Когда кавалькада машин свернула с нагруженной трассы, сначала на гравийку, потом и вовсе на проселок, а за окнами замелькал осенний березовый лес, Савватеев испытал некое общее расслабление. Он выезжал на природу только по службе, никогда не имел дачи, не любил охоту, тем паче сбор грибов и свободное время проводил на стадионах, ипподроме и последнее время на ставших модными теннисных кортах. И все-таки незаметно для себя утихомирил чувства и в какой-то миг неожиданно подумал, что мелкая месть жене – это отвратительно, как генетическая экспертиза, и надо бы ей все-таки позвонить.

На подъезде к охотничьей базе он приказал загнать машины в лес, группе Варана и операм спешиться, перекрыть ходы-выходы, обнаруженные на местности или обозначенные на карте, чтоб незаметно отследить все передвижения. Экспертам же, кроме лукошек, велел взять трупоискатели и, не привлекая к себе внимания, обследовать прилегающую к базе территорию на предмет обнаружения захоронений. Конечно, не имея никакой привязки к конкретным фактам, искать труп на обширном пространстве было почти бессмысленно, и оставалась единственная надежда на острый глаз и опыт двух старых ветеранов, несколько лет назад возвращенных с пенсии на службу.

Еще по пути, инструктируя медэксперта – непосредственного начальника и наставника лейтенанта Крышкина, Савватеев еле сдерживался, чтобы не задать вопрос относительно генетической идентификации. Он верил, а точнее, не задумывался о ее непогрешимости, когда такую экспертизу проводили по оперативной необходимости, но сейчас вдруг усомнился и даже напугался.

А если произойдет ошибка?!

Любая – технологическая, лабораторная! Окажется не стерильно чистой какая-нибудь пробирка, инструмент, руки лаборанта?! Да и эта наука, генетика – темная, недоступная, виртуальная какая-то, как и сами молекулы ДНК, которые не увидеть простым глазом и, тем более, не пощупать руками…

Спросить он не решился – медик отчего-то ехал безрадостный, кряхтел и массировал шею, и потому отягощенный сомнениями Савватеев надел рюкзачок, прихватил бинокль, радиостанцию и с пакетом в руке пошел почти открыто по дороге.

Кроме мухоморов, других грибов он не знал и не отличал, поэтому собирал все подряд – лишь бы видно было, что пакет не пустой. Полкилометра зарастающего, песчаного проселка по смешанному, потерявшему половину листвы и потому светлому лесу окончательно расслабили его, и когда он оказался перед глухими воротами, остановился и на миг забыл, зачем сюда пришел.

Правда, всего на миг, поскольку на базе залаяли собаки, и Савватеев тотчас отступил в лес. До поры до времени он не хотел обнаруживать ни себя, ни начало операции, рассчитывая посмотреть со стороны за жизнью охотников, и, если понадобится, то не раскрываться вообще, пока не будет точной информации о Каймаке – живом или мертвом. Иногда скрытое наблюдение за замкнутым, автономным объектом давало информации больше, чем допросы и прочие розыскные действия, – это если работать по горячим следам; что можно получить спустя тринадцать месяцев после предполагаемых событий, он не имел представления и надеялся только на случайность. Намного легче было отыскать в стане вероятного противника носителя гостайн, похитить его, выпотрошить, накачав спецсредствами, а потом привести в чувство и передать товарищам по службе для дальнейшей работы, чем, собственно, и должен был заниматься Савватеев.

Но «холодная» война благополучно была проиграна, а здесь, кажется, и похищать было некого…

Около часа он медленно и осторожно шел по лесу вдоль сетчатого полутораметрового забора, держа в зоне видимости большую часть базы, и не обнаружил там никакого движения. Казалось, ни в двухэтажном новом теремке, ни в старом крестьянском доме, ни в хозяйственных постройках никого нет, и если бы не лай собак в вольере и крупной рыжей овчарки, бросающейся на сетку, то можно подумать, что база отчего-то вообще заброшена: вся территория, в том числе внутренняя дорога и даже просторная беседка, заросли травой, густой крапивой и лопухами выше изгороди. Протоптаны лишь узкие тропинки, ведущие от избы к калитке, выходящей на реку, к терему, вольеру и воротам.

По справке, полученной Мериным, охотничий клуб не закрывался, продолжал принимать иностранцев, а в межсезонье – городских рыбаков и просто состоятельных отдыхающих. Его владелец, уроженец этих мест, бывший прапорщик пограничного спецназа Ражный, вышедший на пенсию по ранению, получил льготы и практически не платил налогов, так что узнать даже приблизительный оборот оказалось невозможно. Однако, судя по тому, что все здания, постройки и двухкилометровый забор были возведены заново или отремонтированы, деньги тут крутились неплохие и бросать прибыльный бизнес просто так никто бы не стал. Тем паче прапорщик, хоть и с инвалидной, но нищенской пенсией.

Савватеев вышел к реке и тут увидел дюралевую лодку с мотором: нет, какая-то жизнь на базе теплилась, вот на причале торчит пучок удилищ, развешаны сети и кто-то недавно жег на берегу костер… Оглядевшись, он спустился к воде, и в этот момент пискнула рация.

– По направлению к базе движется человек с корзиной, – доложил оперативник по кличке Тарантул.

– Как выглядит? – спросил Савватеев.

– Пенсионного вида, – был ответ. – С клюкой и, похоже, инвалид. Ноги подогнуты как-то странно…

– Что в корзине?

– Не вижу… Наверно, грибы.

– Пропусти и тихонько иди за ним. Я его встречу, а ты оставайся в лесу.

Савватеев поднялся на берег и заспешил назад, к воротам, поскольку Тарантул держал под наблюдением дорогу. Он углубился в лес, чтоб остаться незамеченным с базы, если там кто-то оставался, и побежал спортивной рысью, однако через две минуты вызов повторился.

– На связи Финал! – отчего-то взволнованно произнес опер. – Вижу человека, идет в вашу сторону. На вид – лет за семьдесят, в руках палка и корзина.

– Погоди, ты где находишься? – Савватеев остановился.

– В квадрате четыре, на старой дороге к разрушенному мосту, – доложил опер. – По вашему указанию.

– Инвалид? С ногами у него все в порядке?

– Да вроде бы. Несет пестерь и огромную корзину грибов…

С Финалом уже приходилось работать в Чечне, где они удачно выкрали полевого командира вместе с важными бумагами и видеоматериалами, поэтому Савватеев доверял ему более, чем остальным.

– Попробуй войти в контакт, – распорядился он. – Спроси, как да что, можно ли переночевать на базе, где водки купить. Будь попроще, молоти, что в голову придет, но разузнай про гостей охотничьего клуба, которые приезжали прошлым летом.

– Понял. – Финал отключился.

Появление двух одинаковых стариков с корзинами, причем в одно и то же время возвращавшихся из леса, как-то смутно насторожило. Одного еще можно было бы принять за сторожа, но почему здесь второй? Не дом престарелых все-таки – охотничья база для иностранцев…

До главных ворот оставалось метров сто, когда Савватеев увидел старика с корзиной, ковыляющего уже по территории базы – неужели опоздал и не успел перехватить?

Савватеев привстал и вскинул бинокль: старик поставил корзину на стол беседки, достал нож и начал чистить какие-то мелкие грибы.

Третий, что ли?!

Он хотел вызвать Финала, однако вовремя вспомнил, что тот, возможно, уже в контакте с объектом, а хоть и негромкий, писк рации может испортить дело. В это время в эфире объявился опер по кличке Коперник.

– Сейчас боец доложил, видит двух старух в третьем квадрате, – сообщил он, – с корзинами… Идут в сторону базы.

Офицеры-диверсанты были на связи у оперов и им подчинялись.

– Передай, пусть идут. Ничего не предпринимать.

– У одной, что помоложе, ружье за плечами.

– Какое ружье?

– Двустволка.

Коперник был любимчиком у Мерина, который считал его самым толковым. Однако Савватеев сразу же заподозрил, что бывший милиционер рекомендовал этого опера, чтобы иметь в группе своего человека.

Решение созрело мгновенно.

– Передай бойцу, пусть попугает немного, – приказал он. – Изобразит маньяка, погонится за ней… Посмотрим на реакцию.

– А если стрелять начнет?

– Значит, у нас будут естественные потери.

Коперник уловил язвительный тон и отключился.

Между тем солнце опустилось за реку и в течение нескольких минут скрылось в густых ивняках, отчего на этом берегу сразу стало сумеречно и холодно. Перебравшись поближе к воротам, Савватеев выбрал позицию на земляном отвале, чтоб видеть дорогу и территорию базы, устроился поудобнее и затаился с биноклем в руках.

Сначала пришел дедок, которого «вел» Тарантул, – худой, сутулый, и ноги уже не распрямляются в коленях, отчего походка напоминала пляску вприсядку. Он также вошел в беседку и сразу же заговорил со стариком, что чистил грибы, при этом все время показывая рукой в лес. Несколько минут они что-то живо обсуждали, затем сели рядом и занялись грибами. В это время из лесу неожиданно появились две старухи, и Савватеев понял, что офицер Варана сработал хорошо, но нервы у местного населения оказались железными: стрельбы не последовало, ружье по-прежнему висело за спиной, а вот корзин не было – вероятно, бросили в лесу.

У ворот они перешли на торопливый шаг, с ходу проскочили через калитку и устремились к беседке, где сразу же начался негромкий, но возбужденный разговор. Один старик начал вроде бы успокаивать женщин, а другой воткнул нож и пляшущей походкой смело направился в лес, по их следам.

– На связи Финал, – послышалось в наушнике. – Входил в контакт с объектом. На базе живут грибники.

– Я это понял. О гостях что выяснил?

– Объект ничего не знает. Это пенсионеры из соседних деревень. Приходят сюда на неделю, подзаработать. Какой-то бизнесмен скупает у них опята целыми тоннами. Но шляпка должна быть не более одного сантиметра.

– Какая шляпка?

– Грибная.

– И что это значит?

– Наверное, европейское качество. В ресторанах подают потом.

– Ладно, оставайся на месте.

Савватеев вызвал Коперника.

– Вроде все нормально, – безрадостно доложил тот. – Женщины бросили лукошки, убежали.

– Сейчас туда идет старик, наверное, за корзинами. Пусть твой боец прикинется пьяным и наедет на него. Ты в это время подтянешься к ним, на разборку. Мне нужен скандал с местным населением.

– Зачем? – тупо спросил Коперник.

За такие вопросы даже толковых любимчиков начальника следовало увольнять сразу же после операции. Правда, тогда не с кем бы стало работать.

– Надо, – так же тупо ответил Савватеев. – Старика не отпускайте, ждите меня.

Грибники работали, о чем-то переговаривались и беззаботно смеялись, словно забыв, куда ушел их товарищ. Вечерний прозрачный воздух стал звонким, и все равно нельзя было разобрать ни слова. Ожидая сигнала от Коперника, Савватеев вспомнил, что ни разу еще не связывался с экспертами, рыщущими по окрестностям в свободном поиске.

– Как грибы? – коротко спросил он, переключившись на частоту эксперта-медика.

– Пока ничего. – Голос у пожилого криминалиста был с одышкой. – Дохлые вороны, лосиные черепа и всякая мелочь. Свежих раскопов тоже нет.

– Свежих и не будет.

– Я понимаю…

– Хорошо, что понимаете.

– Кроме ворон в шестом квадрате обнаружил еще и воронку, – не терял чувства юмора старый эксперт. – Примерно годичной давности.

– Что за воронка?

– Ну, эдак килограммов на пятьдесят в тротиловом эквиваленте, не меньше. Похожа на след взрыва тяжелой авиабомбы.

– Вояки потеряли?

– Возможно… Слегка замаскирована, забита чурками. Березовыми… Такое ощущение, собирались уголь жечь.

– А не труп?

– Нет, трупом не пахнет…

– Тогда что вы мне тут!.. – Савватеев ушел со связи.

Сигнала от Коперника все еще не было, и через пятнадцать минут вечерней тишины Савватеев услышал гул автомобиля, а вскоре на дороге показался микроавтобус с местными номерами. Перед ним торопливо распахнули ворота, машина въехала на базу и остановилась возле беседки. Вышедшие из нее две молодые женщины достали коробки и принялись ссыпать грибы, а мужчина взвешивал их и загружал в багажник – картина была деловитая и вполне мирная, однако стало тревожно и показалось, в наушнике тонко и надсадно запел комар.

Еще не понимая причины, Савватеев огляделся и увидел пляшущего старика с двумя лукошками, который вышел далеко от того места, где заходил, и теперь спокойно вышагивал вдоль забора – похоже, не удалось спровоцировать его на скандал. Савватеев послал вызов Копернику и ответа почему-то не получил.

Внезапно за спиной послышался веселый и задиристый голос, заставивший вздрогнуть от неожиданности:

– Здорово, мужик!

Савватеев обернулся: в двух метрах от него стоял улыбающийся мужчина в камуфляже, с карабином на плече и полевой сумкой в руках.

В зарубежных командировках, когда проводились похожие операции, этого не могло произойти в принципе. Руководителя операции обязательно кто-нибудь прикрывал и не позволил бы приблизиться на выстрел. Иначе бы этот выстрел давно прогремел или Савватеев давно бы парился на каких-нибудь мягких импортных нарах.

Дома же, всегда казалось, и стены помогают…

– Здорово, – будто бы равнодушно отозвался Савватеев.

– Чего тут сидишь?

– Природой любуюсь.

– А-а!.. За опятами приехал? – Мужчина бесцеремонно поднял пакет и вытряхнул содержимое. – Не густо… И мухоморчики берем? Поганочки?..

– Мы все берем, – ухмыльнулся на его намек Савватеев. – Ядовитых грибов не бывает.

– Это ваши по лесу болтаются?

Судя по одеянию и дерзкому, самоуверенному поведению, это был хозяин охотничьей базы.

– Не знаю, может, наши, может, нет, – неопределенно проговорил Савватеев.

– Тачки в ельниках тоже ваши?

– Тебе чего надо, парень?

Его какая-то скользкая, улыбчивая наглость сразу же вызывала неприязнь – чувство в операции вредное и мешающее работать.

– Сколько братвы с тобой приехало? – Он сел рядом и открыл сумку. – Семнадцать? Не считая шоферов?

Хуже того, после его слов Савватеев ощутил горячую волну раздражения: мужчина точно назвал количество задействованных в операции людей. Неужели при высадке затаился где-то и пересчитал? Водители, оставшиеся в машинах на связи, были проинструктированы, сказать ничего не могли да и в случае контакта немедленно бы доложили.