Глава 2. Тайга как отчий дом

Лесные дебри начинались сразу за откосом автодороги. Да такие, что можно день-другой шагать по лесу и никого не встретить. В конце концов заблудиться и сгинуть, оказаться в числе без вести пропавших.

Люди прельщались близостью города, утопающего в гуле машин, разъезжающих тут и там, и тех механизмов, что установлены на производственных площадках с многометровыми трубами. Держали гул за ориентир, уходили глубже в лес. Кто за лесными дарами, кто постигать красоту природного мира. Бесплатная кладовая и красоты затягивали, уготовив бездну испытаний.

Местность пересеченная: холмы и пригорки сходились в низине, где талая вода подтапливала обширный лесной массив с березами и осинами, елями и соснами. Лиственные деревья росли в низине. На склонах пригорков и на вершине уходили в небо бронзовые стрелы стволов сосен. Раскидистые ели теснили березы и осины. Кусты жимолости наполовину погрузились в талую воду. Где-то видны шиповник, тонкие стволы поросли черемухи. Стынет в ледяной воде одеревеневший лабазник.

Трое друзей потаенными тропами уверенно пробирались по лесу. Тишину леса не раздирали вопли разъяренных дядек, огретых выхлопной тубой. Значит, полицейский наряд сопроводил их в соответствующее учреждение, где окно в решетку. По крайней мере, так думали пацаны. Хотя, случись погоня, и за спиной стоял бы дикий ор из двух мужских голосов и ломающегося голоса Фимы, они шли бы так же неспешно.

Лес им – родная вотчина. Они угадывали направление, не глядя под ноги. Угадывали по форме просветов лесной чащобе, окутанной хмарью тумана. Путь пролегал по гребням овражков, рукотворных выработок грунта. Летом путь короче, но в половодье местность затапливало основательно. И никто – никто! – не рисковал пробираться по этой части весеннего леса.

Зимой их заповедный край рассекала широкая лыжная трасса с тремя полосами движения. Две – для обычного хода, одна – для конькового. Весной простиралась водная гладь, по которой на байдарках можно устроить сплав. И по талой воде в русле лесных речек войти в широкую многоводную реку, потом пересесть на комфортабельный теплоход…

Жора и Жига вели по мокику. Жук взял роль проводника: выбирал удобный маршрут для друзей, обременённых заглушенными супербайками. Шли тихо, подобно стае волков, что возвращается в логово после удачной ночной вылазки. Как ни крути, но джипы уделаны. Хлипкие мокики в умелых руках при бесстрашном сердце превратились в аналог Dodge Tomahawk мощностью в 500 лошадиных сил.

– Классный номер с глушителем! Зрелищно получилось. Я настоящий кайф словил! – сказал Жига. – Фима вроде как снимал на айфон.

– Лиц не разглядеть. Я спецом натянул спортивную шапочку почти на глаза, – буркнул Жук. – Да пусть и разглядят. Что он, свой позор в ютуб выложит?

– Предъяву пришлет, – не унимался Жига.

– Через суд замаются. У самих рыло в пуху: начали первыми. Станут права качать – плевали мы на них.

– Чего паниковать раньше времени? Посмотрим! – ответил Жора, отдуваясь и обливаясь потом от быстрой ходьбы.

– А кто паникует? Соображения в башке вертятся.

– Жук, что с мокиками теперь делать? У меня ручка газа слетела. Чтоб мокик не заглох, тросик руками натягивал. У тебя без глушителя мокик. Деньги где-то надо искать на ремонт.

– Соберем пока один из двух, – сказал Жук.

– На одном втроем не погоняешь. Я знаю, где задёшево купить мотоцикл с коляской.

– Права нужны… Но присмотреться к мотику стоит. Пока можно сезон-другой и по лесам поездить, а там и права заиметь.

– Давайте эти мокики кинем нафиг в болото! – предложил Жора. Ему страсть, как не хотелось катить мокик по лесной глухомани.

– Их можно отремонтировать, – повторил Жук.

– Опять целыми днями в соляре по локоть?!

Жук не ответил. За себя он решил. Друзья поймут позже, что лучшего варианта заполнения свободного времени пока нет. Он с увлечением разбирал двухтактные моторы, механизмы навороченных велосипедов. Летом по этой части подрабатывал по найму. В позапрошлом весенне-летнем сезоне купил два мокика. Жора с Жигой помогали ему. Этим летом им хотелось другого. Выросли из мокиков, вырастали из острова, куда забирались время от времени.

Остров – это крохотный клочок суши, омываемый вешними водами. В июне он становился полуостровом с узким перешейком по приболоченной гати. Лесное озеро невелико, окружено болотами, как оборонительным редутом.

На острове выстроен вигвам. Почти такой же, как в романах Фенимора Купера. Прочное сооружение размером два на два метра из стволов соснового молодняка. Жук говорил друзьям, что прореживание порослей соснового леса – это дело хорошее и нужное. Но лесников здесь нет, им приходится самостоятельно принимать решения по санитарной вырубке.

И чтобы молодняк даром не пропадал, срубили летнюю хижину, где можно спрятаться от дождя и даже переночевать. Осенью из вигвама могли высмотреть уток, готовившихся к перелёту. Правда, из охотничьего оружия лишь мелкокалиберная пневматическая винтовка да арбалет собственной конструкции. Так что осенняя охота больше походила на тренировку зоркости.

Весной последний десяток метров к острову – тяжелое испытание: идешь по кочкам, балансируя с шестом в руках, потеряешь равновесие – бултыхнешься в ледяную воду.

Мокики оставили на берегу. Взяли по заготовленному шесту и медленно, ногами выискивая в зыбком горбе кочки твердую основу, шестом помогая удерживать равновесие, цепочкой двинулись на заветный остров.

Первым шел Жук. Точь-в-точь попадая в его след, перемещался на длинных ногах-ходулях Жига. Несоразмерность шага вынуждала балансировать несколько иначе, чем впереди идущий. Жига складывался многорычажной пружиной, которая того и гляди выбросит туловище далеко в сторону или вверх-вниз и глубоко в воду.

Жора, напротив, вставал на кочку и застывал на мгновения, ощущая каждой клеточкой, как проваливается в пучину темных вод.

У Жука настороже глаза и уши, ноги и руки. Слыша чавканье топи, кричит:

– Жора не жди, когда засосет, быстрее переставляй ноги!

– Кочки разъезжаются, а шест сгибается.

– Попробуй прыгать, как прыгун с батутом, – сострил Жига.

– Я счас прыгну… Тебе на плечи.

– Ого, будет рюкзачок! Вместе под воду уйдем.

– Ты уйдешь! И будешь ластами двигать, как заводной моторчик.

На минуту представив, как Жора поплывет на Жиге, всколыхнули лес диким хохотом. Встревоженные птицы взмыли в небо. Две черные тени заскользили по глади воды.

Смех тут же стих, и холодок царапнул когтистой лапой. Что это за птицы? Всякий раз, когда неудержимый смех, безудержная радость овладевала друзьями, в бездонной выси возникали две парящие тени. Две пары крыльев, простирающихся на четыре стороны света, черным крестом ложившихся на землю. Прочертив странный знак, они исчезали в чаще леса.

Друзья спорили: это доисторические птицы, не описанные наукой, глобальное потепление пробудило эмбрионы летающих ящеров, или это обитатели параллельного мира, стерегущие вход… Бывало просто цепенели от страха, подсознание заполнялось жуткими впечатлениями.

Страх, пройдя по жилам, по нервным волокнам, двигал в другие сферы, которые на поверку окажутся все тем же миром реальным, но более ярким, сочным. Страх не застилал глаза, а срывал пелену, промывал лицо водой, звенящей кристаллами льда. Перед удивленным взором мир преображался. Дикая вольная красота переносила в древний мир во времена, когда всё только начиналось…

В двух метрах от острова Жора грузным кулем ухнул-таки в ледяную воду. Жук и Жига, оживленно переговариваясь, только сели на сухом берегу, как стена воды накрыла их с головой. Через мгновение, словно водяной из толщи талых вод, восстал Жора. На плечах – ветви ольшаника, спирали лягушачьей икры, с просвечивающими головастиками. В руках – скальп подводной нечисти, странно похожей на верхушку обычной кочки.

Жора рывком выбрался на камни. Протопал к друзьям в брызгах, искрящихся ярким солнцем.

– Жора в балет тебя точно не возьмут! – крикнул Жига.

– Да я последние метры шел точно по головам нечисти. – У Жоры дрожала нижняя губа, отвисшая до подбородка.

– По огромным жабам с брюхами, полными икрой? – спросил Жук и тут же ответил сам: – Нечисть оставили в городе в помятых джипах. Давайте, быстренько разведем костер.

Остров походил на панцирь огромной черепахи, метров десять в диаметре, всплывшей во времена всемирного потопа да так и оставшейся на бренной земле. Под тонким слоем гумуса – отшлифованный временем гранит. Лишь пара-другая сосен пустила корни в расщелины каменной гряды, вытягивая крону в небесную высь.

Как раз между соснами и был устроен вигвам, в полутора метрах от него выложено камнями кострище. Впритык к бревенчатой стенке собрана поленница в метр шириной и такой же высотой.

Огонь разводили тотчас, как прибывали на остров. Полыхающее пламя в полукруге подогнанных друг к другу камней было, как священный огонь, питающий внутренние силы. Сам факт легкого розжига костра говорил, что костер нужен не только друзьям, чтобы обсушить одежду, согреться, испечь в углях картошку, обжарить кусочки мяса, насаженные на шампуры.

Костер нужен духам, обитающим в древнем лесу

Жига проворен. В мгновение охапка дров сложена колодцем, скомканная газета с крохотным язычком пламени брошена внутрь. Сизый столб дыма встал вровень с бронзовыми стволами сосен. Жора сел ближе к разгорающемуся костру.

– Счас бы дичь насадить на вертел, вот кайф! – проронил Жига, посматривая в небо. – Что за птицы только что пролетели над нами? Жирные, как осенние гуси. Может быть, в самом деле дикие гуси?

– Гуси не летают так высоко, – сказал Жук. – Кружили орлы или черные вороны.

– Или ящеры, – брякнул Жора. – Здесь же заповедный лес, всякое может быть.

– Ты видел, куда они камнем рухнули? – спросил Жук.

– Как я мог увидеть, если с головой окунулся в озеро?!

– Птицы камнем ухнули вниз. Я припоминаю, что там есть крохотный остров, куда, возможно, никогда не ступала человеческая нога. Туда просто не добраться. Кругом болото. А с нашей стороны метров двести воды. Скажи, в такой глухомани где взять лодку?

– Надувную можно. Охотники как делают? В огромном рюкзачище у них упрятана лодка. Расправили, надули и вперед, – фантазировал Жора. Он обсох, ему становилось весело.

– Здесь запрещена охота. Только мы можем палить из мелкашек да из арбалета, – заметил Жук.

– Конкретно, там остров. Что такое на нём может быть? Ну, понятно, гнездо пернатых с огромными яйцами, но мы не орнитологи, нам по барабану, известны науке эти орлы-ящеры или нет. – У Жиги загорелись глаза. – Под гнездами хищных птиц бывает россыпь золотых самородков. Потому что те птицы, которыми питаются, глотают блестящие камушки для пищеварения. А блестят по берегам быстрых лесных речек на Урале золотые крупицы размерами от спичечной головки до горошины.

– Сомнительно, но проверить не мешает, – пробасил Жора.

– Хищные птицы всегда гнездятся в недоступных местах. – Жига продолжал растравливать воображение друзей. – А значит, вероятность ценных находок офигенная.

– Найдем по горсти золотого песка, что с ним будем делать? – спросил Жора.

– Продадим пожарнику Лехе, – ответил Жига.

– У него вечно нет денег. Помнишь, прошлым летом притащили ему с разрезов изумрудные друзы с яблоко величиной? Он денег сразу не дал, взял камни на реализацию.

– По осени отдал же.

– Хотелось бы сразу.

– Сложности с продажей. Товар необычный. Ладно, поищем варианты.