посудину Араму.

Они благополучно доехали до Геленджика. Арам был здесь не в первый раз, поэтому, несмотря на то что выкурил косячок, довольно быстро сориентировался и указал дорогу.

Молодые люди подъехали к большому частному дому, обнесенному глухим высоким забором, на котором были установлены видеокамеры. Охрана узнала «Феррари» и пропустила ее на стоянку, расположенную в глубине двора, где уже припарковались несколько дорогих машин.

В большой комнате, обитой бархатом, находились рулетка и карточные столы. Публики тут пока было мало. Несколько мужчин играли в карты, два парня и девушка делали ставки в рулетку. Подтянутый серьезный молодой крупье с неподвижным лицом, похожий на робота – черный низ, белый верх и бабочка, размеренно произносил стандартные фразы, сгребал к краю игорного стола фишки специальной лопаткой и резко запускал шарик против вращения рулетки.

Лена с Арамом купили фишки и подошли к цветному крутящемуся кругу.

За карточным столиком возле окна шла игра в блекджек, проще говоря – в очко. Там сидели молодые армяне. Они и не думали сдерживать свои эмоции, шумно переговаривались, смеялись, ругались, хлопали себя по коленям, обсуждали сданные карты, вскакивали, бегали вокруг столика и садились обратно. Два охранника, сидящие на входе, неодобрительно посматривали на них, но не вмешивались. Самый младший из этой компании уже несколько раз бегал к кассе и менял деньги на фишки, которые в конце игры неизменно оказывались у крупье.

Вадим почесал нос и направился к бару, расположенному в углу комнаты. Он не любил карты и любые другие забавы, связанные со случайностями, поэтому довольно равнодушно пил виски и посматривал на игроков.

Через несколько часов парень вытащил из заведения Арама, еле стоящего на ногах – тот несколько раз выходил покурить во двор. Он забросил обмякшее тело на заднее сиденье «Феррари» и вернулся за Леной.

Небо на востоке только начало светлеть.

Голова Арама на повороте мотнулась в сторону. Он громко всхрапнул, проснулся, застонал, несколько раз провел по лицу ладонью, открыл глаза и бессмысленно уставился в потолок автомобиля, который теперь имел место быть. Парень полежал в этой позе некоторое время, сообразил, что находится в машине, с кряхтеньем поднялся и уцепился за спинку сиденья.

– Где мы, брат? – спросил он в затылок Вадима, натужно выталкивая слова из сухого горла.

– Брат, мы в раю.

– Уже? – вяло осведомился Арам, нисколько не удивившись. – А как мы сюда попали?

Он прищурил глаза, и без того опухшие, осмотрелся, с трудом поворачивая голову, и пробормотал:

– Вот море, вот Лена, а вот моя машина. Ну и где здесь рай?

Вадим усмехнулся и проговорил:

– Рядом с тобой я, твоя машина, красивая девушка и море. Деньги и виски в бардачке, шмаль в кармане. Чем тебе не рай?

– Ага.

– Есть хочешь?

– Конечно. Еще как! – Он вздохнул, через плечо Вадима глянул на спидометр и заявил: – Брат, зачем ты меня позоришь? – Арам икнул и откинулся на сиденье.

Зря все-таки он пил ночью. Трех косяков было более чем достаточно. Теперь его подташнивало. Парень развалился на заднем сиденье, тупо глядел перед собой и покачивался в такт маневрам машины.

– В чем дело, Арам?

– Я триста выжимал, а ты сто семьдесят идешь. Боишься, брат!

Вадим сжал зубы и посмотрел на Лену, сидевшую рядом с ним. Она ответила ему умоляющим взглядом. Вадим вздохнул и ослабил ногу, уже готовую вжать в пол педаль газа.

– Арамчик, милый, это я боюсь, а не Вадик, – сказала Лена. – Пожалуйста, не говори ему так, а то он психанет, а мне становится страшно, когда Вадик злится.

– Погоняемся еще, брат – сказал Вадим. – Вот сейчас Лену где-нибудь высадим и прокатимся как следует.

Однако Арам уже спал.

Вадим пожал плечами, вспомнил о своей идее насчет поесть и проговорил:

– Вон какой-то кабак на берегу. Лена, видишь? Он на сваях в море стоит. Сейчас свернем. Так, где тут съезд?

– Сейчас еще рано, – сказала Лена, прикрыла ладошкой рот, зевнула и глянула на красивые золотые часики, подаренные ей Вадимом. – Там никого нет.

– Нам откроют, – спокойно сказал Вадим и слегка притормозил, чтобы не проехать съезд с трассы.

Солнце только поднималось над горами, освещало массивное красное здание ресторана, стилизованное под старинный парусник. На чисто подметенной парковке возле входа стояли несколько машин. Слабая утренняя дымка, висящая над водой, постепенно рассеивалась, открывала безмерную морскую гладь.

Лена открыла длинную дверь машины и услышала шум волн. Прохладный солоноватый ветерок ворвался в тесный салон «Феррари», пропитанный запахом виски и анаши. Девушка поставила ногу на асфальт, зажмурилась, подставила лицо неярким еще солнечным лучам и замерла в такой позе, вдыхая всей грудью свежий воздух. Вадим с кряхтеньем сполз с низкого водительского сиденья.

Широкая дверь ресторана медленно открылась. На ступеньках показался человек в камуфляже.

Вадим вгляделся в него и махнул рукой.

– Эй, служба, иди сюда! – В свете солнечного дня, начинающем набирать силу, он рассмотрел пожилого человека с заспанным лицом. – А где народ, папаша?

– Так это, закрыто еще, – ответил мужик хриплым со сна голосом, сдвинул кепку, почесал затылок и уставился на красавицу Лену.

– Придется открыть, – заявил Вадим. – Я есть хочу.

– Так это, никого нет. Только я, уборщицы и повар.

– Где служил, папаша?

Вадиму почему-то стало весело. Сейчас он наведет шороху в этой дыре. Да и Лена на него смотрит.

– Так флотский я, главстаршина. Боцманом был.

– Боцман, это хорошо! Будешь сидеть рядом и рассказывать всякие истории, пока мы будем есть. А то скучно что-то. Да, Ленок?

– Ой, Вадим, как-то неудобно.

– Все нормально! Открывай богадельню, боцманюга! Звони своему шефу, скажи, сын Радика приехал и хочет есть. Пусть делает все, что умеет и может, но чтобы через полчаса в зале играла живая музыка, повар готовил ваше фирменное блюдо, а ты в костюме капитана сидел и травил всякие истории! Три сотни каждому!

Охранник слегка оторопел от напора Вадима, еще раз поскреб затылок, потом перевел взгляд на дорогую машину.

Сын Радика? Того самого, что ли? Да хрен его знает. Все может быть. Парнишка слишком уж уверенно держится.

– А шеф знает? – спросил он на всякий случай.

– Твой шеф все знает, – уверенно сказал Вадим. – Да и ты скоро поймешь, кто к вам приехал!

– За триста рублей вряд ли сюда кто приедет в такую рань, – осторожно сказал охранник. – Это на такси только от города хватит.

– Триста долларов каждому, кто меня сегодня будет кормить и развлекать! Вадим Халев гуляет! Лена, вылезай!

Из глубины салона послышался звук, который обычно издает человек, у которого содержимое желудка просится наружу. Лена оглянулась и моментально выскочила из машины. Вадим расхохотался и подхватил ее под руку.

– Все надо делать красиво, Ленок! – сказал он и обернулся к охраннику. – Боцман, у моего брата Арама морская болезнь! Приведи его в порядок и доставь в зал. Если заблюет машину, помоешь. Ну и чего стоишь, старый кашалот? Шевелись!

В просторном помещении автомастерской витал слабый запах машинного масла, разогретого металла и кофе. На яме стоял низкий спортивный серебристый «мерс» с открытой правой дверцей и без крыла с той же стороны.

Марк и Савелий пили кофе за маленьким раскладным столиком в углу, когда за закрытыми дверями гаража несколько раз взревел и затих мощный двигатель.

– Ого! – Марк посмотрел на друга. – Слышал?