Глава 28

Войдя в кабинет Самойлов осмотрел его убранство, стены и окно и сел на предложенный стул.

– Самойлов Иван Иванович, – представился посетитель. – Я к вам по вопросу оказания помощи общине молокан, проживающей в горах на востоке республики.

Георгий сейчас говорил совершенно без акцента.

– Слушаю вас, Иван Иванович, – делая акцент на имени и отчестве Георгия – Самойлова улыбаясь ответил Сергей, а сам внимательно наблюдал за действиями Самойлова.

Тот, не прекращая своего рассказа о тяжелой судьбе, как и всех русских в этой республике, молокан, достал из пакета блокнот, вырвал листок, положил его на чистую поверхность стола и стал быстро что-то писать.

Михайлов в тон Самойлову бросая реплики по ходу беседы взял протянутый листок и стал его внимательно читать.

“Вам передает большой привет Игорь Вячеславович. Он просит извинения за доставленные из-за него хлопоты и принимает Ваше предложение по изучению немецкого языка. И еще просит о небольшом одолжении во время Вашей поездки в Турцию”.

Сергей взял карандаш и ниже этой записи написал: “Я также приветствую вас и Игоря Вячеславовича. Но куда он пропал? В самую ответственную минуту не смог его найти!”

“Он вынужден был срочно уехать. К нему стали проявлять повышенный интерес все, кому не лень. В ближайшее время, а именно после Вашей поездки в Турцию, он обязательно с Вами встретится”.

“Передайте Трофимову, что у меня дома небезопасно. Месяц назад в моей квартире произошел инцидент, во время которого пропали все бумаги, которые он мне давал” – быстро отписал Михайлов.

“Он в курсе этого дела. Не беспокойтесь. Впредь, если у вас будет что-либо срочное передать нам, то это можно сделать через Вашу квартирную хозяйку”.

За время этих письменных переговоров Сергей не уставал удивляться, как они до сих пор не потеряли нить их разговора вслух о молоканах.

“В Посольстве некоторые сотрудники, – продолжал писать Михайлов, – очень интересуются Игорем Вячеславовичем. Я думаю, это связано с его прошлой работой или его архивами”.

“Я это ему передам. Спасибо”.

“Вы сами будьте осторожны. Эти ребята на выходе Вас так просто не отпустят”.

“Понимаю. Я попрошу Вас проводить меня до выхода. На улице уже темнеет, попробую от них оторваться”.

В это время раздался стук и в приоткрытую дверь показалась голова охранника Саши.

– Сергей Альбертович, не хотите ли чайку для себя и Вашего гостя? Мы с Алексеем как раз свежий приготовили.

Самойлов кивком головы отказался.

Сергей, видя, какими глазами Саша смотрит на исписанные тонкие листочки, сложенные стопочкой на краю стола, ответил:

– Спасибо, Саша, но мы уже почти закончили.

“Что-то они сегодня слишком добрые, как бы нам эта их доброта боком не вышла” – быстро написал Сергей как только дверь за охранником закрылась.

Самойлов кивнул, давая понять, что полностью разделяет его точку зрения.

“А что от меня нужно Игорю Вячеславовичу в Турции?”

“Все написано на таком же листочке в газете. И еще: Игорь Вячеславович просил передать. Если Вы по каким бы то ни было причинам откажетесь нам помочь – мы поймем и к Вам от нас никаких претензий не будет”.

“Да нет уж. Чего останавливаться на полдороги. Я все выполню, что в моих силах. Самому интересно, что из этого получится!”

Прочитав последнюю запись Сергея Самойлов кивнул, собрал все листочки, сложил их на пепельнице и поднес к ним зажженную зажигалку.

Сергей такого еще не видел: мгновенная вспышка ярко-желтого света и от лежащих на пепельнице несколько листков бумаги не осталось и следа.

Самойлов – Георгий взглянул на оторопевшего Михайлова улыбнулся и протянул ему блокнот, из которого были вырваны эти листки.

– Пригодится, – еле слышно прошептал он.

Быстро собравшись Сергей сунул конверт с блокнотом в кожаную папку, и они направились к выходу.

У входной двери в консульский отдел стояли Саша и Алексей, перекуривали и о чем-то тихо разговаривали с двумя молодыми парнями. Попрощавшись с ними Сергей и Самойлов пошли к автомобильной стоянке.

– Ну, всего доброго, Сергей Альбертович, и пусть у Вас будет удача в парусах Вашей жизни, – с местным акцентом произнес Георгий.

– И Вам всего хорошего! Вы на чем будете добираться?

– У меня отсюда в двух кварталах машина. проверю, чтобы за мной никто не увязался и поеду домой.

На том они и распрощались.

Сергей вошел в здание Посольства и направился к дежурному коменданту сдать ключи от кабинета.

Дежурный комендант Виктор Иванович увидел Михайлова и вышел из дежурки ему на встречу и тихонько в одно дыхание выпалил:

– Вам привет от Сергея Валентиновича. У него все в порядке. И еще я вас хочу предупредить. Алексей, телохранитель Посла, звонил полчаса назад Макарову. Тот прилетел сюда весь взвинченный, о чем-то переговорил по телефону с Шевцовым и вызвал остальных ребят – телохранителей. Каждому из них, по его приказу, я выдал по машине, и они куда-то укатили. Но в их разговорах, хотя они и говорили еле слышно, я услышал вашу фамилию. Видно, в отношении Вас на сегодня что-то намечается. Так что, если у Вас есть какие планы на вечер, будьте осторожны.

– Спасибо Вам, Виктор Иванович!

Михайлов взял ключи от своей “шестерки”, немного, раздумывая, задержался в дверях дежурки:

– Виктор Иванович, можно я у Вас до завтра оставлю эту папку. Что-то неохота домой ее тащить в такое время, а если электричества не будет, то все равно работать не придется.

– Я Вас понял, Сергей Альбертович. Все будет в порядке и сохранности. Если Вы завтра к моей смене не приедете, то я здесь задержусь и Ваша папка будет со мною.

На улице уже стояла непроглядная темнота, а электричества еще не было, но на душе Сергея было весело.

“Хороший сегодня день. Хорошо, что я здесь не один. Хорошо, что я здесь кому-то нужен. Хорошо, что есть люди, которые о тебе помнят и беспокоятся,” – размышлял Михайлов, направляясь к машине.

Глава 29

… Когда вновь проглянуло утреннее солнце, путники тронулись в путь, придерживаясь берега «ледяной реки», как условно, только для себя, называл Исмаил длинный, в несколько километров ледяной желоб, покрытый в отдельных местах крепким снежным настом. Вначале местность, по которой они шли, а местами и ехали на упряжках, была пологой с почти неприметным подъемом, но уже к вечеру первого дня она стала переходить в отдельные, все более высокие холмы, а затем – в скалистые, покрытые лишайниками и мхом горные скалы.

Еле заметная тропа извивалась меж дикими нагромождениями скал-останцев столь крутыми и причудливыми петлями, что, как казалось Денису, следуя по ней, они по крайней мере втрое удлинили свой путь, сделали его при этом и для людей, и для собак более трудным.

Но Исмаил отлично знал здешние места и тропу, по которой уверенно вел нарты, держа нужное направление по одному ему известным приметам.

Узкая тропа вела их мимо скал и расселин, то спускаясь вниз, то поднимаясь, пока к вечеру она не уперлась в пещеру, до половины занесенную снегом, который, подтаяв за день, образовал ледяное полукольцо вокруг нее.

Используя ножи и альпинистские колья, взятые из багажника снегохода, путники поднялись по ледяной стене в пещеру и перетащили туда собак, нарты и поклажу.

Забравшись в пещеру, Денис зажег протянутый ему стариком факел.

– Только не пугайся, Денис-джан, – успел сказать горец, потому что юноша, осветив вход в пещеру, от испуга чуть не выронил факел из рук. У входа в пещеру, как бы охраняя ее от непрошеных гостей, сидело два трупа в немецкой военной форме, которая была знакома Денису по фильмам о Великой Отечественной войне.

– Ты их не бойся, – успокаивал парня Исмаил. – Это вояки из гитлеровского корпуса «Эдельвейс». Видно, здесь охраняли склад да и замерзли. Видишь, сидят друг дружку обнимаючи. Я давно к ним привык, и ты привыкнешь. Когда я сам забредал в эти края и устраивался в этой пещере на ночлег, разговаривал с ними как с живыми. Уже считай полвека здесь сидят, а все молодые. Принесла ж их нелегкая в наши края!

Денис поближе рассмотрел солдат. Действительно, это были молодые ребята, может быть чуть постарше нынешнего Дениса, но бывалые: на альпийских куртках виднелись какие-то нашивки, а у одного на шее висел крест.

– А как они сюда попали? – поинтересовался Денис.

– Трудно сказать. На войне ведь всякое бывает, – что-то вспомнив свое задумчиво произнес Исмаил. – Я тогда молодой еще был. Выполнив одно поручение советского командования, я возвращался через горы. Но там, – он показал на горный хребет, откуда они только что пришли, – уже как неделю шел сильный снег, и я пошел вдоль хребта. Командир, посылавший меня на задание, под большим секретом поведал мне, что в этих местах в самом начале войны солдатами был заложен тайный склад с оружием, боеприпасами и прочим снаряжением. Вот на обратном пути я должен был его разыскать и проверить на месте, что и как.

– У командира, что, не было карты или какой другой схемы, где был обозначен этот склад?

– Наверное, не было у него ничего. Ведь склад устраивали в начале войны, да и то в первой попавшейся подходящей пещере. А обстановка в то время была жуткой. Тех, кто здесь работал, отправили на передовую и они в первые месяцы войны сложили там свои головы. Начальники старались держать место склада в голове – бумаге боялись доверять, да, видать, и сами сгинули. А моему командиру кто—то назвал примерный район, вот он меня и озадачил этим поручением. Я в те годы горы знал уже неплохо и наметил себе, где бы я сам устроил этот склад.

Неделю, помню, лазил по местным скалам, искал подходящую пещеру, а их здесь ох как много. Но нашел ее все же, но уже с этими околевшими немцами. Отчего они замерзли, никак не могу взять в толк.

Немцы, видимо, с помощью местного проводника или сами, но наткнулись они на этот склад. И так он им понравился, что сделали здесь и свой собственный. Но самое главное для местных условий то, что они притащили сюда большой запас дров и керосина, а продуктов, тушенки и других консервов, здесь и без того хватало. Вот и говорю, что странно, как они могли замерзнуть, если были дрова, керосин, спички и продукты. Здесь какая-то другая причина.

Денис еще раз подошел к погибшим и осветил их факелом.

– А документы у них не смотрели?

– Да, вон на ящиках их солдатские книжки лежат. Если по-немецки читать можешь, посмотри, а то и возьми с собой – смотришь, в будущем и пригодятся. Может найдешь их родственников. Но про склад никому ни слова: здесь оружия, автоматов, пулеметов, винтовок, боеприпасов, не пересчитать. А времена сейчас лихие – потянутся лиходеи всякие, от того только худо будет простому человеку. Конечно, склад этот можно и взорвать, да я тоже им иногда пользуюсь.

Юноша немного углубился в пещеру. Мерцающий свет факела прыгал по покрытым изморозью и инеем каменным стенам. Сначала, в довольно широком проходе стояли огромные штабеля дров. Дальше тоннель расширялся и вышел в большую комнату, из которой тянулись два узких тоннеля. Вдоль стен комнаты в определенном порядке стояли штабеля ящиков, окрашенных в белый цвет с германским орлом и маркировкой на боках. На каждом штабеле была прикреплена бумага, из которой становилось ясно, что и в каких количествах здесь хранилось.

Денис заглянул в боковой отвод и увидел здесь штабеля с оружием, но уже советского производства. Дальше идти самому не хотелось, хотя юношеский интерес необъяснимо тянул вперед. Немного потоптавшись в «советском» складе, он вернулся к Исмаилу.

Старик к этому времени развел огонь и в старом медном котелке варил похлебку из консервов пятидесятилетней давности.

– Открой-ка консервы из того ящика и дай собакам, они их заслужили, – распорядился горец.

Собаки, видно, не однажды были в этой пещере, потому что не боялись мертвых солдат и заискивающе поскуливали, зная, что им достанется на ужин.

Путники поужинали, подложили в костер еще охапку дров и легли спать.

На другой день, покинув гостеприимную пещеру, приютившую и обогревшую их, и перемахнув незаметно для Дениса Главный хребет, путники начали спуск. Тропа пошла резко под уклон и к ночи вывела путешественников к истокам одной известной, описанной в стихах и поэмах великих русских поэтов, реке.

А еще через день, когда позади остались гряды холмов, Исмаил и Денис достигли своего пункта назначения.

На ночь они остановились в разрушенном войной доме на окраине брошенной жителями-изгнанниками деревни. Исмаил предупредил, чтобы юноша огня не разводил, а сам ушел посмотреть, какова обстановка в этом населенном пункте.

Вернулся он не один, а с каким-то местным жителем, с которым, по-видимому, был хорошо знаком и даже дружен. Войдя, тот поздоровался с Денисом и, представившись Гибоем, сразу же на ломаном русском языке начал свою речь:

– Какой большой ты человек, Денис-джан! О тебе знают даже здесь, у нас.

– Как знают, кто знает? – не сдержался парень.

– Да, ты не беспокойся! По всей видимости, ты кому-то здорово наступил на лапу или, по-вашему, на любимый мозоль. Во всех предгорных селах и деревнях развешено предупреждение о том, что органы правопорядка ведут поиски местного убийцы точь-в-точь по фотографии похожего на тебя, но малость пополнее убийца то будет. А зовут его Денис Пересветов. Фамилию его не указывают: якобы, у него документов сейчас нет, но он постарается выправить себе новые.

– Но самое интересное в этом деле то, – вставил слово Исмаил, – что свои преступления перед человеком и богом он совершил здесь, в столице этой республики. Догадываешься, что он натворил?

– Догадываюсь, – мрачно ответил Денис. – Значит тот парень был прав и меня будут искать повсюду, пока не найдут.

– А ты, парень, не отчаивайся! Эта бумажка, расклеенная здесь, честному и здравомыслящему человеку говорит о многом. И главное, что в этой истории твоей вины нет, а все это подстроили хозяева тех бандитов, да попадут их души в руки шайтана! – подняв руки к небу, взмолился Исмаил.

– А когда появилась эта листовка? – спросил юноша.

– Правильно мыслишь, сынок, – сказал Гибой. – Ее развесили какие-то незнакомые местным жителям люди два дня назад. А самое интересное, наш участковый об этом не знал. Но завтра я выведаю у него, кто и по чьему распоряжению развесили эти бумажки и что представляет собой этот убийца? А сейчас, вот, поешьте немного южных фруктов. Небось, баранина и другие мясные блюда уже приелись?

Гибой протянул корзинку, доверху наполненную яблоками, грушами, сливами и другими яствами.

– Как вкусно, – по детски, перемалывая сильными зубами упругую мякоть яблока, сказал Денис. – В Москве такие дорого стоят, не всякий купить сможет.

– Вот и хорошо. Перекуси и ложись спать, – распорядился Исмаил, – а мы с твоим новым знакомым еще немного поговорим.

Погода была теплой, и Денис впервые за все время, пока он находился под опекой старого горца, не просыпался от холода, а беспробудно проспал всю ночь. Разбудил его утром Гибой. На импровизированном столе лежала нехитрая снедь и было видно, что старшие уже поели.

Денис вышел из разрушенного войной здания и увидел, что Исмаил уже был готов продолжать путь. Все собаки, кроме Бека, были повязаны одним постромком и мирно лежали на траве у густых кустов.

– Почему меня раньше не подняли, Исмаил-ага? – спросил старика Денис.

– Потому что на этом месте наши пути расходятся. Опять старших хочешь перебивать? – увидав, что парень открыл было рот что-то сказать, взорвался горец. – Ты лучше слушай и мотай себе на ус. Гибой отведет тебя к верному человеку, которому я дальше вверяю твою судьбу. О тебе и твоей истории он уже знает и готов оказать тебе помощь. Ты же чти его и оказывай уважение. Он не намного младше меня – будет тебе за отца. От него узнаешь, как сейчас обстоят дела у тебя дома в Москве, и как там твоя сестра. А я сейчас возвращаюсь домой. Нужно похоронить Арслана. От меня получай подарок. Бек, ко мне! – позвал он собаку.

Бек тут же поднялся и подбежал к старику, на ходу виляя хвостом.