Исследование тех переживаний, которые вызывали у людей принятые ими ПАВ, показывают, что в различные временные периоды и в разных странах различные наблюдатели, употреблявшие различные наркотические вещества, предоставили информацию о возникновении и развитии у них сходных феноменов. Эти переживания носили преимущественно эйфорический характер. Появление в жизни жителей Нового и Старого Света табака и кофе было встречено с таким же энтузиазмом, как и открытие мескалина. Исследования бромидов и хлоралгидрата «обнаружило» у них такие же «волшебные» свойства, как много позднее и у транквилизаторов. Церемонии приготовления и потребления чая и алкогольных напитков сопровождалось ритуалами, сходными с таковыми при приготовлении и раздаче героина и ЛСД. Подобное свойство указывает на тот факт, что суть заключается не в самих ПАВ, а в тех ощущениях и переживаниях, которые они вызывают.

Исследования, проведённые фармакологами, показали, что вновь созданные лекарства сначала, зачастую, воспринимаются людьми в качестве «волшебных снадобий». Ранее неизвестное легко вызывает бессознательные проекции. При появлении нового лекарственного препарата в бессознательном возникает констелляция для возникновения архетипа «чудодейственной травы», вызывающей такие сильные эмоции, как надежда на полное исцеление и освобождение от болезненных страданий. Следует заключить, что архетипическую природу имеет не только фактор, влияющий на переживания действия ПАВ, но также и фактор, проецируемый на вещество. Кроме того, архетипический фактор, вероятно, лежит в основе возникновения и формирования влечения, а в дальнейшем и зависимости от ПАВ.

Известно, что пристрастие к приёму ПАВ не имеет избирательной органической детерминанты, а является, нередко, в сущности, последствием психологической или патопсихологической проблемы. Границы между сакральным и профанным потреблением психотропов следует, видимо искать в мотивации их потребления.

Архетип «травы бессмертия» в контексте психологии имеет два признака. Первый из них – это стремление возвыситься над повседневными тревогами смертных. В негативном отношении он проявляет себя в форме эскапизма, стремления к бессмертию. Результат налицо – возникла наука иммортология. В позитивном отношении первый признак являет собой духовность и стремление к освобождению. Второй признак представляет вера в то, что свойства ПАВ способны обеспечить достижение этой цели. Можно различить отголоски подобной веры в могущество и магические свойства нового вещества в высказываниях тех, кто верит в возможность достижения раскрепощённости психики, расширения сознания при помощи приёма LSD.

Исследование истории последствий употребления каждого из описываемых в этой книге веществ показывает, что в отношении любого из них можно отметить определенную закономерность. До того как были выделены активно действующие вещества из опиумного мака, листьев коки, галлюциногенных грибов, травы эфедры и пр., эти растения употреблялись в своем естественном виде. Некоторые ПАВ до сих пор употребляются в виде растительного сырья, обработанного специальным образом: производные конопли, опиум, листья ката, коки и другие. Перечисленные растения изначально получали распространение лишь в тех местах, где они произрастали. Употребление их практически почти всегда было связано с религиозными воззрениям местных жителей и, зачастую, употреблять считающееся священным растение имели право только люди, непосредственно совершающие религиозные ритуалы. Либо же они употреблялись в особых случаях, также связанными с верованиями или традициями местного населения. Таким образом, мифы первого этапа употребления ПАВ с точки зрения исторической перспективы, можно назвать сакральными. Основной мотив их культового употребления – установление контакта и облегчение общения человека с богом, вначале с множеством богов, так как анимизм сопровождался многобожием.

Появлялись мифы и в области целительства, знахарства, описывающие «чудесные» свойства того, что применялось в качестве лекарств. Условно их можно назвать лечебными мифами.

Первобытный этап развития человечества характеризовался выполнением многих действий людьми сообща. Так им легче было выживать. Одурманивающие вещества также принимались ими сообща. Мотивационная сфера личности древнего человека была неразвита, несформирована. Индивидуальных побуждений, кроме инстинктивных у него не возникало, а если и были, то они подавлялись, так как коллективное действие являлось условием выживания сообщества как целого. Мотивы потребления психоактивных средств были коллективными, т. е. событиями, касающимися всего племени: сборы на охоту, возвращение с охоты, победа над врагами, религиозный ритуал для поклонения тотему, празднование в честь сбора урожая. Организатором и распорядителем таких коллективных действий были старейшина племени или жрец, которые на первых порах часто были в одном лице. Так потребление ПАВ стало непременным атрибутом отправления ритуалов древнейших верований и культов [53].

История сохранила память о древнем городе-храме Дельфы в Греции, считавшемся когда-то его жителями центром всего мира. Мировую славу и известность принесли городу «дельфийский оракул» и мистерии, которые разыгрывали пророчицы-пифии в главном святилище Дельф – храме Аполлона, по античной мифологии – бога Света, а позднее – покровителя искусств, поэзии и музыки. Оракулом было целое учреждение, своего рода тайный союз жрецов при храме, которые от лица бога предсказывали людям судьбу. Древние греки считали, что Аполлон был ещё и богом-прорицателем.

Услугами оракула в те далёкие времена пользовались не только простые смертные, но и сильные мира сего: Александр Македонский, царь Крёз и многие другие, обращавшиеся к оракулу за советом в делах, касавшихся судеб целых народов и государств.

Легенда гласит, что основание оракула в Дельфах произошло по воле случая. Пастух, которого звали Куритас пас в горах коз и вдруг заметил, что одно животное, подойдя к расселине в скалах, стало странно себя вести. Он тоже подошёл к расселине, и, почувствовав головокружение, начал издавать нечленораздельные звуки.

Слух распространился по окрестностям. К расселине стали приходить люди, но, вдохнув исходящие из неё испарения, теряли сознание, а некоторые падали в пропасть и гибли. Возле скалы поставили треножник. При нём поселилась некая женщина и стала пророчествовать. Позднее на этом месте был построен храм. Церемония вещания предсказаний «дельфийского оракула» была сложной и таинственной. Пророчествовала Пифия – жрица храма Аполлона, как правило, женщина, достигшая 50-летнего возраста (пифии были единственными женщинами, допускавшимися в храм). Мистерии проводилсь каждый седьмой день летних месяцев, когда в Дельфы приезжали множество гостей со всех концов Греции и из других стран.

Рано утром два старших жреца-пророка и два жреца-оракула выводили из старого охраняемого дома закутанную в вуаль Пифию. Её вели к горной расселине, где из скалы била прозрачная струя священного источника Касталья. В ледяной воде Пифия принимала очистительную ванну, затем её ставили перед алтарём храма, над которым курился дурманящий фимиам. Пифия делала несколько глубоких вдохов, и, когда она начинала шататься, словно в опьянении, её брали под руки и вели в подвал Адитон, где сажали на золочёный треножник. В одну руку она брала ветку лавра, в другую – шерстяную нить, которой был обмотан омфалос (символический «пуп земли» – нечто вроде большого яйцеобразного камня), что символизировало тесную связь с тайными подземными силами. Церемония предсказаний начиналась…

Когда жрецы приводили к Пифии «клиента», жаждавшего узнать своё будущее, с её покрытых пеной губ слетали непонятные слова. Рядом стоял поэт, который тут же «переводил» её речь в гекзаметр и записывал на специальной дощечке. После этого «черновой» вариант предсказаний направлялся членам совета старейшин, которые расшифровывали запутанные и иносказательные фразы предсказательницы и доводили их до сведения обращавшегося.

Прославления «дельфийского оракула» гремели на весь античный мир. Оплата предсказаний была одним из главных источником процветания Дельф. Исследование секретов древних мистерий выявило, что предсказания «дельфийского оракула» на самом деле были отнюдь не спонтанным «прозрением» или пророчеством впавшей в трансовое состояние предсказательницы. Сбор и анализ информации о людях, обращавшихся за советами, желавших знать свои судьбы был хорошо организован и отлажен.

Дельфийскими жрецами была создана по сути дела первая в мире секретная разведывательная служба, имевшая свою агентурную сеть не только в самой Греции, но и за её пределами. Добытые агентами службы знания, позволяли жрецам без особого труда изумлять «клиентов» своей осведомлённостью и феноменальным «ясновидением».

Некоторые пифии, не исключено, конечно, могли обладать экстрасенсорными способностями, что позволяло им получать необходимую информацию от посетителей во время проведения сеанса предсказаний, например, с помощью гипноза.

Интерпретация ответов на трудные вопросы, решалась жрецами следующим образом. Они составляли текст «пророчества» таким образом, что его можно было толковать по-разному. «Дельфийский оракул» сделался прототипом первого в мире «института социальных исследований» или «центра политических наук» [41].

Нельзя не упомянуть о главном древнегреческом ритуале, включавшем потребление наркотиков – элевсинских мистериях (от др. гр. mysterion – тайна, таинство). Участие в ритуале было предусмотрено только для посвящённых и посвящаемых в перерождение, постижение истины, экстатические переживания. «Помощь» посвящаемым оказывал ритуальный напиток кикеон, включавший в себя спорынью, обладавшую иллюзиогенным и галлюциногенным действием на психику [10].

Нужно помнить, что кроме официальных религиозных конфессий и сегодня существует множество сект, а также культов, уходящих корнями в язычество. До настоящего времени и не в одном регионе планеты умами людей пытаются командовать шаманы и колдуны, которые по своему оценивают и объясняют воздействие ПАВ на психику человека, порождая тем самым магические (оккультные) мифы.

Религия старалась напустить на распространяемые мифы ореол таинственности, а магия демонстрировала и объясняла свои тайны, была открыта для всего племени. Это объясняется тем, что целью служителей церкви была монополизация знаний закрытой реальности (или подделывание их) и использование этой монополии, чтобы дурачить или запугивать людей. При этом был расчёт, что преимущество за ограничение доступа к высшим силам, которые контролирует церковь, принесёт её служителям награды в виде восхваления, повышения статуса в глазах людей. Следы приводимого отличия до настоящего времени сохранились в католическом понятии такого греха как симония. Использование святых даров для личной выгоды – худший из грехов. Совершая его, священник «предаёт то, что осталось в его процессии от призвания древних шаманов – делать священное восприятие – доступным для всех» [57].