Цитаты из книг автора «Сергей Алексеев»

Фамилия звучала несерьезно, не внушительно, но это только пока. Ведь и над фамилией «Разин» когда-то, возможно, смеялись, потому что она происходила от прозвища «Разя» – в буквальном смысле человек, смотрящий на солнце с открытым ртом. Раззява, одним словом…

– Так ты не велела дороги запоминать! Как же найду? – Когда время наступит, найдешь. А не велела запоминать, чтоб раньше срока не явился. Он и спросил, когда будет срок, но Карна говорит, не скажу, а то ждать начнешь и жизни никакой не будет. Ступай, мол, назад, где лежал, и жди, за тобой придут и в госпиталь отправят. Дед развернулся и пошел.

то праздник женской подлости и коварства. В этот день Юдифь отрубила голову Олоферну.

«Плати и потребляй!» – так было начертано в законе.

По совету рохданита и указу сакрального царя Хазарии в сакральной столице Саркеле воздвигли статую – семирогого Митру, символ согласия и свободы, и дали ему в левую руку факел, а в правую – шар вместо державы и скипетра. Его ваяли три тысячи мастеров, собранных со всего света, и за короткий срок утвердили статую, на высоком берегу Дона, прежде насыпав большой холм – так быстро, что казалось, этот исполин не человеческой рукой был создан, а по божьей воле вышел из вод, чтоб видом своим возвестить о величии малоизвестной Хазарии. В рост он был вровень со звездной башней и потому, стоя лицом к ней, взирал прямо на богоносного, выставив свои золоченые рога. Как уверял знающий пути бессмертный рохданит, статуя Митры была чуть ли не вдвое выше Родосского колосса, которого он видел на острове в Средиземном море, будучи тогда в образе оракула, предсказавшего, что статуя на глиняных ногах скоро падет, а если ее восстановят – Родос ждут несчастья. Однако хазарский исполин имел каменные ноги и суть иную, олицетворяя не бога солнца, а свободы.

Аббай покинул алтарь и, возвратившись в храм, встал перед распятием. Сын божий, иудейский царь, был замучен на кресте и только поэтому воскрес и воссиял над миром. Не признанный живыми людьми, он стал мертвым богом. Голгофа сотворила то, что не сотворил бы ни один мудрец. «Распни!» – взывала толпа, не ведая, что требует смерти сыну бога и исполняет рок, начертанный ему господом, ибо он послал Иисуса не иудеям, а всем иным народам, которые недостойны поклоняться живому богу-отцу, но мертвому его сыну, распятому на кресте. Пилат мудрее был, предугадав судьбу Христа. Он решил отпустить его, спасти от мук и этим действием изменить рок божьего сына. Если бы удался замысел Пилата, кем был бы нынешний спаситель? Бродягой-лекарем, раввином, рохданитом, но не Христом! Непокорные народы продолжали бы чтить своих богов, и беззаконный стихийный мир так бы и остался кораблем без кормчего и без кормила. Господь проявил милость к нечистым народам и посадил управлять миром свой избранный народ. А коли иудеи владеют кормилом, то и поклоняются живому богу, всем остальным дан мертвый бог и мертвые пророки. Пусть смерти поклоняются, чтут ее как благо и в рабском бытии пусть тешатся надеждой на бессмертье душ. А чтобы темная толпа, повинуясь стихии, не узрела божьи предначертания и не отвергла бога-праха, ей должно быть слепой и ослепленной блеском золота и храма – эта оправа смерти замученного Христа приятна неразумным Гоям. Профанам неведомо, в чем истинная ценность мира, и потому они ценят то, что блестит. Святыня им не бог, но гроб бога, а символ веры – крест казнящий, суть плаха и топор. Аббай вдруг рассмеялся в храме, и эхо вторило ему под сводом. – Безмудрые… Ваш бог мертв, а значит, и пророки всегда окажутся мертвыми, прежде чем вы узнаете их. А мертвые пророки безопасны…

Вавила же проводила его глазами и опечалилась – обидела человека. Те странники, что часто по Тропе бегали и с мирскими жили, обыкновенно учили оседлых, мол, говорить с ними следует как с ребятами малыми. За слово, сказанное от сердца, благодарить принято, а в миру все поперек, только славь, нахваливай да по шерстке гладь; чуть против, чуть по правде, тут и врага наживешь. Истинно дети!

Чтобы вырваться вперед, потребуются не только производительные силы и финансовые мощности – в первую очередь особая психология ведущего, за которым не образуется разряженного пространства. А она, психология, формируется в пальчиках прядильщиц шелка и в руках гончаров фарфора, в сознании полководцев и победоносных войнах, наконец, но не в головах вечно догоняющих подражателей.

А она, психология, формируется в пальчиках прядильщиц шелка и в руках гончаров фарфора, в сознании полководцев и победоносных войнах, наконец, но не в головах вечно догоняющих подражателей.

оно, время, имело такое же материальное воплощение, как все на свете, и легко управлялось, если было совокуплено с чувствами. Тогда оно приобретало физические величины – размер, удельный вес, цвет, форму, плотность и даже запах. В этом случае из него, как из чистого железа, можно было сварить серебро, золото или даже платину, можно было растягивать его до бесконечности либо сокращать до мига. И напротив, время становилось давящим, мучительным, невыносимым, когда чувств не затрагивало, существовало параллельно им, отчего и жизнь, от мига до бесконечности, получала те же качества. В материи времени скрывалась тайна бессмертия…