Глава 2

Затылок наливается тяжестью, окружающий мир блекнет, иные картинки проступают поверх него, вытесняют, медленно, но верно. Мозг шокирован, пытается отделить иллюзию от реальности, слух и зрение в ужасе, да и прочий организм не может понять сам себя. Первый визит в «токай» для большинства оборачивается тошнотой и мигренью, в лучшем случае. Лично я до сих пор закрываю глаза, так оно проще.

Коннект, или «конь», прошу любить и жаловать! Электронное устройство в моей голове поймало волну и втянуло мой разум в мир «тотального контакта» – он же «Total Contact», он же «ТС». В английской транскрипции читается как «ти-си», но у нас его окрестили «токаем», по аналогии с неплохим венгерским вином. Наш человек вообще склонен всё опошлить и свести к алкоголю с бабами, чтобы не было так уж серьезно и страшно, а местами завидно из-за бешеных цен. Для имеющих средства, впрочем, «цветок» давно стал обыденкой, и нырнуть в виртуал теперь способен даже ребенок. Чего не может абсолютное большинство, так это поймать волну чужого «цветка» и проследовать за его владельцем. Хорошо, что не может. Слишком много там личных тайн, чтобы все подряд нос совали. Для особых случаев, вроде нашего, нужны особые люди с особыми мозговыми характеристиками, которые искусственно не задашь. Надо родиться гением, вроде Лехи, или получить специфическую травму, как я. Пойди теперь разберись, эксклюзивы мы с Ветровым, или просто удачливые инвалиды!

Боль в затылке становится острой и вдруг стихает. Есть коннект! Открываю глаза, чтобы увидеть сплошную муть, промаргиваюсь. Муть не исчезает – качество приема такое. «Цветок» в голове девчонки работает на электричестве, но для установления и поддержания связи требуется мозговая активность. После смерти носителя персональный канал сохраняется не более часа, потом ВНЧМР превращается в безликий гаджет, испускающий и принимающий волны глобального «Wi-Fi».

Серая муть, готовая распасться на отдельные пиксели – и пятно посреди. Фрагмент улицы, выложенной булыжником. Наверняка, какое-нибудь романтическое место, вроде старого Парижа, где светят газовые фонари, а то и вовсе факелы. Дама в ярких шелках скрючилась на тротуаре, темная лужа вокруг, ужас на застывшем лице. Ослепительная красотка, не старше тридцати, порочный яркий макияж, «мушка» над губой. Такой вот образ взяла себе в эту ночь юная бабочка. Для пикантности нырнула в «токай» прямо из клуба – новая мода у «продвинутой» молодежи, позволяющая попадать в острые ситуации. Со стороны такие «ныряльщики» выглядят абсолютно по-идиотски – бродит в толпе тело с застывшим взглядом, делает нелепые движения, общается с кем-то невидимым. Окружающие реагируют по разному, и вернувшись в реал, можно найти свою плотскую оболочку избитой, разложенной нагишом на кушетке в компании парней, или вовсе, под машину попавшей, если с улицы занырнуть. Травматизм у таких экстремалов бешеный, криминальная хроника за их счет пополняется регулярно, но это не наше дело. Не наше с Лехой. Преступления в реале достаются обычным ментам и прочим правоохранителям. Наша компетенция – виртуальный криминал, коего, к счастью, мало пока. На всю Москву нас двоих хватает.

– Ножевые, похоже?

– Они самые, – киваю человеку, будто вышедшему из старого кино про «агента 007». Высок, строен, плечист, черный костюм контрастирует с белоснежным воротничком, а зеркальные очки гармонируют с волевым подбородком. Такой уж аватар у Лехи, маленькая слабость гения. Для работы положены казенные неприметные образы, но кто нас тут проконтролирует? Тройная полоса чуть выше Ветровского локтя отливает сплошным изумрудом – «зебра», универсальный мультидатчик. Показатель обязательных качеств: «здоровья», «интеллекта» и «силы». Можно добавить факультативные, а у заядлых геймеров иногда целая радуга сияет поверх костюма или доспехов. Мы с Лехой без этой радости вовсе бы обошлись, но она к любому аватару лепится автоматически.

– Нож, стилет, а возможно и R-шпага, с учетом общей атмосферы…

Присаживаюсь над телом, пытаюсь оторвать ладони от чужого живота, но цепляю лишь пустоту. Распадается образ, с каждой секундой всё больше. «Зебра» на кружевном рукаве вполне оправдывает теперь свою кличку – три черных мазка, будто штрих-код. Виртуальная кровь тускнеет, сквозь шелка проступает всё та же серая муть, гримаса страха и боли на распутном личике превращается в скопище мельчайших квадратиков. Давно бы всё исчезло, но Лёха поддерживает канал собственными ресурсами, позволяя мне отработать следы. Те, которых нет, увы. Хитроумный убийца отключил свой «цветок» прямо в вирте, и за хвост его уже не цапнешь. Уходить пора. Максимум через полминуты канал сколлапсирует, а ВНЧМР отомстит мозгам сильнейшей мигренью за некорректное отключение.

– Бросаем «коня»?

– Погоди чуток, – дальнейшие мои действия выглядят полной глупостью, но это попытка остаться человеком, а не ходячим сборищем пикселей. Провожу рукой по лицу погибшей, типа глаза закрываю. Туманному образу всё равно, да и той, в реале, оно уже не очень важно. Не будет им обеим воскрешения, или как оно там зовется в вирт-тусовке? «Респауна», не будет. Если кто и оценит мой жест, так разве что Великий Программист, сочинивший в неведомые времена нашу долбаную Вселенную.

– Всё, я готов. Раз, два, три, поехали…

* * *

«Оперативка» длится уже полчаса, а толку ноль. Слишком много руководящих гостей, желающих надуть щеки. Петрович мрачен сверх обычного – его на время сместили из командного кресла во главе длиннющего стола. Полковник на мелочи не обидчив, стерпел бы, но китель Петровичу маловат, а ворот форменной рубашки под галстуком врезается в шею. Я таких проблем не имею, на мне от специфической жизни одежда болтается, как и на Лёхе. Скучно, вот и всё. Шаловливый разум ищет связь между «оперативным совещанием» и «оперативной памятью» (зовутся же одинаково!), рисую стилом корявые загогулины на экране планшета.

– Ну что ж, предлагаю послушать наших, так сказать, интернетчиков, – ирония в голосе генерал-майора Сомова почти не слышна, но многие с готовностью скалятся. – Вас, господин… э-э…

– Гордеев, – подсказываю дружелюбно, стул подо мной скрипит, отодвигаясь. – Что именно включить в доклад, товарищ генерал-майор?

Хвалю себя за сдержанность – едва удержался, чтобы не вставить аналогичное «э-э», перед генеральским титулом. Перебор бы вышел, хотя фамилию мою Сомов помнит не хуже, чем я его чин. Еще наш сановник от МВД имеет привычку всех величать «господами», но для меня уставное обращение никто не отменял.

– Если речь о почерке убийцы, то всё указывает на Паука. Сетевое холодное оружие категории «R», смерть наступила от болевого шока, вызванного самовнушением. Как и в других шести эпизодах из девяти. Еще в двух случаях использовался «мозговзрыватель», предположительно оформленный под огнестрельное.

– Опять вы со своей терминологией, Гордеев! Мы не эти, как их… не геймеры, потрудитесь объяснить нам по-человечески.

– Я тоже не геймер, – пожимаю плечами, а в голове уже начал тикать учащенный злой пульс. – Если формулировать примитивным языком, доступным пониманию абсолютно всех собравшихся, то «мозговзрыватель» воздействует непосредственно на «цветок». Ну, то есть на вживленное электронное устройство. Принцип мне неизвестен, но «цветок» в результате повреждает мозг носителя, с летальным исходом. Как то так, товарищ генерал-майор.

– «Цветки», ромашки, лютики… – ворчит Сомов. – Устроили ботанический сад вместо розыска! А серийный убийца в бирюльки не играет, у него всё очень серьезно! Вы хоть представляете, кто стал последней жертвой?!

Опять пожимаю плечами. К черту фамилии – я помню красивую юную девочку, этого достаточно. Помню ее лицо. Ощущения в «токае» передаются на сто процентов, если не выставить специальные фильтры: вкус напитков передается, жара, холод, боль. Включенные фильтры отмечаются дополнительной полосой «зебры», но это больше актуально для игр-«шутеров» и прочего рубилова. В некоторых мирах такая опция вовсе отсутствует – там, где возможен секс и прочие шалости. В мире, подобном «старому Парижу». Еще там возможны дуэли и драки, потому оружие допускается исключительно категории «V» – виртуальное. Повреждающее только аватар.

– Я не знаю фамилию потерпевшей, товарищ генерал-майор, но полагаю, что выбор убийцы базируется не на анкетных данных. Из девяти эпизодов молодые девушки фигурировали только в четырех, а прочие жертвы очень разнообразны. Даже трое мужчин, как вы помните, причем один использовал женский аватар, а один, наоборот, выглядел здоровенным громилой. Не в этом дело.

– А в чем же, Гордеев? – щурится генерал. – Просветите нас, темных. Может, это вообще не «серия», а просто цепь отдельных преступлений?!

Провокационный вопрос. Оценка убийствам давно дана, на самом высшем уровне, и я с ней согласен.

– «Серия», товарищ Сомов. «Почерк» преступника сходен во всех эпизодах: нападения только в мирах, где нет тактильных фильтров, использование оружия категории «R», которое обычному пользователю туда не пронести. Самое главное – все жертвы заходили в «Total Contact» из публичных мест, потому их гибель производила большой общественный резонанс…

– Меньше красивых слов, господин Гордеев. Ваш вывод?

– Думаю, что мы имеем дело с психопатом. Ему не просто нравится убивать, он хочет известности. Вдобавок, «продвинутый» компьютерщик, возможно хакер.

– Опять эти термины… ладно, Гордеев, с вами всё ясно, присаживайтесь.

– Я еще не всё сказал.

– Да что вы можете сказать нового! Опять пообещаете играться в игрушки за казенный счет и выискивать преступника среди монстров?

– У вас есть предложения получше, товарищ генерал-майор? – спрашиваю тихо, и дружные смешки смолкают. – Может, дадите мудрое указание нам, интернетчикам? Как специалист в области поимки маньяков.

– Гордеев! – повышает голос Петрович, но я уже уселся, как и было велено. Отвечаю невинным взглядом – не подумайте, мол, плохого, искренне совета просил!

– Чёрт те что! – изволит гневаться сановник от МВД, но тоже без лишнего пыла, чтобы народ не смешить. – Развели тут, понимаешь… чтобы сегодня к вечеру подробнейший план мероприятий лежал у меня на столе!

– Есть! – вскакиваю, щелкаю каблуками, снова сажусь. Народ давится смехом сквозь каменные лица, прячет глаза, генерал стремительно багровеет. Оперативником он и дня не был, но штабное чутьё на высшем уровне – умеет красиво выйти из любого балагана.

– Молодец, Гордеев, хоть устав еще не забыли, при всей вашей специфике. Ладно, господа, если нет иных предложений… – смотрит на Ветрова, тот отвечает обычным своим отстраненно-мечтательным взглядом. – …То предлагаю совещание считать оконченным.

– Кибер-группа, останьтесь, – добавляет «от себя» Петрович, и тон его не сулит ничего доброго.

Стулья гремят, «господа» валят на выход вслед за генералом. Кое-кто шушукается, глядя на нас с Лехой (на ту самую «кибер-группу»), другие хлопают по плечу вполне уважительно. Особых симпатий, впрочем, и от них не дождешься, искренне считают нас «примадоннами», незаменимыми, а потому наглыми. «Белой костью» сыска. На улице не работаем, притоны не громим, вообще далеки от реальной жизни – при той же зарплате, что у всех, между прочим. Мечта, не служба! Для тех, кто не знает, как вскипают от «цветка» мозги после долгого дежурства, и как «мультики» сплетаются с реальностью. Водки и то не выпьешь нормально – влияет на что-то в голове и мешает коннекту. А трезвость, в свою очередь, не делает тебя популярнее среди нормальных российских ментов. Такая вот она, «вся наша специфика». Лучше бы обратно на улицу и в притоны, да кто ж теперь отпустит?!

– Не буду словоблудничать, хватит уже, – резюмирует Петрович, когда остаемся втроем. Садится, наконец, в законное своё кресло, крепкие пальцы шарят яростно под воротом, ищут застежку галстука.

– Уф-ф! Если по сути, где будете искать, орёлики?

– Повсюду, – отвечаю искренне. Петровича этим не обозлишь, сам всё понимает, но из вежливости ударяюсь в конкретику:

– Круг потенциальных жертв Паука мы никак не выделим. Просто люди, способные ходить в «токай», причем из общественных мест. Можно предать эту информацию огласке, но не факт, что экстремалов станет меньше.

– Даже наоборот, – кивает Петрович. – Еще и прибавится идиотов! По самому убийце ваши мысли я тоже уяснил. Хакер, псих, любитель славы. Всё перечислил?

– Оружие «R», – напоминает Ветров. – Такие штуки запрещены в большинстве игр, тем более к транзиту из одной в другую. Чтобы снять блокировку, надо владеть кое-какими приемами…

– Снова хакер, – подытоживает Петрович. Умеет наш полковник выделять суть любой темы.

– Работа по всей этой программистской братии уже ведется, причем в реале, не сомневайтесь. И моими орлами, и «смежниками», у тех специалистов побольше… да сами всё знаете. Вы, двое, где намерены копать? И что напишете в плане мероприятий нашему господину-товарищу?

Мы и впрямь всё знаем. Пару месяцев уже – с тех пор, как после третьей странной смерти появилось первое сетевое обращение за подписью «Паук». Очень короткое: «Мировая паутина дрожит, ждите свежей крови». После были еще, в чатах и на форумах. Особенно после пятого эпизода, когда массовый страх перерос в истерию, а из всех щелей полезли сумасшедшие анонимы и просто шутники. Письма хлынули сотнями и тысячами, с кучей «жутких» деталей и «ужасных» обещаний… скотина, всё-таки, наш брат хомо сапиенс! Сводная оперативно-следственная группа МВД и МГБ¹ сбивалась с ног, фильтруя мелким ситом. Дураков и юмористов находили пачками – чтобы убедиться каждый раз в их принадлежности к означенным категориям. Паук на красивости не разменивался, но его лаконичные посты не отслеживались никакой хитрой аппаратурой. Обычно сразу после очередного убийства. Жестокого, быстрого и без малейших следов – будто он и впрямь электронная тварь, живущая в той самой паутине. Разумная, научившаяся убивать по-настоящему и восставшая, наконец, как в старых фантастических фильмах.

– В плане будет много «воды», – отвечаю честно. – Много шаблонных фраз и обязательных позиций. На самом деле, лично я буду копать по оружию. Может, он и сам изобретатель супер-пупер, но подозреваю, что все эти хитрые штуки где-то куплены. И вряд ли их продали так много, чтобы не вспомнить каждого покупателя.

– Согласен, – кивает Петрович, будто сам это всё давно придумал, а теперь проверяет нашу сообразительность. – Ладно, волкодавы мои электронные, хватит трепаться, пора на дело! Срочно рожаете план, даете мне править, а сами в город… ну, то есть, в этот ваш…

– В «токай». Как раз сегодня хочу пересечься с одним человечком по оружейной теме.

– Ну-ну, – на лице Петровича рождается ухмылка. – Если это тот, про кого я думаю… не погрязай там! И кстати, у вас сегодня дежурство, у обоих.

– Мы помним, товарищ полковник. Скрытое патрулирование в «коридоре».

– Точно! Когда б я мог подумать, что буду на полном серьезе нарезать своим людям такие задачи! Прогресс, мля!

Оставляем начальника в философских раздумьях. Хороший мужик и железный профи, но попробуй, угонись за этим самым прогрессом!

– С планом помочь? – глядит на меня Леха в коридоре. В настоящем, без кавычек, полном деловитых сотрудников.

– Иди уже, гений. Притащи лучше из буфета чего-нибудь, а то Милка меня нынче накормила…

– Кто?

– Да… мультикомбайн, – смущаюсь, вдруг, непонятно с чего. – Там такая деваха, что нельзя без имени!

– Ну-ну, – во взгляде Ветрова легкое беспокойство. – Жениться вам надо, барин. Серьезно! Я вот тоже раз запал на одну в вирте, а там оказалась даже не аватарка, а энписка², прикинь!

– Иди ты! Сказал же, просто кухонный агрегат!

– Да ладно, дело твое, – сухая пятерня Лехи хлопает меня по плечу. – Ты, кстати, насколько серьезно думаешь патрулировать?

– Как обычно. Нафига отбирать погремушку у волонтеров!

– Согласен. Не обидишься, если я там вообще не появлюсь?

– Серьезные планы на вечер? – интересуюсь невинно. – Скадрил очередную «мисс НПС» и намерен погрязнуть в разврате… или нет, круче! Настоящую, живую, из мяса! Правда что ли?!

– Не ори на весь коридор, – злится Лёха неумело, по-детски, как все, наверное, гении. – И так народ уже пялится!

– И всё же, я настаиваю! Кто эта несчастная, огласите имя, или хоть ник!

– Не ори, говорю. Вечно тебе в башку всякая чушь… дело я задумал, вот что. Вызвал Паука на дуэль.

– Серьезно? – гляжу в мечтательные глаза и других доказательств не нужно. И как мне вообще пришли в голову иные версии, кроме трудоголических?!

– Прямо вот так, перчатку бросил?

– Типа того. Знаешь, есть большой чат, куда заглядывают из всех миров, там я и написал. Типа, он шизик и с бабами проблемы, потому и отрывается в виртуале, а если захочет сатисфакции, то жду его сегодня вечером на «Арене».

– В смысле? – ощущаю мгновенный озноб. – На ринге для спорщиков?

– Нет. В локации «Арена» игры «Mortal Combat». Петрович не в курсе, ясно дело.

– Ты точно рехнулся, – констатирую без удивления. – Там же фильтров нет вообще! Тебе одного удара хватит, чтобы три дня с кровати не вставать! А если он реальное оружие пронесет?!

– Так нам того и надо! В «Комбате» очень жесткий пропускной режим, и левел у меня там хороший. Если наше насекомое проявится, то уйти не сможет, отвечаю!

– Паук не насекомое, – вспоминаю мрачно обрывки школьной программы. – Пошли, энтомолог, в кабинете продолжим! Подумаем, как тебя страховать, отмороженного на всю голову!