– Руль крепче держи, обормот блохастый! Из-за твоей болтанки сейчас вывалимся за борт!
– За собой смотри, пень железный! Куда крыло гнешь, сейчас набок завалимся!
– Слышь, ты, горе-рулевой, если я крыло отпущу, то тогда точно завалимся! Куда надо, туда и гну!
– Рра-арр! Я может и горе-рулевой, да побольше тебя понимаю! Ослабь, ослабь давление, пока трос не лопнул! Ослабь, кому говорю…
– Вот же связалась я с вами, недотёпами! Хорош ругаться! Глаза разуйте, у нас остров по курсу! Правее берите, иначе крыло снесём! По Белой Мгле соскучились? Нет, я точно сейчас на этот остров сигану и сами расхлебывайте! Ух ты. А это ещё что за…
– Слышь, белобрысая, остров мы и без тебя видим, не лезь под руку!
– Да посмотрите на остров! Мне одной мерещиться, или это там на самом деле?
На парусной лодке воцаряется тишина, три пары глаз смотрят по курсу увлекаемого воздушным течением кораблика. Тишина, конечно, относительная – паруса дрожат и хлопают в потоках, воздушное течение здесь быстрое и шумное. Но хотя бы перебранка прекращается, как по волшебству. Точнее, именно по волшебству и прекращается. Потому что на островке-нулёвке, который невесть как затесался посреди широкой и бурной воздушной реки, каждому из троих похитителей является чудо. Настолько поразительное, что даже наступающие сумерки не мешают разглядеть пикантные детали как следует. Как будто зрение обостряется не вполне естественным способом (но кто сейчас об этом думает?!).
– Не может быть, – бормочет Роник, глядя на остров с ошалелым видом и чувствуя, как с каждой секундой в груди расцветает некое доселе незнакомое всепоглощающее чувство. Вот, значит, как оно бывает… Получается, до этой минуты он и представления не имел, что это такое – настоящее счастье.
На краю гибельно опасного островка стоит девушка его рода, смотрит на него, торбина, умоляющим взглядом и протягивает к нему руки. Её длинные русые волосы красиво развеваются на ветру, добавляя очарования её круглой и милой мордашке… И почему-то она совсем без одежды, это смущает… и в то же время рождает неодолимую притягательную силу. Эти волнующие изгибы и округлости идеальной фигуры… Нестерпимо захотелось вдруг спрыгнуть прямо за борт, пробежаться по воздуху, схватить девушку в объятия и больше никогда, никогда не отпускать, до самого конца времен…
– Не может быть, – севшим голосом повторяет Роник. – Я уж думал, что никогда не увижу такое чудо на проклятом всеми богами Архипелаге… Но как она попала на эту “нулёвку”? С неё же в любую сторону на “свистке” не допрыгнуть.
– Может, лодку перевернула? – Снафу Кусака тоже заметно хрипнет от волнения, буквально пожирая “чудо” на островке взглядом. Вместо связных слов из его горла так и норовит вырваться рычание, не подобающее взрослому и контролирующему себя самцу-гхэллу. – А сама успела выпрыгнуть, рра-арррв? Или остров недавно сорвало с насиженного места течением, а самка не успела убраться… В любом случае ты прав. Такую красотку, рва-аввр, срочно нужно спасать!
Какой-то частью разума Снафу, конечно, понимает, что в его диком животном возбуждении виноват недостаток жизненного опыта. Ведь ему идет всего четвёртый год, инициацию он прошел всего полгода назад, и настоящая жизнь по сути только начинается… Но такую породистую самку ему ещё видеть не доводилось. В поселках, где он успел побывать во время скитаний с чужаками из других миров, обитали самки совершенно обычные – невысокие, серые, невзрачные. Нормальный такой “домашний” вариант. Но эта… Рослая, на голову выше него, Снафу, с густым белоснежным мехом по всему гибкому телу, с необрезанным пушистым хвостом, без единого клочка традиционной кожаной одежды… Эти большие небесно-синие глаза, выразительно взирающие на него с немым вопросом и верой, что он её спасет… Эта изящная поза, выдающая смущение и желание…
– Что ты сказал? – Роник пытается оторвать взгляд от девушки на приближающемся острове, но ему это не удаётся, взгляд словно прикипает. Один только вид этой торбинки вызывает в нем такое неземное наслаждение, что пропустить даже секунду лицезрения кажется вопиющим преступлением. – Очнись, гхэлл. Красотку? С каких пор для тебя женщины торбинов стали красотками?! Знай свое блохастое место…
– Ты совсем окосел, Роник? – Зло рявкает в ответ Снафу, тоже неотрывно глядя не на соперника, а вперед. – Или кивилловых ягод нажрался, рва-аввр? Какая ещё женщина? Там же самка! Красивейшая из самок! Как же я хочу её спасти…
– Вы оба спятили, – слегка замороженным голосом, но вполне твердо заявляет Искра.
Девушка совершенно убеждена в том, что видит до невозможности брутального парня своего, человеческого вида, который с какого-то перепуга разгуливает по острову в чем мать родила, поигрывая рельефно развитыми мышцами. Искра нервно облизывает внезапно пересохшие губы, почему-то тянется за магическим жезлом на поясе, спохватывается, отпускает рукоять, безотчетным движением приглаживает на макушке белые со стальными вкраплениями волосы, растрепанные встречным ветром. Рдеет от смущения, подумав, понравится ли она ему, и тут же грубо чертыхается под нос, так как никогда не замечала за собой такого раньше. Не тот у неё характер, чтобы забивать голову всякими телячьими нежностями, тем более, что по её твердой убежденности большинство мужчин, за редким исключением – непроходимые идиоты, не поддающиеся перевоспитанию.
– Я, конечно, понимаю, что у парней от долгого воздержания глюки бывают, мерещится всякое, – тем же неживым голосом развивает мысль Искра. – Но принять парня за женщину или самку… Это уже ни в какие ворота не лезет! Гребите к острову, бестолочи, это же нулёвка, в любой момент может кануть в бездну! Кого мы тогда спасать будем? Дырки от бубликов?!
Роник со Снафу Кусакой моментально спохватываются, налегают на рулевое коромысло и лодка резко меняет курс.
***
Любят они надо мной потешаться.
Кроха обзывает боссом, Марана – повелителем. Щенки – вождем, но в их культуре так принято. Лидер стаи – вожак, вождь. Лишь Джарук обращается с уважительной простотой – “сай”, как принято у ракшасов по отношению к вышестоящим. А эти две, Кроха и Марана, просто юморят. Добрый я. Все никак с духом не соберусь уши оборвать. Вернее, Крохе – крылышки, а Маране – рога. Вот только с Мараной, скорее, выйдет наоборот – она сама кому угодно рога обломает, даже при полном их отсутствии. При желании всегда можно найти, что обломать. Или оторвать. Или открутить. Была бы фантазия.
Последние отблески заката догорают где-то там, за островом Горелым, выхватывая его очертания огненной каймой, но на Архипелаге никогда не бывает полной темноты. Да и “Теневой взор” (25% к остроте зрения в темноте) позволяет вполне прилично видеть после наступления ночи, а сейчас ещё не ночь.
Вызвав Марану, я на всякий случай отступаю на пару шагов в сторону.
Это не обязательно: если место, где должен появиться объект, уже занято, то новый объект просто появится рядом, на свободном участке. Но нет у меня полного доверия к системе, шанс на ошибку существует всегда, и не очень-то хочется улетать вверх тормашками – Марана куда тяжелее меня, хотя по виду и не скажешь. А остров совсем крохотный, так что бездна караулит рядом, неотрывно поглядывая на нас снизу тысячей жадных глаз. Именно поэтому, чтобы не перегружать нулёвку, ведь этих троих засранцев тоже придётся ссаживать с кораблика на остров, я и вызвал лишь суккубу. Ничего, демонесса и сама по себе – весьма мощное оружие.
Воздух словно вздыхает и Марана во плоти проявляется на островке.
Внимательно оценивает взглядом окружающую обстановку. Её глаза, обрамленные длинными черными ресницами, горят красным внутренним огнем. В сумерках это выглядит особенно эпично. Она поворачивается вокруг оси с этакой тяжеловесной грацией, взрывая дёрн твердыми как алмаз копытами. В смысле, телосложение суккубы довольно изящное, и ростом она не больше меня, но могучей силой от дочери Хаоса так и веет. Когда стоишь рядом, то словно горячее дыхание преисподней подпаливает кожу.
Говорить ничего не нужно, Марана и сама – весьма глазастое создание. Как обычно, она ограничивается магической сферой, усиливая с её помощью возможности внушения на дальней дистанции. Серебристый шар десяти сантиметров в диаметре тут же взмывает с её вытянутой ладони и испускает едва заметное голубое сияние. Миндалевидные глаза суккубы сужаются, превращаясь в прицел.
Я не мешаю, просто стою рядом и наблюдаю.
Марана дотягивается до воришек, когда нас с ними разделяет примерно сотня метров. Расстояние приличное, но даже отсюда видно, как на болтающемся в воздушных потоках “перышке” сразу начинается переполох. Слышны отголоски перебранки, затем паруса вздрагивают, кораблик меняет курс и правит на остров. Наживка сработала, невидимый крючок впился в сознание жертв.
Марана – очень специфический персонаж, главное её оружие – магия разума, а мишень, соответственно – разум противника. Каждый, на кого она воздействует, видит наиболее соблазнительный образ в соответствии с личными предпочтениями. Такая магия зачастую вовсе не наносит урона, но сковывает возможности противника, кратковременно подавляя его волю и манипулируя его желаниями. А вот на ближней дистанции Марана более чем сокрушительна физически. Для большинства текущих задач её способностей вполне хватает, чтобы в случае нужды принять на себя роль танка. Основного или запасного – все зависит от ситуации и от вида противников. Если встречаются какие-нибудь бездушные твари, которые её способностям не по зубам, то в таком случае приходится танком работать мне. Или мы проходим мимо. Нет у нас такой мании – непременно задолбать каждого встречного моба, не взирая на его возможности.
Похитители судна сейчас в таком душевном угаре, что даже не пытаются причалить по правилам – ослабить паруса и сбросить скорость, довернуть в сторону, чтобы не врезаться в остров носом и не проломить левиметную обшивку “перышка”. Маране самой приходится мягко остужать их пыл и судно наконец с разбегу до половины корпуса вылетает на край острова. Паруса громко и возмущенно хлопают, затем обмякают, потеряв напор устойчивых течений, корпус скрипит и вздрагивает, как живой – суденышку пришлось несладко, но оно всё же остаётся целым. А воришки уже спрыгивают на каменистую почву, чтобы бежать спасать своё желанное видение…
Да не тут-то было.
Они с самым ошарашенным видом стоят перед нами, не в силах выхватить оружие, ладони словно примерзают к оружию. Мне это ощущение очень даже знакомо, когда-то мы с Мараной были по разные стороны баррикад. Уже понимая, что происходит, все трое ровным счётом ничего не могут предпринять. Дело даже не в том, что снять наваждение Мараны крайне сложно без помощи со стороны – они и не хотят, их воля к сопротивлению подавлена. Просто стоят и молча пялятся на демонессу в три пары глаз.
Не могу удержаться от ухмылки. Несмотря на досадную потерю времени, ситуация забавляет. Когда наваждение спадает, а именно это сейчас и происходит, реальный облик Мараны с ходу принять получается не у всех. Многим кажется, что они видят ещё одну иллюзию, и на этот раз не только притягательную, но и жутковатую.
Впрочем, к внешности суккубы непросто привыкнуть даже тому, кто видел её неоднократно. Во-первых, на её теле, вместо кожи сплошь покрытом мелкими багрово-красными чешуйками с черными вкраплениями, нет ни клочка одежды, а это очень нехарактерно для обитающих на Небесном Архипелаге разумных существ. Лохматые гхэллы ходят в традиционных кожаных накидках, только самым мелким щенкам позволено щеголять в чем самка на свет произвела. Зато у Мараны есть бижутерия: ожерелье из драгоценных камней на шее, золотые браслеты на тонких запястьях и на конце хвоста перед кисточкой, серьги в остроконечных ушах. Во-вторых, несмотря на витые рога, выглядывающие чуть выше лба из иссиня-черных волос, обрамляющих треугольное лицо пышной гривой и ниспадающих на кажущиеся хрупкими плечи, несмотря на копыта и хвост с шипастой кисточкой на конце, багровую чешую по всему телу, с острыми иглами на внешней стороне бедер, локтях и предплечьях (вырастающих только в боевой форме), и острозубую улыбку от уха до уха, от суккубы даже без всякого наваждения разит такой неодолимой сексуальной притягательностью, что не обратить внимание на неё просто невозможно.
Да уж, моя Марана – очень, очень знойная… женщина.
Рассматриваю в свою очередь будущих соклановцев, пока они не сводят глаз с Мараны. В первую очередь меня привлекает девушка, что вполне понятно. Мало их тут, мало, человеческих девушек, как и самих людей. У Искры интересная внешность. По определению системы она – человек, но в мире ВИКС это понятие о-очень растяжимое. Ранилак и я, к примеру, относимся к разным ветвям человеческой расы. Похоже, что Искра тоже не имеет отношения к землянам. Черты резковаты: на круглом лице явный избыток прямых линий – нос, скулы, надбровные дуги. И при этом – большие выразительные глаза с лазурной радужкой и полные, красиво очерченные губы, того же цвета, как и глаза. Завершает перечень каре из белых волос, с необычными, отливающими серебристым металлом вкраплениями. Передние и боковые пряди подлиннее, до линии скул, на затылке совсем короткие. Мило. Одета просто, но со вкусом – крой серой кожаной куртки (явно не из дешевых), доходящей до середины бедер, выгодно подчеркивает стать ладной фигурки, на груди куртка расстегнута, открывая глубокий и мало что скрывающий вырез. Саму девушку это явно не смущает. Рукавов нет, руки обнажены до плеч. Наплечники и наручи тоже отсутствуют. Ноги обтягивают серые лосины из мягкой и эластичной на вид ткани, стопы заправлены в крепкие коричневые башмачки. Из оружия – жезл и кинжал, остальная амуниция вполне обычная. Пиромантка. Владение стихией огня. Перспективный класс. Мне бы такой боец пригодился.
О проекте
О подписке