Власти настороженно относились к частнику, но в целом нельзя сказать, чтобы они на первых порах особенно придирчиво теснили его или давили налогами. Публично осуждая нэпманов, как, впрочем, и всякий «капитализм», они умели до определенной поры ладить с ними и кое в чем идти им на уступки. Они разрешили, например, увеличить число занятых в частной мастерской и даже перестали поощрять тяготившие предпринимателей забастовки, к чему ранее имели немалую охоту.
Нэпман пошел в торговлю – туда, где не требовалось больших затрат и вложений, а капиталы «оборачивались» быстро. Вплоть до середины 1920-х гг. он контролировал от 40 до 80% товарооборота. Особенно сильны были его позиции в розничной торговле.
«Командные высоты» в экономике находились в руках государства. Но, как правило, нэпманы и сами обходили их стороной. Их мало привлекали предприятия, прибыль от которых не была бы быстрой и надежной. Еще менее они желали прибрать к рукам убыточные заводы-гиганты.
Сдача в аренду была наиболее распространенной формой денационализации: продавать фабрику или завод обычно не решались. Правда, нэпманы могли создавать и собственные предприятия, но число занятых на них лиц ограничивалось – не больше нескольких десятков человек.
Поэтому торговлю, которую предстояло взять не приступом, но измором, он считал одним из основных элементов «социалистического строительства».
Как раз в сфере торговли новый советский «купец», научившись у нэпмана его приемам, сделает государственное хозяйство более прибыльным, чем частное, – эту мысль Ленин неоднократно отстаивал в условиях НЭПа.
В середине 1920-х гг. обнаруживаются первые признаки будущего краха нэповской модели. Их можно усмотреть и в политической, и в экономической сферах. Кризис 1923 г. первым вскрыл противоречия нэповской системы. О том, чтобы передать все нерентабельные предприятия частным владельцам либо закрыть их, не могло быть и речи. Это подрывало основополагающий принцип государственного контроля над промышленностью.
Быстрый рост частных издательств, заставший врасплох цензоров, помог оставить память о НЭПе как о времени относительной
Политической стабилизации начала 1920-х гг. сопутствовал резкий экономический скачок. Он был предопределен нэповским курсом.
Попытки решения германского вопроса в 1948 – начале 1950 гг.
Противоречивой была «германская» политика Сталина, хотя в Центральной Европе он обладал рядом рычагов, недоступных ему в других регионах. Сталин не смог предотвратить
О проекте
О подписке