В начале 80-х годов прошлого века Арсению пришлось потрудиться в одном маленьком филиале, то ли проектно-изыскательского, то ли научно-исследовательского московского института, связанного с внедрением электронно-вычислительской техники в управление строительством.
Небольшой трудовой коллектив, в основном женский, численностью примерно 25—30 человек. При маленькой зарплате преимущества заключались в не слишком высокой интенсивности труда и в удачном местонахождении, почти в центре индустриальной части города. Поэтому большинство замужних сотрудниц успевали в рабочее время решать свои маленькие семейные и домашние дела, в то же время, находясь «на объектах».
Самыми блатными считались должности секретарши: как у начальника отдельный кабинет, телефон, в курсе всего и минимум служебных обязанностей и уборщицы помещений: работа по совместительству на пару часов и хороший приработок к основной зарплате.
Что касается мужской части трудового сообщества, то её численность была величиной переменной. Постоянно трудилось несколько инвалидов и неудачников, а трое-четверо здоровяков с амбициями отсиживались в отделе до лучших времён и Сеня в их числе.
Вливание в новую среду прошло успешно, со всеми отношения быстро наладились, если не хорошие, то хотя бы нейтральные. Только секретарша сразу невзлюбила Арсения, наверное, за отказ танцевать с ней впритирку на вечеринке в честь какого-то праздника после трудового дня.
– Яна Михайловна! Что я вам плохого сделал»? – как-то задал ей позднее прямой вопрос Сеня.
– А чего хорошего?! – получил он исчерпывающий короткий ответ.
ЛУЧШЕ НЕ СВЯЗЫВАТЬСЯ! В остальном жизнь в конторе внешне протекала спокойно и без эксцессов. Однако всё хорошее когда-нибудь заканчивается и как-то незаметно мужская часть коллектива почувствовало на себе пристальное внимание прекрасной половины.
Это выражалось в их озабоченных перешёптываниях между собой и непонятных обсуждениях, к которым мужчин не допускали, чего ранее не наблюдалось. А также обязательным посещением туалета кем-либо из женщин сразу после того, как там побывал любой сотрудник мужчина. Арсению даже пришлось дважды столкнуться с разными дамами, едва только выходил из кабинки, закончив естественные потребности и спустив воду, хотя двери в две другие кабинки были открыты.
– Может в этой удобней и уютнее, – подумалось и вскоре забылось.
Через пару недель одного из представителей сильной половины трудового сообщества, Виктора несколько наиболее активных женщин пригласили в одну из комнат офиса, предварительно удалив из неё других мужчин. Что там произошло, остаётся только догадываться. Через пять минут допрашиваемый сотрудник вырвался оттуда с большим трудом и весь пунцовый. Таким никто его не видел ни ранее, ни позднее.
– Что случилось? – спросил его непосредственный начальник Арсений.
В ответ что-то нечленораздельное, затем Виктор удалился умыться. Когда он вернулся, то дольше обычного вытирал руки листами чистой писчей бумаги. Пользоваться общим полотенцем Виктор брезговал, а носового платка, наверное, не имел. От греха подальше Сеня отправил его с заданием в Кустовой вычислительный центр строительных организаций до конца рабочего дня, а сам поехал к заказчику, а оттуда домой.
На следующий день, после окончания работы Анатолий, коллега по работе предложил Сене пройтись пешком, разговорились. Он оказался более информированным о случившемся в тихой обители науки и прогресса.
Просто сотрудница филиала Галя и она же уборщица помещений, включая туалет, пожаловалась секретарше и своим подругам, что кто-то писает мимо унитаза на пол, а иногда и на стенки кабинки.
Так как подобное искусство отправления естественных надобностей практически не под силу любой даме, было установлено негласное наблюдение и жёсткая проверка за всеми сотрудниками мужчинами. Вот Виктор и попался практически с поличным.
Жесткого разговора и серьёзного предупреждения сотрудницам филиала показалось для проштрафившегося коллеги не достаточно. Поэтому в конце работы по их всеобщему решению последовало дополнительное наказание: была съедена копчёная рыба, обнаруженная в столе у Виктора, по-видимому, он купил её в обеденный перерыв в гастрономе на ужин в семейном кругу.
Затем на обёрточной бумаге была сделана фломастером большими печатными буквами надпись: «РЫБА – ГОВНО!!!» Остатки от рыбы завернули в эту же бумагу и положили в стол виновнику.
Вернувшись в офис и обнаружив такой подарок, туалетный экстремист вначале взвыл от злости и долго матерился, но после вызова к начальнику отдела и профилактической беседы с шефом без свидетелей успокоился.
Едва Анатолий рассказал Сене все подробности этой истории, как коллеги чуть не наступили на обронённую или брошенную кем-то на тротуаре рыбу холодного копчения. Прямо мистика какая-то….
Опасаясь более жестокой мести женщин филиала и потери работы, свои туалетные художества Виктор в дальнейшем прекратил. Всё-таки находясь в категории инвалидов и неудачников, особо выбирать – не приходится. Страсти в отделе улеглись, экстремист был обезврежен.
«БУРЯ В СТАКАНЕ ВОДЫ», тихой заводи науки и прогресса улеглась.
Как-то удалось на выходные выбраться семьёй из города железного гостеприимства на природу, в гости к приятелю, моёму тёзке и убеждённому холостяку, с которым познакомились на воинских сборах. Места у него в родной деревне, если ехать в сторону Белозёрска – справа от дороги уж очень красивые и есть, где порыбачить.
Приехали ближе к вечеру, пятилетний сын Семён с дороги подустал, поэтому на рыбалку решено было отправиться с утра на ближайшее озеро, а его уложили спать. Родители Сергея от выпивки отказались и, обеспечив нас всем необходимым, отправились отдыхать.
Супруга, выпив пару рюмок, убрала всё лишнее со стола, вымыла посуду и отправилась спать вслед за сыном.
– Вот сколько подруг не привозил «на смотрины», ни одна «палец о палец не ударила», типа посуду помыть или пол подмести, а у тебя жена хоть и устала, а порядок навела и только потом ушла спать, – с лёгкой грустью высказал тёзка напрашивающуюся мысль вслух. – Некоторые, так и вообще в купальниках только загорали на участке, да купались в озере. Мать сказала, чтобы таких «невест» здесь не нужно, а я откуда знаю, как они себя поведут.
– Ну, у меня супруга, можно сказать, почти деревенская, с детства каждое лето у бабушки в деревне проводила со старшей сестрой Надеждой, так что проблем в семье по хозяйству или с воспитанием детей практически не было. А может, ты Сергей не там подругу для жизни подбираешь, в ресторанах и кафе обычно любительницы красивой жизни или приключений время проводят, – ответил приятелю и, не ожидая ответа, постарался перевести разговор в другое русло.
За пару часов мы с Сергеем осилили пару литров моего фирменного домашнего вина из изюма под неторопливую беседу о прошедших офицерских сборах, о службе в армии, о политике, о рыбалке и грибах. Для двух мужчин среднего возраста интересная тема для разговора всегда найдётся.
С утра, накопав червей и прихватив удочки, с берега озера попытались хоть что-то поймать, но клёва не было. Наверное, намечалась смена погоды.
Приятель предложил порыбачить с маленькой лодки, где втроём было бы тесновато, поэтому я уступил своё место сыну, взяв с тёзки слово: от берега далеко не отплывать, а сам продолжил рыбачить с берега.
За пару часов удалось поймать пару ершей и небольшого окунька, а рыбаки на лодке вроде и не собирались причаливать, только иногда доносился невнятный звук монологов Семёна, да сдержанный смех приятеля.
Покричал и помахал им рукой, чтобы возвращались, а сам с жалким уловом пошёл поправить здоровье.
Через полчаса в дом вбежал возбуждённый сын с ведёрком полным рыбы, а следом улыбающийся Сергей Васильевич.
– Вы тут…, а мы с дядей Серёжей рыбы вам наловили, – тотчас последовало от маленького рыбака….
Примерно лет через семь-восемь как-то встретил приятеля Сергея на улице в компании обаятельной молодой женщины и маленького мальчика с тёмно-серыми глазами.
Тёзка гордо похвастал: – Мой! И даже в паспорт вписан!
Дама с ребёнком прошли дальше, а мы накоротке побеседовали. Выяснилось, что родители у него умерли, он продолжает трудиться там же, на металлургическом комбинате, а женщина – хорошая хозяйка и мать сына, но пока не расписались.
Однако, заглянув в его тёмно-серые глаза, мне показалось, что и это событие не за горами.
Начало девяностых годов прошлого столетия. Советская империя в преддверии перемен: в магазинах было пустовато, на основные продукты действовала талонная система распределения. Деньги незримо обесценивались.
Позвонил приятель-тёзка, на выходные дни он собрался копать колодец рядом с недавно приобретённым домом в деревне Глины и пригласил составить компанию.
Ехать особо не хотелось, но информация о возможной продаже дома в деревне заинтересовала – давненько подыскивал для семьи что-нибудь подходящее на природе у воды, а тут возможный вариант на реке со старинным русским названием – Молога.
Выехали рано утром на «Шестёрке» с тёзкой за рулём и дочкой лет шестнадцати на переднем сидении – отец прихватил её в качестве кухарки. Нам с его молчаливым другом, брюнетом – брови домиком и явно не в настроении, достались задние сидения.
Добирались почти два часа, по дороге заехали в сельский магазинчик, где приятель по блату затоварился у знакомой продавщицы водкой. В другой деревеньке по пути прихватили его дальнего родственника, светловолосого жилистого паренька с отсутствием интеллекта на лице, внешне просто приспособленного для тяжёлой физической работы.
Прибыли. Последовал быстрый осмотр с хозяином запущенного дома и земельного участка с новым забором. Подкрепились чаем с бутербродами.
Переоделись кто, во что и за работу. К разношёрстной бригаде присоединился местный абориген с опытом земляных работ на селе.
Место под колодец хозяин выбрал заранее и подготовился основательно. Всё необходимое для рытья колодца, включая лом, лопаты, вёдра, топор, лебёдку, верёвку, толстые доски и крепкие жерди оказалось в достатке. Работа как-то сразу заспорилась, а погода в конце августа, к началу бабьего лета благоприятствовала.
К вечеру три из шести запланированных железобетонных колец оказались в земле – жилистый паренёк оправдал ожидания, почти весь день, на дне колодца бессменно вгрызаясь в землю и наполняя ведро грунтом.
У молчаливого брюнета, друга хозяина после обеда даже настроение немного улучшилось, во взгляде появилось что-то затаённое с проблесками предвкушения, возможно обещанной выпивки после бани.
Местный абориген оказался работником меткомбината, у него в Глинах родительский дом, вот и прикатил проведать предков на выходные, а заодно помочь коллеге по работе.
Ужинали в соседской бане, хорошо попарившись и наскоро вымывшись. Слегка перекусив, паренёк выпивать не стал и отправился спать пораньше – ему сегодня досталось больше всех, вконец вымотался.
Коллега по работе выпил сто грамм водки и предложил хозяину план, как избавиться от стоящей под полом в сортире двухсотлитровой бочки с дерьмом, оставшейся от предыдущего владельца дома.
Всё гениальное просто: дождаться морозов и лебёдкой подтащить бочку с замёрзшими фекалиями к заранее выкопанной яме у забора, затем опрокинуть и закопать. Всего и делов то….
Изложив нестандартный проект и приняв пятьдесят грамм на дорожку, с чувством выполненного долга, коллега попрощался и двинулся на отдых в родительский дом.
Водка быстро закончилась, а пить самогонку и слушать пьяные разговоры потенциальных ветеранов меткомбината на производственные темы не самая удачная перспектива продолжения вечера. Отправился спать на одной из пяти металлических кроватей, принадлежащих когда-то со слов хозяина городскому роддому.
День не совсем удался, так как продавец дома в деревне так и не появился, а внешний осмотр почти ничего не дал. Забор отсутствует, и каковы размеры земельного участка не понятно, а ни деревьев, ни кустов нет….
С мыслями о прошедшем дне и возможной покупке незаметно провалился в полусон-полудрёму, продолжавшийся не более двух часов. С шумом ввалилась в помещение импровизированной спальни припозднившаяся парочка в изрядном подпитии.
– Мужики, можно же и тише, а то на завтра из нас работники просто никакие! – попытался я урезонить шёпотом разгорячённых алкоголем и спором ни о чём сотоварищей.
– Серёга, всё нормально – уже молчим и ложимся, – что-то промямлил новоиспечённый владелец дома и не вырытого колодца.
Медленно перевёл взгляд на второго собутыльника и увидел в его глазах лихорадочный блеск, только усилившийся в предвкушении чего-то для меня пока непонятного. На всякий случай слегка напрягся и настроился к любым непредсказуемым неожиданностям….
– Сейчас и я прилягу спать, лишь пару сказок взрослым детям на ночь расскажу и сразу же в кровать, – выдал нескладной скороговоркой тираду полуночник.
– Спасибо, нам не надо. И так заснём, – слабо возразил я нарождающемуся мастеру художественного слова. Бесполезно.
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ НАЧАЛОСЬ!
Первой из уст РАССКАЗОЧНИКА последовала народная сказка «Колобок», зазвучавшая как-то не традиционно на разные голоса. Колобок предстал в ней хитрым и жалким созданием, а лиса почему-то добрейшей женщиной. Волк стал похожим на кавказского джигита, а медведь на «Винни Пуха». Затем ночной репертуар дополнили «Теремок», «Красная шапочка» братьев Гримм, «Мойдодыр» Корнея Чуковского и рассказы о «Карлсоне, который живёт на крыше» шведской писательницы Астрид Линдгрем….
Сон, как рукой сняло. Любые попытки как-то закрыться одеялом или спрятаться под подушку оказались бесплодными. Меняющийся по тембру и тональности голос сказителя, казалось, проникал в подкорку мозга, минуя уши. Куда там великому Ираклию Андроникову, профессионалу и признанному мастеру художественного слова, до РАССКАЗОЧНИКА.
Час пролетел на одном дыхании новоиспечённого артиста, который плавно от сказок Ганса Христиана Андерсена перешёл к сценам из жизни Винни Пуха. Все, кроме паренька, у которого на культурные представления был явный иммунитет, не могли уснуть.
Попытался силой уложить любителя детской литературы, да где там – не будешь же связывать вменяемого взрослого человека и вставлять кляп в рот. Да и остальные слушатели могут неправильно понять, тем более такое выступление для них не в первый раз. В чужой монастырь со своим уставом не лезут.
– Дядя Серёжа, лучше не связывайтесь с ним. Пока весь репертуар не выдаст – не успокоится, – подала голос дочка хозяина в подтверждении моих мыслей.
– Или, пока весь алкогольный заряд не закончится, – добавил тёзка.
Незаметно в репертуар РАССКАЗОЧНИКА добавились басни дедушки Крылова. Медленно, но всё-таки провалился в сон или скорее в какие-то фантасмагорические видения, в которых «Баба Яга» пила самогонку с «Серым Волком», им из громадного кувшина беспрерывно наливал «Карлсон», а Лиса и Ворона пели дуэтом: – Нам песня строить и жить помогает….
Проснулся в десятом часу утра с ощущением, что на мне в качестве маленького ослика всю ночь возили воду в большой бочке. Любитель детской словесности всё ещё дрыхнул без задних ног.
После утреннего моциона за завтраком узнал потрясающуюся новость, что в семье у брюнета долго не было детей. Первенец и единственный сын родился, когда обоим родителям перевалило за сорок. Вот они и не чаяли души в родном дитятке, а папаше в столь зрелом возрасте пришлось научиться рассказывать сказки своему сыночку.
Долго копившееся чадолюбие сублимировалось в неожиданную форму декламатора сказок, стихов и басен для детей – РАССКАЗОЧНИКА. А направлялся раскрывшийся талант не всегда на маленького сына, но и на окружающих в случае принятия молодым отцом изрядной порции алкоголя. Так что и обижаться было вроде не на кого и не за что.
О проекте
О подписке