Почти бесшумно он вошел внутрь высокого, просторного, замусоренного зала с закопченными стенами. В тускловатом свете пасмурного неба, проникающем через пустые глазницы выбитых окон, Лавров заметил следы чьих-то подошв на пыльных ступеньках металлической лестницы, ведущей на второй этаж. Тут же появилось ощущение опасности, затаившейся где-то наверху. Он понял, что, скорее всего, неизвестный спрятался где-то напротив лестничного проема и ждет его появления на межэтажной лестничной площадке.

Идти наверх означало играть со смертью в кошки-мышки. Андрей трусом не был, но и не считал особой доблестью очертя голову лезть на рожон – и противника не задержишь, и пулю в лоб схлопочешь. Этот вариант его в корне не устраивал. Поэтому он решил сделать «ход конем», пойдя совсем не той дорогой, какой, судя по всему, ожидал неизвестный.

Окинув взглядом помещение, Лавров увидел пустой дверной проем в стене справа от себя. Решение пришло мгновенно. Мягко, по-кошачьи, он проследовал туда и, заглянув в мрачновато-темный прямоугольник, обнаружил за ним помещение, размером с обычную жилую комнату, в противоположном конце которой был виден еще один проем, оказавшийся выходом в длинный коридор, в правом конце которого виднелось начало лестницы на второй этаж, только уже с обычными, каменными ступеньками. Это было именно то, что нужно!

Разумеется, не следовало исключать того, что, пока Андрей ищет обходные пути наверх, неизвестный поменяет свою дислокацию и попробует встретить его уже здесь. У него, как ни крути, двойное преимущество. Во-первых, он сейчас может всего лишь затаиться и подкарауливать своего преследователя, чтобы в нужный момент нажать на гашетку. Во-вторых, он в любом случае будет стрелять на поражение, тогда как Лавров считал необходимым взять его живым…

Впрочем, если хорошенько подумать, кое-какие преимущества имелись и у преследователя. Прежде всего, неизвестный не мог не предполагать появления на этой территории в очень скором времени милицейского спецназа, вооруженного автоматами. А это, безусловно, вынуждало его быть в напряжении, нервничать и допускать ошибки. Кроме того, Андрей догадывался, что у неизвестного с кем-то здесь назначена встреча, и отменить ее никак нельзя. А как ее проведешь, если есть посторонний, причем вооруженный, который может взять на мушку и его самого, и того, кто сюда прибудет? Это тоже еще больше усиливало нервозность противника. Значит, он будет вынужден действовать активно.

«Вот и ладненько! – мысленно резюмировал Лавров. – Ты постараешься устранить меня в ближайшие минуты. Следовательно, тебе тоже придется рыскать по зданию. Но ты же не знаешь, где я нахожусь, поэтому тебе придется себя как-то обнаружить. Ты – явно не дурак, и попытаешься устроить мне какую-то ловушку. Правильно сделаешь! Потому что попадешься в нее сам…»

Поднявшись на второй этаж, Андрей оказался в широком длинном коридоре, в который с обеих сторон открывались целые ряды пустых дверных проемов. Как и внизу, здесь тоже все было захламлено. На залитом мазутом бетоне чернели пятна старых кострищ, из стен торчали концы оборванных проводов, пахло горелой пластмассой, пылью и голубиным пометом.

Лавров быстро сориентировался и стремительно сместился к стене слева, точно угадав дверной проем, ведущий в помещение, куда мог подняться неизвестный по железной лестнице. Но, тут же ощутив опасность, он, не раздумывая, сделал кувырок внутрь зала, поскольку в долю секунды интуитивно понял: там никого нет, враг – сзади!

Одновременно с его кувырком, распугав мирно ворковавших под потолком голубей, в помещении оглушительно грянули два выстрела подряд. Вскочив на ноги, Андрей выждал нужную паузу и, резко выглянув в коридор, выпустил пулю вслед отчаянно удирающему незнакомцу. Однако и тот сумел уловить вероятный момент выстрела, выписав по коридору зигзаг от стены до стены. Впрочем, Лавров в него и не целился. Этот выстрел был своего рода уведомлением о том, что разводить «муси-пуси» он не собирается и решительно настроен пустить оружие в ход.

Ринувшись вслед за преследуемым, боковым зрением Андрей увидел справа длинное помещение, в конце которого был еще один выход, и понял, что дальше будет еще один коридор, соединяющий это здание с соседним.

Он не ошибся. Длиннющий коридор уходил вдаль метров на сто пятьдесят, что свидетельствовало об одном – в том конце был уже другой заводской корпус. Преследуемый, скорее всего, мог попытаться уйти туда. Но он еще не там – за считаные секунды никак не успеть проскочить здесь, иначе Лавров его обязательно заметил бы. И тут же, как бы подтверждая эту догадку, из бокового проема в коридор выскочил неизвестный. Увидев своего преследователя – человека в полевой форме майора российской армии, он, уже с явными признаками начавшейся истерики, наугад выстрелил в его сторону и метнулся обратно.

Андрей, примерно поняв ход его мысли, почти угадал то место, куда тот собирался направиться и, выждав момент, выбежал в соседний коридор, нос к носу столкнувшись со своим «подопечным». Оба замерли, держа друг друга на мушке. Но если ствол пистолета, который держал Лавров, смотрел точно в лоб преследуемого, то у того он нервно подрагивал и ходил из стороны в сторону.

– Кто ты такой?! Чего тебе надо? – заорал неизвестны, крепкий в плечах, похожий на кавказца. – Хочешь, чтобы я тебе вышиб мозги? Сейчас получишь!

– А ты уверен, что успеешь это сделать? – ни на мгновение не отрывая от него своего взгляда, с долей иронии поинтересовался Андрей. – Мы тут на равных – твои мозги рискуют вылететь еще раньше. Хочешь сделку? Бросаем пистолеты и выясняем отношения голыми руками. Если берешь верх ты – я ухожу и о тебе тут же забываю. Если я – ты мне рассказываешь, кого тут ждешь, и что ему должен передать. Ну, как?

Ошарашенно расширив глаза, кавказец некоторое время раздумывал, после чего объявил:

– Согласен, но с условием: если я тебя заломаю, ты мне расскажешь, какая сука нас сдала!

– Идет! – кивнул Андрей. – Ну, что? Приготовились? Поднимаем пистолеты за скобу на указательном пальце… Раз! Два! Три!..

Не успели отброшенные пистолеты упасть на пол, как противники молча набросились друг на друга. Кавказец был явно не обделен силой и имел достаточно высокий дан карате. Его кулаки с окостеневшими «кэнтасами» – торцами, наносящими удар, свидетельствовали о том, что, попади он в голову, «Скорая» может уже и не понадобиться. Ноги, выписывающие самые немыслимые пируэты, работали уверенно и стремительно. Казалось, это была живая машина, способная все что угодно сокрушить на своем пути…

Неуловимыми, можно даже сказать, едва ощутимыми движениями рук Лавров переориентировал адресованные ему разящие удары, и те ушли в пустоту, вылившись лишь в бессмысленное перемешивание воздуха. Одновременно, столь же неуловимо, костяшки пальцев левой руки вошли в правое подреберье атакующего. Тот, не успев погасить инерцию движения своего тела, со сдавленным вскриком кувыркнулся вперед. Впрочем, через секунду, он оказался на ногах, не в силах понять, что же с ним только что произошло, и вновь ринулся в атаку, выписав пару ложных финтов, чтобы в заключение ногой нанести в голову удар, способный разрушить шейные позвонки. И опять неудача! Его нога ушла в пустоту, зато с двух сторон в голень сокрушительно впечатались кулаки преследователя. Дикая боль травмированной надкостницы и смятой мышцы на мгновение буквально парализовала его.

Теперь уже Лавров перешел в атаку, и пальцы его правой руки стремительно вошли в верхнюю часть живота каратиста, сминая все на своем пути и почти достигнув позвоночного столба. Тот безмолвно рухнул на пол и распластался, мгновенно потеряв сознание из-за травматического шока.

Когда каратист пришел в себя, он уже сидел, связанный по рукам и ногам кусками провода, выдранного из стен. Его соперник спокойно стоял перед ним и наблюдал за процессом возвращения из ниоткуда. Кавказец понимал, что, по условиям договоренности, обязан «колоться по полной», однако делать этого не хотелось.

Понимая его состояние, Андрей, с изрядной долей иронии в голосе, совершенно спокойно спросил:

– Ну, что, будем говорить? Как известно, уговор – дороже денег. Слово надо держать!

– Это у вас так считают… – глядя на него с нескрываемой ненавистью, процедил тот. – А я говорить ничего не буду.

– Уверен? – выжидающе прищурился Лавров. – Хорошо… Для начала посмотрим, что у тебя есть в наличии.

Подняв с пола пистолет кавказца, он огляделся и, увидев невдалеке какой-то железный люк в полу, откинул крышку и посмотрел вниз. Прямо под люком обнаружилась какая-то большая прямоугольная яма, заполненная черной поблескивающей жидкостью. Скорее всего, это была грунтовая вода, с плавающим поверху слоем мазута.

– Вот, смотри… – Андрей двумя пальцами держал над люком пистолет за рукоятку. – Внизу глубоченная яма с водой и мазутом. Я разжимаю пальцы, и… – Оружие тут же с громким плеском ухнуло вниз. – Ты все равно ничего сказать не хочешь? – доставая из заднего кармана брюк каратиста сотовый, невозмутимо проговорил он.

Поскольку тот продолжал молчать, Андрей, также демонстративно, поднял над люком телефон.

– Ты что, с ума сошел? Эта вещь стоит почти тысячу баксов! – не выдержав, завопил каратист. – Чего ты там хотел спросить?

– Ну, для начала, твое имя, фамилию. Также хотелось бы знать, на кого работаешь, – продолжая держать телефон над люком, выжидающе посмотрел на него Андрей.

– Руслан Ибрагимов… – неохотно выдавил тот. – Работаю на… Этих людей я почти не знаю, я только выполняю их поручения.

– И какое же поручение у тебя сейчас? Кому и что ты должен передать?

Насупившись, Руслан отвернулся, давая понять, что говорить больше не намерен. Пожав плечами, Лавров разжал пальцы, и через секунду снизу снова донесся плеск.

– Ты что, даун?! – крикнул Руслан, невольно дернувшись в сторону люка. – Лучше себе бы взял, чем вот так выкидывать!

– Я не мародер, мне чужого имущества не надо, – подходя к нему, невозмутимо пояснил Андрей. – Так, что это у нас такое?

Он снял с его шеи алюминиевый номерной жетон на цепочке, какие обычно выдают солдатам в «горячих точках», и, держа его в кулаке, тоже поднял над люком. Руслан тут же переменился в лице, напряженно наблюдая за Лавровым. Андрей понял – это и есть то главное, что для его пленника представляет ценность куда большую, нежели дорогой сотовый телефон.

– Ну, так, что и кому ты должен был передать? Молчишь? Хорошо… – и Лавров снова разжал кулак, и внизу снова раздался плеск.

– Ну, ты и дурак! – мотая головой, возмущенно выдохнул Руслан. – Ты даже не представляешь своей тупой башкой, что сейчас наделал.

– А что я наделал? – сохранял полную невозмутимость Андрей. – Ты мне так и не хочешь сказать? Ладно, тогда тебе придется нырнуть в мазут самому.

Бесцеремонно схватив Руслана за ноги, он подтащил его к краю люка, где одним рывком свесил вниз головой, удерживая за ноги.

– Слышь, «герой»? Ты нарушил нашу договоренность, а это непростительный грех. И я имею полное моральное право отправить тебя вниз, в бессрочное «плавание». В общем, времени у тебя осталось в обрез. В любое мгновение мои руки могут не выдержать веса твоей туши, и ты отправишься в гости к шайтану. Дошло?