Обещанный шторм и корвет «Забияка» сошлись как два ратника на следующий день. Вернее сказать, день так и не наступил. Едва только рассвело, как из-за горизонта стали накатывать плотные, темно-свинцовые тучи. Они угрожающе клубились, разбухали, будто на дрожжах, с грохотом сталкивались, словно кремни, высекая кривые линии молний.
Все это время Средиземное море будто затаилось в ожидании, и в тот момент, когда на палубу корабля упали первые тяжелые капли дождя, гладь вздыбилась огромными, темными и густыми, будто мазут, волнами.
«Забияка» со стороны напоминал вышедшего на ристалище древнего рыцаря с задраенными наглухо бронированными переборками и крышками иллюминаторов – остались лишь небольшие проемы смотровых щелей. Едва первая волна обрушилась на нос корвета и взорвалась гигантским каскадом серебристых брызг, как уже следом накатывали массы взбешенной средиземноморской воды.
Задраенный корабль тем не менее продолжал свою обычную жизнь: экипажи несли вахты на своих боевых постах, свободные от дежурств отдыхали в кубриках, ожидая своей вахты.
Боевые пловцы, не имея возможности тренироваться, так же, как и моряки, давили спинами койки.
Корвет, борясь со штормом, то взлетал на гребне волны, то со скоростью болида летел вниз, чтобы спустя мгновение вновь оказаться наверху.
Качка буквально взбалтывала его содержимое, но в отличие от гражданских судов на «Забияке» народ был тертый и подготовленный, натренированный на вестибулярных аппаратах – их не одолевала рвота, да и аппетит был отменный.
Виктор занял дальнюю койку, устав пялиться на ложе соседа сверху, и сосредоточил свое внимание на дневальном, стоящем у входа в отсек.
Енот, невысокий, тонкий, как подросток, был опытным подводным диверсантом. Сейчас, балансируя в этом гигантском шейкере, он как циркач жонглировал штурмовым кинжалом. Подбрасывая его вверх, ловил по очереди левой и правой руками, и каждый раз умудрялся хватать за покрытую гофрированной резиной рукоятку.
«Надо было его окрестить не Енотом, а Циркачом», – с интересом наблюдая за манипуляциями фрогмена, подумал Савченко. Мысли командира группы постепенно переместились в русло предстоящего задания:
– Ты хоть понимаешь, какое это оружие? – втолковывал ему азы контрразведчик Юсупов, когда они перешли к обсуждению деталей. – Я имею в виду не только «Молнию», но и ее носитель «Забияку». Корабль малозаметный для радаров, скоростной и с океанской мореходностью, вооружен восемью тяжелыми ракетами, которые может выпустить менее чем за минуту.
– И что это дает в реальном бою? – не понял гениального замысла большезвездного командования Стрелок. – У «убийц» авианосцев крейсеров типа «Москва» – шестнадцать «Гранитов». На «Петре Великом» – двадцать, а на ударном подводном ракетоносце «Антей» и вовсе двадцать четыре. Так что «Забияка» – моська на выставке слонов.
– Думаешь?
– А то, – усмехнулся боевой пловец. Весь этот разговор с подполковником напоминал ситуацию, когда в огромном мегаполисе заезжего лоха разводит матерый лохотронщик. Втюхивая залежалый и бесполезный товар, как самую необходимую в жизни вещь.
Сергей Юсупов, как опытный оперативник, был неплохим физиономистом и с ходу разгадал мысли собеседника.
– Не торопись, хлопчик, рубить с плеча. Дай возможность логике поработать.
– Для того, чтобы решить правильно логическую задачу, нужно знать все условия оной.
– Заслуженное замечание, слушай условия. У крейсеров подводных и надводных действительно большее количество тяжелых ракет, но и размеры носителей куда больше «Забияки», их засекут до выхода на дистанцию пуска. Значит, пробиваться придется с боем, а это не только пуски своих ракет, но и отражение вражеских. Полный залп, кстати, «Москвы» – две минуты, «Петра Великого» – две с половиной, а у «Антея» и вовсе три. Это в гражданской, мирной жизни минуты и даже часы имеют не ахти какое значение. А в бою секунда может решить исход. А «Забияка», как я уже говорил, расстреливает меньше чем за минуту.
Виктор хотел напомнить о количестве ракет, но контр разведчик не дал ему даже рта раскрыть.
– Пять корветов могут с разных точек выйти на цель незамеченными и за минуту выпустить сорок ракет, после чего уйти на форсаже из точки пуска и раствориться в Мировом океане. Малоразмерные, они могут прятаться у побережья, используя небольшие бухты, шхеры или фьорды. Все необходимое им будут доставлять корабли снабжения, замаскированные под нейтральных купцов. Такая тактика делает океанские корветы неуязвимыми не только для ПРО, но и для СОИ[6], если кто-то решит их возродить.
– Логически все верно, – вынужден был сдаться Савченко, но оставалась одна заноза. – Только где их взять, если «Забияка» такой один?
– Уже не один. Не так давно вошел в строй Северного флота родной брат «Забияки» – «Буревестник», построенный, кстати, по последнему проекту. А по программе перевооружения вооруженных сил к две тысячи двадцатому году на воду должны быть спущены два десятка океанских корветов. Основная масса кораблей уйдет в Тихий океан и на Северный флот. Но кое-что достается и Балтике, и Черному морю. Главное, чтобы эти показательные учения прошли успешно. Положительный результат нам нужен даже больше, чем заграничным партнерам. Соображаешь, капитан-лейтенант, что на карту поставлено?
– Соображаю, – погруженный в свои мысли неожиданно вслух произнес Виктор, и тут же над ним нависла мятая физиономия спавшего наверху Каламбура. – Ты чего, командир, заговариваться стал во сне?
– Да так, мысли вслух.
– И до чего додумался? – зевнул диверсант.
– Размышляю, хорошо ли закреплены подводные транспортировщики, а то как бы в этой центрифуге их не сплющило.
– Так че, пойти проверить? – разминая плечи, спросил Каламбур.
– Валяйся, сам посмотрю. – Виктор встал с койки, сунул ноги в «гады» и направился к переборке, ведущей в десантный отсек.
Спустившись по узкому металлическому трапу, он оказался в просторном помещении, заставленном стеллажами, на которых находилась амуниция и оборудование для подводного плавания. Ровными рядами лежали маски, ласты, подводные фонари, пневматические ружья с набором тонких гарпунов с большими зазубринами на наконечниках. Развешанные гидрокостюмы походили на шеренги космических пришельцев. Сшитые из особой ткани на основе кивлара, они отличались устойчивостью к механическим повреждениям, а обработка особыми лаками на основе нанотехнологий позволяла им быть едва заметными в воде. Сейчас раскраска типа «Камбала» в зеленом сиянии дежурного освещения фосфоресцировала и переливалась причудливыми узорами. Отчего комбинезоны казались живыми – даже опытному Савченко невольно стало не по себе.
Индивидуальные транспортировщики (подводные скутеры) находились на своих местах и были надежно зафиксированы.
На них сумасшедшая качка никак не отразилась.
– Флотский порядок, – хмыкнул Виктор, но внутренняя настороженность, возникшая в его душе полчаса назад в кубрике, не исчезла, не рассосалась. Наоборот, ледяными пальцами сжало сердце, но диверсант знал: это не панический страх, а какое-то другое чувство. Ощущение опасности, подобно тому, когда дикие животные предчувствуют приближение беды, землетрясение или потоп.
Вокруг Стрелка ничего необычного не происходило. Он еще раз внимательно осмотрел водолазный шлюз – тоже ничего подозрительного.
Но вместо того, чтобы вернуться в кубрик, ведомый предчувствием, боевой пловец открыл замки переборки, ведущей в вертолетный ангар. Здесь было просторно, как в спортзале, в воздухе стоял устойчивый «аромат» авиационного керосина и машинного масла – казалось, эти запахи въелись в металл корабля.
«И здесь полный порядок», – подумал Виктор, стараясь удерживать равновесие. Сейчас в ангаре и следа не осталось от вчерашнего бурного «тушения пожара». Никакой опасности, ни малейшего намека на угрозу. Вывод один: ПАРАНОЙЯ.
Но диагноз себе диверсант не успел поставить: где-то совсем рядом раздался звонкий щелчок. Такой звук обычно издает распускаемая пружина.
Виктор резко развернулся на звук, он исходил из технического коридора. Через несколько секунд он уже был в узком пространстве, вдоль стен которого тянулись жгуты различных кабелей, были установлены коробки распределительных щитов. Вмонтированные в потолок плафоны излучали бледный свет, вполне достаточный, чтобы разглядеть направление движения.
Савченко осторожно прошел по коридору, пристально вглядываясь в пространство перед собой, как вдруг его взгляд выхватил один из двух замков на ближайшем щите – он был открыт. Это не могло быть чьей-то оплошностью или случайностью: «флотский порядок» подразумевает не только тщательное исполнение своих обязанностей, но и не менее тщательный контроль за проделанной работой. То, что пропустил матрос, обязательно обнаружит старшина, мичман или, в конце концов, командир боевой части.
– Неаккуратненько, – одними губами прошептал Савченко, и тотчас ощутил присутствие чужака. Не услышал, не унюхал, а именно почувствовал, как матерый волк чувствует биение сердца спрятавшегося от него зайца, тигр – немощного оленя, бредущего на последний водопой за десятки верст от него.
Тело диверсанта напряглось, колени слегка прогнулись, а плечи ссутулились. Со стороны он был похож на натянутую тетиву лука, превратившись в смертоносное оружие.
Рывок – и в несколько гигантских шагов он достиг поворота, тянущегося в глубь корабля. Но там никого не было, зато можно было расслышать удаляющийся топот.
Стрелка обуял азарт охотника – не раздумывая, он рванул следом, зная наверняка, что на этот раз врагу уйти не удастся…
В обязанности каждого боевого пловца входит знание схематического расположения военных кораблей (так их легче и эффективнее уничтожать). Неоднократно бывая на «Забияке», Виктор знал корвет так же хорошо, как и свой коттедж в офицерском отряде. Несмотря на эти знания и отличную подготовку, настигнуть беглеца ему никак не удавалось, погоня перемещалась с одного уровня на другой. Наконец Стрелок оказался в коридоре, ведущем на центральный корабельный пост. Беглецу дальше бежать было некуда, и в этот момент в лицо Савченко ударил порыв холодного, сырого воздуха.
Переборка, ведущая на палубу, была раздраена, враг не собирался сдаваться, предпочтя смерть в бурлящем море аресту.
– Камикадзе! – с уст Виктора непроизвольно сорвался возглас восхищения. Он бросился следом. Матросские «гады», тяжелые и грубые, так нелюбимые на флоте, на мокрой палубе стали для диверсанта спасением, надежно удерживая как на сухой, жесткой поверхности. Виктор успел сделать всего один шаг, как мощный удар в спину швырнул его вперед. Савченко попытался ухватиться за леер, но мокрый гладкий металл был словно смазан жиром, пальцы соскользнули. Корвет взмыл на гребень очередной волны…
Это только в приключенческих романах и некоторых фильмах шпионы, разъезжая по миру, борются с силами зла (врагами демократии). На самом деле каждого разведчика готовят к конкретной точке на политической карте. Иногда эта точка разрастается до целого региона, а то и континента, если там схожи языковые, религиозные и климатические условия. Например, «зеленых беретов», натасканных для действий в арктических широтах, никогда не отправят в Центральную Африку и наоборот, холеного «европейца» – в колумбийскую сельву. «Веселая вдова» Хилари была специалистом по Латинской Америке, причем высококлассным. Хотя никогда не помышляла о карьере Маты Хари, да и о существовании гиперсексуальной французской танцовщицы она узнала совсем недавно.
Она родилась в небольшом провинциальном городишке и имела от рождения вовсе не звучные имя и фамилию. В школе училась на «отлично», занималась в различных кружках и секциях, даже была капитаном команды болельщиков. По окончании учебы ее ждала участь большинства девушек провинциальных городов: выйти замуж на местного сиволапого мужлана (работника завода или лавочника, строящего из себя бизнесмена), рожать ему детей, сплетничать с подругами и отращивать задницу. Все это было не для нее – Хилари долго не думала, собрала вещи и уехала в столицу, где собиралась посвятить себя если не Мельпомене, то хотя бы миру большой моды. Но ни звездной сцены, ни подиума не достигла: все девичьи мечты рассыпались в прах как головешка на ветру. Действительность оказалась не доброй феей, а злой мачехой.
Выбор у молоденькой и симпатичной, но глуповатой девушки был невелик. Боясь погрязнуть в жизненной рутине, Хилари выбрала эскортное агентство, случайно узнав о наборе претенденток.
Два года девушка сопровождала в поездках и на приемах крупных бизнесменов, деятелей искусства, иностранных гостей. Иногда случались романы с клиентами, но, как правило, они были скоротечными, а расставания – быстрыми и взаимовыгодными. Денег хватало не только на комфортную жизнь, но и на занятия по актерскому мастерству.
О проекте
О подписке