Глава 4. Жаркий денёк

От пятой бутылочки сладкой газировки, у Яра началась икота. В отличие от него я могу держать себя в руках, потому остановился уже на четвёртой. Тишина стояла такая ватная, что можно было расслышать малейший хруст мельчайших камней, вроде соли под ногами. Вот только икота у Яра переросшая в отрыжку, сотрясала всю округу громовым эхо.

– Дыхание задержи, – не выдержал я. – Ты нам всю конспирацию портишь. – А потом отпей из гидратора и резко выдохни из себя весь воздух. Должно помочь.

– Сейчас, – проделав всё как я сказал, его отпустило. – Надо же. Сработало.

– Ладно. Давай за мной пока. Дистанция три метра. Связь через гарнитуру.

– Принял. Но по свету фонариков мы и так тут как на ладони.

– Любопытные иногда с закрытыми глазами. А есть такие, кто на свет не реагирует. А вот на звуки – реагируют почти все.

– Ясно.

Мы двигались тихо. Буря развернувшаяся сейчас за пределами склада, нас совершенно не беспокоила. Но тишина была подозрительная. Давящая такая. Не хорошая. Пройдя через складские перроны, мы вышли на развилку поездов. Почти все грузовые составы были на месте.

Мы взяли свой путь сместившись к левой стене. Так было проще контролировать только одну сторону. Немного затхлый воздух почти не имел сквозняка. Вскоре в воздухе повис тяжёлый дух. Мы посмотрели друг на друга, прекрасно понимая к чему это ведёт. Но мы не собирались отступать и идти обратно на улицу, под ливень, под град случайных шальных пуль, под неумолимые взгляды оставленных там без внимания мёртвых ходоков.

Вдали мерцал единственный горящий красным семафор. Зловоние усилилось. Рядом с аркой семафора, всё было перегорожено сваленными поддонами, ящиками и прочим крупногабаритным мусором. Когда свет наших фонарей достиг стены и стало достаточно ясно что произошло, картина нас не сильно обрадовала. Прямо перед заблокированной стеной в разных позах развалилось не менее сотни тел, точно они хотели очень перебраться за ту сторону стены, но им её преградили и они обессилев в один момент, решили просто остаться и отдохнуть.

Несколько самых любопытных голов повернулось в нашу сторону.

– Уходим, – очень тихо сказал я. – Только тихо.

– Икк! – вдруг вырвалось в ответ от Яра и тут же ещё несколько десятков тел зашевелилось в любопытстве.

– Блин. Яр. Ну ты чего.

– Да чёртова газировка.

– Валим обратно. Сейчас они всей гурьбой рванут за нами.

Мы перешли на лёгкий бег. Добежали до первых вагонов, обогнули их и по моей команде с почти выключенным светом забрались на их крышу. Залегли. Через пару минут мимо прошла первая бодрая десятка. Я забросил стальной пруток, из заранее набранного хлама в ремонтном ящике, в противоположный край, откуда мы пришли. Оживившиеся ходоки замычали и последовали почти в полной темноте, не считая тусклого света аварийных жёлтых огней, выяснять что там. За ними подтянулись другие. И так пока почти вся процессия не проследовала далее мимо нас. Я встал в полный рост и как следует, со всей силы и далеко, раскидал остатки мусора по всем дальним углам.

– Яр. Спускаемся с той стороны. Только тихо. Прикуси загубник гидратора, если захочешь икнуть очередной раз.

– Принял. С этим проблем больше не будет. Иду за тобой.

– Может растяжку поставим? Вдруг кто обратно сунется.

– Нет. Если кто сунется мы его сами обезвредим. А если рванёт один, к нам пожалуют сразу все.

– Ну-да.

Мы спустились и на цыпочках пошли обратно в тоннель. Дойдя до стены из хлама, я потратил целую обойму патрон, прежде чем угомонил самых ленивых, из тех кто решил остаться. Мы проверили, нет ли для нас лазейки. Слишком много мусора. Причём наваливали его явно с той стороны.

– Здесь ниша с техническим проходом, – вдруг вышел на связь удалившийся ненадолго Яр. – Думаю если ты мне поможешь, мы эту дверку снимем.

– Что с ней?

– Электрический замок. Но обесточена. Давай её просто скинем с петель. Вот этими трубами. Я подсажу своей монтировкой, а ты снизу мне помоги другим концом трубы.

– Давай.

– На три четыре. Три…

Мы поднажали, дверь сошла с петель и мы её плавно опустили обратно, чуть отодвинули её в сторону. Позади нас стало доноситься недовольное мычание. Мы зашли внутрь комнаты и приставили за собой её обратно. В комнате, за столом сидел покойный операционист. На столе лежал револьвер.

– Заперся, а потом застрелился, – констатировал Яр и начал изучать его револьвер.

– Бывает. Не всем хочется жить в новом мире. Пушку его лучше взять. Лишней не будет.

– Ну да. Учитывая сколько их здесь кишит. На них всех патрон не хватит.

Посветив в крохотное оконце коридора, подствольным фонариком пистолета за второй стальной дверью, я удовлетворительно кивнул головой.

– Можно открывать. Обозримые шестьдесят метров никого нет. Дальше стена, скорее всего поворот.

– Ага, – Яр обшарил карманы операциониста и нашёл целую пачку патрон. – Вот это удача. Целая. Я почти готов, – он рассовал всё найденное по карманам.

Открыв внутренние засовы, мы вышли. Дошли до поворота и пошли по новому коридору. Потом другому. Потому ещё одному, пока наконец не вышли в сам тоннель. На этот раз тоннель раздваивался.

Мы пошли в правый, так как из него шёл лёгкий сквозняк. Да и левый очень сильно поворачивал, он мог вести обратно. Либо вдоль реки. Нам это не подходило. Пройдя с десяток горящих красным, каждые несколько сот метров семафоров, мы дошли до нового перекрытого участка. Здесь уже был обычный стальной забор и обмотанная множеством цепей сваренная из труб дверь.

– Кто-то изолировал проход к себе, – сказал Яр.

– Мы не в гости. Просто мимо пройдём. Сможешь открыть без шума?

– Сейчас посмотрим, – глубоко вздохнув, Яр что-то заговорил.

– Только взрывать?

– Да нет. Сейчас попробую вскрыть, – он достал из рюкзака длинные кусачки и стал пробовать надкусить цепь, с наибольшим усилием с его стороны цепь поддалась. – Щёлк и нет цепи. Поможешь может?

– Давай, – мы поднажали и надкусили ещё в нескольких местах цепь. – Всё. Нам хватит протиснуться.

– Калёная падла, – осмотрел свои кусачки сапёр и убрал назад. – Лучшие кусачки чуть не впорол.

– Будут тебе кусачки, – успокоил я его.

Спустя двадцать минут осторожного хода, я прикинул, что мы уже должны были пройти реку под землёй и оказаться на другой её стороне, примерно под самой старой частью города. Вдруг впереди стал маячить свет. Я дал знак идущему в семи метрах позади меня Яру, чтобы он выключил свет и остановился. Некоторое время постояв в темноте, он занервничал. Я же осмотрел всё в оптику.

– Златозар, что там уже? – ожила гарнитура.

– Чья-то обитель. Похоже это выход на поверхность. Тоннель уходит направо. Одиночный фонарь. За ним есть окна. Там слабый свет. Там кто есть сейчас. В окнах пару раз мелькнули тени. Иди за мной, в пяти метрах как раньше. Огонь после моей команды.

– Есть.

Мы выдвинулись. Когда бледного света хватило, чтобы осветить нам пространство, мы выключили свои фонари совсем. Пройдя к самой стене, я дал знак Яру прижаться внизу к стене. А сам стал подниматься по лестнице на площадку под самым потолком. Внутри играла непотребная музыка. Я внимательно осмотрел в окна помещение. Никого. Дверь с виду была без ловушки. Скорее всего заперта. Поманив рукой Яра, я дождался когда он подойдёт.

– Дверь закрыта. Замок простой. Выкрутить сможешь как тогда в музыкальном?

– Как меня заколебали эти двери ты бы знал Златозар. Я не взломщик, а сапёр. Это же разные вещи.

– Значит будем искать взломщика в команду, – улыбнулся я и поддержал его в нелёгком начинании. – Только взрывать не надо пока, пожалуйста. Мы в гости без шума к ним зайдём. Кто бы там ни был.

– Сюрпризы заметил?

– Вроде нет.

– Я вроде тоже нет, но так их часто и ставят, – изрёк он осмотрев дверь с внутренней стороны и принялся копаться с замком. – Готов, – сказал он через десять минут и убрал инструменты.

– Говоришь не взломщик, а действуешь весьма профессионально.

– Богатая практика. Все же думают что сапёры и запертые двери – это близкие по сути вещи. Не только ты.

– Ну, у нас с тобой выбора просто нет. Но чтобы тебе было спокойнее, я так не думаю, – вдруг я заметил, как кто-то идёт в нашу сторону. – Контакт.

Мы присели под стеной. Едва тень мелькнула мимо нас, мы привстали и посмотрели ей вслед. Истатуированный вплоть до лысой головы крепкий мужик с бутылкой в руке, шатаясь прошёл мимо.

– Заходим. Я возьму этого на себя. Ты прикроешь нам спины, – Яр кивнул.

Я медленно открыл дверь, быстро и бесшумно, на одних носках догнал лысого и ударом основания рукоятки пистолета, положил его на пол, придерживая грузное тело, чтобы он не разбил в падении бутылку. Так тихариться не было смысла, скорее привычка. Музыка всё равно заглушала любые звуки.

Мы оттащили тело обратно за дверь, обыскали и основательно приковали одноразовыми наручниками к перилам лестничной площадки. Из оружия при нём был только огромный нож, изъяли и выбросили в темноту тоннеля. Вновь вошли, пошли в том направлении откуда он пришёл. Потому что он оказывается шёл до этого в туалет. Пройдя дальше, мы обнаружили большое помещение уставленное многочисленными ящиками, столами и стеллажами. В середине сидели на ящиках и жгли костёр четыре крупных мужика, стол их ломился от еды и бутылок. Все в майках. Все изрядно истатуированные. Похожи на нацистов или уголовников. Или и то и другое сразу.

Пройдя дальше, по закрытому обходному коридору, мы обнаружили натуральную клетку. В ней сидело двое мужчин, одна женщина и ребёнок, девочка лет семи.

Мужчина лежал без сознания на полу, девушка обнимала ребёнка и не заметила нас, так как сидела к нам спиной. Но вот четвёртый персонаж, а назвать его простым человеком не поворачивался язык, сидел по-турецки с голым торсом, с длинными разведёнными надвое волосами и хитро смотрел на нас.

Я показал ему знак «тихо» и он меня понял. Затем поманил его пальцем к себе. Медленно поднявшись со своего куска картона, он встал, обнажив синяк на скуле и изрядно побитые до синяков бока. Впрочем, его это не беспокоило.

– Сигаретки не найдётся? – сразу спросил он.

– Не курю. Сколько их и кто такие?

– Бандиты. Схватили нас в тоннеле.

– Кто вы такие?

– Я проводник. Переводил семью на другую сторону реки, – он показал большим пальцем назад.

– Ясно. Сидите пока тихо. Мы сейчас вернёмся.

– Ага. Ключи у того что со шрамом во всю морду, – вернувшись к себе на картонку, он опять сел по-турецки, – я кивнул ему

Мы вернулись обратно в главное помещение. Я отправил Яра прикрывать меня в обход, на девять часов. Так чтобы в случае чего, взять их в кинжальный огонь.

– Господа, – сказал я как можно более ясно и выключил музыку, наставив на них свою винтовку. – Руки вверх. Так чтобы я и мой друг их видели.

– Чего за шипушило? – сказал один самый умный и не спешил поднимать опущенные руки, – но Яр пальнул для острастки в бутылку на столе и тот сразу их поднял вверх.

– Оружие на стол, – лишь двое сложили на стол пистолеты. – Всё оружие я сказал, – ещё четыре ножа оказалось на столе. – Нам не нужны свидетели. Но и жизни ваши жалкие тоже не нужны. Ты, – я обратился глазами к тому, что был со шрамом во всю морду. – Ключи плавно кидай на пол, в сторону моего друга. Только очень плавно. А то мой друг сначала стреляет, а потом разбирается, – тот повиновался, хотя сделал всё ехидно и презрительно.

– Теперь вы идёте медленным строем по два. Впереди. Так чтобы я вас всех видел. Одно резкое движение и мои разрывные пули разорвут все ваши внутренности. Идём молча. Одно слово и мой друг будет стрелять без предупреждения. Руки поднимаем высоко вверх. Шагом марш по моей команде. Марш!

Они неохотно пошли. Поглядывая на пистолеты и автоматы оставленные прямо на ящиках, рядом с ними в каких-то нескольких метрах.

– Теперь отходим к стенке напротив клетки. Встаём в ряд. На колени. Руки по-прежнему на головах. Мордой в стену. Кто не слушается, автоматически получает пулю в коленную чашечку. Кто скажет слово – получает пулю в голову.

Дождавшись когда они всё сделают, я кивнул Яру головой в сторону клетки и тот открыл замок клетки. Волосатый встал и вывел девушку и девочкой. Потом он помог Яру вытащить тело мужчины без сознания. Яр вновь направил на них свой пистолет-пулемёт, я продолжил.