Глава 2. Лабиринты подземки

Золоченая ручка опустилась вниз, дверь открылась, и на ковровую дорожку одного из кабинетов Лубянки уверенно ступил молодой мужчина в сером штатском костюме.

– Товарищ генерал, разрешите?

– Заходи, Сашок. Присаживайся. – Валентин Трофимович Звонарев снял очки и положил их в футляр.

Это был человек лет пятидесяти, немного грузный, с пышной седой шевелюрой. Должность начальника следственного управления и звание генерал-майора он получил четыре года назад. Карьера Валентина Трофимовича складывалась на удивление гладко: после окончания училища он пять лет прослужил особистом, а затем перевелся в Москву, в оперативный отдел, откуда попал, наконец, в следственное управление.

Сидя в потертом зеленом кресле, генерал внимательно наблюдал за капитаном, собираясь посвятить его в новые детали одного старого, но так и не раскрытого дела. К расследованию тогда привлекли группу лучших сотрудников, в числе которых был отец молодого человека, сидящего сейчас перед Валентином Трофимовичем.

Случилось все семь лет назад. Началось с того, что в течение года без вести пропали несколько сотрудников одного научно-исследовательского института. Ученые занимались исследованиями в области генетики и микробиологии и проводили секретные опыты для министерства обороны. Люди пропадали при различных обстоятельствах, и лишь одна особенность объединяла все эти случаи: исчезали они бесследно и мгновенно, оставив все имущество, семьи и квартиры, так что версия о побеге за границу сразу исключалась. Другие версии тоже долго и тщательно прорабатывались, но расследование в итоге не дало положительных результатов.

В последнее воскресенье октября на дачу к тогда еще к полковнику Звонареву приехал его друг, капитан Николай Рассказов, со своим восемнадцатилетним сыном Сашей – угловатым черноволосым мальчишкой в курсантской форме военного училища, «Сашком», как ласково называл его полковник. У Звонарева своих детей не было, и потому к отпрыску друга он относился по-родственному, возложив на себя обязанности не то крестного отца, не то заботливого дядюшки.

Несмотря на то, что погода выдалась не слишком приветливая, для беседы единогласно решено было расположиться в летней беседке. Мужчины сидели за дощатым столом, пили чай и непринужденно разговаривали.

– Как продвигается расследование? – осведомился Валентин Трофимович, обращаясь к Николаю.

– Есть кое-что, – ответил капитан, размешивая серебристой ложечкой сахар в чашке, – но это требует проверки. Завтра еду на осмотр одного любопытного места, которое косвенно связано с делом. Надеюсь к вечеру доложить о результатах.

– На чем поедешь?

– Пока не знаю, – Николай достал из портфеля небольшую брошюру с надписью «Дорожный атлас Москвы и Подмосковья». – Это здесь, – он остановил палец на одной из красных точек, обозначенных на карте. Она выглядела капелькой крови, затерянной среди петляющих змеек загородных шоссе.

– Не близко, – произнес полковник, прикидывая расстояние. – Возьми служебную ауди.

– Нет, она слишком заметная. Лучше возьму волгу.

– Ну, как знаешь. Поедешь один?

– Может, Санька с собой прихвачу. Пусть опыта набирается.

Лицо Сашки расплылось в счастливой улыбке. Он перестал наблюдать за играющим под столом котенком и, изогнув правую руку в характерном жесте, завопил:

– Йесс!!!

– Но-но, товарищ курсант! Что вы себе позволяете? – притворно строго осадил его отец, после чего все дружно рассмеялись.

На следующее утро черная волга мчалась по одной из федеральных трасс Подмосковья. В салоне находились двое – отец и сын. В кои-то веки они могли провести друг с другом несколько дней.

«Как хорошо, что начальник училища все-таки согласился продлить мне увольнительную», – подумал Сашка, разглядывая мелькавшие за окном желтые стога соломы.

Через некоторое время автомобиль свернул с магистрали на районное шоссе. Машин на дороге встречалось немного, и отец прибавил скорость. Проносившиеся за окном стога сменились небольшими копнами. Продолжая любоваться солнечным осенним пейзажем, Сашка вдруг заметил, как на поверхности одной из куч соломы появилось маленькое сверкающее пятнышко, потом на секунду пропало и возникло опять. Это показалось юноше подозрительным. Он вспомнил, как во время военных учений точно так же на солнце сверкала оптика снайпера условного противника, который засел высоко на дереве. Тогда Саша доложил об этом командиру и получил поощрение за наблюдательность и внимание. Он повернулся к отцу, чтобы показать ему на подозрительный «солнечный зайчик», но успел только сказать: «Па…», как раздался резкий щелчок и по асфальту зашаркала развороченная пулей резина переднего колеса.

Машина резко подалась в сторону обочины. Отец попытался выровнять автомобиль, что было силы вцепившись в руль, но через мгновение снайпер прострелил второе колесо, на этот раз – заднее.

– Сашка, держись! – крикнул Николай.

Волга резко съехала с шоссе и рухнула в кювет колесами вверх, выполнив каскад головокружительных пируэтов. Сашке повезло: центробежная сила вовремя выбросила его из машины. Капитан Рассказов потерял сознание, остался внутри салона и погиб, когда автомобиль загорелся.

Саша долго и болезненно переживал гибель отца, но, что ни говори, а время все-таки лечит, и сейчас, спустя годы, он выглядел возмужавшим и уверенным в себе молодым человеком.

– Что нового? Как мать? – поинтересовался генерал.

– Спасибо, все по-прежнему, – ответил Саша, раскрывая блокнот для записей.

После смерти мужа Сашина мама сильно сдала. Несколько лет болячки сыпались одна за другой, а год назад случился инсульт. Все обошлось, но выглядела она теперь неважно.

– Передавай привет, – произнес генерал, раскрывая толстенную папку, – на днях заскочу проведать.

– Хорошо, Валентин Трофимович, обязательно передам.

На столе у генерала лежало то самое дело, расследуя которое погиб Сашкин отец. К сожалению, его смерть оказалась не единственной: впоследствии погибли еще два причастных к расследованию сотрудника. В отличие от капитана, они были убиты при невыясненных обстоятельствах. Начальство заподозрило, что происходит утечка оперативной информации непосредственно из стен ФСБ, и потихоньку свернуло расследование. Много лет материалы следствия пролежали в архиве, но недавнее, на первый взгляд ничем не выдающееся происшествие вновь заставило вспомнить об этом деле.

Два дня назад в одном из тоннелей московской подземки поездом был сбит человек. Как он туда забрался, пока оставалось неизвестным. Тело оказалось настолько изуродованным, что для идентификации трупа органами МВД была назначена дактилоскопическая экспертиза. Личность установить не удалось: человек с такими отпечатками пальцев в базе данных зарегистрирован не был. Тогда оперативники обратились в ФСБ, чтобы идентифицировать труп по их базам, и оказалось, что погибший человек входил в группу исследователей, пропавших в тот злополучный год. Немедленно было поднято связанное с ним дело, и сейчас оно лежало перед генералом.

– Не хочу я, чтобы ты принимал в этом участие, Сашок, – вздохнув, сказал Валентин Трофимович, – но не предложить тебе я не мог. Мы ведь офицеры, и для тебя это дело чести – довести до конца расследование, начатое твоим отцом. Но это не приказ. Подумай до завтра, взвесь все, и знай: твой отказ меня только порадует.

– Товарищ генерал, мне не нужно времени на раздумья, – без промедления ответил Сашка. – Конечно, я буду участвовать в расследовании.

Звонарев подавил вздох: другого ответа он, собственно, и не ожидал.

– Что ж, – пододвинул он папку с делом поближе к Саше, – внимательно изучи и можешь приступать. Да, вот еще: одному тебе будет тяжеловато, поэтому я дам помощника. – Генерал хитро улыбнулся и нажал на кнопку селекторной связи: – Вадим, пригласи ко мне старшего лейтенанта Коропец.

Через минуту дверь кабинета открылась и вошла красивая молодая женщина в военной форме. У нее были иссиня-черные блестящие волосы, собранные в аккуратный пучок, небольшой рост и отличная фигура.

– Валентин Трофимович! Вызывали?

– Проходи, Аленушка, – генерал указал на место рядом с капитаном. Саша поднялся и по-джентельменски пододвинул стул, предлагая даме сесть. – Позволь представить: капитан Александр Рассказов. Хочу, чтобы вы вместе поработали над одним старым делом…

***

Теплым майским утром Алена стояла у входа в одну из станций московской подземки. Весеннее небо выглядело бездонным и манящим, слабый ветерок приглаживал молодую листву на ветвях деревьев. Водопад зеленых красок спускался с пышных шевелюр тополей и растекался по залитым солнцем газонам сочной изумрудной травой. В такую изумительную погоду совершенно не хотелось спускаться под землю, но служба есть служба: новоиспеченные партнеры договорились лично осмотреть место, где нашли тело. Девушка пришла пораньше, придерживаясь принципа «лучше подождать, чем опоздать». Одетая в черные джинсы и зеленую футболку с надписью «Я самая» на груди, она стояла у входа в метро, покачивая мешковатой коричневой сумкой.

На службу в ФСБ Алена попала, сама того не ожидая. После блестящего завершения учебы в МВТУ им. Баумана девушку заметили и предложили работу в одном из отделов конторы. Немного подумав, она согласилась. Приличная зарплата и карьерные перспективы – о чем еще может мечтать молодой специалист? Удачно проведя несколько расследований в составе группы, она получила звание старшего лейтенанта и была у руководства на хорошем счету. Несмотря на кажущуюся хрупкость, Алена отлично владела приемами рукопашного боя, неплохо стреляла и могла составить конкуренцию многим мужчинам в своем подразделении.

Саша пришел вовремя. Еще издали увидев ожидавшую его девушку, он вдруг почувствовал жар в груди, который рассыпался огненным фейерверком по всему телу.

«Как бы не влюбиться, – подумал он, слегка замедлив шаг и дожидаясь, пока вспыхнувшие щеки остынут. – Этого мне еще не хватает».

– Привет! – произнес Саша, подойдя к Алене. – Замечательно выглядишь, – добавил он, невольно скользя взглядом по ее фигуре и чуть задержавшись на надписи «Я самая».

– Спасибо, – сказала она, немного смутившись.

– Давно ждешь?

– Не очень. Ты знаешь, я вчера еле заснула: все думала о нашем задании.

– Я сам до трех ночи просматривал материалы дела, но так и не понял, каким образом этот ученый мог оказаться на рельсах подземки. Когда его нашли, он был одет в спецкомбинезон с нашивкой «биологическая опасность» на рукаве. По вагонам метро в таком комбезе вряд ли кто будет разгуливать без нужды. Значит, версия, что он сиганул с поезда или его оттуда выбросили, маловероятна.

– А может, рядом с этим местом находится какой-нибудь заброшенный путь, бункер или лаборатория? Ведь ходят же слухи про Метро-2, подземные города и тому подобное, – предположила Алена.

– Я думал об этом и даже просмотрел некоторые доступные мне документы, хранящиеся в наших архивах. Ничего подходящего не попалось. Хотя есть источники, которые не мешало бы как следует изучить. Жаль, доступ к ним для сотрудников нашего ранга закрыт.

– Может быть, генерал посодействует?

– Вряд ли. Я думаю, к подобным папкам имеют доступ лишь те, чья работа непосредственно связана с подобными объектами. Ну да ладно, потом что-нибудь придумаем. Нам пора. – Саша взглянул на часы.

В поисках кабинета администрации им пришлось спуститься вниз по мраморным ступеням. Переговорив с руководством станции и изложив суть дела, молодые люди направились к месту трагедии в сопровождении прикрепленного к ним рабочего. Проводника звали Василием. Невысокий, худощавый, лет около тридцати на вид, одетый в замасленную робу, он шел впереди, держа в руке мощный электрический фонарь, и время от времени повторял: «Не отставайте!» и «Будьте внимательны».

Людям пришлось пробираться через бесчисленное количество дверей по петляющим коридорам, таким темным, что без фонаря пройти здесь было бы просто невозможно. За толстыми стенами раздавался гул проносящихся мимо поездов метрополитена. Прошло не менее получаса, прежде чем они остановились перед небольшой дверью, закрытой на ржавый засов.

– Пришли, – сказал Вася, принимаясь ковыряться в замке.

– Василий, а вы всегда такой неразговорчивый? – поинтересовалась Алена у хмурого проводника, за все время пути не проронившего ни одного лишнего слова.

– Нет. Только когда брожу по этим чертовым катакомбам.

Наконец засов противно взвизгнул и отошел в сторону. Металлическая дверь подалась под напором Василия, но открылась только наполовину.

– А что такого особенного в этих подземных закоулках? – продолжала допытываться девушка. – Может, вы боитесь огромных крыс? Говорят, подобные места ими просто кишмя кишат.

– Насчет крыс не знаю ничего. Не видал. А вот призраки и всякие там сгустки энергии встречаю довольно часто.

– Да что вы говорите? – несколько наигранно удивилась Алена. – Можете про какой-нибудь случай рассказать?

Вася поскоблил поросший щетиной подбородок

– А почему бы и нет? – спросил он, пожимая плечами.

Какое-то время рабочий смотрел вниз, будто вспоминая. Наконец Василий поднял глаза и, вдохновленный тем, что спутники явно собирались его внимательно слушать, философски произнес:

– Москва – большой город. Мегаполис! Там, наверху, много хорошего, но и плохого много тоже. Добрая энергия, которую источают любовь, ласка, милосердие, устремляется вверх, на небеса, обратившись в маленькие воздушные шары. Наверное, летит к самому Господу! Может, Бог ее собирает, сортирует и раздает тем, кому она необходима. Не знаю. А вот отрицательная энергия, весь негатив, которым переполнены сердца и умы дурных людей, неотвратимо стремится вниз. Эта незримая масса некоторое время лежит на поверхности земли, облепляя уродливыми кляксами дороги и тротуары. Наверняка кто-нибудь из вас, проходя по улицам города, или по лестнице мимо чужой квартиры, иногда чувствовал, как спокойное до того сердце вдруг начинало биться сильнее, а в душе поселялись страх и предчувствие чего-то недоброго, неотвратимого. Но вряд ли вы всерьез задумывались, что чаще всего причиной подобных ощущений бывает столкновение с мерзостью отрицательных энергий. Отстоявшись на поверхности, это зло начинает просачиваться под землю. Не торопясь, но и не медля, оно подбирается к железобетонным сводам метрополитена и, пройдя сложный и долгий путь, начинает разливаться по лабиринтам подземелий.

Некоторые люди время от времени могут видеть эту материю. Они даже способны почувствовать ее плотность, запустив руки внутрь отвратительного желе. Особенно сильно мерзкая субстанция влияет на людей с неустойчивой психикой. Из них и получаются «прыгуны».

– «Прыгуны»? А кто это? – с интересом спросила Алена.

– «Прыгуны» – это бедняги, которые решили свести счеты с жизнью, прыгнув под колеса проходящего мимо поезда. К сожалению, в метро подобные случаи тоже не редкость. После ужасной смерти несчастные души не могут найти успокоения, и их призраки неустанно бродят по станциям и тоннелям. Перебираясь с платформы на платформу, они словно ищут виновных в своей гибели. Иногда они подходят к людям, одиноко стоящим в стороне от толпы, и подолгу всматриваются в их глаза. Глаза, как известно, зеркало души, и призраки, словно безжалостные спруты, запускают свои энергетические щупальца в святая святых человека. Смакуя и наслаждаясь, они медленно вытягивают энергию из человека и отвратительно хохочут, когда ничего не подозревающий пассажир входит в подъехавший вагон опустошенный и растерянный.

– А откуда вы об этом узнали? – спросила Алена с недоверием.

– У меня есть знакомый медиум. Он частенько спускается в подземку и подолгу наблюдает за тем, что здесь происходит. Да я и сам кое-что иногда замечаю: то загадочные силуэты, осторожно крадущиеся вдоль путей в заброшенных тоннелях, то одинокие тени на рельсах, которые мгновенно растворяются под яркими лучами прожекторов…

Внезапно воздух подземелья пришел в движение. Сначала люди почувствовали легкий сквознячок, который стал быстро набирать силу и за считанные мгновения превратился в шквал; послышался нарастающий шум колес и глаза резанула яркая вспышка. Саша и Алена, все это время зачарованно слушавшие рассказ проводника, вздрогнули и зажмурились: в проеме приоткрытой двери мелькнул и погас столп света галогеновых фар локомотива, спустя мгновение сменившийся трассирующими всполохами окон проносящихся мимо вагонов.

– Ладно, хватит байки травить. Куда дальше идти? – недовольно сказал Саша, обращаясь к «сталкеру».