Но во втором периоде – можно назвать его «советским послевоенным» – возникают новые подходы в изучении этой проблемы, расширяется методологическая база исследований. Эти изменения способствовали увеличению числа трудов, предопределили их жанровое и тематическое разнообразие. Военные историки, изучавшие боевые действия в ходе Великой Отечественной войны, смогли более объективно оценить события войны, указать на некоторые просчеты оперативного и тактического значения. Но партизанская борьба в упомянутом контексте военного искусства практически не изучалась, сводя ее опыт к показу героизма (действительно существовавшего, но достаточно было и недостатков, которые даже не упоминались). Ведь политическое руководство страны не отказалась от контроля над тем, что подлежало публикации и широкой огласке. Во многом под его влиянием в первой половине 1960-х и до конца 1980-х гг. к различным вопросам истории Великой Отечественной войны, включая и партизанскую борьбу в Крыму, обращались многие исследователи. Опубликован первый сборник документов по истории войны в Крыму, в котором большой объём занимают материалы о партизанском и подпольном движении в Крыму^[25]. Была собрана существовавшая на то время литература о крымских партизанах и создан ее указатель^[26]. В специальной исторической литературе появилась первая публикация (и видимо – последняя в этом периоде) о полётах в Крым самолётов с анализом приведенных фактов; это касается масштабов и всей страны^[27]. Также в различных журналах опубликованы работы по отдельным проблемам или эпизодам борьбы крымчан с немецко-румынскими оккупантами – статьи историков В.И. Шамко (сына Е.Н. Шамко), Б. Золотарева и других исследователей^[28]. Свой вклад в изучение проблемы внесли краеведы, установившие ряд неизвестных фактов о деятельности отдельных отрядов подпольных и групп^[29]. Вместе с тем очень мало изучалась подпольная борьба в Крыму и связь ее с деятельностью спецгрупп разведки и контрразведки, лишь эпизодам посвящены отдельные публикации^[30]. Совершенно не говорилось о роли органов госбезопасности в движении сопротивления, фрагментарно указывалось на действия войсковой разведки в партизанском лесу^[31].

В целом, 1960-е – 1980-е гг. представляют собой этап дальнейшего становления и развития историографии партизанского движения в Крыму. Его изучение привело к появлению специальных исследований, расширению их проблематики, введению в научный оборот новых источников. В то же время трактовка различных вопросов партизанской борьбы, находясь под влиянием идеологии, упрощалась и догматизировалась, отсутствовал серьезный анализ трудностей и противоречий в развитии сопротивления оккупантам. Успехи партизан связывались, прежде всего, с партийным руководством, опорой на военно-теоретическое наследие марксизма-ленинизма. Одной из слабых сторон историографии партизанского движения тех лет было отсутствие во многих случаях критического научного анализа источниковой базы.

Особо можно отметить тематику публикаций «Военно-исторического журнала», который с начала 60-х гг. XX в. являлся своеобразной «лакмусовой бумажкой», демонстрировавшей актуальность той или иной проблемы – в т. ч. и обобщение опыта советских партизан^[32]. Начали создаваться работы, выражавшие особенности партизанской и подпольной борьбы в республиках СССР (но обобщающих работ по Крымской АССР не издано)^[33].

В самом конце 1980-х – начале 1990-х гг. в изучении партизанской борьбы вообще, и на оккупированной территории Крыма в частности, начался новый, современный этап, связанный со значительными изменениями в жизни страны, рассекречиванием и публикацией архивных документов и других материалов, обновлением исследовательской методологии в отечественной исторической науке. В новых обобщающих трудах по истории Великой Отечественной войны и партизанского движения в СССР раскрываются просчеты в становлении и организации, деятельность различных органов по созданию партизанских отрядов, участие в них военнослужащих Красной Армии и флота, вопросы повседневной жизни и быта партизан^[34].

В самом начале указанного периода в свет выходят монографии А.В. Басова и С.Г. Горшкова, которые из всех советских исследований дали наиболее объективную оценку событиям на черноморском театре военных действий и стали фактически классическими по методологии подхода к изучению и партизанского движения в Крыму^[35]. На фоне растущего в обществе интереса к истории вообще и к истории Великой Отечественной войны в частности, количество работ о сражениях в Крыму и на Черном море увеличивается; появляются исследования по партизанскому движению, в т. ч. и крымскому. Об этом же свидетельствует масса исследований, которые составляют современную историографию Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

В первую очередь, это труды, обобщающие ход боевых действий и развитие военного искусства, представляющие официальный взгляд на события войны. Для них свойственна строгая научность в оценке хода боевых действий и их итогов, в том числе партизанской войны^[36].

Во-вторых, стоит выделить комплекс работ, которые рассматривают отдельные совместные операции Красной Армии и Черноморского флота и имеющие в содержании данные, раскрывающие отдельные аспекты взаимодействия с партизанами. Однако, в отличие от вышеуказанной группы исследований, среди трудов этого направления нет единства мнений по наиболее спорным вопросам истории Великой Отечественной войны. Одни отличаются использованием широкого круга источников, в том числе и архивных документов, стремлением изучать события в комплексе и делать всесторонние выводы^[37]. Другие авторы не столь взвешены в оценке событий войны, их работы носят скорее компилятивный, повторяющийся и весьма обобщающий, нежели исследовательский, характер^[38]. В то же время анализ источниковой базы и историографической литературы показывает, что многие важные проблемы остались до конца не исследованными. В статьях, монографиях все еще преобладает описательный метод изложения материала, который не дает возможность глубоко проникнуть во внутренние процессы проблемы.

В Белоруссии (совместно с московскими издательствами) вышла серия книг под обобщающим наименованием серии «Коммандос», в которой представлены достаточно интересные публикации военно-прикладного характера, переиздания специальной литературы по тематике партизанского движения и антипартизанской войны, разведке и контрразведке. Среди книг важно отметить публикации исследований как советских, так и современных авторов, в том числе и по отдельным вопросам партизанской войны^[39]. Крымского материала в белорусской историографии немного.

В Украине в последнее время вышло множество обобщающих работ по опыту и истории партизанского движения^[40]. Но только киевский историк А.С. Чайковский затронул тему действий партизан Крыма, не подчинявшихся Украинскому ШПД^[41]. Изучению партизанского движения в Крыму и на юге Украины посвящено несколько диссертационных исследований украинских историков^[42], однако в них не рассмотрены многие вопросы деятельности партизан полуострова, территория которого относилась к Крымской АССР в составе РСФСР.

В российской исторической науке не ослабевает внимание к партизанскому движению в годы Великой Отечественной войны – опыт изучается и обобщается^[43]. Но и в этих работах партизанская война в Крыму рассматривается фрагментарно. Событием в современной российской историографии стал выход в свет двенадцати томов фундаментального труда «Великая Отечественная война 1941–1945 годов», издаваемого в соответствии с распоряжением Президента России от 5 мая 2008 года. Но крымские партизаны упоминаются только в трех томах эпизодически^[44]. Вместе с тем, сделано довольно много.

Только за последние годы – уже после возвращения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации в центральных издательствах вышли несколько коллективных монографий по истории Крыма^[45]. Однако в некоторых изданиях, очень важных и передовых по методологии научного исследования, тема партизанской войны на полуострове даже не обозначена и не раскрыта^[46]. Это относится и к опубликованным сборникам документов^[47] – важному событию в историографии, хотя отдельные документы есть в обобщенных сборниках центральных издательств^[48] и написанных на архивных материалах работах (с обширным цитированием документов)^[49]. В классических обобщающих работах проблемы движения сопротивления крымчан раскрыты более полно, однако некоторые вопросы только обозначены^[50]. Например, относительно роли органов государственной безопасности; для преодоления этого противоречия вышли монографии в центральных российских издательствах^[51] и в Крыму^[52]. В целом идет процесс более точного и адекватного понимания истории партизанского и подпольного движения, деятельности войсковой разведки и советских спецслужб.

На общероссийском уровне прошли конференции, посвященные обсуждению вопросов истории Крыма в годы войны и на них затронуты проблемы партизанского движения, деятельности спецслужб и разведорганов^[53]. Начали изучаться отдельные темы антипартизанской войны, в частности участие румынской армии против крымских партизан – причем историками – не крымчанами, с привлечением широкого спектра зарубежных источников^[54]. Также исследователями из регионов России предприняты попытки осветить партизанское движение в контексте общей борьбы за полуостров, которые нельзя признать явно удачными из-за неясности методологических принципов исследований и явного их компилятивного характера^[55].

В региональной крымской историографии также расширяется источниковая база, в дискуссиях отмечается необходимость очищения от мифологизации и приукрашивания партизанского движения. Этот процесс идет с первой половины 1990-х годов, когда появились работы И.П. Кондранова, директора государственного архива Крыма и его коллег^[56]. В основных работах ведущего историка периода оккупации Крымской АССР О.В. Романько раскрыты отдельные вопросы партизанской войны и взаимоотношений партизан с местным населением, коллаборационистские факторы в оккупированном Крыму ^[57]. Расширение доступа исследователей к архивам способствовало появлению новых работ, среди которых выделяются исследования и монографии А.В. Мальгина^[58], Е.Б. Мельничука^[59], В.М. Брошевана^[60], В.Н. и Е.В. Пащеня^[61], Г.В. Коротковой^[62]. Настоящим открытием стала публикация партизанских документов – в частности, через 33 года со дня выхода советского сборника увидел свет второй тематический сборник^[63], а в 2017 г. – вышел еще один с большим количеством материалов по истории партизанской войны в период освобождения полуострова^[64].

Вопросы разведывательного обеспечения и деятельности спецслужб во взаимодействии с партизанами активно изучал Л.А. Венедиктов^[65]. Имеются обособленные публикации историков и исследователей различных отдельных проблем или региональной составляющей партизанского и подпольного движения Крыма^[66]. Опираясь на глубокое изучение документов, эти авторы переосмысливают степень эффективности действий партизан, их непростые взаимоотношения с населением Крыма, раскрывают трагическую судьбу ряда партизанских отрядов. В то же время данные исследователи подчеркивают, что партизаны внесли свой вклад в дело победы, сделав все, что от них зависело, в тех нелегких условиях.

Наряду с ними, ряд авторов придерживаются традиционных подходов к изучению проблемы, сводя ее характеристику в основном к описанию героических подвигов партизан^[67]. В условиях развития современного общества, требующего нравственных ориентиров и действий патриотического значения, это, без сомнения, нужно и важно, однако нельзя оставлять без внимания и прикладной характер военно-исторического опыта.

Различные вопросы проблематики партизанской войны и особенно разностороннего снабжения авиацией партизанских формирований на оккупированной территории Крымского полуострова – поставлены и решены в более ранних научных монографиях ^[68] и других работах автора, а в данной монографии нашли свое развитие. Однако автор не останавливается на достигнутом и активно исследует проблематику движения Сопротивления в Крыму в годы войны и его различных взаимосвязей внутреннего и внешнего характера в исторической ретроспективе.

Как в каждом сложном феномене, так и в проблематике партизанского движения в Крыму 1941–1944 гг. разобраться без учета множества факторов непросто, многие проблемы – особенно коллаборационизма – остаются весьма болезненными даже сейчас. Как болезненны, впрочем, и мифологизация истории, ангажированность некоторых авторов, стремление к переписыванию истории в угоду заинтересованных сил, обеление случаев предательства и откровенная подтасовка фактов. Появилось ряд публикаций – не адекватно, с позиций квази-историзма, – представляющие события тех лет. Это относится к творчеству В.Е. Полякова^[69]. Его публикации весьма активно критикуются многими крымскими историками^[70]. В целом указанный исследователь много работал в архивах, обладает багажом знаний по проблеме, однако весьма вольно трактует факты, слабой можно признать и его методологическую концепцию, представленную в основной монографии по проблеме (сложный синтез разных направлений методологии, социальных и гуманистических методик). Увы, работы историка грешат неточностями и ошибками, прямыми аллюзиями и заимствованиями без соответствующих ссылок. Например, в книгах В.Е. Полякова есть глава о взаимодействии авиации с партизанами Крыма, но она является конспектом основных положений работ В.Б. Емельяненко, и, увы, часто без ссылок на источники. Но если ранние книги В. Полякова – это прежде всего публицистические издания с претензией на научность, то его обобщающая работа, представленная как монография на соискание докторской ученой степени, страдает теми же недостатками – заимствованием из раннее изданных книг, слабым научным аппаратом и своеобразной умозрительной методикой^[71]. Причем автор явно не делает выводов ни из критики, ни вычитывает даже своих старых текстов – множа ошибки в новых публикациях. Например, даже в самой последней публикации в солидном научном журнале Поляков упорно упоминает некие «Кораловские каменоломни»^[72], и не представляет правильное наименование Караларских каменоломен на Керченском полуострове, хотя литературы с точным написанием и определением этого топонима более чем достаточно^[73], не говоря уже о картографическом материале разных лет. И так во многом, на что справедливо указывают критики таких «исследований».

В такой же плоскости лежат работы А.В. Неменко, который не будучи историком по образованию, но весьма плодовитым компилятором, коснулся проблем партизанской войны^[74]. Рассматривая ее ход через документы противника, он не подвергает их критическому анализу и вываливает на читателя множество не верифицированной фактуры, круто разбавленной своими измышлениями. Методологии исторического исследования «известный исследователь и поисковик» не знает, в архивах не работал, часть документов и список литературы и источников попросту скопировал у других историков. При этом автор находит поддержку у некоторых исследователей, хотя и они указывают на множество огрехов и отсутствие рецензий^[75].

Не всегда адекватно оценивается партизанское движение в Крыму в литературе и прессе национальных меньшинств; даже при всей обширной фактологической базе в обобщающем издании энциклопедического характера^[76]. Обобщающих научных работ по истории партизан Крыма среди крымско-татарских авторов не зафиксировано, материалы по проблематике находятся в плоскости публицистики^[77]. Только несколько лет назад вышла монография Р. Музафарова, в которой автор попытался с явно устаревших позиций посмотреть на войну в оккупированном Крыму^[78]. Дело в том, что эта книга известного крымско-татарского ученого, доктора филологических наук, была написана автором еще в конце 1980-х, но так и не была издана. Греческой, армянской или болгарской составляющей в историографии вопроса не зафиксировано (кроме одиночных публикаций^[79]), хотя ряд крупных партизанских командиров были представителями этих народов – М.А. Македонский, И.Г. Генов и другие, все же осмысления их деятельности и партизанского творчества, в научной сфере пока не произошло. Кстати, в работах из других национальных образований можно выделить современных калмыцких исследователей, раскрывших боевой путь известного военачальника Б.Б. Городовикова, который в 1941–1942 гг. командовал отрядом и партизанским районом в Крыму^[80]. Есть несколько публикаций по участию евреев в движении Сопротивления в Крыму^[81].

В целом, исследователи получили больше возможностей для дальнейшей разработки истории партизанского движения в Крыму во время Великой Отечественной войны. В результате в настоящее время происходит пересмотр ряда прежних положений советской историографии, раскрываются малоизученные аспекты проблемы, постепенно формируется новая система представлений о действиях партизан на территории Крымской АССР. В то же время современный этап отличает исследовательский плюрализм и многообразие в подходах к проблеме, а отказ от устаревших положений является достаточно болезненным процессом.

Несомненно, сложность и многоплановость самого движения, обилие объектов историографии проблемы, порождает и отдельные неточности в некоторых исследованиях. В современных публикациях это не столь явно (кроме названных выше заблуждений и попыток фальсификации, сознательной или не осознанной). А в публикациях советского периода имелись также некоторые передергивания, возможно связанные со стремлением показать роль коммунистической партии и всенародный характер борьбы с оккупантами. Это вполне объяснимо с точки зрения методологии того времени. Но есть и моменты, которые непродуманно переносятся в современные монографии. Например, упоминается о партизанском крае в горнолесной части Крыма, а его очертания даже нанесены на карты официальных советских изданий^[82]. Однако сейчас уже достоверно известно, что никаких «партизанских краев» (в их общепринятом понимании^[83]) в Крыму никогда не создавалось, все партизанские формирования были вынуждены вести маневренную войну из-за природных и социальных факторов; следует говорить о партизанской зоне или более точно, о районах базирования и боевого предназначения конкретных формирований крымских партизан. Или утверждение (без достаточных на то оснований) в некоторых публикациях украинских историков о подчинении крымских партизан Украинскому штабу партизанского движения, что явно противоречит самой истории УШПД (создан в июне 1942 г., расформирован в январе 1945 г.)^[84]. Единственным «крымским» моментом в деятельности этого штаба можно считать упоминания Крыма в границах оперативной деятельности при стадии организации единого органа руководства партизанами Украины – но еще в советской историографии прекрасно понимали место Крымской АССР в составе РСФСР, в документах штаба также отражена реальная сфера подчиненности^[85].