Несколько минут мы топали молча. Марана, казалось, от обиды ничего не замечала вокруг, а Ухан озадаченно косился на подругу, решая, как наилучшим образом сгладить неловкий момент. Света на проспекте поубавилось, наиболее ярко освещенные и живописные рекламные щиты и витрины остались позади. Я прищурился, всматриваясь в темноту – впереди слева у невысокого здания проступили смутно угадываемые очертания какой-то громадины. Робот, что ли? По мысленному сигналу лоцман отсканировал зафиксированную перед глазами картинку в обычном и инфракрасном режимах, совместил полученные данные, поместил обобщенный снимок в один из контактных экранчиков виртуалки и сделал «наезд», увеличив масштаб вдвое. Затем погонял изображение в режиме коррекции, добившись нормального цветовосприятия и освещения. Я слегка ошалел от скорости компьютерной обработки – всего несколько долей секунды. Не успел подумать – и уже получил результат. Дольше пришлось описывать сам процесс. Я и забыл, что мой нынешний лоцман относится к военным моделям.

А затем слегка ошалел уже от данных с изображения. Вот тебе и на! Действительно робот. Но такой старый, что… Не веря своим глазам, я на всякий случай сверился со справочной библиотекой местной Сети. Точно.

Ухан пока ничего не заметил, сейчас его больше заботили личные проблемы. Скорбно вздохнув, он полез мириться с Мараной самым простым способом – руками. Для этого ему пришлось остановиться и сграбастать ее в охапку, что-то ласково шепча в маленькое изящное ушко подруги. Map немного побрыкалась, по привычке саданув Ухана локтем по ребрам, чего увалень-переросток тоже привычно не заметил, и сдалась на милость победителя. Я не возражал против заминки, завороженно уставившись на гигантского ИБРа. Гигантского даже с расстояния в сотню метров, отделявшего его от нас. Крыша четырехэтажного здания, рядом с которым он возвышался, приходилась как раз вровень с верхней точкой его вытянутого горизонтально, бронированного яйцевидного тела, покоящегося на двух мощных, по-птичьи выгнутых назад сочленениями лапах. В угрожающе растопыренных и согнутых в локтях по бокам руках замерли громадные ЭМУ-пушки, нацеленные на противоположную сторону улицы. Только вряд ли робот представлял опасность в своем нынешнем состоянии. Гигантское тело было снизу доверху иссечено шрамами боевых лазеров, воронками прямых попаданий от ракет и бронебойных снарядов. А броневые пластины на выпуклой груди гиганта, за которыми должны располагаться субъядерный движок, оптоволоконные магистрали, механизмы управления, подачи боеприпасов и прочая сложная начинка, рассекала рваная многометровая щель, вся в оплавленных зазубринах по краям – словно прошелся тупой консервный нож. Тем не менее мощные многометровые лапы, ступни которых запросто смогли бы раздавить целиком один из глайдеров, непрестанно сновавших по улицам, каким-то образом удерживали его в вертикальном положении. Вероятно, все подвижные ранее узлы ног теперь были закреплены сваркой или быстрозастывающим пластиком в одно целое. Крепко же ему, бедолаге, досталось когда-то…

– Ухан, если ты на секунд очку отвлечешься и посмотришь туда же, куда и я… – забывшись, я заговорил вслух, и это возымело желаемый эффект.

Ноэлик тут же отклеился от смущенно смеющейся Мараны, не привыкшей к подобным знакам внимания на Полтергейсте (старались войти в роль парочки с Вантесента), и прекратил наконец слюнявить ей лицо своими неуклюжими поцелуями.

– А, «Мститель», – как ни в чем ни бывало определил Ухан, вытирая влажные губы грубым рукавом противопылевого костюма. – Семидесятитонник. Высота – четырнадцать метров. В стандартное вооружение входит… Вообще-то перечислять нет смысла – от этого вооружения явно остался один пшик. Сам посмотри, как оплавлены все узлы подвесок и сочленений торса. Он и внутри наверняка так же оплавлен. Проломы в нагрудной броне выглядят просто жутко. Когда-то этот робот здорово горел вместе со своим водителем, и сейчас он – просто кусок металлолома, не имеющий никакой ценности. Кроме, разве что, исторической.

«Ну и здоровенный же…» – Марана, никогда не видевшая ИБРов вот так, в непосредственной и реальной близости – как и все мы, ведь игровой мир «гэпэшэк» не в счет, ошеломленно округлила глаза.

Порыв зловредного ветра обдал нас едкой удушливой пылью с ног до головы, заставив снова прикрыть рот и перейти на общение по лоцману:

«Такое ощущение, – поделился я впечатлениями, – что его вытащили прямо из жесточайшего боя и установили здесь в качестве памятника».

«Так и есть. Бар, возле которого он находится, тем и известен, что у его входа с незапамятных времен торчит старое боевое пугало. Мы, кстати, пришли. Зайда направляла нас именно сюда».

«Ухан, ты что, не понял? – Вот же самовлюбленный и компьютерно продвинутый болван. В погоне за технической информацией по Сети умудрился пропустить главное. – Покопайся в своей любимой Сети внимательнее. Последний робот этой серии участвовал в боях во время Мятежа Владений, случившегося на Сокте семьдесят шесть лет назад. Усек? Это когда частные владельцы роботов, объединившись в армаду из трехсот машин, решили захватить власть на планете. У них ничего не вышло, но они здорово потрепали правительственные войска. И одним из тех, кто причинил больше всех неприятностей регулярным соединениям, был водитель „Мстителя“ – Олива Факел, вождь мятежа».

«Да ну, не может быть, – не поверила Map. – Я тоже посмотрела в Сети, никакой информации о прошлом этого „меха“ нет. Старая развалюха просто является визитной карточкой данного бара, вот и все».

«Ты просто не умеешь искать. Видимо, местные власти не любят вспоминать прошлое, вот и подчистили неприятное место в истории своей планеты, поэтому эта информация не лежит на поверхности, – пояснил я. – Нужно копать глубже».

«Скорее всего, ты просто выдумываешь, выдаешь желаемое за действительное. Робот предводителя повстанцев, как же! Держи карман шире. Просто одна из старых железяк канувшей в Лету производственной серии».

Я уже говорил вам о ее упрямстве? Ни за что не признается, что хуже меня ориентируется в справочной системе.

«В тебе совсем нет романтики, Map», – не без грусти вынужден был заметить я.

«Зато у тебя она махровая, как не знаю что…»

«Слушайте, а мне нравится эта идея, – задумчиво сообщил Ухан, прервав нашу перепалку. К этому моменту он рассматривал покалеченного ветерана уже другими глазами-с изрядной долей почтения. – Вот бы поставить парочку потрепанных в боях ИБРов перед парадным крыльцом моего особняка на Вантесенте…»

«Твоего воображаемого особняка», – насмешливо напомнила Марана.

Зато у тебя, девочка, в отличие от нас с Уханом, никакого полета воображения, проворчал я про себя, не решившись озвучить столь криминальное заявление – ребра с правой стороны еще болели от последнего тычка БэЗэ.

«Ну и что? – Ухан передернул широкими плечами, словно стряхивая с себя насмешку моей сестренки. Ему всегда было проще с ней спорить, хотя бы на правах того, к кому она питала нежные чувства. – Ты хотя бы попробуй представить. При взгляде на такую внушительную кучу металлолома сразу как-то уважение возникает, разве нет?»

«Не переигрывай, господин Дам Спикере, – так же насмешливо осадила Map, – нас все равно никто не слышит».

«Тогда почему ты называешь меня Сникерсом, а не добрым старым именем с Полтергейста?»

«Ты прав, – тут же согласилась Марана. – Если играть роль, то играть полноценно. Давайте и по лоцману общаться конспиративно».

Лично меня подобное предложение возмутило:

«Вам хорошо, Дам и Туя Сникерсы – это звучит еще прилично, а каково мне постоянно слышать свое новое имя?»

«Слушай, Долдон ты наш Слюнявчик, – Марана немедленно приняла воинственную позу, уперев руки в бока и окинув меня деланно надменным взглядом, – если ты не будешь ерепениться, то так и быть, ограничимся только произношением первого имени из двух».

«То есть Долдон, – поддержал ее Ухан. Вот предатель. – Но если тебе этого мало, человек…»

«Ладно, ладно, уговорили, – я поспешно сдался, ухмыляясь до ушей. – И вообще, пошли в бар. Что-то я проголодался».

«Хорошая идея, – великодушно признала Марана. – Последний раз мы ели в середине дня, часов пять назад».

«Одну минутку, – остановил Ухан. – Я тоже не против ужина, но вынужден сообщить, что этот бар одновременно является клубом „подражателей“. Зайда, когда давала свои рекомендации, об этом не предупредила, и я ее понимаю – с бикаэлкой вряд ли кто рискнет связываться без особых причин, но мы – другое дело».

«Подражателей?» – переспросил я, окидывая недоуменным взглядом вывеску, парившую в воздухе на уровне колен древнего «Мстителя». Казалось бы, беспорядочно дрейфующие по стене над входом буквы тем негменее исправно складывались в нужные слова – «Темное Логово».

«Ага. Фанаты боев на ИБРах, только не в реальном, а в виртуальном пространстве, – охотно поделился Ухан явно только что выуженной из Сети информацией. – Настоящие водилы их ни во что не ставят, но „подражатели“ на то и фанаты, им на это плевать. Они рубятся на своих воображаемых „мехах“ между собой и получают от этого сомнительного процесса жуткое удовольствие».

«Не такое уж и сомнительное, – не согласился я, задетый за живое. – Я и сам люблю погонять в таких „гэпэшках“.

«Ах да, как же я мог забыть про твоих любимых „Железных Болванов“, за которых по результатам баталий общины тебя даже похвалил Дед! Ты ведь тоже у нас фанат! Ну, тогда нам нечего бояться. Если возникнут лишние вопросы, ты просто присоединишься к своим потенциальным друзьям, верно? Все равно на этот вечер у нас никаких дел больше нет».

«Я бы лучше поужинал, – с сомнением хмыкнул я. – Интересно, нас действительно выпрут оттуда, если мы не станем играть?»

«Не выпрут. – Ухан ухмыльнулся, весьма довольный тем, что сумел нас провести. – Я пошутил насчет строгих нравов. Обычный бар-ресторан для любых желающих приятно провести свободное время».

«Тогда чего мы стоим? – Марана смерила нас обоих неодобрительным взглядом, словно мы лично морили ее здесь голодом. – У меня тоже в животе кошки скребут».

«Кошки скребут на душе, – машинально поправил я, трогаясь с места, – это устойчивое выражение, а живот, например, от голода может прилипнуть к спине».

«Ну, ты, знаток местного фольклора…»

Поругаться в очередной раз нам не дали. Причем самым неожиданным образом.

«Погодите, – встревоженно воскликнул Ухан, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь рассмотреть что-то, известное только ему, – мой „Опекун“…»

А в следующую секунду мы подверглись нападению.

Из глубоких теней, притаившихся в складках зданий наподобие бездонных омутов, куда не доставало городское освещение, возникли темные размытые силуэты и стремительно бросились к нам, стелясь по тротуару гибкими кошачьими движениями.

Охранный дроид, все это время плававший над головой Ухана на манер детского воздушного шарика и о котором мы практически забыли, вдруг на короткое мгновение ощетинился во все стороны пучком ярко-красных нитевидных лучей – на окружающий нас тротуар словно упала сотканная из света паутина, чтобы тут же исчезнуть. Слух резанул пронзительный животный визг. Парочка силуэтов, не добежав до нас несколько метров, завертелась юлой, видимо полностью дезориентированная, затем агрессоры рванули обратно в темноту и исчезли. Но несколько тел (теперь уже стало видно, что это какие-то животные размером со среднюю собаку, а не глюки в моем сознании) остались валяться на тротуаре, не подавая признаков жизни.

Все произошло так быстро, что я не успел почувствовать страх. А вот у Мараны реакция оказалась получше, она испугаться успела.

– Что это б-было? – слегка заикаясь, проговорила она вслух, инстинктивно прижавшись к Ухану и округлив глаза. – И что т-ты с ними сд-делал?

– Лично я – ничего. – Ухан поскреб затылок, не забыв свободной рукой покрепче обнять подругу, раз представилась такая возможность. – «Опекун» сам приласкал их стан-нером, а тех, что удрали, видимо, зацепил лишь частично.

– Погоди, погоди, – не поверил я, – лучи станнера невидимы, а эти…

– Безобидная лазерная подсветка, способная лишь ослепить. Для психологического эффекта… Кстати, а почему бы нам действительно отсюда не убраться? Например, в бар?

Мысль была хорошей и весьма своевременной. Поэтому теперь никто не стал мешкать, все сразу заторопились к бару. Для этого пришлось пройти вблизи одного из обездвиженных тел, но ни у кого не возникло желания остановиться и рассмотреть тварь получше. Небезопасное, да и не нужное занятие, которое можно поручить лоцману – укрупнить и подсветить отснятое изображение.

– Кто-нибудь может мне сказать, что это такое? – с невольной дрожью в голосе произнесла Марана, рассмотрев поступивший на виртуалку отредактированный снимок. У меня тоже по спине прошелся холодок – я разглядел острые зубы, усеивавшие узкие вытянутые пасти, и внушительные когти на гибких многосуставных лапах.

– Песчаные крысы, – выдал Ухан, отыскав информацию, как всегда, раньше нас.

– И это ты называешь крысами? – недоверчиво переспросила Марана. – Скорее, странно мутировавшие собаки. Размер подходящий.

– Знаете, что мне пришло в голову? – напряженно поинтересовался Ухан. – Наша беспечная прогулка уже не кажется мне разумной.

– Хочешь сказать…

Налетевшее сбоку пыльное облако заставило поперхнуться и перейти к общению по внутренней связи:

«Хочешь сказать, именно поэтому сейчас так малолюдно?» – Я невольно ускорил шаг.

Никто не отозвался. Похоже, Ухан с Мараной вообще потеряли желание разговаривать, пока не окажутся в относительной безопасности. Ну и замечательно, как-нибудь переживу. Черт возьми, лично мне эти сто метров, отделявшие нас от входа в бар, показались исключительно длинными. На улице перед баром уже сгустился почти непроглядный мрак, и я все время чувствовал чьи-то холодные внимательные взгляды, направленные мне в спину из темных закоулков – теперь я уже знал, что эти взгляды не воображаемые. Малоприятное ощущение.

Когда мы проходили мимо «Мстителя», Ухан, не останавливаясь, добродушно похлопал гиганта по бронированной «голени» – толщиной с нас троих, вместе взятых, похлопал, словно старого доброго приятеля. Гигантский рост робота не позволял дотянуться выше.

Внутри бара неожиданно оказалось еще темнее, чем на улице, которую мы только что покинули. Опешив от такого приема, мы замерли на месте, таращась в непроглядную тьму перед собой. В инфракрасном окошке виртуалки лишь бродили бледные пятна без каких-либо определенных очертаний. Слепой экран.

«Мать моя женщина, это еще что такое?! – выругалась Марана. Не знаю, где она успела подцепить это выражение, до Сокты я от нее ничего подобного не слышал, но звучало почему-то донельзя неприлично. – Тут что, вымерло все, что ли? Или мы не туда попали?»

«Не торопись, милая…»

Судя по его многозначительному тону, Ухан, как всегда, определенно что-то знал. Ага – под ногами вдруг проступила светящаяся желтая полоска и побежала в темноту, приглашая следовать за собой.