Все знают, что в северных странах вода зимою спит. Спят сугробы, спит лёд на реке. Даже в городе, на дорогах и площадях, где воду стараются разбудить, посыпая лёд крупной серой солью, чтобы он растаял, вода почти не просыпается. Она как будто не в себе, она становится грязной и мутной, и весной ей нужно много времени, чтобы привести себя в порядок.
Наша капля очнулась от долгого зимнего обморока среди других грязных и пыльных капель, которые молча и неохотно соединялись на льду в маленькие лужицы. Лужиц становилось все больше, и вот уже они собрались вместе, чтобы куда-то потечь под лучами весеннего солнца.
По дороге капли прихватывали с собой на память о долгой зиме все что могли: горелые спички, бумажки, прошлогодние ёлочные иглы (наша капля сразу вспомнила о зимних приключениях и оглянулась, но ёлки на площади не было – наверное, её давно куда-то увезли и распилили на дрова). Наконец, медленные потоки слились в быстрый ручеёк, который стремительно поволок капли и весь собранный ими мусор куда-то вдаль, через площадь.
– Куда мы бежим? – спросила капля.
– Куда-куда… – прожурчал-проворчал ручей. – Как обычно, в канализацию.
– А что такое…
– Ух! – крякнул ручей, и, добежав до железной решётки, обрушился вместе с каплей вниз. Несколько кувырков через голову в темноте, и капля упала в подземный поток, который тащил вместе с мусором и обрывками бумаги миллионы таких же как она, одуревших от скорости течения капель. Среди них попадались совсем грязные, бурого или жёлтого цвета.
– Ты откуда, подруга? – спросила одна из них.
– Ну, я была на новогодней ёлке снежинкой, а потом упала на ладонь, а потом с ручейком попала сюда…
– Фу-ты, ну-ты, какая романтичная! – зафыркала коричневая капля.
– А ты откуда?
– Ой, лучше не спрашивай. Ну ничего, скоро пройдём сквозь землю, почистимся!
– Как это, почиститься об землю? Земля же грязная!
– Вовсе нет. Скоро сама поймёшь.
Между тем течение потихоньку слабело, и скоро поток превратился в медленную подземную реку, которая никуда не спешила. Капли, одна за одной, прижимались к её берегам, и куда-то исчезали, будто их втягивало в невидимые пещеры. Это были поры земляных берегов, сквозь которые просачивается вода. Капля вдруг вспомнила, с какой жадностью смотрели в небо распаханные поля, когда она летела над ними в облаке. А теперь земля была совсем близко, и она все так же хотела пить, она втягивала в себя воду миллиардами невидимых ртов!
Но капля даже не успела толком испугаться, как одна из земляных пещерок всосала её в себя. Она была такая узкая, что капля с трудом протискивалась сквозь неё, обтирая боками шершавые стенки. Потом вдруг пещера кончилась, и за ней открылось бесконечное пространство с маленькими и большими неровными камнями, между которыми капле предстояло просочиться.
– Что это?! – ошеломлённо спросила она.
– Это песок! Песчинки! Давай, не бойся, сквозь него приятно течь! – воскликнула другая капля, скрываясь из виду в лабиринте между камнями.
Камушки сверху и снизу, слева и справа! И под ногами, и над головой! Ничего себе приключение.
Но, протискиваясь между песчинками, капля вдруг поняла, что значит почиститься об землю. Едва попав в песчаный лабиринт, она ощущала, как неровные пористые камни будто щётки счищают с неё всю грязь, вбирают в себя неприятные запахи. Не прошло и нескольких часов, и она стала абсолютно чистой, такой же как в первый день, когда попала в облако.
Однако песчаный лабиринт все не кончался. Капля текла через него день за днём, ночь за ночью (хотя под землёй, конечно, совсем не важно, день или ночь), и уже почти забыла, как выглядит солнце и свет. Её небом теперь был толстый слой глины, нависавший над песчаным лабиринтом. И такой же непроходимый слой глины был внизу. Только между ними можно было двигаться, и, огибая песчинки, течь куда-то вдаль.
– Это водоносный слой! – объяснила однажды капле её попутчица. – Мы можем течь по нему тысячи километров, как по подземной реке. Но потом мы куда-нибудь доберёмся, может в обычную реку, а может и в море…
Капля уже не верила, что когда-нибудь выберется из темноты, но все-таки послушно текла вместе со всеми, не теряя надежды. И вот в один прекрасный день (и это определённо был день, а не ночь!) она заметила, что грани мелких камушков начали почти незаметно светиться. Свет становился все ярче, и вдруг песчинки будто подхватило вихрем, они разбежались во все стороны, и капля выплыла в роскошный круглый зал, освещённый слабыми лучами дневного света.
Вокруг стояла торжественная тишина.
Это было очень загадочное место: отвесные стены, уходившие куда-то бесконечно далеко вниз, романтично задекорированы водорослями, а наверху сияло аккуратное круглое белое пятно, бросавшее блики света на зеркальную поверхность воды.
– Где я? – спросила капля, и ей показалось, что все капли вокруг повторили вопрос: «Где я, где я…»
Круг воды шевельнулся, и по нему пробежала почти невидимая рябь.
– Колодец. Очень старый. И очень чистый, – тихо сказал чей-то голос.
– Колодец?
– Колодец, колодец… – откликнулось эхо.
– Тут нужно разговаривать в пол-голоса! – прошептала ближайшая к ней капля. – Иначе со стен упадёт какая-нибудь пылинка, и испортит воду.
– А её пьют люди?
– Её давно никто не пьёт. Это заброшенный колодец. Я даже не помню, когда в него последний раз опускали ведро.
– Зачем же вы бережёте его чистоту?
– Разве ты не понимаешь? Это ведь чистота. Её надо беречь. И хорошо, что люди о нас забыли. Варвары! Они только мутят воду.
– А можно вы немного подвинетесь, и я поднимусь туда, наверх, к свету? Я так соскучилась по свету! – жалобно прошептала капля.
– Что за глупости? Даже не думай. Поднимешься к поверхности, и испаришься! Фьють! Поминай как звали.
– Где-то я это уже слышала, – подумала капля. – Наверное они тут совсем не желают ничего менять в своей жизни, как глубокие донные воды.
Она хотела возразить соседке, объяснив, что испариться и путешествовать – это совсем не страшно, как вдруг в колодце раздался неприятный вибрирующий звук. Он нарастал и нарастал, так что вода начала ходить ходуном, и на поверхности образовались стоячие волны. Потом звук внезапно прекратился, но круг света заслонила чья-то тень.
– Люди! – прошептала соседка, и быстро потекла на дно колодца, увлекая за собой нашу каплю. Но было поздно. Мимо них пролетело огромное ребристое серое тело, похожее на змею, и вода в колодце будто сошла с ума, закружилась и завертелась, всасываемая исполинской силой в горло этой змеи. С такой скоростью капля ещё никогда не плавала. Она ахнуть не успела, как взлетела куда-то наверх, и попала в тёмную железную тюрьму, от стен которой пахло машинным маслом.
Взревел мотор, и вертикальное движение сменилось горизонтальным – воду куда-то везли. Причём везли очень быстро, так что каплю швыряло во все стороны. А ещё над головой раздавался пронзительный звук, хуже которого капля ничего не слышала, будто кто-то мучает тысячу кошек, наступая им на хвосты.
Десять минут езды по ухабам, железный скрип тормозов – и такой же вихрь, какой вырвал каплю из глубины колодца, подхватил её и понёс внутри гофрированной змеи.
Это было стремительное движение, но капля успела заметить, что голова змеи на этот раз сужается, и скорость движения воды стала просто сумасшедшей. А в следующую долю мгновения произошло очень много событий, которые она запомнила на всю жизнь.
Сначала она увидела свет, и этот свет был багрово-красным.
Потом невидимая сила бросила её к этому свету.
Подлетая все ближе, капля разглядела, что летит в пламя бушующего пожара. И тут она поняла все. Пожарные, которые тушили водой из колодца горящий дом, направили её прямо в окно, где уже полыхали занавески. А за занавесками плакала маленькая девочка, которую огонь отрезал от выхода.
– Вот тебе, проклятый огонь! – успела подумать капля, и вместе с другими каплями ударила в кровавые языки пламени.
Это было больно, очень больно. Огонь обжёг её и мгновенно превратил в пар. Но в следующую секунду, уже поднимаясь к небу лёгким облачком, капля успела увидеть, как огонь зашипел и исчез, выплёвывая с досады в окна клубы чёрного дыма, а самый смелый из пожарных запрыгнул в окно и вынес девочку из огня.
Капля летела в небо, и хотя её воздушное тело хранило боль от прикосновения к пламени, на душе было радостно и легко.
Если тебя обожгло огнём, ты уже никогда не будешь прежней, даже если ты капля воды.
– Теперь я знаю, – думала капля – что жизнь бывает медленной и быстрой. Можно долго-долго ждать приключений, а когда они вдруг начнутся, ты и «ах!» не успеешь сказать. А можно беречь свой покой, как те капли в колодце, а все равно придёт кто-нибудь и потушит тобой пожар. Никогда не знаешь, какая сила начнёт тобой управлять…
– Привет! Ты с земли, с пожара? – окликнула её нижняя капля из облака, к которому она летела.
– Да! Кажется, огонь потушили, и спасли маленькую девочку!
– Вот и хорошо! Мы тут хотели пойти дождём, все кто может бросились вниз, да только ничего не получается…
И правда, по облаку было видно, что капли старались. Оно было насквозь пронизано белыми дорожками, следами их движения. Брюхо у облака стало почти фиолетовым от едва сдерживаемого дождя, но оно почему-то терпело и не спешило проливаться на землю.
– А чем это у вас тут пахнет? – с тревогой спросила капля.
Действительно, облако издавало странный запах. Не то чтобы неприятный, скорее даже наоборот. В этом запахе была бодрость, как в чашке утреннего кофе. Нет, как в тысяче утренних чашек кофе! А это, пожалуй, уже немного чересчур…
– О, боже! – воскликнула капля с нижнего края облака. – И правда! Эй, ребята! Не двигайтесь! Мы, кажется…
Но было уже поздно.
В глубине облака ярко вспыхнула молния, и раздался оглушительный удар.
– Что это?
– Гроза, гроза! Спасайся кто может!
Капли одна за другой в отчаянии начали выпрыгивать из облака, сливаясь в такие плотные ливневые потоки воды, что им позавидовал бы любой пожарный брандспойт. Все спешили улететь подальше от молнии. Ведь самый страшный враг воды – не огонь, а электричество. Огонь, конечно, может напугать, обжечь, превратить в пар. Но из пара капля возрождается. А вот электричество уничтожает капли насовсем, разрывая на два газа – кислород и водород. Кислород вдохнёт какая-нибудь собака или лягушка, а лёгкий водород умчится наверх, к границам земной атмосферы. И все, докапалась.
А нашу каплю как раз несло восходящим потоком наверх, навстречу молниям. По её воздушному телу плясали злые голубые огоньки, и сама она чувствовала себя очень странно – как будто в неё вселилась какая-то безумная сила. Капли, летевшие сверху вниз, в ужасе шарахались в стороны.
Так продолжалось несколько долгих секунд, и вдруг облако кончилось. Капля выскочила из него как пробка из воды, и со всех сторон её омыл ослепительный солнечный свет. Повисев над облаком всего мгновение, она плавно опустилась на его верхний, светлый край, где с комфортом расположились другие капли в белоснежных водяных рубашках. Но едва она приблизилась к ним, капли бросились врассыпную.
– Стой! Не приближайся! «Минус» или «плюс»? – закричала одна из них.
– Что? – не поняла капля.
– Заряд у тебя какой? Положительный или отрицательный?
– Я не знаю…
– А… Кажется, положительный. У нас тоже. Ну ладно, значит ты нам не страшна. А то, знаешь, прилетают сюда всякие…
– А что значит «заряд»?
– Это электричество! Из-за зарядов у нас и началась гроза. Одни капли бегут по облаку вниз, другие наверх, и от этого, как в динамо-машине, получается электричество. Они заряжаются. На одни налипает положительный заряд, на другие отрицательный. А потом они встречаются, и – бабах! Молния, гром. Поэтому не надо суетиться. Лежи себе спокойно, и никакой грозы не будет. Но нас же никто не слушает!
Ворчливая капля, похоже, собиралась прочитать длинную нотацию по поводу суетливых капель, из-за которых возникают все проблемы (и наша капля невольно вспомнила и донные воды, и стоячие воды в колодце, которые тоже вот так ворчали на неё), как вдруг соседка осеклась и в ужасе замолчала. Капля обернулась, чтобы посмотреть, что случилось, и похолодела.
Откуда-то из фиолетовой тьмы снизу к ним стремительно приближался огненный шар. Он подлетел совсем близко и с жужжанием завис в неподвижном воздухе.
– Тихо! Не шевелись! – приказала соседка.
Шар секунду повисел совсем рядом с ними, источая тот самый резкий и бодрый запах, который капля заметила подлетая к облаку. Он был похож на маленькое солнце, но весь покрыт страшными, будто бы живыми прожилками и выпуклостями, похожими на перекатывающиеся мускулы, словно там, внутри, шла отчаянная борьба невидимых огненных борцов. Прошло ещё мгновение – и шар вдруг сорвался с места и стремительно полетел к земле. Через секунду внизу раздался взрыв, и все затихло.
– Ух! Пронесло…
– Что это было? – спросила капля.
– Шаровая молния. Самая страшная молния на свете. Она может проглотить тебя в мгновение ока.
– А откуда она берётся?
– Никто точно не знает. Говорят, это призраки погибших в грозе капель.
– Как страшно! – прошептала капля.
– Да. Но когда появляется шаровая молния, значит гроза закончилась. Все, можно расслабиться! Давай посмотрим, что там, на земле?
Они подлетели к краю облака и посмотрели вниз.
Внизу уже расстилался бесконечный лес. Он весь дымился туманом от только что прошедшей грозы, и было видно, как миллионы капель, отсидевшись на земле и на листьях деревьев, распускают свои паровые рубашечки и направляются обратно в небо, к облаку.
Но над лесом поднимался не только водяной пар. В нескольких местах клубилось что-то чёрное, и сквозь ветки были видны языки огня.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке