– Кризис-шмизис… кончилось все, короче. Тебе детали нужны?
– Нет. Отдохни немножко, забудь обо всем.
Ее ладонь оказалась теплой и чуть колючей, будто электричество. Мелкие разрядики, унимающие боль и тревогу. Словно руки матери… или женщины, о которой всегда мечтал. Очень далекой отсюда женщины…
***
…Год 1988-й, весна, вечер. Окраина Москвы. Жидковатый вкус пива из канистры, ядовитый дымок «Астры», переполненный зал ДК. Крутится зеркальный шар под потолком, цветомузыка мигает в такт Андерсу с Боленом4, народу не протолкнуться. Девчонки сплошь клевые: кожаные мини, чулки в сетку, прически «взрыв на макаронной фабрике». Пацаны в спортивных костюмах танцевать пока не спешат – толпятся у стенок, только взгляды по сторонам. Может, «склеят» кого, а возможно с чужими зацепятся, толпа на толпу. Скучно, по любому, не будет – на то она и дискотека!
– Глеб, зазырь, какой чувак!
Человек, стоящий у входа, внимания заслуживает, чего уж там! Будто из импортного видеофильма выскочил, угодив, ненароком, в окраинный Дворец культуры! Высок, строен, плечист, волосы длинные, рожа благородная насквозь… принц хренов, короче! Пацаны на такую публику реагируют вполне предсказуемо – кулаки, видать, у многих зачесались. Пяти минут не прошло – повели патлатого на улицу двое, очень проблемного вида: стрижены наголо, в жилетках из телогреек с трафаретным «орлом-монтаной» на спине.
– Ты куда, Глеб?Решил вписаться за этого? Ну, на кой?!
– На той! Замесят дурака, потом менты понаедут, начнется разбор!
За углом всё предсказуемо – трое на одного.
– Эй, братва, чё за проблемы?!
– Проблемы у тебя будут! Вали, козел, пока не огреб!
Быстрая свалка, свист нунчаков, вкус крови во рту. Свои пацаны уже вывалили толпой, а от пришлых остался только топот бегства.
– Ну чё, живой? Нафуя тебя в пролетарский район занесло в таком прикиде?!
– От скуки. Позволь, для начала, выразить тебе благодарность. Меня, кстати, Борисом зовут.
– Глеб. Во, блин, клёво, как этих… святых, да?! Борис и Глеб! Каждый день трындят про это… тысячелетие крещения Руси, застряло уже в мозгах! Покурим?
– Давай.
Пачка «Родопи» против дефицитнейших «Мальборо», разговор ни о чем и обо всем сразу.
– Ты, вижу, совсем недавно кирзачи снял, – проявляет Борис чудеса проницательности. – До сих пор гудишь без тормозов?
– И гужу! За тормоза мои не волнуйся, там всё смазано! Учусь, между прочим, на рабфаке, думаю поступать!
– И куда, если не секрет?
– На журналистику. А чё, работа клёвая, страну поглядеть можно! Согласен?
– Бесспорно. Слушай, дружище, у меня к тебе предложение, как к будущему студенту. У нас на днях намечается маленький «сейшн», только для своих, но тем не менее. Ты сегодня сделал жест доброй воли, как сейчас модно говорить, показал мне изнанку московских окраин, а я в ответ, хочу предложить тебе экскурсию в Центр…
…Полумрак огромной квартиры, сладкие ритмы «Scorpions», аромат хороших духов вперемешку с дорогим табаком. Баночка пива – настоящего, импортного, в магазинах не достать! – холодит ладонь. Борис мнет в танце эффектную герлу в юбке-«варёнке», а Глеб пока не у дел. Со скуки, краем глаза срисовывает мишень неприметную и слишком скромную для здешней тусовки. Юбка, блузка, кофточка, прозрачная косынка поверх простой прически «каре»! Взгляд прямой, без лишнего кокетства.
– Привет! Станцуем?
Она кивает, и прозрачный платочек падает с плеч, будто облако.
– Меня Глеб зовут. Ты, наверное, это… Кристина какая-нибудь?
– Наташа. Я похожа на дочь Пугачевой?
– Не-а. Просто у всех тут имена такие… финдибоберные! Блин, ерунду, наверное, говорю?
– Угадал. Хорошо, что сам это понимаешь – значит, не все потеряно.
– А ты ехидная! – ухмыляется он, и осознает, вдруг важнейшую вещь.
Объект по имени Наташа – чужая здесь!
Не менее чужая, чем сам Глеб!
– Может, это… погуляем?Подышим кислородом, побазарим за любовь. Москву тебе покажу…
Иногда итог беседы ясен сразу. Есть фразы, которые нельзя говорить первой встречной, и есть девушки, которым нельзя говорить определенные фразы.
– Знаешь что?! – глаза ее становятся ледяными, с легким оттенком брезгливости, рука рвется прочь из мужской ладони, но Глеб не отпускает.
– Тихо-тихо-тихо. Я все знаю, можешь не говорить! И Москву можешь не смотреть, но любовь тебе чем не нравится?! Между прочим, это… как его… биохимическая реакция организма, а для реакции кислород нужен! Что ты имеешь против кислорода и химии?!
Подействовало, как ни странно. Взгляд теплеет, ладошка расслабилась, а тут и музыка другая пошла. Второй «медляк» подряд, вопреки всем законам дискотеки! Тягучее что-то, незнакомое, щекочущее душу до самых ее корешков.
– Прелесть! «Порги и Бесс»…
– Чё?
– Это колыбельная, из оперы. Ты не знал?
– Ну, как тебе сказать… давно я чё-то в опере не был!
– Очень плохо, – качает она головой, не принимая шутки. – Еще москвич, называется! Что ж, придется срочно заняться твоим просвещением, если раньше не сбежишь…
***
Проснулся резко, будто кипятком изнутри обдали. Холод по коже, шум крови в ушах. Мышцы сжаты близкой опасностью.
Рядом кто-то есть! Чужой!
СОВЕРШЕННО ЧУЖОЙ!!!
– Глеб…
Его рука стиснула девушку, не давая выдохнуть, правая ищет ружье… не находит…
Кто-то шел прямо к ним – не скрываясь, цокая подковками каблуков, сопя, фыркая. По полу, левее, выше… ПО ПОТОЛКУ?!
Нервы сдали – палец вдавил кнопку, луч фонарика пробил коридор. В стену уперся. В цоканье каблуков (когтей?), нарастающее из тьмы. В никуда!
Кажется, она застонала. Кажется, сам чуть орать не начал. Невидимое приближалось, цокая, дыша хрипло.
– Гле-еб…
ЭТО замерло рядом совсем. Тихое ворчание, кашель, сопение. Цокот – прямо сквозь них, на потолок, прочь.
Боль в пальцах пришла позже – разжал кое-как, выпуская ружье, воздух из груди вышел шумно.
– Что… что это?!
– Сама как думаешь? Вот и я не знаю. В домах и то, говорят, всякое водится, а тут пещеры, миллионы лет!
– Пойдем быстрее, Глеб!
– Да не суетись ты! Раз мы еще здесь, значит, жрет ОНО не людей. Может, вообще акустический эффект – по другой пещере кто-то ходит, а мы слышим!
Храбрился, конечно. Трусом никогда не был, но лучше бы пару медведей встретить, живых, теплых, ПОНЯТНЫХ! Айланы, к примеру, пещер вообще боятся – искренне считают вратами в Нижний Мир, где живым не место. При всем своем миролюбии, готовы перестрелять приезжих археологов, вскрывающих то, что человеку вскрывать не положено, отчего случаются потом землетрясения и прочие напасти. Мы, конечно, люди трезвомыслящие, но, тем не менее… ОНО ВЕДЬ БЫЛО!
– Если слышали оба, значит, еще не рехнулись. А из центра Земли ничего хорошего выйти не может. Нефть разве что. Вверх пойдем, ближе к небу!
Гладко было на бумаге, а ходы уводили все глубже. Тупики, гроты, вода под ногами, лазы, коридоры. Усталость и равнодушие опять, на смену всем страхам.
– Глеб, а вдруг ЭТОТ тоже был человеком: Умер здесь и теперь ходит.
– Дух что ли? Ну, тебе видней, ты у нас ведьма. Боишься?
– Ничего уже не боюсь. Совсем…
***
Духов встретили не скоро. Где-то в центре пути, густого как вакса и черного как сама безысходность. Услышали неясный шум, потом пришел запах, потом…
– Гле-е-еб!!!
Обманула – испугалась-таки! Темнота вокруг взорвалась визгом и клекотом, фонарик мигнул на последнем издыхании.
Духи!!!
Сотни, тысячи! Шелест крыльев, ветер, шлепки!
– Мыши! Динка, это ж мыши!!!
Трудно обрадовать женщину такой новостью – ведьма визжала уже вовсю, нетопыри метались вокруг, хаос полнейший. Хаос жизни, которой не может быть в склепе!!!
– Мыши, дура, живые, летучие! Наружу летят!
Кажется, он плясал. Такие коленца выделывал, что куда там гопаку! Бежал вприпляску, свет гибнущего фонаря не давал упасть, а потом и фонарь стал не нужен. Пещерная ночь затеплилась рассветом, и вскоре солнце резануло по глазам, вынуждая зажмуриться.
Свет, шум реки, воздух вкуснейший!
Счастье!!!
***
Переоценка реальности состоялась позже.
Осознание мысли простой и банальной – умереть можно по-разному!
Если вкратце: обрыв и река. Очередная дырка в скале, откуда не спустишься уже, по причине полной отвесности. Бурная Хотунь со стремниной и валунами, где перемелет тебя как в том блендере.
Без вариантов!
Счастье первых минут сменилось тоской, потом пришла злость. Бесконтрольная, слепая, от которой бьются башкой в стену и решетки грызут. Вместо решеток тут был обрыв, и Дина едва не кинулась туда, перехваченная Глебом уже на краю. Еще чуть позже на смену злости пришло осознание – назад ведь дороги нет. Вообще нет! Опасность видимая, солнечная и красивая, рядом сейчас не стояла с возвращением в катакомбы.
– Плавать умеешь?
– По горным рекам? Сплавлялась как-то на рафте.
– Вот с рафтом нынче проблемы, – сообщил Глеб, сооружая из брючного ремня крепеж для ружья. К руке привязать или движение скует? Патрон вынуть, упрятать поглубже.
– С рафтом – в следующий раз как-нибудь, а сейчас смотри на реку.
– И что?
– Излучину видишь? Бревна, мусор навалены. Нас, при хорошем раскладе, должно вынести как раз туда. Задача минимум – беречь башку от камней, иначе вынесет не полностью. Вопросы есть?
– Нет, – сказала Дина спокойно, и ее синий рюкзак мелькнул над кромкой обрыва – вместе с хозяйкой. Красиво пошла, «ласточкой» будто в бассейне. Глеба, с его ружьем, хватило только на «солдатик». Удар, плеск… здравствуй, в общем, река Хотунь!
О проекте
О подписке